Повсюду разносился звонкий смех, который заряжал остальных учеников позитивом и энергией. Все в классе смеялись скорее из-за забавного смеха Сокджина, нежели от его устаревшей шутки. Но не все в этом классе вникали в то, о чём рассказывал одноклассник. Парочка учеников вышли на перемену, чтобы сходить в столовую и купить что-нибудь вкусненького, а некоторые одноклассники просто разделились на привычные для них группки и обсуждали повседневную рутину. И в такой обстановке две девушки, вошедшие в класс, решили стать медиумами, потому что начали угадывать, как будет разворачиваться сюжет их любимой дорамы. Но после услышали голос одного из парней, который до этого смеялся больше и громче всех.
— Кто это к нам пришёл? Что за ангел спустился с небес? Точно, это же моя девушка! — ребята тут же начали смеяться, когда Сокджин подошёл к Вэнди, моментально обнимая и сжимая хрупкую девчушку в своих крепких объятиях. И её реакция не заставила долго ждать.
— Хэй, прекрати. Ты меня смущаешь! — она тут же прикрыла своё лицо ладошкой, при этом второй рукой обнимая своего парня за талию, что лишь говорило о том, что ей это нравилось. Смотря на всё это, на лице Манобан появилась приятная улыбка, но внутри душила зависть. Её новая подруга со своим парнем так спокойно выражали свои чувства, а она сама даже не могла взять Чживона за руку. Хотя это была её же инициатива, но почему-то иногда Лиса об этом забывала.
— Как ты можешь смущаться от моих искренних чувств? — Ким возмущённо посмотрел на свою девушку, которая тут же рассмеялась вместе с остальной частью класса, которая следила за развивающимися событиями.
Лиса хотела уже поскорее набраться смелости и показать всем, что и у неё есть парень. Она и пришла в класс Хосока и Чживона только для того, чтобы увидеть этих парней, но, не заметив обоих, предположила, что они снова на перемене играли на спортивной площадке. Не то чтобы ей это не нравилось, но хотелось, чтобы Бобби уделял ей больше времени на переменах, а он только и делал, что постоянно зависал с парнями, играя в футбол или баскетбол. С одной стороны она понимала, что ему нужно и от неё самой отдыхать. Но ведь с другой стороны эти пару месяцев отношений должны были быть самыми яркими и наполненными любви, но ничего «яркого» Манобан пока не заметила, когда они пошли в школу. Лиса так бы и продолжила думать о столь незначительной вещи, если бы не услышала среди шума и гама одно до боли знакомое имя, причём от людей, которых она точно знала.
— ...была Джису. Не знаю, что она там делала без нас. Ты же помнишь, как мы её звали с собой на крышу, а она вечно отказывалась, — блондинка тут же посмотрела в сторону двух беседующих школьников, стоящих у окна. То и дело Лиса видела Сыльги в компании одного из самых популярных сплетников школы — Мэттью. Он всегда знал всё и про всех, поэтому услышать от него имя бывшей подруги было не новостью, но вот то, что разговор шёл про крышу — вот это было самое примечательное из их разговора.
— Ты видел её на крыше?.. — спросила шатенка чуть более приглушённым голосом, чтобы другие ребята не пытались вникнуть в суть их разговора. Но у одной девушки был довольно хороший слух, а ещё фейковое прикрытие в виде телефона, в котором она якобы что-то смотрела.
— Я видел, как она шла в ту сторону.
— Но она не любит подниматься на крышу, говорит, там постоянный ветер... — неуверенный голос школьницы сулил лишь о том, что поведение Джису казалось ей странным. И не только этим двоим, но ещё и Манобан. — Ни под каким предлогом не соглашалась туда подниматься. Интересно, что она там забыла?
— Кажется, я знаю, что она там забыла, — себе под нос пробурчала блондинка, тут же разворачиваясь в сторону двери, пропуская мимо ушей своё имя, которое раздалось со стороны обнимающейся парочки. Первые пары секунд она просто шла ускоренным шагом, а после и вовсе сорвалась с места начиная бежать по коридору, пока кто-то резко не схватил её за руку, из-за чего девушка чуть не потеряла равновесие, а её волосы так быстро полетели вперёд, что ударили бедную ученицу по лицу, что заставило её недовольно сморщиться.
— Лиса? Куда ты так... — не успел Бобби озвучить свой вопрос, как взволнованный голос его девушки достиг ушей. И это не могло не насторожить.
— Джису на крыше сейчас.
— Что? — хлопая удивлёнными глазами, спросил Ким, пока Лиса впервые за долгое время начала так сильно злиться. Да, она любила Чживона, но на объяснения сейчас не было времени от слова совсем. А он лишь мешал ей своими ненужными вопросами.
— Джису сейчас на крыше, она там не была с того момента, как вы с ней расстались. Не стой столбом, нам нужно бежать к ней! — не малой силы удар рукой в плечо моментально отрезвил школьника, у которого хотя и были в голове различные мысли о том, что происходит, но он всё же смог взять себя в руки и побежать вслед за своей девушкой, совершенно не обращая внимания на других учеников.
«Холодно», — пронеслось в голове у красноволосой школьницы, когда осенний ветер начал нагло касаться её оголённых ног. И вроде бы сейчас все её страдания могли бы закончиться, стоило ей лишь отпустить свои руки, сжимающие перила. Сейчас она уже окончательно перелезла на другую сторону ограждения, крепко держась руками за холодную железяку. Пустые глаза смотрели куда-то вдаль, пытаясь там найти ответы на все её вопросы, но, видимо, все вопросы были риторическими, раз вселенная не хотела давать ей ответы на них. Зато ветер то и дело что-то нашёптывал ей на ухо, трогая окрашенные волосы. Он говорил о том, что ей станет легче, если она отпустит руки и полетит на прохладный асфальт. Но сама Джису в это верила слишком слабо. На самом деле она никогда не хотела умирать. И сейчас не хотела. Но, возможно, чтобы понять, стоит ли бороться за саму себя, ей нужно было оказаться там, где в случае неудачи единственным ответом на этот вопрос был бы ответ «нет». И хотя как таковых доводов она не привела, всё же в голове возникла мысль, что проблемы не стоят того, чтобы так глупо умирать. Можно было бы это сделать и позже, но не сейчас.
Тяжёлое дыхание было слышно отчётливо, когда Манобан подбежала к двери, ведущей на крышу. Она метнула в сторону своего парня секундный взгляд, после чего произнесла:
— Ты останешься здесь, — впервые она была столь смелой и резкой, что слабо могло вписаться в её образ загнанной в угол овечки, но это вовсе не удивило Бобби, потому что про эту девушку он знал много, в том числе и эту сторону её личности.
— Нет, я иду с тобой.
— Я иду одна, потому что со мной она будет говорить, — и, не дожидаясь ответа от Чживона, девушка открыла дверь на крышу и увидела то, чего так боялась увидеть: руки держали холодный металл, ветер развевал её кроваво-красные волосы, а сама Джису стояла по ту сторону перил, удивлённо поворачивая голову в сторону звука, но из-за положения она не могла разглядеть человека, который попал сюда в столь не подходящий момент.
