de Profundis

1999 год, Лондон, Великобритания Писк аппаратов раздавался по просторному залу, оглушая и юных спортсменов, и их опытных тренеров. Все присутствующие вокруг волновались — кто на фехтовальной дорожке, кто за ее пределами, независимо от возраста и роли в этом празднике жизни. Периодически раздавались пронзительные крики и восклицания, а иногда и редкие аплодисменты под слова судьи «Бой закончен, победил боец...». Было нечем дышать, везде был этот невыносимый запах — запаха неудач, побед, поломанных клинков и потных юнцов, что пытались разыгрывать сложные связи в бою, но получалось у них это не умело. Врач бегал от одной дорожки — к другой, таская с собой заморозку и бинты, и следил за спортсменами, что в любой момент могли подвернуть ногу. На очередной крик судьи с просьбой не мельтешить перед глазами в его сторону, мужчина в белом халате сдался и, ворча, ушел в своей уголок, где уже стояла небольшая очередь из мальчишек-зевак с кровотечениями на различных частях тела. Судьи, к слову, тоже волновались — в основном это были ученики из этого же спорткомплекса, где и проводятся соревнования, в возрасте от четырнадцати и более лет. Из-за неопытности и неуверенности, их ошибки были слишком нелепыми и смешными, до абсурдности глупыми и невразумительными. Поэтому часто случались перепалки — тренера кричали на рефери, яростно размахивая руками в попытке что-то доказать. Более опытные же наставники ждали, когда их ученик начнет поправлять клинок или перевязывать шнурки и незаметно приближались к нему, шепча: «Коли в один фонарь, видишь же, не дают тебе эту фразу!..». Ученики серьезно кивали, а потом шли в бой и проигрывали со счетом 4:0 или, максимум, 4:3, а затем недоуменно хлопали ресницами, пока тренера разочарованно глядели на них и старались вбить хоть какие-то знания в глупые головы. Маленький же Эггзи тоскливо смотрел на своих сверстников. Все они выглядели лощёными и богатыми: в дорогостоящих фехтовальных костюмах Allstar*, которые стоили целое состояние, со специальными черно-белыми кроссовками и с пятью-шестью рапирами в руках, сделанными так аккуратно, что ни в одном месте провод не вытаскивался из желобка, а изоляция на конце клинка была идеально белой и выверенной по сантиметрам. У всех рядом стоял не менее разодетый тренер — подсказывал или истерично кричал, размахивая руками. Его же учитель, кажется, был в столовой и наливал себе в пластиковый стаканчик янтарный виски, надеясь, что его не заметит грозная продавщица. Эггзи привык к такому неподобающему поведению мужчины, но терпел — его родители не были в состоянии оплатить все расходы на тренировки, как все присутствующие в этом зале, и ходил к этому ублюдку, представленный сам себе. Его тренер, по сути, просто сидел в зале и вальяжно распивал алкоголь, пока более старшие его ученики пытаются научить чему-то новеньких, втолковывая новые приемы, которые видели на соревнованиях и выступлениях по телевизору. А сейчас Анвин был один — все его товарищи сами фехтовали на своих дорожках, в другом конце зала, а отходить куда-то от своей группы он боялся. — Гэри Анвин и Чарли Хескет, на дорожку, — произнесла девушка и чиркнула что-то на бумажке. Насколько сам Эггзи понимал в фехтовании, судила она отвратно — будто отказывалась видеть настолько простые фразы, как «защита-ответ» и даже «атака-укол навстречу». Впрочем, не ему судить, сам он едва разобрался в этих судейских заморочках и учился этому практически самостоятельно. Подцепившись к аппарату, Эггзи не чувствовал даже волнения. Это был его первый бой на первых соревнованиях, но трепета не было. Лишь ледяное спокойствие, тоска и ярость, что смешивалось воедино и образовывалось во что-то новое, непонятное. Мальчишка не мог бы точно описать свое состояние в этот момент, но знал лишь одно — он хочет победить. Хотелось доказать, что несмотря ни на что, он все же борец, который дерется за себя и свое право находится здесь. Правда, если его единственная рапира