За стеклом

Ирис тянет друга за рукав, и тот с испуга и от неожиданности вдруг дёргается, вскидываясь. Когда он возвращает взгляд обратно, то никого на прежнем месте уже совершенно не видно, и Аргентум лишь слишком тяжело вздыхает. Дом Луны встречает их, как и ожидалось, шумом, смехом, танцами и алкоголем, но, как оказалось, внутри этого дома всё было ещё круче. — Добро пожаловать в семейный дом Флёре, — приветливо кивает им дворецкий, забирая конверты с приглашениями, заставляя Промпто приоткрыть от удивления рот, но тут же закрыть его, и, кажется, внутри появилось желание раскрыть ещё больше, чем раньше. Столько людей, столько представителей мафии он ещё никогда не видел. Клинки там, Клинки тут. Лишь Королевского совершенно не видно, что удручает лишь каплю. — Пошли, Игнис написал мне, что они на третьем этаже, — говорит ему Ирис, и утаскивает в сторону широкой лестницы. Всё так похоже на копию какого-нибудь дворца, и сразу в голове появляются миллионы вопросов о том, а как же выглядит внутри настоящий дом Ноктиса. Ноктис. Ноктис. Ноктис. Ну где же ты? Они поднялись на второй этаж, взяли по бокалу пунша, опустошив их по пути на третий этаж, поставили уже пустые на другой поднос, остановились, огляделись. Игнис сидел на красном диванчике, внимательно рассматривая танцующих на площадке Аранею с Гладио, и слабо улыбался своим собственным мыслям. — Каждая вечеринка у Флёре превосходит по масштабу и громкости одна другую, не правда ли? — говорит им Шиенция, вместо приветствия, лишь слабо кивнув головой и подвинувшись, позволяя Ирис плюхнуться рядом. Промпто задумался, что фамилия уж действительно слишком знакома ему. — Милые ушки, — хихикает младшая Амицития, устремляя взгляд в сторону напяленных на повара заячьих ушей, опущенных вниз, — Надеюсь, у моего брата есть хвостик? Промпто позволяет себе рассмеяться, когда замечает, что у старшего действительно есть. — Это всё Аранея. Они каждый год устраивают что-то вроде игры. Пишут на бумажках то, во что могли бы нарядиться, кидают в мешочек и идут к Нокту. Что он вытащит, в том они и придут, — поясняет ему Ирис, меняя с Игнисом бокалы, отдав ему свой полный, который успела уже где-то отхватить, а себе забрав пустой, — Я помню, как один раз они пришли в скорее просто ремнях и кожаных деталях на теле, нежели костюмах, а всё потому, что чья-то умная чёрная голова решила написать десять раз «сексуальный кожаный костюм», и незаметно кинуть. Умную чёрную голову вычислили и заставили надеть такое же. Теперь засмеялся уже Игнис, делая глоток. — Бедный Ноктис, девушки тогда на нём так и висли, исцеловали всего, а тот в итоге прыгнул в бассейн, да так оттуда и не вылез.Те, боясь, что смоют себе лицо вместе с макияжем, не рискнули и туда полезть. — Ну, а теперь вы кролики, не всё одному Высочеству морковку есть. — Ой, помолчи. Аргентум посмотрел в свой пустой бокал, кидая быстрые взгляды в разные стороны, и, кажется, найдя то, что было нужно прямо сейчас, сказал, забирая у Ирис её сосуд. — Я, пожалуй, принесу нам ещё попить. Люди, хоть и было их много, как ни странно совершенно не мешали достаточно спокойно перемещаться по помещению, в целях дойти до большого накрытого стола, с едой в виде различных сладостей, фруктов, и большой прозрачной чашей, откуда специальным половником гости наливали себе пунш. Кто-то там уже стоял, и у этого кого-то были серебристые волосы, доходящие до плеч и слабо завивающиеся. — Прошу прощения, не могли бы вы подать мне половник? — произнёс блондин, протянув руку, и незнакомец, который оказался не таким уж и на вид подростком, повернулся к нему, замерев. В глазах прочиталась странная неприязнь, которая просочилась и в голос. — Странное дело. Один Пёс довольно много для этой аудиенции, а второй и вовсе перебор, — ухмыльнулся незнакомец, но половник протянул. Промпто нахмурился, посмотрев на того с недоумением. — Простите? — А ты что, не расслышал с первого ра… — Довольно обоим, — послышался третий голос, и Промпто обернулся. С груди будто упал груз в целую тонну. Ноктис стоял прямо тут, рядом с ним, весь в чёрных вещах, с позолоченной маской на глазах. Заколки в виде звёзд на уголках воротника, и знакомая подвеска блестели в свете мигающих под самым потолком синих лампочек. Сделанные клыки были видны при каждом открытии рта, и Промпто в глубине души пфыкнул от иронии. Вампир и оборотень. — Что, якшаешься с черти кем, Высочество? Бешенством не боишься заразиться? — Я сказал, довольно, Равус, — Люцис кладёт свою руку с чёрными ногтями на плечо Промпто, словно показывая, что тронуть того означает покушение на какие-либо сокровища, — То, что ты тут находишься, исключительно любовь Луны к тебе. Ни Клинок, ни Меч, просто брат известной девушки, лающий из-за её тени. Не тебе называть других псами, коли ты сам подобен им. Тот, кого назвали Равусом, повёл плечами, поджал губы. Он был довольно