Ким хотелось заплакать прямо сейчас. Было унизительно стоять тут, как истукан, когда кто-то, возможно, вышел подышать свежим воздухом и увидел её. Сейчас она выглядела слабой и жалкой, по крайней мере так считала сама Джису. Потому что всегда она позиционировала себя как девушку, которой всё нипочём, которая может свернуть горы, чтобы добиться своей цели. Но сейчас ей не хотелось больше взбираться на вершину очередной горы. Не хотелось вновь прилагать усилия и потом расстраиваться, что всё было напрасно. И почему-то никто не хотел её понять, даже не пытался. Ведь в том, что она стоит на краю крыши, «виноваты» не только Лиса и Чживон, но ещё и те самые родители, которым Ким благодарна только за деньги, которые ей дают каждый день. В остальном же, даже если бы не было никаких Лис и Чживонов, Джису в любом случае рано или поздно пришла бы сюда. Вечные упрёки о том, как она выглядит, как одевается, как красится и какие оценки приносит домой. Даже если Джису сдавала почти всё на максимальный балл, родителям этого всё равно было недостаточно. Потому что она не заняла первое место. А её кто-нибудь хотя бы раз спросил, нужно ли и важно ли для неё самой это первое место? Нет. Так что она не видела причин оставаться в этом мире. Возможно, её смерть послужила бы для родителей уроком. Хотя, скорее всего, даже тут они бы её упрекали в том, какой способ самоубийства она выбрала.
— Джису, давай поговорим, — неожиданно знакомый голос послышался позади Ким, который она смогла бы узнать из миллионов других голосов.
— Лиса? Ты что тут забыла? — ей хотелось повернуть голову и посмотреть в глаза человеку, которого она безгранично любила и неистово ненавидела. И ей так бы хотелось, чтобы эти противоречивые чувства исчезли из её головы, ведь они не давали ей мыслить здраво. Эти мысли мешали найти верный путь к её спокойной жизни, и потому Джису сейчас даже не стала пытаться повернуться и посмотреть в глаза своей бывшей подруге.
— Я хочу спасти тебя, — слегка дрожащими губами произнесла Манобан, стараясь показаться девушке как можно более уверенной в себе, хотя на деле ей было безумно страшно. В любую секунду человек, который ей дорог, мог полететь вниз и оставить её одну. И она не хотела снова испытывать ту самую боль от потери друга, как это было с Чимином. И хотя она не была так сильно с ним близка, всё же он был хорошим человеком, поэтому его потеря мало кого оставила равнодушным. А сейчас она могла лишиться человека, которого действительно любила, несмотря на то, что та делала с ней. Лиса знала, что не особо-то и заслужила это. Но она также знала, что Ким не могла иначе показать свою боль, поэтому просто мирилась с тем, что делала красноволосая девчушка.
— От чего?
— От самой себя.
— Ха-ха, если бы ты или кто-то другой могли бы, я бы тут не стояла, — раздался очень громкий женский смех, который заставил Манобан покрыться мурашками. Неужели даже её подруга Сыльги, с которой Ким была неразлучна последние пару лет, не могла быть человеком, который смог бы её поддержать? Ей так не казалось. — Мне слишком больно, — эти слова особенно сильно достигли ушей Чживона, заставляя сердце невольно сжаться в тоске и печали. Ему было жаль, что он её уже не любил. Ему было жаль, что он не мог быть рядом с ней. Ему было жаль, что их пути разошлись. — Боль вообще уйдёт когда-нибудь? Потому что сейчас... всё слишком сильно болит, чтобы жить и пытаться двигаться дальше. Единственное, что побуждает меня делать что-нибудь — люди, которые будут действительно плакать, если я умру. Но даже они больше не в силах держать меня тут... — Ким прикрыла глаза, вновь вдыхая осеннюю прохладу и ощущая, как холодный воздух проникает в лёгкие. Это было довольно освежающе и неприятно одновременно, но это было не так уж и важно в данной ситуации.
— Ты что такое говоришь? Спускайся и хватайся за мою руку, — подойдя на пару шажков ближе, Лиса вытянула вперёд слегка дрожащую руку, пытаясь показать тем самым, что Джису есть на кого положиться. Она могла прийти к ней в любое время, когда ей это было нужно, Лиса никогда бы не отказала ей и всегда бы приняла на своём дружеском плече. — Вместе мы сможем справиться с твоей болью.
— Не сможем. Я не могла и не хотела ждать, что кто-то ещё пожалеет меня, — периферийным зрением Ким заметила слабое движение за своей спиной, замечая протянутую Лисой руку, про себя слегка усмехаясь. Было иронично видеть, как человек, которого она не хотела видеть, но и в то же время мечтала, чтобы он был рядом, сейчас предлагал ей свою помощь. — Я должна была одна справляться со своей болью. И я пыталась. Но я не смогла справиться, — она тут же отвернулась, вновь смотря куда-то вдаль, словно пыталась отыскать там ответы на все свои вопросы. Хотела там найти причину, по которой она могла бы остаться в этом мире, но эта причина на горизонте так и не вырисовывалась.
В горле парня, стоявшего по ту сторону двери, скопился ком от услышанных слов. В голове он давно для себя решил, что вовсе не виноват в том, что красноволосая школьница любила его всё это время, хотя он не чувствовал к ней больше ничего. Но сердце продолжало ныть о том, что он был той самой причиной, по которой Джису сейчас стояла в шаге от необратимых последствий своих действий. И пока две девушки говорили и пытались прийти к одному мнению, позади себя Чживон услышал знакомый голос, который даже умудрился его слегка напугать.
— Чживон, что ты тут делаешь? — удивлённо спросил Даниэль, смотря испуганному Чживону прямо в глаза. А в голове у Кима был лишь один вопрос: «Какого хрена тут забыл Даниэль?».
— А ты что тут делаешь?
— Ищу Джису, случайно услышал, что она пошла на крышу, так что я решил составить ей компанию. А что тут, собственно... — Кан посмотрел на парня недоумевающим взглядом, когда заметил, что тот как-то странно пытается встать так, чтобы школьник не смог заметить, что происходит на крыше. Но Бобби не стоило так стараться, потому что послышался голос Джису. Она говорила на повышенных тонах, и было совершено ясно, что на крыше творился полнейший беспредел. И тогда парень захотел всё же проверить, что там происходило в данную секунду, но тут на его плечи легли руки Чживона, аккуратно сжимающие плечи знакомого.
— Послушай меня внимательно и не задавай лишних вопросов. Сейчас Лиса пытается отговорить Джису от самоубийства, — эти слова будто окатили Даниэля холодной водой и сбросили в ледяное озеро под метровую корку льда — настолько сильно данная новость шокировала парня. Сейчас девушка, которую он искренне любил, находилась на грани жизни и смерти, а он просто стоял и ничего не делал.
— Я должен пойти к ней и поговорить. Она не должна этого делать! — чуть громче произнёс парень, пытаясь пробраться на крышу, но Ким тут же перекрыл ему дорогу, смотря настолько злобным взглядом, насколько он мог изобразить. Слишком уж парень был настойчив. И его можно было бы понять, но в данной ситуации, как считал Бобби, помочь он в любом случае ничем не мог. Даже он сам ничем не мог помочь, это было под силу только самой Лисе.
