Один для двоих

- Ёбосеё? – в телефоне раздается высокий женский голос, от звука которого Чонин тут же замирает. Он не слышал ее уже слишком давно, поэтому тон кажется совсем не знакомым. - Ёбосеё? Кто это? – девушка на другом конце провода ждет ответа, но Кай лишь грустно ухмыляется оттого, что ему нечего ей сказать, и сбрасывает вызов. «Значит, номер удалила», - думает он, пролистывая список контактов, и, найдя нужный, стирает из телефонной памяти номер бывшей. Теперь, когда он точно уверен, что она поставила на нем крест, Чонин может со спокойной душой удалить ее из базы данных. И все равно немного грустно, обычно бывшие любовники остаются друзьями, хотя в 50% случаев могут и не общаться вовсе или же стать непримиримыми врагами. Кай в какой-то степени даже рад тому, что между ним и ей не возникло друг к другу претензий, как у изжившей себя старой супружеской пары. Иначе это во многом бы подпортило теперешнюю звездную карьеру Кая, расскажи она всей Корее о сексуальной ориентации бывшего парня. Он не жалеет о том, что спустя столько времени все же решился ей позвонить, теперь Чонин точно знает, что ей не нужен. Правда… сейчас он уверен, что не нужен совершенно никому. И, возможно, этим звонком своей бывшей подруге Кай хотел хоть как-то развеять господствующее в его душе серое одиночество. Вот уже целый месяц он ведет непонятный образ жизни, отрешенно наблюдая за стремительно сменяющими друг друга событиями. Запись-тренировки- выступления-интервью-реклама-запись и опять все сначала. Непрерывный калейдоскоп из всепоглощающей апатии вперемешку с 4-ех часовым сном, выходами по нужде и легкими перекусами. На такой темп существования айдола агентство натаскивало юного Чонина годами, и он стойко терпел издевательский график до недавнего времени. Кое-что очень важное выпало из его привычного ритма, и Кай, словно потерявшись в себе, не может найти этому «что-то» замену, как необходимой детали очень важного механизма. Механизма под названием жизнь. Из-за этого желание разорвать нескончаемый круг становится еще сильнее, чтобы хоть немного почувствовать себя человеком. Ему жизненно необходим Тэмин. Не «лучший любовник», а Тэмин, такой, каким он был несколько месяцев назад, просто самым близким другом, знающим Чонина с детских пеленок. Немного стеснительный, улыбающийся блистательнее любого человека и способный всегда подать руку помощи, когда это необходимо. Ни страстный секс, ни ревностное обладание привлекательным телом больше не доминируют над разумом. Потеря лучшего друга в мгновенье ока отрезвила все мысли в голове поддавшегося бурным эмоциям Кая в ту секунду, когда Тэмин сбежал от болезненных слов своего донсэна. «Что я наделал?» - былую ранее страсть вышибло клином под названием «вина», и она выветрилась незримыми остатками из головы и тела благодаря долго дремавшей совести. Эта страсть была настолько мимолетна и бесполезна, что сейчас Кай чувствует себя так, словно очнулся от ужасного развратного сна… Не проходит и дня, чтобы Чонин не вспоминал случившееся. Он даже сейчас помнит те ощущения от стремительных ударов хена и вкус крови, темной струей капающей на пол. Он так же безуспешно пытается звонить своему «другу», но тот по-прежнему игнорирует его, оставляя в трубке длинные гудки, сменяемые монотонным голосом оператора. Лучше бы Тэмин снова набил ему лицо, выплескивая всю накопившуюся на Чонина злобу, чем такое отношение. Лучше бы просто люто ненавидел, чем смотрел как на пустое место. Нечаянное столкновение, убегающий взгляд в сторону, и бывшие друзья снова расходятся в противоположные концы коридора. Чонин проходит мимо и в глазах Тэ видит бездонное море самотерзаний, убийственными волнами норовящее затопить легкие страдающего от любви мальчишки. Чонин слишком хорошо знает Тэ и поэтому догадывается о том, что с Минхо покончено. Угнетающая боль от измены и нестихаемые угрызения совести в конце концов подавили измученного Тэмина. Только теперь, после всех событий последних месяцев, Чонин, жмуря глаза от безысходности, понимает, что его друг действительно любил и продолжает любить своего