видимо выше, нежели сам Нокт, но было сразу ясно, насколько тот на данный момент не мог ему прекословить. — Мы ещё посмотрим, кого посадят на цепь, — напоследок произносит платиноволосый, гордо вскидывая голову и удаляясь. Ноктис смотрит ему вслед, кидая едкое: — Мудак. Ну и брат у Луны. Промпто смотрит на до сих пор пустые бокалы. Пусто, как и, кажется, резко внутри самого. Брюнет шевелится, и Аргентум резко хватает его за запястья, мешая уйти. Ноктис смотрит на него вроде как вопросительно, но в то же время в его взгляде не читается совершенно ничего. А может и что-то, похоже на вину. — Ты прячешься от меня, — говорит ему Промпто, вызывая смешок со стороны. — С чего ты взял? Глупость. — Значит, я глупый. Только ты действительно так делаешь, я же замечаю твоё поведение. Люцис вздыхает, оглядывается вокруг и резко тянет Аргентума за собой за руку, совершенно не обращая внимания на так и оставленные на столе пустые бокалы. Как оказалось, помимо громких мест, в этом огромном доме всё же оказались и тихие, вроде больших широких балконов с каменными небольшими статуями птиц и звёзд. «Символично для дома Луны иметь звёзды внутри» — думает Промпто, пока Ноктис закрывает за ними хоть и стеклянные, но мало пропускающие шум, двери. — А теперь давай по порядку. — Ты не сказал мне, я думал, ты доверяешь мне. Ноктис цыкает, снимая с себя маску и потирая переносицу. — Да, но совершенно по-другому, — он тут же вздыхает, обходит блондина, опираясь локтями о подоконник, глядя вниз на танцующих около бассейна парочек под какой-то рок. Пара Клинков прыгают с вышки, поражая если не всех, то, по-крайней мере самого Промпто уж точно, своей гибкостью и изворотливостью. Клинки совершенно разные, конечно, по своему телосложению, но всех их связывает именно подготовка. Промпто повезло посетить их развлекательный вечер, который уж слишком развлекательный. Не новость и не удивление, к слову. Но даже в мирное время, когда наблюдаешь за ними, можешь заметить, что их сущность всё равно проявляется. Судя по Ноктису, который даже по школе лавирует между потоком людей младших и старших, каким-то образом великолепно уворачиваясь ещё и от препятствий, словно чёрный худой кот или уж. Хочешь жить — умей вертеться. Вот и Королевский Клинок вертится, но только не для того, чтобы жить, ведь это ему предоставили довольно прекрасно, а чтобы жить обыкновенным парнем. Хотя для Промпто он никогда обыкновенным не будет. — Я не люблю об этом распространяться, Луна тоже не слишком то любит. Мы, без сомнения, очень любим друг друга. Как ты не сможешь полюбить того, кто с тобой едва ли не с самого детства знаком? — Ноктис вздыхает, выпускает облако пара. Осень, какая бы не была она всё же осень, и его отросшие волосы слабо теребит ветер. Свет красиво падает на его лицо, и Промпто словно пытается разделиться, чтобы наслаждаться и видом самого принца этой большой мафиозной шайки, и его голосом. Принцесса где-то внутри. Промпто поглаживает холодный искусственный клюв птицы, чувствуя приятную шершавость камня. — Но любовь эта всё же не сильнее той, которая способна перешагнуть сквозь границы дружбы. У каждого из нас с ней разные мысли, судьбы, свои собственные причины не следовать принципам посватанной пары. Промпто встаёт рядом, поправляет свои волосы, совсем забыв о ногтях, и случайно тыкает себе ими куда-то в висок, издаёт вздох. Брюнет улыбается, наблюдая за ним, но всё так же задумчиво, как если бы не выражал эмоций вообще. — У Луны есть Никс, ей с ним хорошо, я бы сказал, даже очень, пусть он у неё дальше и будет, а он будет, я его знаю. Он упрямый. Аргентум опускает взгляд вниз, задумывается, когда Кэлум замолкает. Тишина. Между ними уж точно, но не давит. Их плечи соприкасаются, и это настолько странно, что до ужаса кажется обыденным, совершенно обыкновенным и так и должно быть. — А у тебя? — Кто есть у меня? — Угу. Ноктис слабо пожимает плечами, поворачивает голову в его сторону, скользит взглядом, словно невзначай, и медленно выпрямляется. — Я думаю, что ты, но могу и ошибаться, — тихо произносит он, и Промпто чувствует, как в ушах стоит гул собственного сердца и частого дыхания. — Что я у тебя? — Что ты мой. Не хотелось бы им быть? — спрашивает Люцис, наклоняет голову чуть вбок, и выглядит как напуганная лань — ещё немного и убежит, если что пойдёт не так. Хотя сейчас наоборот приближается, перешагивая границу их личного пространства. Промпто поджимает губы, чувствует, как они немного пересохли. — Хотелось бы. Только я, кажется, уже и без этого твой, — сдавленно произносит он, опуская взгляд на чужие, расплывающиеся в неуверенной и слабой, но искренней улыбке. — Тогда хорошо. Ноктис наклоняется к нему, берёт за руку, переплетая пальцы, и уже почти касается своими губами его, намереваясь утянуть в поцелуй, но им мешают. Выстрел, прогремевший где-то в доме, заставляет людей кричать.