— Нет, — произнёс Чживон, смотря прямо в глаза парня, от чего у Кан по спине прошёлся лёгкий холодок. Этот парень буквально прожигал его ледяным взглядом, что определённо нервировало. — Я уверен, Лиса сама справится. И, думаю, она единственная, кого Джису точно послушает, — сталь в глазах постепенно начала угасать, но всё же твёрдость намерений однозначно закрепилась, что невозможно было не заметить. Поэтому пререкаться не было смысла. — Давай так сделаем: мы с Лисой контролируем ситуацию, а ты ищешь учителя Вана, чтобы он помог нам. Он же всё-таки проводит с нами беседы по душам, — и после этих слов Кан вспомнил тот самый момент, когда Рози просила найти кого-нибудь из учителей, когда в классе началась та самая драка. И он мог сделать лишь это. Но вдруг сейчас от него будет больше пользы, если он будет рядом с человеком, которого искренне любит? Вдруг именно он смог бы убедить девушку не совершать того, о чём она думала сейчас.
— Но я могу... — растерянный взгляд столкнулся с глазами Чживона, которые уже не были такими злобными и серьёзными, как несколько секунд назад. И даже та самая «твёрдость» тут же куда-то испарилась, словно её и не было прежде.
— Прошу, найди учителя. Пожалуйста... — Кан никогда прежде не слышал столь жалобного голоса от парня, который мог без проблем что-либо сказать в адрес Элиты. И, по странному стечению обстоятельств, именно он просил его найти учителя. Как же странно было замечать эту необычную параллель с президентом школы. Та, кто яростно боролась против идиотской системы, просила именно Даниэля найти одного из учителей, чтобы остановить Элиту от последствий их странных действий. И то же самое сейчас делал и Чживон. Только вот времени у Даниэля, в этот раз было гораздо меньше, так что медлить сейчас он не хотел.
— Хорошо, — он лишь коротко кивнул и, не дождавшись ответа, рванул вниз по лестнице, стараясь найти Джексона как можно скорее.
На глазах Ким Джису наворачивались слёзы от обиды на весь этот грёбаный мир, который ей не давал практически ничего, кроме боли и разочарования в людях. Да, конечно, счастливые моменты в её жизни безусловно были, особенно счастлива она была с Бобби. А ведь они познакомились так банально, примерно так, как это было в тех самых романтических фильмах: она завернула за угол со стопкой тетрадей в руках и врезалась в парня, после чего не так уж грациозно и упала. И тогда она хотела наговорить в его адрес кучу разной грязи и упрёков, но, лишь увидев его, её сердце на секунду замерло. Она не знала, как его зовут, из какого он класса, но то, что она знала — за этого парня она готова была бороться. Как и он был готов на это.
Джису для Чживона поначалу была не более чем самой красивой девушкой в этой школе. Но потом слово за слово, и вот она уже признавалась ему в своих глубоких чувствах. И после её признания ещё несколько дней он ходил так, словно был во сне и не мог попасть в реальный мир. Но больше всего его удивляло, что Джису было абсолютно плевать на то, что у него была не настолько богатая семья, нежели у Ким. Уровни их жизни были действительно разными, но школьница не обращала на это внимания. Ей было достаточно лишь того, что человек, которого она любила, был рядом с ней. И любила она его за отзывчивость, дружелюбие, но также не последнее место занимали внешние данные. Но, вероятно, больше всего от этих отношений она искала поддержки и любви, которую требовала выражать постоянно, что, вероятно, начинало утомлять. А откуда ей ещё брать любящего человека, если её родителей волновала только её учёба, а на саму Джису как на личность им было плевать? Так что ей хотелось найти любовь в человеке, не связанным с её семьёй. В человеке, который любил бы её просто за то, что она есть. И когда этот человек не смог её больше любить, в её сердце образовалась настолько большая и серьёзная рана, что она постепенно начала гноиться. Но всё же был шанс, что рана могла остаться лишь небольшим шрамом на её сердце, но, видимо, воспаление вскружило голову, отчего Джису и оказалась на этой крыше. На какое-то время Бобби завис, прокручивая в голове различные мысли, но тут вновь услышал голос Джису, после чего аккуратно заглянул в небольшую щель между дверью и стеной.
— Нет, Лиса, ты не понимаешь! Это пытка любить того, кто не любит тебя, — в уголках её глаз начали появляться еле заметные признаки слёз, но девушка не подавала виду, чтобы не казаться ещё более жалкой, чем она выглядела сейчас. Хотя Лиса и не видела её лица, для Джису было важно сдержаться и не заплакать. — Но, в некотором смысле, если тебя любит тот, с кем ты не хочешь быть рядом или тебя принуждают любить в ответ — это ещё бо́льшая пытка. И что из этого можно назвать любовью? Где начинается одержимость? И я... в данный момент, где я нахожусь между любовью и одержимостью? — Ким смотрела куда-то перед собой, словно пыталась найти за горизонтом ответы на свои вопросы. Но никаких ответов так и не услышала. Зато вновь за спиной послышался голос старой подруги.
— Я не могу ответить на твои вопросы, но...
— Именно, — девушка слегка повернула голову назад, замечая краем глаза, что теперь Лиса стояла немного ближе к ней, что было явно не к добру. — Потому что ты вряд ли когда-либо чувствовала такую же душевную боль, как я. И это убивает меня. Хочу прыгнуть отсюда прямо сейчас!
— Джису, не делай этого, — глаза красноволосой школьницы тут же удивлённо распахнулись, когда она услышала такой знакомый мужской голос, от которого раньше готова была упасть в обморок, лишь бы слышать его каждый божий день. И сейчас ей не хотелось поворачиваться и смотреть в глаза человеку, из-за которого она стояла на крыше и держалась руками за холодные поручни.
— Чживон... Уходи... — по её левой щеке медленно стекла слеза, которая тут же испарилась с её лица лёгким, но неожиданным порывом ветра. Красные волосы яркими языками пламени взмыли в воздух, а сама Джису вдохнула полной грудью еле ощутимую осеннюю прохладу. Так не хотелось слышать его голос сейчас, потому что она знала, что рано или поздно не сдержится и захочет вернуться в его объятия, чего ни в коем случае нельзя было допустить.
— Ким Джису, пойми, что на мне жизнь...
— Ты до сих пор мне нравишься, — она его тут же перебила, заставляя обоих ребят нервно переглянуться и с грустью посмотреть друг на друга. Это не была чья-либо вина. Чувства вообще штука сложная, и контролировать их практически невозможно. И хотя Лисе было не особо приятно слышать эти слова, всё же она в каком-то смысле понимала подругу. — Но мне нельзя любить тебя. Да? Сама себя не понимаю. И сама себе противна, — Джису тут же прикрыла глаза, поджимая сухие губы, чтобы не сорваться и не заплакать в голос, хотя она была уже на пределе. Хотелось выплеснуть всю свою душу, кричать и плакать, но вместо этого она всё ещё цеплялась руками за перила, иногда поглядывая в сторону стоящих на расстоянии пары метров ребят.
— Я не хочу, чтобы ты отказывалась от всей своей жизни только потому, что я не могу быть её частью, — как же ему хотелось, чтобы эта девушка нашла своё счастье. Да, Чживону всё ещё была дорога Ким Джису, но как человек, которого он ценил и когда-то любил. Но сейчас в его сердце находилась другая девушка, готовая чуть ли не прыгнуть с крыши вслед за Джису, лишь бы она не была одинока. И к тому же он прекрасно видел, как на девушку смотрел Кан Даниэль. Он узнавал эти влюблённые глаза, ведь когда-то и сам смотрел на неё такими же.
