Ради вас

Последние инструкции Рокси дослушивает на бегу, в попытках оказаться вне зоны поражения ракеты. Мерлин, чертов волшебник, в последние минуты перехватывает управление вражеского оружия и пытается увести траекторию полета дальше от поместья. Дальше от Рокси?.. - Ланселот, двадцать секунд до удара. Вы должны выжить. Она сегодня здесь одна из агентов, остальные – обслуживающий персонал. Шансов спастись нет, не было изначально. - Мерлин… Коридор затапливает едким дымом и летящей каменной крошкой: сила взрывной волны как будто захлестывает Рокси. Подламывает колени и сбивает с ног. Она еще чувствует нестерпимую боль, чувствует осколки, пропоровшие бедро с правой – ближней к стене – стороны. В ушах отзвук удара, до глухоты заполняющий голову. В глазах пустота. * - Вы должны выжить, Ланселот. Черт возьми, вы обязаны мне! * Рокси слышит едкий шум приборов, знакомый по периодическим походам в медчасть. Пульс частит, высокий писк ввинчивается в уши. Она пытается отвернуться, закрыть руками голову, что угодно. Позже доходит – ее не слушается ни одна часть тела. Попытки открыть глаза ни к чему не приводят: чернота абсолютна и непроницаема. - Ланселот, - тихий голос, почти ласковый. Очень знакомый. – Рокси. На лице чувствуется прохладная тяжесть ладони. Сухие пальцы как будто исцеляющим прикосновением ложатся на веки. - Рокси, попробуйте открыть глаза. Мерлин. Конечно, кто же еще. Рокси пытается, сквозь боль во всем теле, повернуться к голосу, к теплу. К Мерлину. - Вы… - выталкивает Рокси, вкладывая все отболевшее, выстраданное. Как будто он сможет понять, услышать невысказанное в нескольких хриплых звуках. - Откройте глаза, Рокси, – странно слышать голос без привычной уверенности и жесткости. Черная пелена подергивается красным – свет в палате (в палате ли?) слишком яркий, высвечивающий кровь под веками. Правый глаз тянет сильнее, ощущение, что на нем корка из спекшихся тканей. Боль возвращается, остро колет в висках, насильно возвращает в облако беспамятства. - Ланселот, - чуть громче, в тоне Мерлина слышится волнение. – Вы сможете. Пожалуйста, откройте глаза. Ради меня. Это запрещенный прием. Красноватая пленка возвращается, стоит напрячься. Писк учащается, вместе с пульсацией в висках. Открыть глаза – почти невозможно, но она постарается. Из-за него. Ради него. * Когда ей говорят, что в ближайшие месяцы весь внешний мир недоступен, Рокси злится. Когда Мерлин с отеческой заботой просит не переживать, она приходит в бешенство. Давно бы уже что-нибудь разбила, только руки плохо слушаются. И ноги. И все тело. - У вас нарушена иннервация позвоночника, в данный момент это существенно ограничивает передвижение. Понадобится несколько месяцев… - К черту, Мерлин. Просто признайтесь, что вы хотите сами спасти мир, – у Рокси едва хватает сил язвить, проявлять хоть какие-то эмоции, кроме страха. Страха за себя, за Эггзи. За Мерлина. - Вы должны выжить, - Рокси дублирует его слова. Осознанно или?.. – Обязаны. * Мерлин оставляет ей очки для экстренной связи и настоятельно рекомендует не пользоваться ими без крайней нужды. Разумеется, Рокси плюет на опасность перенапрячь организм и часами сидит, вглядываясь в изображения с очков Эггзи или Гарри. Она боится подключаться к каналу Мерлина, чувствует себя как нашкодившая девчонка. Щелчок противопехотной мины слышится слишком громко, куда громче положенного. Рокси замирает, как если бы от ее неподвижности зависела жизнь агента. - Эггзи, не двигайся. Черт. Рокси раздирает желанием выключить трансляцию и забиться в угол кровати. Слишком явно она – да и все агенты – знакомы с разрушительными масштабами от таких устройств. Слышно, как щелкают замки на кейсе – Рокси переключается между очками Гарри и Эггзи, чтобы не упустить ни движения. Ей до одури страшно, а еще стыдно, что она так далеко и совершенно не в состоянии помочь. - К счастью, есть такая вещь… - голос Мерлина любой из Кингсмен узнает на раз. Уже можно выдохнуть, волшебник-чертов-Мерлин спасет всех с помощью технологий, о которых никто никогда не слышал. - У нас будет четверть секунды. - Мерлин! – Рокси слышит панику в голосе Эггзи, неподдельную, заразительную. В чуть рябящей картинке с очков Гарри, девушка видит согнувшегося Мерлина, видит как под ногой отсвечивает краешек мины. - Мерлин, - шепчет Рокси, подключаясь к его очкам после ухода двух Галахадов. – Мерлин, за что. Ее голос почти не дрожит, но только потому что она шепчет. - Потому что есть те, кому нужно идти вперед. И те, кто может отступить, прикрыть спину, если хотите, - он отвечает неожиданно. Его голос, такой знакомый и твердый, сейчас подрагивает, едва уловимо. Но Рокси слышит. Потому что слишком долго училась разбираться в интонациях координатора, слишком часто ловила отзвуки действительно человеческих чувств, спрятанных под маской. Она научилась видеть то, что скрыто. - Потому что операция первостепенна, агент Ланселот. Рокси закрывает глаза, пытаясь сдержать слезы. Эмоции в сторону, вспомни, чему учили. - К черту, Мерлин, - почти про себя, на пределе слышимости отзывается Рокси. Сквозь шелест зелени, она слышит спокойное дыхание Мерлина. А затем… Country roads, take me home To the place I belong. West Virginia, mountain mamma Take me home, country roads. Она не может видеть, как приближаются боевики. Рокси отключает видео-сигнал, оставляя только звук. Уверенный, четкий голос человека, который всегда спасал агентов, что спасали мир. Рокси слышит сквозь пелену сознания последние ноты последней песни. И грохот взрыва, сменяющийся помехами. Теперь нет смысла сдерживать слезы, потому что некому отчитывать агента Ланселота за несвоевременное проявление чувств. - Мерлин, как вы посмели, - спрашивает Рокси у абсолютной тишины. – Я ведь выжила из-за вас. Ради вас.