сломается пополам, его просто дисквалифицируют к чертям собачьим, но он уж-то постарается быть аккуратнее... Не факт, что тренер выдаст ему еще один клинок, даже такой дерьмовый, как этот. Мальчишки встали на линию начала и отсалютовали друг другу клинками. Чарли, находивший слева, насмешливо посмотрел на своего противника, не видя в нем серьезного соперника, справа Эггзи — оценивающе. Правая нога, высокий, худой... Наверняка будет скакать по дорожке, как сайгак, и давить его до самого края. Он уже видел таких — излишне самоуверенных снобов, не умеющих рационально оценивать свои силы и энергию. Его друзья рассказывали о таких — тренера таких детей наверняка были их же родителями, сколотившими целое состояние благодаря судейству на мировых соревнованиях. Неуклюже натянув на себя маску, Эггзи направил клинок на противника и согнул ноги в коленях. Теперь он действительно начал переживать, но это чувство было практически незаметным за сладостным предвкушением и возбуждением, заставлявшем его ноги дрожать от напряжения. Судья придирчиво оглядела их, махнула руками и скороговоркой произнесла: «Готовы? Начали!», и Эггзи ринулся в бой. Двигался он неуклюже, но быстро — в отличии от Чарли, который шагал по дорожке с невыносимой грацией и легкостью движений. Эггзи лишь следовал за ним, сохраняя дистанцию и не позволяя противнику приблизиться к себе настолько близко, чтобы сделать выпад. Он еще не был готов сделать что-либо, оставалось лишь передвигаться, стараясь собрать себя воедино. Когда Чарли запрыгал, начиная прессовать его к границе — если противнику неуда уходить, он начнет колоть навстречу или же получит штрафной укол за выход с дорожки. Эггзи поддался его давлению и быстро отошел назад. Когда Чарли замедлился и опустил конец клинка вниз, мальчишка сделал полувыпад — быстро и коротко, на что противник немедленно среагировал. Эггзи скакнул назад, быстро стукнул по клинку и ответил, прежде чем Хескет пришел в себя. — Стоп! — крикнула судья, и Эггзи покачнулся на ногах. — Защита справа налево. Счет боя один — ноль. На линию начала! Анвин замотал головой, когда они двинулись на начальную позицию. Он что, только что нанес укол? О-х-р-е-н-е-т-ь! Не замечая пронзительного взгляда, направленного на него, Эггзи встряхнулся и теперь чувствовал себя более уверенно. Даже если это было ошибкой противника, его неготовностью, а не собственной смекалкой, это все же был укол. Засчитанный укол. И раз он мог подловить Чарли на этом один раз, так почему бы не сделать это еще раз? Чарли решил пойти по той же тактике — двинулся вперед, поджимая Эггзи. Понимая, что на этот раз обычная защита не прокатит, Анвин сам стукнул по клинку и, получив ответный удар, испуганно отшатнулся, сделал батман и вышел в выпад. И Чарли, и Эггзи укололи вместе, и каждый понимающий судья увидел бы в этих действиях контр-репост со стороны бойца справа. Один из этих понимающих судей стоял за спиной Чарли, так как являлся его тренером, и внимательно наблюдал за противником своего подопечного, почувствовав к нему интерес. — Хм, — замялся судья под взглядами мальчишек. — Атака слева направо. Эггзи посмотрел на судью в непонимании. Какая, блять, атака? Ведь было, сука, четко видно два действия, ну ладно, хотя бы одно! И даже если судья пропустил этот момент или задумался о своем — такое иногда тоже бывает, да, то он никому не должен давать укол. Сейчас же он действовал в соответствии своими предубеждениями — мальчишка с аристократичной внешностью и дорогим костюмом просто не может не выиграть во фразе в бою! Счет был уже один-один, и Эггзи снова занервничал. Поняв, что его будут нещадно засуживать, мальчонка решил колоть в один фонарь, так как это точно будет засчитано. Подняв маску, он быстро поправил волосы и выдохнул. Парни, которые тренировались с ним, советовали отвлечься от боя на пару секунд, когда что-то идет не по сценарию и сбить противника с толку. Рейтинговые спортсмены во время боя имитируют травмы и по пол часа