— Джису, прошу, вспомни, какой шикарной девушкой ты являешься, — Манобан вытянула перед собой руки, чтобы показать, что она не желала красноволосой никакого зла. Конечно, Джису и так это всегда знала, но всё же в данный момент Ким ни в чём не была уверена. — Тебе же многие завидуют, многие стараются быть такой же крутой, как ты...
— Не надо говорить мне всю эту чушь! — крик простой школьницы оказался настолько громким, что некоторые ученики, идущие внизу, невольно начали озираться по сторонам, стараясь понять, откуда шёл этот крик.
— Я сама всегда завидовала тебе. Хотела быть тобой: сильной, уверенной в себе, красивой. Хотела стать такой же. Но так никому об этом и не рассказала... — тон голоса Лисы по-прежнему был довольно ровным и относительно спокойным, что не могло не удивлять Чживона. Но больше всего его удивляли её мысли относительно себя. Неужели она действительно думала о таких нелепых вещах, не замечая, каким на самом деле она была замечательным человеком? Неужели она правда завидовала Джису, хотя сама была не хуже?
— Я не хочу вас обоих видеть. Просто оставьте меня в покое, прошу, оставьте меня в покое! — последние слова вновь были сказаны в порыве чувств и эмоций на повышенных тонах, что уже вновь привлекло внимание учеников, так что некоторые решили посмотреть на здание школы и только тогда заметили стоящую на краю Джису, готовую, чуть что спрыгнуть и умереть, так и не насладившись вкусом жизни. И в этот момент некоторые ученики побежали в корпус на поиски учителя, в то время как другие начали разводить панику, не зная, что делать в таких случаях.
— Ты не хочешь услышать ни меня, ни Бобби, — лишь от одного упоминания этого прозвища у Джису всё сжималось внутри от злости и обиды, но в данный момент она и предположить не могла, на что была способна милая блондинка, с которой Джису когда-то очень хорошо дружила. — Что ж... Это же я виновата в том, что вы с Чживоном расстались, верно? — в глазах Манобан сверкали огоньки, смешанные со скопившимися в уголках глаз слезами, которые пугали парня не меньше, чем вся ситуация с Джису в целом. У девушки точно созрел какой-то план, но он был уверен, что этот план ему бы точно не понравился.
— Хочешь надавить на жалость? Прекрати это делать! — Ким метнула в сторону девушки озлобленный взгляд, полный слёз и отчаяния, и тут же всё поняла. Лиса смотрела на неё таким взглядом, какой у неё был сейчас, только в те моменты, когда была действительно на грани того, чтобы сделать что-то безумное. Её словно подменили на её злобного двойника. И Джису знала, что сейчас должно было произойти что-то, что определённо заставило бы её нервничать, поэтому красноволосая школьница сильнее повернулась в сторону девушки, но продолжала всё ещё стоять к ней спиной, крепко держась за перила, а прохладный ветер пускал в лицо красные волосы, мешая лучше видеть одноклассницу.
*Son Seung Yeon — Sad (Inst.)*
*песня есть в этом посте в вк: https://vk.com/liafanfworld?w=wall-143260378_9407 *
https://www.youtube.com/watch?v=CuBOynJTCx8
— Раз это из-за меня, — Манобан отошла от девушки на пару шагов назад, продолжая точно также смотреть ей прямо в глаза, что заставило Ким содрогнуться где-то внутри себя от мысли о том, что могла задумать блондинка, — то я должна со всем покончить, — глаза Чживона, как и глаза Джису, моментально распахнулись и удивлённо следили за действиями девушки. Как она сменила ускоренный шаг на бег. Как она двинулась в другую сторону крыши, направляясь в сторону перил, за которые так крепко держалась Ким Джису
— Куда ты идёшь?! — позади Лисы послышался повышенный тон голоса старой подруги, но девушка не хотела ничего слышать, потому что всё это ей уже давно осточертело. — Не-е-т! — истошный крик заполонил всю крышу и заставил учеников, которые остались внизу и смотрели на крышу, невольно ахнуть или даже вскрикнуть от удивления, ведь впервые слышали от Ким Джису такой сильный крик отчаяния.
Всё было как в замедленной съёмке. Ей уже было плевать на то, что она хотела делать минуту назад. Хотела спрыгнуть, забывая о своей внутренней боли? Плевать на свои желания, когда человек, который был очень тебе близок и дорог, ради тебя хотел распрощаться с жизнью. Джису не помнила, как обратно перелезла через перила, не отрывая взгляда от Лисы, которая, напротив, была уже на полпути к тому, чтобы оказаться по ту сторону перил. Она не помнила, как со всей силы рванула в сторону бывшей подруги, не обращая внимания на Чживона и на крики только что прибежавшего на крышу учителя Вана. В её голове лишь были мысли о том, чтобы Лиса была цела и в безопасности. Она не должна была страдать из-за её сдвигов в голове. Слишком уж много издевательств со стороны Джису она пережила. Ветер сдул волосы Ким назад, в то время как светлые пряди Манобан, напротив, загораживали ей обзор. И она смогла поднять голову, полностью оказавшись по ту сторону перил, лишь тогда, когда почувствовала прикосновение ледяной ладони к своей руке. И тогда она увидела тот взгляд, который, вероятно, не видела на лице Ким никогда. Веки слабо содрогались, на ресницах застряли капли слёз, на щеках виднелись мокрые дорожки, а брови сдвинуты, показывая на лице Джису самое большое отчаяние, которое Лиса когда-либо видела на её лице. И в этот самый момент ледяная ладонь Джису крепко схватила руку блондинки и потянула на себя, в то время как вторая свободная рука школьницы тут же притянула хрупкое тельце одноклассницы к себе, прижимая так сильно, что Лисе было сложнее дышать.
— Ты что, совсем с ума сошла? Чего ты этим добиться хотела? — и хотя Ким прижимала бывшую подругу к себе как можно крепче и сильнее, с её губ сорвался небольшой крик, когда она смотрела перед собой на крыши сеульских домов. Она не хотела, чтобы девушка видела её слёзы, которые Джису хотела бы скрыть от всех, но это было почти невозможно.
— Того, чтобы ты не наделала глупостей. Мой план сработал, верно? — на её губах застыла лёгкая улыбка, а глаза уже наполнялись слезами, пока она не заметила позади Джису удивлённого учителя и такого же удивлённого Даниэля. И в тот момент, когда учитель Ван начал аккуратно подходить к девушкам, она медленно выставила вперёд свободную руку, давая понять, что сейчас лучше ничего не предпринимать. И хотя в голову учителя закрались сомнения, всё же в этот раз он решил довериться школьнице.
— Ты самая настоящая идиотка. Идиотка номер один, — голос Джису слегка дрогнул, а затем крышу заполонил девичий плач, такой душераздирающий, что не каждый смог бы остаться равнодушным в данной ситуации. Она плакала так, как обычно плачет, когда никого нет дома, чтобы никто не слышал, насколько ей бывает больно. Она сжимала одноклассницу в своих объятиях, не в силах отпустить, что в ответ делала и Лиса. Казалось, этого объятия она ждала целую вечность, поэтому из её глаз лились слёзы, вероятно, обретённого счастья.