несравненного хена. Он мог бы давно понять, что засевшее в сердце Тэ чувство ни в какое сравнение не идет с той низкой похотью, так внезапно проснувшейся в Кае и так же быстро исчезнувшей без следа. Оно больше похоже на заботливое чувство Минхо, со всех ног пустившегося искать внезапно исчезнувшего донсэна, в ту злосчастную ночь, когда Тэ сбежал. И да, Чонин со всем осознанием своих ошибочных предположений убеждается, что любовь имеющего не лучшую репутацию ловеласа Минхо к доверчивому Тэмину действительно настоящая. Обидно признавать свою неправоту. Принципы и убеждения о несуществовании высоких чувств сыграли с Каем злую шутку. «Я все испортил своим эгоизмом», - Чонин очень хочет хоть как-то повлиять на нелегкую ситуацию, которая получилась из-за него. – «Я не должен был вмешиваться в их отношения, какими бы неправильными они мне ни казались…» В тот момент, когда он потерял лучшего друга, все понятия Кая о любви пошатнулись, как тростник под дуновением ветра. Очень сложно оставаться при своем, когда лица виновников его теперешнего депрессивного положения глубоко засели в его мозгу, словно неизлечимая раковая опухоль. «Не могу больше…», - цепляясь за ноющую без конца голову, Чонин устало выдыхает и бросает мобильник куда-то в сваленные на одеяло вещи. Лениво шаркая ногами, он выходит из комнаты в гостиную общежития. Сегодня сентябрьское солнечное воскресенье, поэтому в ней пусто и уныло, прямо как и у Кая на душе. Все мемберы разъехались кто куда, радостно предвкушая долгожданный выходной, один лишь Чонин специально остался здесь. Почему-то именно сейчас ему очень стыдно показываться на глаза родителей и сестер. Кто-то может посчитать это детским наивным страхом, но Чонин действительно боится, что одного взгляда отца хватит, чтобы тот понял, какую непростительную гадость сделал его сын. «Ну, ты заслужил это…», - с горечью подмечая, что ему даже некуда деться, Кай спиной прислоняется к белой гладкой стене и устало закрывает глаза. Как вдруг… - О, ты тут? – неожиданно в дверях общежития показывается Лухан с чемоданом на колесиках. Вот так действительно неожиданный сюрприз! - Хен? - Кай удивленно смотрит на худого блондина, снимающего с себя смешную кепку, и не может понять, когда успел пропустить момент внезапного появления китайца. - Что ты тут забыл в выходной? - Пока ехал в аэропорт, глянул прогноз погоды в Пекине и офигел, - шутит Лухан, складывая выдвижную ручку обратно в чемодан и прислоняясь к стене в прихожей, чтобы скинуть кроссовки. – Да еще Кенсу звонил, сказал, что ты остался тут совсем один, вот и я решил, раз к предкам не особо хочется, то я… - не успевает Лу договорить, скидывая MCM рюкзак, как Кай набрасывается на него с крепким объятием. – Эй эй, Чонин-а, снесешь же~ - немного пугаясь странному проявлению эмоций, старший аккуратно хлопает прохладной с улицы ладошкой по теплой спине младшего. - Спасибо, - Кай действительно очень благодарен внезапно появившемуся согруппнику. – Правда, спасибо тебе, - он бы так и продолжил стоять, но дружеское объятие прерывает голодное урчание, доносящееся из донсэна. Кай тут же отлипает от Лу, смущенно хватаясь за втянутый живот, на что Лухан лишь заливается звонким смехом и, тыча пальцем в пресс Чонина, скрытый под майкой, усмехается: - Кажется, твой желудок… - … ничего не ел с субботы, - договаривает за него Кай и выпячивает вперед нижнюю губу. Развеселившийся Лухан тут же ловит намек и, окончательно расправившись с ботинками, хлопает товарища по плечу: - Пойду, посмотрю, что еще осталось из съедобного. Кай широко улыбается уходящей на кухню спине Лухана в поисках холодильника. Он рад, что его одногруппник сейчас здесь, и Чонин не чувствует себя таким брошенным. По крайней мере, пока есть тот, кто о нем заботится, он греется надеждой, что не лишний в этом мире. Однако чувство собственной бесполезности не так просто вывести ни из сердца, ни из головы лишь одним нежданным визитом, каким бы приятным он ни был. С каждым уходящим днем Чонин все яснее ощущает свою никчемность и неспособность исправить содеянное. Вероятнее всего, именно