ноют спортивным врачам, чтобы сбить соперника с боевого ритма. Чаще всего из мировых фехтовальщиков этим занимаются итальянцы, которые не так сильны в технике, как их товарищи из Сборной. Это является одной из их хитростей, благодаря которым они побеждают. Другая хитрость — харизма и лживые движения, которые вызывают противника, и спортсмен покорно тянется клинком к электрокуртке бойца, думая, что это — его атака, а итальянец вставляет навстречу. А потом судья просит автоповтор, не уверенный в том, что увидел, и разбирает — все было в точности наоборот. Эггзи хотелось этому научиться, но самостоятельно к таким утонченным вещам подход не найти. — Бойцы готовы? — опять начал судья, и Эггзи на автомате кивнул. — Начали! На этот раз он был сам виноват, что получил укол. Пытаясь захватить, получил в плечо. Потирая его, мальчишка морщится — блин, реально больно. Наверняка теперь охрененно большой синяк будет. Чаще всего, правда, Эггзи гордился ими, и вся прелесть была в том, что он не чувствовал, как получал их. Просто после тренировки, принимая душ, он замечал темные пятна на ногах, ключице, руках. В основном они не болели, но бывали и такие уколы, как сейчас, когда был даже не синяк, а кровоподтек, и это действительно было мучительно. — Гэри Анвин. Эггзи недоуменно обернулся на голос позади себя и обнаружил мужчину в темном костюме. Он стоял, засунув руки в карманы и внимательно глядел через линзы очков своими теплыми карими глазами. Он не был похож на фехтовальщика на первый взгляд — фигуристый и аккуратный, в отличии от остальных тренеров, которых он видел. Эггзи, привыкший к спортивным штанам и курткам с символикой спортивного клуба, удивлялся незнакомцу, который даже дышал элегантно в этих узких черных брюках и пиджаке, идеально подчеркивающим талию. — Почему ты не ходишь в атаку? — сурово спросил мужчина, и Эггзи просто уставился на него. — Попробуй пойти вперед. — Бойцы готовы? — произнесла судья, а мальчишка так и продолжал стоять, будто не мог отвести взгляд от мужчины. — Ну же, давай, — кивнул незнакомец, и Эггзи увидел в его глазах улыбку. — Начали! — произнесла девушка. Эггзи сглотнул и повернулся на Чарли. Несмотря на то, что он вообще не доверял незнакомцам, но у него же больше не было выхода, так ли? Какая разница, попробует он это или нет, вдруг мужчина прав? Мальчишка на этот раз двинулся вперед, и Чарли сам начал подскакивать к нему. Он то прыгал под носом, то отскакивал назад и все время угрожал клинком внутрь, но Эггзи не реагировал на это. Мальчишка действительно просто шел вперед, как то велел мужчина. Когда Хескет попытался поймать клинок, Анвин на автомате обвел его и вышел вперед, с уверенностью втыкая в бок. Когда пискнул фонарь на аппарате, Эггзи довольно рыкнул. Это вылетело само — он вообще никогда не задумывался о том, как будет проявлять свой характер на дорожке и кричать после нанесенного укола. Конечно, чаще всего это было захватывающе и эмоционально, но вчера, на соревнованиях у девчонок, он позорно сбежал из зала. Потому что, блин, окей, крики — это даже красиво, но взвизгивания действительно режут по ушам. Так же он не понимал тех, кто падают коленями на дорожку и начинаются прижиматься к ней лбом и другими частями тела после боя. Это же перебор, нет? Когда он обернулся, то получил в ответ одобрительный кивок мужчины. Теперь Эггзи знал, что делать. На следующую команду судьи, Эггзи торопиться не стал. Он выжидал и двигался вместе с Чарли, то быстрыми шагами уходя в конец дорожки, то поджимая противника. Сейчас Анвин действительно кайфовал от своего фехтования, от самого процесса. Действительно чувствовалась та самая магия, которая охватывала его целиком, не оставляя места для страха и волнения. Он был спокоен, потому что делал то, что умел, и фехтовал так, как хотел. Соревнования стали праздником — здесь он мог показать, кем по-настоящему он является и чего стоит. Это было важнейшим двигателем в этом бою, так что когда он нанес еще один