— Лучше я буду идиоткой, чем девушкой, не сумевшей спасти свою собственную подругу, — послышался не очень громкий всхлип со стороны блондинки, хотя Лиса очень долго старалась сдерживаться, чтобы не заплакать также сильно, как её бывшая подруга. Но слёзы продолжали литься из её глаз, так что держать себя в руках она попросту была не в силах.
— Серьёзно, ты невыносима...
Они плакали друг дружке в плечи, хотя положение Лисы оставляло желать лучшего, ведь она продолжала стоять по ту сторону перил, но сейчас её это совершенно не волновало. Для Манобан важнее было воссоединение с Джису, нежели не такая уж и твёрдая «почва» пол ногами. Она хотела бы, чтобы этот чудесный момент, которого она ждала около двух лет, длился бесконечно, но у всего была своя конечная точка. И тогда Джису слегка отстранилась, после чего помогла однокласснице снова оказаться на крыше в целости и сохранности. И тогда они смогли полноценно посмотреть друг другу в глаза. У обеих в голове крутился целый рой тем для разговора, но ни одна из девушек не проронила ни слова. Они просто смотрели друг на друга и, кажется, пытались все несказанные слова выразить через взгляд: сожаление, печаль, боль — всё то, что они чувствовали сейчас и последние два года.
Картина со стороны выглядела максимально странной, особенно для двоих школьников и одного учителя, который понял, что сейчас вмешиваться не стоило. Наверное, его ученицам для начала нужно было поговорить друг с другом, а уже потом он остался бы наедине с Ким Джису, хотя и с Лисой поговорить тоже стоило, но с ней он думал поговорить отдельно. Но из мыслей о том, что делать дальше, его вывели тяжёлые шаги на лестнице, поэтому он быстро повернулся в сторону двери, замечая на лестнице Хани, которая буквально бежала вверх по ступенькам, уже, кажется, умирая от нехватки воздуха. Но он тут же остановил девушку, показывая коллеге руками точно такой же знак «стоп», который показывала до этого Лиса, а после и вовсе приложил указательный палец к губам, принуждая молодую учительницу не издавать ни звука, что немало удивляло учителя Ан, но она решила послушать парня и довериться ему. И сейчас она уже остановила бег и лишь не спеша поднималась по лестнице, не зная, что её ждало наверху.
— Прости за то, что я делала с тобой, — первой тишину нарушила Ким, отводя от девушки свой стыдливый взгляд, наполненный сожалением. — Я просто не могла смириться с тем, что Чживону нравишься ты, а не я. Чёртова эгоистка... — девушка тут же поджала сухие губы, невольно шмыгая носом из-за сильного плача. Она всё ещё продолжала избегать пристального взгляда подруги, которая просто не могла заставить себя отвести взгляд. Она хотела, чтобы красноволосая школьница посмотрела на неё и поняла, что и самой Лисе ужасно жаль, что она полюбила того, кто был дорог её подруге.
— И ты меня прости. Прости, что влюбилась в твоего парня и доставила тебе столько проблем, — её губы предательски задрожали, когда Манобан озвучила свои мысли вслух. Она прекрасно понимала головой, что ни в чём не виновата, но сердце никак не могло смириться со всей этой ситуации, когда Лиса увидела на лице Джису непрекращающиеся слёзы.
— Ну точно идиотина... Что ты могла сделать, если что-то чувствуешь к нему? Я сама знаю, как сложно избавиться от чувств, так что ты тут не виновата, — в заключение своих слов красноволосая девчушка невзначай шмыгнула носом, что выглядело со стороны даже немного забавно, поэтому это действие немного разрядило обстановку, а на лице Манобан появилась слабая улыбка. — Надеюсь, ты и Чживон будете счастливы, а я справлюсь как-нибудь, — на лице Джису появилась такая же почти что вымученная улыбка, которая была своеобразным ответом для её старой подруги. Но эта улыбка всё же не показывала какой-либо радости, и Лиса это прекрасно видела. Она знала, что первое время подруге будет тяжело, но сам факт того, что Ким наконец-то смогла признать её и Чживона как парня и девушку, делал школьницу невероятно счастливой. Девушка выдержала небольшую паузу в пару секунд, а потом решила спросить о том, о чём, вероятно, не решалась последние пару лет.
— Тогда... могу я спросить кое-что?
— Что?
— Мы можем снова стать подругами? — Манобан смотрела на одноклассницу с глубокой надеждой на то, что, возможно, они смогли бы вновь общаться, как раньше, хотя и было ясно, что как раньше у них уже точно не получилось бы общаться. Но попытаться всё же стоило.
— Нет, — ответила Ким и тихо выдохнула, поворачивая голову в ту сторону, где раньше она сама стояла и думала о страшных вещах, которые она могла бы сделать сегодня с собой. — Ты слишком много пережила из-за меня, а я не могу принять того факта, что вы двое встречаетесь. Здесь наши с тобой пути разойдутся, Лисёнок, — красные волосы девушки слегка качнулись от дуновения ветерка, а лицо озарилось слабой улыбкой, когда она вновь назвала старую подругу забытым прозвищем, от которого у Манобан кольнуло в районе сердца. Хотелось вновь заплакать, когда девушка вспомнила пару моментов с этим странным прозвищем.
— Понимаю, — взгляд Лисы скользнул за спину Ким, встречаясь с глазами её парня, смотрящего на блондинку с явным волнением. Он знал, что девушке наверняка сейчас было очень больно слышать эти слова от человека, с которым она действительно хотела бы наладить общение. Но девушка прекрасно понимала, что всё это должно было закончиться именно так и никак иначе. — Тогда до завтра? — эта фраза была похожа скорее на вопрос, нежели на простое прощание. И это можно было назвать вопросом, потому что Лиса хотела таким способом узнать, могли ли они быть друг для друга хотя бы знакомыми. И её надежды смогли осуществиться.
— Ага... До завтра, — и только после этого Манобан, смогла со спокойной душой пройти мимо школьницы и Чживона, выходя с крыши, а за ней последовал и Бобби, оставляя девушку наедине с учителями и парнем, который всё ещё очень сильно беспокоился о ней. Джису заставила себя повернуться в сторону выхода с крыши, но она тут же заметила двоих учителей, смотрящих на неё с явным сожалением, которое Ким просто напросто не любила. — Видимо, нам с Вами нужно поговорить, да, учитель Ван? — и хотя на лице девушки появилась слабая улыбка, всё же Ван видел всё, что тут происходило буквально пару минут назад. Поэтому эта улыбка не сулила ничего хорошего. Он лишь слабо кивнул головой в ответ, а затем школьница пошла в сторону лестницы, даже не смотря на стоящих рядом со входом Даниэля и учителя Ан, которая вообще не понимала, что ей нужно делать. Но, когда красноволосая девчушка уже спускалась по лестнице, Джексон шепнул девушке: «Я сам с ней поговорю, хорошо?». Их глаза встретились на пару секунд, пока девушка обдумывала ответ, а после слабо кивнула головой, провожая взглядом уходящего в темноту коридора учителя математики.