поэтому, он и договорился с Минхо о встрече две недели назад, жертвуя всем ради лучшего друга, начиная со здоровья и заканчивая гордостью. «Если не удается поговорить с Тэмином, значит, я должен действовать в другом направлении», - думал он тогда, приглашая Минхо к себе в общагу для важной беседы. Кай рассказывал Минхо о том, каким образом вышло так, что он и Тэмин переспали, о том, как вышло, что Тэмин продолжал изменять Мину и о том, как сильно Тэмин запутался. Разгневанный еще от не так давно произошедшей между Чонином и его любимым драки, Минхо, конечно же, чуть весь дух поначалу из Кая не выпустил, но на счастье последнего, в этот раз Харизма не налетел на него, размахивая кулаками. Вместо этого пострадала несчастная стена за спиной хозяина комнаты, по которой рассвирепевший Чхве лупил со всей силы до тех пор, пока на руках не появились кровяные подтеки темно-красного цвета. Болезненно разжав пальцы и поглядев на замершего противника, находившегося всего в каких-то жалких 10 сантиметрах от разгневанного лица, Минхо отошел от юноши назад и устало опустился на стул возле окна. По выражению лица Мина можно было без труда определить, что он хотел бы разукрасить физионимию Чонину, выбить все до последнего зуба, но не смог. Чонин же первый раз в жизни видел такой приступ ярости у адекватного с первого взгляда человека, отчего ноги ощутимо подкосились и невольно посадили трясущееся тело на кровать. - Ты не представляешь… просто понятия не имеешь, насколько сильно он дорожит тобой, - Кай старался вложить в эти слова тот смысл, который вкладывал в них Тэмин, говоря о совершенном Минхо. – Он буквально на тебя молится… - припоминая восхищенные рассказы счастливого Тэмина, Чонин замолчал, ожидая реакцию Чхве, но тот лишь сильнее нахмурился, продолжая сидеть на своем месте и глядеть куда-то в паркет. – Тэмин пошел на это только потому, что для тебя хотел быть лучшим… - Такая глупость, я не просил от него ничего, - с желчью выплюнул Минхо, искривляя лицо в новом приступе бешенства. - Ты же знаешь его! – внезапно перебил его Кай, пресекая попытку парня напротив снова окунуться в зыбучие пески ненависти. – Нет… ты чувствуешь его лучше, чем я, - продолжая говорить, с долей досады в голосе добавил Чонин и до побеления костяшек сжал пальцы в кулаки. - Разве ты не заметил, как переживал он в последнее время? – конечно же, Чонин знает, что Минхо заметил. - Все его страхи обернулись против него, и он запутался! А я… - А что ты? – гневно поднимая на донсэна взгляд, переспросил Минхо, в любую минут готовый сорваться от раздирающей на молекулы ярости. От его глаз, испытывающе заглядывающих в душу, Каю стало вдвойне стыднее. - Я только запутал его еще сильнее, - тихо произнес он. – И от этого так больно здесь…- робкий жест рукой в область возле сердца, бешено ударяющегося об ребра. После этого Минхо еще долго не приходил в себя, просто сцепив пальцы в замок, и сверлил взглядом пол. Они промолчали так несколько минут, пока Чонин, нервно сжимая край одеяла в руке, не решился снова заговорить: - Минхо-хен, прости… - Нет, - тут же отозвался Чхве и резко встал со стула так, что несчастная мебель покачнулась и рухнула на линолеум. Чонин моментально вскочил следом. – За то, что ты сделал, не прощают! Жестокая фраза, смысл которой прекрасно ясен Чонину. Он смотрел на стоящего перед ним высокого брюнета, который глядел на него в ответ таким огненным взглядом, что под ним, казалось, тело вот-вот задымится и сгорит дотла. В Минхо было слишком много сдерживаемой злости, словно она кипела внутри и вот-вот была готова вырваться наружу извергающимся вулканом. - Я бы тебе все кости переломал, - свирепое шипение раздалось буквально у лица Чонина, и от этого звериного звука от губ старшего, полного ненависти, сердце Кая невольно сжалось от страха. Но Чонин сам понимал, на какой риск идет, когда решился рассказать правду. – Но… ты лучший друг Тэмина, - Минхо сделал паузу и уже более мягко глядел на своего недруга. – Я до сих пор в этом уверен, несмотря на то, что между вами произошло, - говорил Чхве, успокаиваясь, и Кай