укол, то закричал, закрывая глаза. Рука автоматически сжалась в кулак, и он тряс им, практически сам не осознавая своих движений. Правда, следующие уколы получались хуже. Два раза он уколол Чарли куда-то в ногу, а тот, в свою очередь, ему в руку, то ли намеренно, то ли нет. По крайней мере, рука теперь болела адски. Эггзи встряхнул ее и снова спокойно сел в стойку. — Гэри, — возмущенно произнес голос сзади. — Направь пальцы в укол и попади, наконец, в электрокуртку. На призыв начать, Эггзи уколол практически сразу. Чарли пошел вперед, видимо, желая выйти в атаку, и мальчишка вышел в длинный выпад — быстро и молниеносно, из-за чего Хескет не успел стукнуть по клинку, натыкаясь пузом на конец рапиры. Эггзи сорвал с себя маску под неразборчивые слова судьи и, широко улыбаясь, отсалютовал оружием. Мальчик напротив него с неохотой поднял клинок и выглядел при этом излишне рассвирепевшим. А Эггзи лишь улыбался и, когда пожимал руку Чарли, даже не заметил его стальную хватку и рассерженный взгляд темных глаз. — Щенок, — презрительно выплюнул он, но Эггзи лишь улыбнулся и показал ему язык. — Щенок, который тебя выиграл. Подбирай выражения, когда обращаешься к победителю! — нахально заявил Аннин и подмигнул ему. — Да ты знаешь, кто я такой?.. — Чарли, — укоризненно произнес тот самый мужчина, и Эггзи обернулся. Он стоял близко к нему и теперь положил руку на плечо, будто Анвин был его подопечным. Сердце мальчишки забилось сильнее — неужели?.. — Мне казалось, что Хэмиш обучил тебя тому, какие слова стоит произносить противнику после боя, независимо от своего отношения к нему. Чарли испепеляюще посмотрел на них обоих, а затем процедил: — Спасибо за бой. — Взаимно! — улыбнулся Эггзи и повернулся назад, чтобы начать отцеплять себя от аппарата, но вместо него это сделал незнакомец. Щёлкнула застежка, и мужчина отошел с дорожки, и Анвин, недолго думая, последовал за ним. Гарри взглянул на него и слегка прищурился, останавливаясь за преградами, чтобы не мешать ни спортсменам, ни судьям. Эггзи с трепетом смотрел на мужчину. Хоть и сначала были какие-то отголоски неприязни, незаметные во время боя, но ощутимые после него, но сейчас мальчишка восхищенно заглядывал в глаза мужчине. — Меня зовут Гарри Харт, — протянул мужчина, улыбаясь. — Гэри Анвин! — быстро произнес он. — Но меня обычно называют Эггзи. — Я знаю, — произнес Гарри неожиданно ласково. — Ты неплохо фехтуешь. Это первые твои соревнования? — Да! — Насколько мне известно, допуск разрешается спортсмену любого разряда в возрасте двенадцати-четырнадцати лет. Ты не выглядишь ни на двенадцать и, тем более, на четырнадцать. — А, — улыбнулся Эггзи. — Вместо меня должен был поехать один мальчишка, и он заболел прямо перед поездкой. Вот и я выступаю вместо него. — Понятно. — Погодите... Если я не записан в протоколе соревнований, то как Вы узнали, как меня зовут? Гарри улыбнулся и растрепал волосы на его голове. Эггзи слегка дёрнулся от этой ласки, непривыкший к такому вниманию со стороны. Он внимательно смотрел на мужчину — и в его взгляде не было недоверия, лишь зарождающаяся преданность. Как известно, дети привязываются к тем, кто помог им. Смог покорить ребенка в десять лет, четырнадцать, шестнадцать и удержать его любовь до совершеннолетия — то его сердце навсегда уже принадлежит тебе. Ученики так или иначе влюблены в своих тренеров, для них они — родители, самые близкие люди на планете. Нельзя описать эту привязанность: это не любовь даже, это зависимость. Всегда, даже по собственному желанию покидая своих учителей, печально заглядывая в их глаза, отшучиваясь на их счет перед младшими товарищами, в груди все равно поселяется невозможная тягучая тоска. Если начал — то это уже не исчезнет, это внутри, в глубине, течет с кровью по аорте и венам. Эггзи не мог сказать этого о своем тренере — их отношения были более, чем напряжёнными, державшимися лишь на терпении мальчишки. — Боюсь, сейчас я не могу тебе сказать. Как планируешь выступить