Тепло.

тэхён пахнет корицей, тэхен пахнет глинтвейном, он насквозь проспиртован желтизной осени, её опадающими листьями и последним теплом. он и есть та самая форма солнечного сентября. юнги - дождями о стёкла, молниями, раскатами грома в почерневшем небе, юнги слякотью под ногами, голыми деревьями в спячке. юнги пахнет холодом, юнги пахнет неразбавленным односолодовым виски. он никем не любимый октябрь. они встречаются на окончании месяцев, и это становится той самой точкой, в которой параллельные пересекаются. тэхён покупает тёплые парные кофты и варит глинтвейн с вином из коробок, юнги включает свои миксы, недоработки, тонет в объятьях и позволяет брать руки в "замок". по вторникам в их квартире пахнет корицей, тэхён измазывается в муке и выпекает булочки, пока юнги ещё на работе. по средам у них пахнет ванилью, тэхён готовит коктейли с клубникой. по четвергам юнги выпекает яблочную шарлотку и ругает тэхёна за то, что тот съедает половину яблок. по пятницам они готовят пиццу, марают кухонный стол и смущают соседей громкими стонами. на выходных юнги спит по пол дня, не отпуская тэхёна. их друзья смешиваются в общих и заваливаются ближе к вечеру воскресенья, намджун утаскивает юнги на балкон, где они курят, обсуждая новые песни, джин тащит свою стряпню и делится рецептами, чимин переплетает пальцы в чонгуковых волосах и, дуя губки повторяет: "я первым родился в пусане", хосок, напившись, жалуется на неудачные романы. тэхён любит их шумные воскресенья, юнги говорит, что их друзья слишком шумные и тычется лицом в грудь, как котёнок, тэхён улыбается. миновская пепельница пустеет с каждым месяцем, пластыри, бинты пропадают с рук, как и баночки с разноцветными таблетками. юнги нашёл универсальное лекарство для себя - тэхёна, он лечит свои трещины в фарфоровой обороне, жмётся к спине / груди, он целует выпирающие ключицы, слушает бархатистый голос и лечится тэхёном.