Разговор с учителем вышел для Джису одним из самых непростых разговоров за долгое время, не считая разговора с Лисой на крыше. Она прекрасно видела, что учитель просто пытался помочь, поэтому девушка отвечала на все вопросы учителя, которые он ей задавал. Рассказала, почему стояла на крыше, что, на самом деле, правда не хотела умирать, скорее думала привлечь внимание к себе, что у неё и получилось. Этот первый откровенный разговор с учителем Ван был для Джису довольно неловким, но с другой стороны она почувствовала облегчение, что кто-то из взрослых знал о её проблеме. И она понимала, что только учитель Ван мог понять и поддержать её, иначе ему не доверили бы следить за моральным состоянием учеников школы. Хотя Джису и пропустила один урок из-за этого разговора, всё же это определённо пошло ей на пользу, а заодно этот урок был последним на сегодня, так что она смело могла пойти домой (хотя идти туда ей очень сильно не хотелось), но в итоге она решила немного прогуляться, чтобы остаться наедине со своими мыслями. Но даже сейчас её не могли оставить в покое.
Сквозь гул машин послышался громкий мужской голос, заставивший Ким обернуться и посмотреть на источник звука. Её друзья шли позади, а тем самым голосом был Мин Юнги. И в обычный день Джису была бы рада увидеть ребят рядом с собой, но выражение лица блондина не вызывало у неё никакого доверия. Она догадывалась, что Мин будет злиться, но всё же надеялась, что конфликта можно было бы избежать.
— Что ты устроила сегодня? — голос парня звучал не только грубо, но и довольно отстранённо, а глаза прожигали в девушке огромную дыру. Она прекрасно знала этот взгляд, поэтому старалась избегать парня, когда он с кем-то говорил, смотря на человека именно так. Но сегодня у неё не было настроения потакать Юнги.
— О чём ты?
— Я спрашиваю тебя, что за цирк ты устроила, а? — в ту же секунду парень сорвался на крик, привлекая к себе внимание некоторых прохожих, которые начали шептаться и стараться обходить компанию стороной. И Джису их прекрасно понимала. Хотелось бы ей, чтобы сейчас этот придурок остановился, пока не сказал чего-нибудь лишнего. Джису действительно его ценила, поэтому не хотела быть для него человеком, на котором он мог бы отыграться.
— Эй, Шуга, давай ты успокоишься и мы все спокойно поговорим? — сероволосый школьник аккуратно положил свою руку на плечо друга, но тут же получил довольно резкую негативную реакцию со стороны друга. Мин с силой дёрнул руку, тем самым сбрасывая с себя всё желание Намджуна помочь избежать конфликта. Слишком уж парень был на взводе, чтобы вообще кого-либо слушать.
— Не надо меня успокаивать, Джун, — он проговорил это тише, шипя, словно змея, готовая напасть в любой момент. В глазах Юнги отражалась самая настоящая ярость, необъятная и всепоглощающая. — Ты вообще в своём уме? — как только переглядки с другом завершились, парень тут же повернул голову в сторону школьницы, разговор с которой у Юнги ещё не был завершён. Хотя сама Джису хотела бы его завершить и просто куда-нибудь уйти, лишь бы подальше от школы и дома.
— Юнги... — где-то с краю раздался тихий голос Сыльги, которая уже и не знала, что ей делать в такой ситуации. Лучшая подруга хотела покончить с собой, а бывший парень, которого она до сих пор любила, накинулся на её подругу. Разве это всё было правильно?
— Почему ты решила, что можешь так поступать с нами? Тебе плевать на родаков, но не на нас, так почему ты решила, что мы сможем вновь потерять друга и пережить это снова? — когда Мин произнёс эти слова, все лишь уставились на него в немом молчании. Особенно сильно его слова затронули сердце юной Кан Сыльги. Ведь никто в этом мире не знал, что когда-то давно ей нравился Чимин. Она не любила его также сильно, как Юнги, но он был первым парнем, на которого она взглянула совсем по-другому. Но потом в её поле зрения попал Мин. Если бы она не смогла перекинуть своё внимание на этого богатенького засранца, вероятно, от смерти Чимина на её сердце оставался бы такой же глубокий шрам, как и у её бывшего парня. — Я не понимаю, кто ты, блять, такая, потому что настоящая Джису была сильнее духом любого, кого я знаю. Но сейчас я вижу перед собой слабачку, — таких слов Джису вряд ли смогла бы простить. Он понятия не имел, что с ней было всё это время. Как сильно ей было плохо. Смерть хорошего друга, расставание с человеком, которого она любила больше своей семьи и друзей. И всё это рухнуло в одночасье. — Возьми себя руки и иди с высоко поднятой головой, как ты это делаешь всегда, поняла?
— Прекрати, Мин Юнги! — Сыльги больше не могла отмалчиваться и стоять в стороне. Она знала о ситуации, в которой оказалась её лучшая подруга, а потому понимала, что столь грубые слова Мина точно не помогли бы, а сделали бы только хуже. Поэтому она буквально выкрикнула эти слова, осознавая этот факт лишь спустя некоторое время. — Ты не видишь, что ей плохо? Твои слова могут сделать только хуже, — голос стал тише, но по глазам парня Кан всё поняла. Ему было всё равно на эти слова. Он хотел одного — привезти сумасшедшую Ким Джису в чувства, но мог выражать свои действительно искренние и добрые намерения лишь в такой злобной форме, которую не все могли принять. А что ему оставалось делать, если его отец, всемогущий директор школы, постоянно так говорил с самим Юнги?
— Я просто высказал всё, что думаю.
— Я тебя поняла, Юнги. А теперь просто заткнись, окей? — лицо красноволосой школьницы не выражало никаких особенных эмоций. Любой человек мог бы подумать, что она абсолютно безразлично, но на самом деле она просто устала. Ей не хотелось вообще ни с кем общаться, а тут эта троица увязалась за ней, так ещё и придурок Мин лезет туда, куда не просят.
— Что ты сейчас сказала? — парень слегка приподнял бровь, явно удивляясь тому, что у Ким вырвались из уст такие слова. Она, конечно, могла поставить его на место, но сейчас всё было иначе, чем раньше. И это невозможно было не заметить.
— Прочисти уши, я сказала тебе заткнуться, — все трое друзей даже остановились, услышав эти слова от Ким Джису. И девушка точно также осталась стоять на месте, смотря прямо в глаза блондину. — Ты и понятия не имеешь, как я страдала всё то время, что мне пришлось отпустить Бобби и закончить наши отношения. Я до сих пор люблю его и не могу забыть, я уже к кому только не ходила, чтобы мне помогли унять эту боль, но всё бесполезно, когда я вижу его вместе с Лисой. Мою душу разрывает на части от осознания того, что он не со мной, — вновь к её горлу подступает противный ком, но она лишь слабо тряхнула головой, словно отгоняла эти противные сопли, которые всегда особенно сильно ненавидела. — Ты даже не испытывал подобной боли никогда в своей жизни, а ещё что-то там тявкаешь из-за кустов.
— Ты перегибаешь палку, Ким Джису, — удивление Юнги сменилось нарастающим в грудной клетке гневом, который вот-вот готов был вырваться наружу. Слишком уж сильно его задевали слова той Ким, которую он сейчас видел перед собой. Возможно, он её и не понимал в полной мере, но ему надоело то, что она пытается поставить свои чувства выше чувств своих друзей. И дело было даже не в её любви к Чживону, а в том, что из-за своих же проблем в голове она собиралась уйти из этого мира, оставляя его, Сыльги и Джуна без родного и понимающего человека. Мин слишком долго знал Джису, чтобы просто так отпустить всю эту ситуацию с крышей.
— Не я это начала, Юнги. А ты хотя бы на долю секунды представляешь, как себя чувствует Сыльги, находясь в статусе твоей подруги, а не девушки, зная, что тебе нравится другая?