на соревнованиях? — произнес Гарри. — Я не заглядываю вперед, — пожал плечами Эггзи. — Я буду фехтовать в полную силу и если получится — то может быть и займу достаточно высокое место. — То есть, не планируешь останавливаться на одном бое? — Глупые вопросы задаете, Мистер Харт! — фыркнул он и повернулся в сторону судьи, который вызывал на дорожку уже других фехтовальщиков. — Блин, надо посмотреть, какой у меня следующий бой, — фыркнул Эггзи, а потом взглянул на Гарри. Мужчина продолжал улыбаться уголками губ — этот милый мальчишка так его заинтересовал. Во-первых, стилем. Развязный, активный, уличный — он никогда не видел такого фехтования. Все парни сейчас косили под одну модель, выглядели почти одинаковыми в своих костюмах, и хоть это было эстетически красиво и приятно, но все же Гарри всегда любил незаурядных. Из его учеников этим никто этим не выделялся, ну, может быть, Чарли подавал некоторые надежды. На самом деле, Хескет был способным мальчишкой, хоть и обыкновенным в своей простоте. Во-вторых, когда он спросил у Мерлина, знает ли тот фамилию фехтовальщика, который сейчас так задорно гоняет их ученика по дорожке — Хэмиш сначала странно взглянул на него, а потом произнес: «Тебя это позабавит». И Харт попытался и далее выпытать у него имя способного мальчика, но Мерлин лишь загадочно молчал, выглядя немного растерянным и подавленным. И, конечно, Гарри сам подошел к судье, вытянул из его рук протокол и посмотрел на имя: «Хьюго Деневерс». — Что меня должно позабавить в имени Хьюго Деневерс? — спросил Гарри у своего товарища. — Хьюго?.. — нахмурившись, спросил Мерлин. — А, наверное, он выступает не под своим именем. Тебе он никого не напоминает, Гарри? — Даже отдаленно нет. Такого фехтования я еще в жизни не видел. Он меня восхищает. — Он еще малец. Фехтует так из-за своей неумелости. — Как раз в этом возрасте уже начинает проклевываться определенный стиль, — возразил Гарри. — Он выглядит... Другим. — Определенно, — кивнул Хэмиш. — Хотя, думаю, ты прав. По части того, что он будет фехтовать достаточно необычно. Это же Гэри Анвин, фамилия тебе ни о чем не говорит? Гарри застыл на месте и изумленно посмотрел на Мерлина, потому что... — Не может быть! — воскликнул Гарри. — Он на этих соревнованиях не под своим именем, как ты вообще?.. — Гарри, не забывай, что я работаю в Федерации, и все заявки на лицензию и паспорт спортсмена проходят через меня, — Хэмиш пожал плечами. — На самом деле, когда я увидел его фотографию и имя, хотел немедленно сказать тебе, но потом меня отвлекла Роксанна со своим: «Тренер, а когда Вы мне дадите мне урок, Вы же обещали!», и это само вылетело из головы. Сейчас я его увидел и вспомнил. Так что Гарри действительно был рад помочь ему. Он был в долгу перед его отцом — Ли, который тренировался у него. На имя которого в «Кингсмене» — табу. — Полагаю, ты хочешь спросить, не смогу ли я постоять с тобой остальные бои? — спросил Гарри, глядя в глаза Эггзи. Мальчишка засмущался и опустил взгляд, заметно нервничая, и мужчина опять умилился этим несносным ребенком. И прежде, чем мальчишка не умер от смущения, мужчина произнес: — Да, я подскажу тебе. Надеюсь, что ты пройдешь дальше, и я смогу тебе подсказывать. Сколько человек у тебя в группе? — Шесть, — быстро проговорил Эггзи. — Считая меня. — С одним боем, конечно, можно пройти, но ты должен попытаться зацепить еще один. С двумя боями больше шансов пройти вперед. А еще лучше — три. Чем больше выигранных боев, тем слабее тебе попадется противник далее. Если выиграешь все бои в группе*, то не будешь фехтовать за вход в 64, а сразу — за 32. Понял? — Да, Мистер Харт! — радостно произнес мальчишка и подбежал к судье, вытягивая у нее из рук планшет с протоколом, что было крайне невежливо, потому что девушка судила бой. Эггзи внимательно осмотрел его, хмурясь и задумчиво разглядывая. Потом он также бесцеремонно впихнул его обратно арбитру и подошел обратно к Гарри. — Тебе стоит научиться манерам, Эггзи, — сурово