почувствовал, как каждое слово отзывается беззвучной болью в голосе сонбэ. - Ближе, чем тебя, у него никого нет. На этой фразе, Минхо медленно разжал кулак и выпустил ворот рубашки Кая, которую, сам не заметил как, схватил своей рукой. Мордобоем ничего не изменить, Минхо это прекрасно понимал. Какое бы сильное ни было желание отправить виновника страданий любимого в реанимацию, все же натренированное годами терпение возымело верх над безрассудной агрессией. Ничего больше не говоря, Чхве развернулся к двери из комнаты Чонина и, накидывая на себя куртку, взялся за металлическую ручку. - Есть! – слишком громко крикнул вдогонку Чонин, когда Минхо уже стоял на пороге. – У него еще есть ты. Замерев на выходе на пару секунд, Харизма, не оборачиваясь, вышел и захлопнул за собой дверь. Мертвая хватка ужаса медленно, но верно начала отпускать нервно сжимающуюся от дыхания грудь Чонина, и он тихо присел обратно на кровать, вытирая выступивший под челкой пот тыльной стороной руки. Наконец-то миновал разговор, которого он так желал, но в тоже время так страшился. Дальше он не видел ни Минхо, ни Тэмина уже долгое время из-за нагрянувших на головы сонбэ концертов по всей Азии. И сейчас он может только мучиться догадками, как поступил с его другом Чхве, и что стало потом с отношениями хенов. Но Кай очень надеется, что последние слова, сказанные для Минхо, все же были им услышаны. А если нет… По крайней мере пусть и ничтожно мало, но Чонин сделал все, что мог, для счастья своего лучшего друга. Глухой стук в дверь прерывает ход мысли, и Кай понимает, что снова находится в захламленной гостиной общежития EXO, а недавно пришедший Лухан, судя по запаху гари, уже что-то жарит на плите из остатков в холодильнике. - Ты кого-то ждешь? – светлая голова высовывается из-за дверного проема, вопросительно глядя на вернувшегося из забытья Кая. Чонин в ответ пожимает плечами и, медленно поднимаясь с дивана, идет в коридор к входной двери. На кухне тут же образовывается какой-то шум, вызванный шипением масла и криками Лухана в духе «Черт, пригорело!». Кай невольно смеется, наверное, впервые за последние недели по-настоящему и, повернув ручку, открывает замок. Но его улыбка тут же исчезает, сменяясь немым удивлением, когда за распахнутой дверью перед его глазами вырастает макнэ SHINee. Парень, чуть ниже его ростом, с каштановыми волосами, отдающими рыжиной, и в безразмерном пуловере бежевого цвета. Над ним опять поколдовали стилисты, но все равно это все тот же Ли Тэмин из плоти и крови. - Привет, - как ни в чем не бывало говорит он, обращаясь к стоящему перед ним донсэну. – Я пройду? Кай сначала не верит своим глазам, а затем и ушам. Вот он – Тэмин, самый настоящий Тэ, сам пришел к нему, после того как Чонин несколько раз пытался звонить ему и столько раз пытался подойти и извиниться. И вот, когда, казалось бы, все попытки были исчерпаны, а шанс поговорить с другом уже не представлялся возможным, он сам к нему пришел. Не дожидаясь ответа, Тэмин проходит в коридор, снимая на ходу массивные ботинки, и заворачивает в гостиную. Там его встречает выпорхнувший из клубка дыма Лухан вместе с лопаточкой для блинов. От вида неожиданного гостя он поначалу немного теряется, но затем быстро приходит в себя и приветствует Тэ в присущей Лу веселой манере. - Аньеон~ – китаец приветливо машет свободной рукой улыбающемуся Тэмину. – Ты как раз вовремя, я только что блинчики пожарил! – и Лухан указывает в сторону кухни, из которой вываливаются клубами дыма «последствия готовки». – Правда, они немного подгорели… - Спасибо, но я не голоден, - Тэмин вежливо отказывается, ослепительно сверкая зубами. – Я пришел поговорить с Чонином. Выражение лица Лухана не спешит меняться, и он по-прежнему держит искусственную улыбку на губах, однако пронзительный взгляд старшего смотрит на гостя непривычно прохладно. Возможно, этому способствуют воспоминания о драке в танцзале, причинившей Чонину столько неудобств, ведь Лухан там был. И он все прекрасно видел своими перепуганными до смерти глазами, весь ужас, что творил с лицом Кая его сонбэ по имени Ли