— Джису, давай не будем об этом, — теперь уже неприятные чувства стали зарождаться внутри Сыльги. Меньше всего в данной ситуации ей хотелось бы разбираться в чувствах к своему уже бывшему парню. Не эту тему стоило обсуждать, когда её подруга чуть не прыгнула с крыши этой самой школы.
— Нет уж, я хочу ему это в голову вдолбить, — наконец красноволосая кинула в сторону подруги мимолётный взгляд, будто бы подчёркивая тот факт, что их общий друг говорит неправильные вещи. А после её взгляд снова был прикован к блондину, у которого скоро совсем кончится терпение. — Она тоже страдает от этого, как и я страдаю от невзаимной любви, но, конечно, какое тебе до этого дела, верно? — послышалась не громкая насмешка со стороны школьницы, что явно не понравилось Юнги. Руки сжались в кулаки, а внутри всё кипело от злости, что не на шутку начало беспокоить Намджуна, стоящего позади всех. Джису и понятия не имела, как тяжело ему было отпустить человека, с которым он был рядом и кого он поддерживал более двух лет, к тому же ещё и был знаком до этого с Ким. — Ты только и можешь, что других критиковать и указывать им, как себя вести. А ты для начала на себя посмотри, а потом уже советы раздавай. Тоже мне, нашёлся умник, — девушка тут же отвела взгляд в сторону, стараясь сдержать нахлынувшие на неё эмоции. Слишком уж сильно её раздражало поведение друга, который ничего не знал о её состоянии. Хотя она сама отчасти виновата, ведь не делилась с Юнги своими душевными проблемами. Он, хоть и грубиян, но никогда не оставил бы её одну, и Джису это знала, но... открыться было очень трудно. — Для тебя легко и просто жить, когда ты расстался с кем-то, но не для всех расставание проходит как по маслу. И меня мысли о Чживоне настолько разбили и заполонили голову, что я буквально хотела умереть, лишь бы не думать о нём двадцать четыре на семь. Но ты вряд ли это когда-нибудь поймёшь, придурок, — она последний раз бросила на парня недовольный взгляд и двинулась вперёд, оставляя своих друзей стоять позади, ошеломлённых речью Ким. Сыльги несколько секунд стояла вместе с ребятами, а затем двинулась вперёд.
— Джису, подожди, — она знала, что оставлять эту девушку одну в данной ситуации не стоило, но голос Джису, разрезающий нагнетающую атмосферу вокруг ребят, был резким и громким.
— Не идите за мной, — Ким даже не взглянула в сторону ребят, просто пошла дальше без оглядок, не желая продолжать этот разговор. Безусловно ей было не очень приятно говорить Юнги все те слова, но и он был неправ. Хотелось хотя бы раз поставить этого придурка на место. И, кажется, у неё это получилось.
***
Сидеть на скамейке было лучшим решением сегодня. Ветер не был уже таким сильным и холодным, он мягко обдувал лицо школьницы, развеивая её тоску и плохое настроение. Впервые за день Джису была рада, что приняла решение просто посидеть в парке, а не идти куда-то в кафе или какие-нибудь сомнительные места. Ни это ей было нужно в данный момент. Хотелось просто сидеть одной в парке, думать о своей жизни и пытаться найти путь из пучины отчаяния и боли. А разговор с Юнги сделал только хуже. Ким не хотелось бы ссориться с близким сердцу человеку, но сил терпеть попросту не было. Поэтому она начала плеваться желчью в ответ на грубые слова.
— Джису, — неожиданный голос позади скамейки не только вывел девушку из состояния задумчивости, но и заставил невольно вздрогнуть от неожиданности. Повернув голову в сторону источника звука, красноволосая школьница тут же отвернулась, не желая смотреть в глаза тому, кто окликнул её.
— Чего тебе?
— Пришёл извиниться, — Юнги всё ещё стоял позади девушки, сминая траву под ногами. Возможно, у него могли бы быть проблемы, если бы кто-то увидел его на газоне, но парню сейчас до этого не было никакого дела. И хотя он не был любителем извинений, всё же друзья у него были крайне настойчивые. С особым упорством говорила Сыльги, стараясь своими словами объяснить, что ему стоило бы извиниться перед человеком, который сегодня чуть не лишился своей жизни.
— С чего бы? — школьница как бы невзначай повернула голову в сторону, стараясь краем глаза незаметно посмотреть в сторону друга. Но он стал доступен её взору спустя пару секунд, когда обошёл скамейку и встал прямо перед девушкой, чтобы разговаривать с ней лицом к лицу. Так было правильнее.
— Не заставляй меня быть размазнёй, ты прекрасно знаешь, почему я прошу у тебя прощения, — поначалу Юнги смотрел на подругу с полностью невозмутимым лицо, что только больше раздражало красноволосую, но вскоре уголки его губ стали подниматься вверх. И это означало, что произнесённая им фраза не была какой-то серьёзной, а скорее хотела разрешить их конфликт, но это не особо помогало.
— Ты неисправимый идиот...
— Знаю. Но и ты тоже недалеко ушла.
— Я не понимаю, ты пришёл просить прощения или нет? — недовольный взгляд не сулил для парня ничего хорошего, потому что указывать девушке на её ошибки не стоило. Хотя эти двое одинаково хороши: не любят извиняться и идти на поводу у других людей. Поэтому при ссорах мириться им всегда было сложнее всего.
— Пришёл. Прости меня. Но ты тоже не права, — вероятно, Юнги сказал эти слова лишь для того, чтобы быть не единственным, кто должен был извиняться. Ему правда хотелось, чтобы подруга попросила у него прощения за то, что пыталась обесценить его душевные травмы. Да, возможно, он не убивался из-за расставания с Сыльги так же сильно, как у Джису это было с Бобби, но и утверждать, что это далось ему легко — оскорбительно. Он честно пытался спасти их отношения, не хотел оставлять Кан одну, хотел дать ей плечо, на которое она могла положить свою голову и просто забыть о всех своих проблемах. Но в голове крутились мысли о президенте школы, которую летом он то и дело видел через витрину пекарни. Когда их взгляды встречались, уголки её губ слегка взмывали вверх, но он всегда отворачивался и лишь проходил мимо, потому что от её улыбки щёки начинали краснеть, что только бесило Юнги. Поэтому девушка, вероятно, считала его странным. Но сейчас это всё было совсем не важно.
— Да что ты?
— Я потерял лучшего друга пару лет назад. И он уж точно не хотел умирать, это просто произошло... —в горле Джису застрял неприятный ком, из-за которого было сложно дышать. Чимин действительно не хотел умирать. У него были свои планы на жизнь, мечты и желания, которые он хотел воплотить в реальность. Он мечтал влюбиться. Но из-за случайного стечения обстоятельств не смог почувствовать сладость и горечь этого чувства. — Но ты намеренно собиралась лишить себя жизни, уж не знаю, действительно ты собиралась это сделать или нет. Как думаешь, был бы я готов хоронить второго своего друга? — в уголках глаз девушки начали собираться непрошенные слёзы. Этот идиот знал, на что нужно надавить, чтобы сделать человеку больно. И это её в Юнги бесило больше всего. — А как же Сыльги и Намджун? Уверен, даже твои родители были бы как минимум опечалены. Люди убивают себя, но совершенно не думают о том, как будут жить их близкие после их смерти. Если хотя бы ещё одна мысль о самоубийстве придёт к тебе в голову — скажи мне, я мигом дам тебе моральную пощёчину.