произнес мужчина. — Манеры — лицо мужчины, юноша. Если хочешь тренироваться у меня, то тебе придется этому выучиться. — Тренироваться у Вас? — тихо спросил Эггзи, и в его взгляде засветилось недоверие. — Разумеется, — самодовольно произнес Гарри. — Может, ты видел спортивный комплекс «Кингсмен». Двенадцать тренеров, три вида оружия, шесть групп. Я один из тех тренеров, что занимаются со своими учениками исключительно на индивидуальном уровне. В основном я беру двух-трех учеников, уже второй год я обучаю совместно с мистером Хэмишом, — Гарри указал на Мерлина легким движением. — Чарли Хескета. Меня очень впечатлило твое сегодняшнее фехтования, и я был бы очень рад, если бы ты тренировался под моим началом. Ты амбициозен, Эггзи, очень талантлив и в тебе есть характер, и ты, может быть, в силу своего возраста (не волнуйся, некоторые двадцатилетние спортсмены до сих пор этого не понимают) не осознаешь, что главное в нашем виде спорта — это то, насколько яростно ты будешь драться. В тебе есть стержень, есть талант, и я обещаю, что приложу все усилия, чтобы ты раскрылся. Деньги вкладывать не нужно, я попрошу начальство перевести тебя в единичном случае на бюджетный вариант. В крайнем случае я буду оплачивать твои поездки сам, но этого Гарри не произнес. Эггзи с удивлением и явным смущением посмотрел на него. Но в его глазах плескалось что-то эгоистичное, и Гарри понял — да, он не откажется от этого. В итоге пульки, Эггзи выиграл три боя из шести. Это был неплохой, даже отличный результат для человека, которые впервые участвует в соревнованиях. Гарри, как и обещал, все время стоял рядом с ним и практически не чувствовал раздражения. Точнее, он и не чувствовал. Мальчишка делал то, что он говорил — упорно, навязывая противнику свое. Может быть, он бы и выиграл самого сильного в этой группе, но Эггзи не хватало ни опыта, ни мастерства, единственное, за что он цеплялся — это внутренний стержень, этот вечный огонек в глазах, который лишь тускнел после проигранных боев. Проигравший Гэри выглядел более, чем расстроенным — он был подавлен, и Гарри отводил его в сторону, объясняя, что он сделал не так, не забывая хвалить. Эггзи кивал, несмотря на горечь во рту, а потом выходил на дорожку и исправлял, громко вскрикивая при каждом нанесенном уколе. Когда настало время перерыва, Гарри окинул его внимательным взглядом: — У тебя есть куртка? — Нет, — ответил мальчишка, нарочно растягивая гласную. — Ты планируешь идти в кафетерий так? — приподняв бровь, спросил Гарри. — Он же в здании, — неуверенно пробормотал Эггзи. — Эггзи, — мягко сказал он. — Ты замерзнешь. — Но я в костюме! Гарри смотрит на него. Закатывает глаза и улыбается. И прежде чем Эггзи успевает возмутиться, его почти-учитель тянет лысого мужчину к себе и кивает обоим: — Эггзи, знакомься, это Хэмиш Уотсон. Его фамилия показалась Эггзи смутно знакомой, и мальчишка нахмурился. — Здравствуйте, мистер Уотсон! — уверенно говорит он, а потом Хэмиш протягивает ему рук у, и Анвин твердо ее сжимает. Мужчина выглядит довольным и, может быть, немного удивленным. А может быть, это совершенно иное выражение лица, Эггзи никогда не был силен в том, чтобы распознавать человеческие эмоции. И, черт, иногда это очень-очень плохо влияло на его жизнь. — Я и Хэмиш вместе тренируем рапиру. Мер... Хэмиш чаще всего занимается с девушками, — Гарри слегка усмехается, но наткается на тяжелый взгляд мужчины и молчит. — Несмотря на это, дорогой мистер Харт, я тренирую твоего ученика, потому что для тебя, как ты выразился, он недостаточно хорошо знает манеры, — язвит Хэмиш, и Эггзи чуть не ли не кидается его обнимать — слишком уж мило выглядит этот лысый мужчина. (Спустя много лет он поделится этим с Мерлином, и ему в голову полетит стеклянная кружка со словами: «Свои штучки вороти с Гарри, у меня девушка есть!») — В любом случае, — произнеси Гарри и выглядит скорее довольным, чем расстроенным. — Я хотел попросить у тебя кофту нашего клуба. — Прости что?