Тэмин. - А, - как-то тихо отвечает Лу и переводит взгляд на бледного Кая, медленно шагающего позади. Беспокойство едва уловимым оттенком начинает играть на милом личике. – Что-то случилось? - инстинктивно, худая кисть напрягается, а маленькая, но крепкая ладонь сжимает находящийся в ней кухонный предмет. И неизвестно, какие слова последовали бы дальше – Кай перебивает Лухана и зачем-то кладет ему руки на плечи: - Хен, мы ненадолго, - и не в силах больше оттягивать момент грядущего разговора между бывшими друзьями, Чонин уходит, провожая Тэмина уже в до боли знакомую для него комнату. Дверь аккуратно захлопывается за Каем, и ручка тихо щелкает, когда он отпускает замок. Нужно бы обернуться лицом к пришедшему, но сделать это крайне трудно, несмотря на то, что Чонин уже давно ждал встречи с Тэмином, чтобы извиниться. Он буквально чувствует взгляд черных глаз на своей спине и боится повернуться к ним лицом, словно от этого он превратится в камень. Терзаясь разными предположениями, он не может определить какую именно эмоцию может в них встретить, показывая свое лицо. Презрение? Насмешка? Радость? Последняя из них наименее вероятна. Звенящая тишина наполняет комнатный воздух и, кажется, из-за нее становится трудно дышать обоим. Слишком душно от висячего в округе напряжения. - Я пришел, чтобы поблагодарить тебя, - Тэмин начинает говорить первым, разрывая гнетущую атмосферу, словно выпуская стрелу из сильно натянутого лука. Дышать становится немного легче хотя бы ему, и он присаживается на первое попавшееся свободное сидячее место. - Поблагодарить? - недоверчиво поворачивая голову из-за спины, переспрашивает Кай. – Ты… прикалываешься? - Благодаря тому, что ты сказал Минхо, я снова могу любить его, - не теряя больше ни минуты, сразу переходит к делу Тэ, заставляя донсэна все же развернуться и уставиться на него широко раскрытыми от удивления глазами. - Поэтому, спасибо тебе, Чонин-а. Последние слова звучат немного по-другому, смешиваясь с нотками доброты и скрашиваясь улыбкой одними уголками губ. От этого голосовые связки Чонина отказываются издавать звуки, и в комнате снова повисает тишина, которая случается всякий раз, когда пытаются помириться двое лучших друзей. Кажется, вот он, момент истины, остается только протянуть руки и пожать их. Но все равно чего-то не хватает для полноты картины. «Не понимаю», - всматриваясь в темное лицо от падающего из окна солнечного света, Кай цепляется за свои прошлые и настоящие мысли, сравнивая между собой. – «Неужели ты так просто скажешь мне «спасибо» за то, что было? Это слишком неправильно…», - мучаясь вопросами, продолжает думать Чонин, пока Тэмин запускает руку в волосы и проводит ей ото лба до шеи, пряча взгляд где-то в разбросанных на ковре вещах. - Правда… - напротив сидящий юноша тут же напрягается от внезапно произнесенного слова. То самое «правда» должно было прозвучать, Кай как чувствовал. - Я до сих пор не могу отойти от всего этого. «Вот и оно», - опуская кулак от поджатых губ, Чонин робко поднимает беспокойный взгляд на хена и замечает, как тот весь сжался на стуле. На том самом стуле, на котором не так давно восседал его Чхве Минхо, находящийся в крайне раздраженном и нервном состоянии. - Наверное, меня до конца жизни будут терзать муки совести, - наконец, замявшийся Тэмин озвучивает то, с чем хотел поделиться со своим лучшим другом, но гордость заставляла держать все в себе. Вот он момент, которого не хватало: Чонин тут же оказывается на полу возле друга, скрывшего лицо за ладонями, и слегка приобнимает за худые плечи. Руки Тэ немного вздрагивают от теплого прикосновения, но затем так же обнимают оказавшегося рядом донсэна. - Тэмин… - уткнувшись носом в кофту хена, Кай старается сдержать напор эмоций, которые сейчас разрывают его на части. Одно дело страдать от своих пыток совести, другое дело видеть, как страдает от них близкий человек. Он успокаивающе, насколько это возможно, хлопает старшего по дрожащей спине, хотя самому без пяти минут понадобится психологическая помощь. – Ты ни в чем не виноват… - пару секунд для того, чтобы напряженно