***
Сарелла видит, что в последнее время Пэйт переменился. Его взгляд стал более сосредоточенным. Его шаги – увереннее. На уроках, хотя отвечает он по-прежнему неправильно, он внимательно слушает, и даже его эканье, меканье и заикание во время ответов скорее похожи на игру лицедея, чем на искреннее замешательство. Он теперь проводит гораздо больше времени, разгуливая по Цитадели, а не распивая эль. И... да... он как-то усиленно ищет общения с Сареллой, словно позабыв прежде обожаемую Рози. Когда они разговаривают (Пэйт стал очень интересным собеседником – вот ещё одно из этих непонятных изменений), она видит в его глазах искреннее восхищение, и ей стыдно оттого, что это ей льстит – ею редко так восхищаются. Пусть не уродка, она лишена хрупкой красоты Тиены, изящества Нимерии или пышных форм Арианны. Они с Обарой всегда были невзрачными Песчаными Змейками, и, честно говоря, обычно она этим вполне довольна. Её никогда не тянуло заводить череду любовников – по её мнению, это пустая трата времени, которое можно потратить на учёбу и исследования. Но в компании этого нового Пэйта она чувствует, что наслаждается тем, как привлекательна она в его глазах. Хотя она знает – прямо-таки ощущает всем существом, – что он может быть очень опасен, она очарована его незаурядным умом и всем окружающим его ореолом тайны.***
– Ты не Пэйт, – говорит она однажды, увидев его в библиотеке за чтением старой пентосской рукописи. Вместо того, чтобы, как она ожидала, самое меньшее ошеломлённо вздрогнуть, он спокойно поднимает глаза: – А ты – Сарелла Сэнд. Теперь уже чуть отшатывается она сама. – Можешь, конечно, попытаться убедить мейстеров, что я не Пэйт, – продолжает он с любезной улыбкой. – Но, уверяю тебя, доказать это будет невозможно – в отличие от твоей, дорогая Сарелла, истинной природы, ведь один-единственный осмотр септы положит твоей учёбе конец. Сарелла быстро складывает два и два. Не зря же она вот уже сколько времени провела в Цитадели, да и до этого она интересовалась обычаями чужих земель, в том числе и Браавоса. – Ты Безликий, – шепчет она. Удивительно, но после такого открытия она почти не чувствует беспокойства... может, из-за настолько сильного изумления? – А я всегда знал, что ты очень умна. – Зачем ты здесь? Кто-то заказал моё убийство? Сразу предупреждаю: без боя не сдамся. Может, я более миролюбива, чем мои сестрички, но не забывай, я всё же одна из Песчаных Змеек. – Я и не думал забрать твою жизнь, Сарелла, – отвечает Безликий. Похоже, ему нравится называть её по имени. – У меня совсем другое задание. – Какое же, в таком случае? – А вот догадайся, – ухмыляется он. – Ты смышлёная. – Ублюдок, – говорит она сквозь зубы, но его безмятежности, разумеется, это не нарушает. Это поразительно, но, узнав о настоящем лице Пэйта – точнее, его отсутствии, – Сарелла ничуть не напугана. В конце концов, всё самое худшее уже известно – дальше-то чего опасаться? Всего лишь два дня спустя она приходит в его спальню ночью, и он совсем не возражает. Его поцелуи жаркие, как солнце Староместа, а его глаза смотрят на неё с ещё большим восторгом, чем прежде. Настоящего своего имени, впрочем, он ей так и не открывает. А однажды он пропадает, просто уходит из Цитадели и не возвращается, и остальные – те, кто считал его прежним Пэйтом – не особо горюют. Все те перемены, что заметила Сарелла, ускользнули от внимания других. – Что ты такой понурый, Аллерас? – воркующим голоском спрашивает Рози, ставя перед ней кружку эля. – С кем-то расстался, что ли? – Нет, Рози, – покачав головой, тихо говорит Сарелла. – Ни с кем. Партия противников магии в Цитадели терпит полный крах. Многие мейстеры, принадлежавшие к ней, умирают или лишаются рассудка. Сарелла пытается помочь молчаливым сёстрам подготовить тела умерших к похоронам (может, удалось бы вычислить, какой был использован яд), но, конечно, никто ей не разрешает.***
По другую сторону Узкого моря одинокий мужчина подходит к дверям Чёрно-Белого Дома. Как всегда, когда задание осложняется... личными мотивами, он думает о будущем, которое могло бы его ожидать. Палящее солнце и песчаные дюны Дорна... Сарелла, со своим острым взглядом и вечной жаждой знаний... Может, покинув Цитадель, она сделала бы его своим постоянным любовником. Может быть, у них появились бы дети, которые резвились бы в Водных Садах. Он надеется, что, сняв лицо Пэйта, он избавится и от всех чувств, связанных с ним. Так происходит всегда. Ну, почти всегда. По крайней мере, весьма часто. ...Если честно, то никогда. Память, принадлежащая прежним лицам, всё ещё хранится в его мозгу, как ни муштрует его добрый человек. И он подозревает, что ровно то же происходит с остальными Безликими. «Ты, должно быть, спишь с каждой девчонкой, которую встречаешь на своих заданиях», – поддразнила его как-то Сарелла. «К счастью, не с каждой», – ответил он, и это была чистая правда. С тех пор, как он оставил в прошлом своё первое лицо, Сарелла была первой, с кем он сблизился не для того, чтобы её убить. Воспоминания о ней остались чудесные, а что до сожалений... ну что ж, он с самого начала говорил Сарелле, что не сможет остаться с ней. Если б только эта дурацкая, не привязанная к телу боль могла поскорее отступить... Мужчина думает, что новые задания отвлекут его, но понимает, что пройдёт ещё много времени, прежде чем он сумеет забыть темноглазую кандидатку из Цитадели. Если он когда-то вообще её забудет.