***

Эггзи делает прыжок и подтягивает к колени — раз, два, пять, десять... На двадцатый раз он приземляется и делает глубокий вдох, пока Гарри не сводит с него внимательный взгляд своих темных глаз, определяя состояние мальчишки. Мальчишка успел отдохнуть за час — получив фирменную кофту «Кингсмен» от Мерлина, Эггзи весь засветился от счастья — и продолжал быть такой до сих пор. Малыш Анвин (а он мог называть его иначе) производил впечатление маленького беззащитного щеночка, которого хотелось прижать к груди и защищать от всего мира. Но Эггзи показал бы зубы на подобную заботу — хоть он и вырастет прекрасным, преданным и великим спортсменом, Гарри уже видел, что с ним придется помучится. Он будет бунтовать со временем, в откровенную станет оспаривать его слова и скалить зубы. Но несмотря на это, он так же будет верен ему. В любом случае, в жизни Гарри были только трое очаровательных вещей, которым он позволял захватить себя — фехтование, бабочки и собаки. Хотя ему просто стоит перестать думать о будущем и поддержать мальчишку перед боем. — Эггзи, — тихо произносит он, и мальчишка сразу же подходит, становлясь прямо перед ним. — Да, мистер Харт, — с придыханием произносит он, и в его глазах — восхищение. ...боже, Гарри так не хотел вспоминать о Ли сейчас. — Ты должен собраться, — уверенно говорит он. — Сразу же нацелься на победу — и плевать, кто именно станет твоим противником. Запомни, противник должен зависеть от тебя, а не ты — от него, упорно навязывай свое концом своего клинка и иди в укол так, будто это — единственное, что нужно тебе сейчас. Говоря прочтыми словами, просто будь самим собой и не забывай демонстрировать свой характер. Это может очень повлиять на противника. — Хорошо, мистер Харт. Когда Эггзи выходит на дорожку — Гарри чувствует себя абсолютно спокойным. И не зря — бой длится всего две минуты тридцать шесть секунд, они даже не закончили первый период. Эггзи буквально разгромил противника — счет пятнадцать-пять. За все это время, Гарри только и мог, что периодически хвалить его и ободряюще хлопать. Чувствуя необычайный подъем, который не испытывал в последние годы, Харт сам чуть ли не сам счастливо улыбался, довольный успехами своего нового ученика. Эггзи сам радуется и смеется, обнимая Гарри, едва дотягивая мужчине по грудь. Он ярко улыбается и гладит мальчишку по волосам — ласково, с почти отеческой заботой и встречается взглядом с Мерлином. Тот подмигивает, кивает, указывает на фехтующего Чарли и изображает скорбь. Гарри хрипло смеется и прижимает мальчишку поближе к себе. *Также в тексте вместо "групп" может периодически проскальзывать слово "пулька". Чаще всего, на соревнованиях, фехтовальщики именно так ее и называют. Вот побольше о правилах — https://ru.m.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BF%D0%BE%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%B2%D0%BD%D0%BE%D0%B5_%D1%84%D0%B5%D1%85%D1%82%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5 Также объясню модель соревнований. Обычно на крупных соревнованиях участвуют от 50 до 150 человек. Все это количество участников рандомно распределяется на группы, состоящие из пяти-шести человек, и ни в одной из них не может быть два человека, которые обучаются у одного тренера. (Ну у нас в России все иначе, потому что половина участников на любых соревнованиях — это татары, и их становится больше с каждым годом, ага) Все фехтуют друг с другом в этой группе. Потом на судейском столике судьи и организаторы подсчитывают количество побед и уколов нанесенных/полученных, и составляют рейтинг. На первом месте, соответственно, тот, у кого больше всего побед и нанесенных уколов и меньше всех полученных уколов. В самом низу — те, у кого ноль побед или одна, но мало уколов. Далее, на вторую ступень, проходят 75% от общего числа. Остальные вылетают и занимают места где-то до 70-80. Те счастливчики, которым повезло фехтовать — фехтуют за вход в шестьдесят четыре. Выиграл — молодец, у тебя теперь место от 64 до 32. Выиграл за 32 — от 32 до 16. За шестнадцать — до восьмого вести, за вход в восемь — до пятого места, а потом идет вход в четверку. Выиграл бой за два — умничка, тебя ждет финальный бой за первое место! Боя за третье место нет, так что на соревнованиях два третьих места. Будут вопросы — пишите в комменты.