— Ты действительно не умеешь поддерживать людей, — на её лице появилась слабая улыбка, отгоняющая слёзы и приводящая девушку в порядок. Джису не хотелось ругаться с парнем, потому что он был её другом, которого она очень ценила, хотя и не скажешь, что он был ангелом во плоти.
— Знаю. Но мы с тобой всё же ещё друзья, значит, тебя саму всё устраивает.
— Иногда я жалею, что дружу с тобой, — видеть на лице подруги привычную глазу насмешливую улыбку было весьма приятно, ведь это означало, что ей уже стало лучше. Конечно же Юнги переживал за подругу, так что все его слова, пусть и грубые, просто показывали, как он переживает за того или иного человека. Хотя вряд ли он когда-нибудь признает, что действительно сильно переживает за кого-то, если только это не кто-то, кто дойдёт до самых глубин его сердца.
— Ни за что не поверю в это, — Мин улыбнулся краешком губ, всё ещё стоя напротив школьницы, у которой уже поднялось настроение от их разговора. И она наконец-то смогла сказать то, что должна была сказать с самого начала.
— Ну ты и засранец. Но... спасибо за эти слова, — Юнги лишь слабо кивнул головой, будто подтверждал слова девушки. Он понимал в глубине души, что ей не нужны упрёки, лишь обычного сочувствия было бы достаточно, но его несдержанность и воспитание давали о себе знать. — И за твои извинения. И да, ты тоже меня прости, я вспылила и сказала лишнего, — в её улыбке виднелись лёгкая грусть и небольшое чувство вины за все сказанные ею слова. Хотя небольшим его назвать можно было с натяжкой. Школьница действительно обдумала свои слова и действия, которые были столь же резкими и грубыми. И поняла, что тоже должна была попросить у парня прощения за свои слова.
— Тебя я всегда готов простить, ты же у нас стерва Ким Джису.
— Намджун со своим сарказмом на тебя плохо влияет, — послышался приглушённый мужской смех, из-за которого Джису тоже не сдержалась, начиная тихо посмеиваться. В такой обстановке ей нравилось быть гораздо больше, чем в той, когда она ссорилась с кем-то из своих друзей. Улыбка блондина заставляла её точно также улыбаться, ведь это были столь редкие моменты, когда он мог позволить себе искренне улыбнуться. Джису не могла точно сказать, почему он стал улыбаться чаще, но, кажется, причина его перемен училась вместе с ними в одном классе. И она не понимала, должна ли была радоваться за друга или же нет. Но единственное, что она могла сделать — стоять и приглядывать за этим парнем.
***
«Юнги сегодня не пришёл... Не нравится мне это», — красноволосая школьница кинула мимолётный взгляд на заднюю парты, где раньше сидел её друг. После того разговора в парке ей стало действительно легче. Они немного прогулялись, поговорили о президенте школы, о его чувствах к ней, даже успели вновь поссориться из-за Сыльги, но в итоге это всё равно закончилось примирением. И вчера всё с ним было в порядке. Но сегодня Юнги не пришёл в школу. И почему-то Джису казалось, что этот парень не пришёл не из-за болезни.
— Сегодня отсутствовал только Юнги, так как он заболел. Мне об этом сказал директор. Поэтому, Рози, передашь ему распечатанные задачи? — учитель положил на край стола распечатку с задачами, а другую стопку отдал одному из учеников, чтобы он их раздал всем присутствующим в классе. Многие были не в восторге от задач, которые распечатал сам Ван, но так он хотел ученикам помочь мыслить логически, чтобы они могли решать задачи самостоятельно, а не при помощи сайтов или своих родителей.
— Хорошо, учитель Ван. Я сфотографирую задание и пришлю его Юнги, — Пак тут же встала из-за парты и подошла к учительскому столу, пока кабинет начал наполнять шум учеников, у которых перемена, вероятно, наступила ещё до начала звонка. «Всё равно он его не сделает, так что можно не париться», — как только Рози достала телефон, чтобы сделать фото, Джексон её тут же остановил, кидая на ученицу не особо довольный взгляд, после чего перевёл взгляд на довольно-таки шумный класс.
— Нет, Рози. Это задание нужно будет выполнить в этих самых распечатках с подробными объяснениями решения задач, — его голос был не таким мягким, как обычно, что удивило многих учеников. Джексон слишком серьёзно относился ко всему, что касалось его работы: домашних заданий и ведения урока. Он лишь хотел давать детям не только знания, но и приятные воспоминания. — Я должен видеть, что вы не списываете откуда-нибудь, так что какие-нибудь пояснения, пометки на полях и тому подобное будет для вас плюсом, — прежнего шума не было слышно, но всё же некоторые продолжали недовольно перешёптываться, ведь выполнять задания самостоятельно совершенно не хотелось. И обязательно найдутся те, кто не станет выполнять их. — Поэтому, Рози, так как ты у нас староста, сама передашь домашнее задание. Ты уже делала это раньше, — теперь учитель обращался уже непосредственно к немного растерянной ученице, которая просто не хотела делать того, о чём её просил Ван. Хотя Юнги и извинился тогда в поездке с классом за свои слова, пусть и не лично, всё же напрямую с этим парнем Рози контактировать не горела желанием. К тому же летом он ни разу не наведался в пекарню, хотя до этого то и дело трепал ей нервы, заходя внутрь и мешая ей работать. Она лишь видела его голову, которая моментально скрывалась из виду, как только их взгляды встречались.
— Учитель, я всё понимаю, но, может, вы поручите это кому-нибудь другому?
— Прости, просто ты у нас самая ответственная в классе, поэтому это задание я могу доверить только тебе, — блондин слегка приподнял уголки своих губ, пытаясь таким образом как-то поддержать девушку, а спустя пару секунд послышался звонок с урока, из-за чего шум и гам вновь вернулись в класс, но уже с удвоенной силой. — На этом занятие закончилось, отдыхайте, — Джексон тут же подхватил свои вещи и спокойно покинул кабинет, давая детям вновь отдохнуть от его учебного материала.
Держа в руках пару листов А4, в голове Розанны летали мысли о том, как без вреда для себя девушка могла бы передать распечатки. Не сказать, что она была против того, чтобы увидеться и немного поговорить с парнем, просто она не могла понять, о чём им стоило говорить. О том, что произошло летом? О том, что она услышала вместе с Тэхёном? О Джису? Как только Пак подумала о создательнице проблем, то тут же посмотрела в сторону красноволосой особы, которая сейчас не сводила со старосты своего пронизывающего насквозь взгляда. «Отдай мне эти бумажки, Пак, потому что я должна узнать, что случилось с Юнги», — подумала про себя Джису, так что тут же встала со своего места, направляясь в сторону президента школы. Казалось, будто мир остановился в тот момент, когда девушка, которая ещё вчера хотела прыгнуть с крыши своей школы, сейчас шла абсолютно спокойно, будто ничего и не произошло. Только вот Рози понимала, что с этой девушкой надо быть осторожнее, чтобы не возникло никаких проблем. И хитрая улыбка Ким не давала школьнице покоя. О чём бы не думала эта странная девчонка, у Рози всегда для неё был и будет один единственный ответ — нет.