сглотнуть образовавшийся в горле ком. – Это все я! Кай больше не в силах ничего сказать из-за сдавливающего давления в висках. Он просто прижимает к себе Тэмина, своего лучшего и самого близкого друга, чувствуя, как тот все крепче стискивает его в своих руках, уже практически опустившись к нему на ковер. Наконец-то в этих объятиях нет ни откровенной пошлости, ни былой похоти. И не веря тому, что он может вот так просто обнимать сейчас практически родного для него мальчишку, Чонин ловит каждую секунду этой согревающей душу близости. Он безумно рад ей, потому что ему гораздо важнее сохранить дружбу с этим наивным, глупым, но таким родным Тэмином, чем придаваться утехам ему во вред. - Если бы ты знал, - вдруг подает голос Тэ и немного отстраняется, чтобы вытереть на глазах выступившую влагу. - Как бы я хотел вернуться в прошлое и изменить его. Смуглые пальцы слегка присобирают пуловер с боков и нервно сжимаются от произнесенных слов. - Знаю, - выдыхает Чонин, опустив голову так, что его макушка оказывается на уровне подбородка Тэмина. – Мне тоже этого очень хочется… Тогда бы я сберег своего друга и не дал бы ему совершить глупость. Больше не требовалось говорить ничего, эти двое снова начали понимать друг друга, как понимали раньше. Они с болью в сердце, с неприятным осадком, отголоском напоминающим о себе, но все же прощают друг друга, так как оба хорошо знают, что время необратимо, и не вернуть им ту ночь, когда они совершили поступок, навсегда изменивший их привычные отношения. Они оба прекрасно понимают, что никогда их крепкая дружба не будет прежней, такой, как раньше, с ее репетициями в танцзале до утра и долгими разговорами о личном за полночь. Они уже не дети и совершенно ясно осознают, что в произошедшем виноваты оба. В равной или не в равной степени – не им судить. В их силах остается лишь признать свою вину друг перед другом и им не нужно вымаливать прощения, если они понимают. Понимают друг друга. Полчаса крепких объятий в комплекте с мокрыми рукавами от влаги на паре воспаленных бессонными ночами глаз, и в комнате Чонина и Кенсу начинают раздаваться веселые смешки. Совсем скоро к ним добавляются недвусмысленные подколки Тэмина и искренние возмущения Кая на тот счет, что он вовсе не так слаб в сексе по сравнению с Чхве Минхо. Конечно, с богом мокрых простыней и протяжных стонов по имени Пламенная Харизма никто не может сравниться, особенно, когда он божество Тэмина. Поэтому Чонин тактично молчит, поймав «комплимент» по поводу размера ноги, разумеется, под неугомонный хохот старшего. А затем Кай так же искренне негодует, отвешивая сонбэ подзатыльник, когда тот, еле сдерживая волну вырывающейся истерики, проказливо выдает: «Ничего не было, я пошутил!». Может быть, для кого-то покажется неправильным, перевести все в шутку, но для двоих посмеивающихся на ковре посреди комнаты ребят это самый лучший выход из ситуации. - Слушай…, - немного погодя Тэмин внезапно становится серьезным и, поднимая голову к потолку, заинтересованно разглядывает люстру. - А как ты понял, что я тебе симпатичен? – неожиданный вопрос, наверняка давно сидящий в каштановой голове, вырывается из мыслительного плена, обращая на себя внимание Чонина. - Ну, то есть, как ты осознал, что хочешь меня? - Не знаю, никогда не задумывался над этим, - искренне отвечает Кай, также устремляя взгляд на висячий наверху над ним объект. – Скорей всего, мне было просто одиноко, хотелось человеческого тепла и ласки, а ближе тебя у меня никого не было, - грустно улыбаясь, добавляет Чонин, и тихий смешок слетает с его губ. - Только недавно я осознал, насколько был отчаян, пойдя на такой немыслимый поступок… - Ну не идиот ли, - вырывается у Тэмина, до этого терпеливо слушающего монолог друга. - Если бы ты раньше сказал, что тебя волнует, мы бы обязательно что-нибудь придумали! Еще один смешок, но уже более звучный, и улыбка Чонина становится более радостной: - Это в твоем стиле делиться проблемами, я же просто предпочитаю выслушивать - Прости, что не заметил этого… - голова Тэ принимает исходное положение, и обеспокоенный взгляд смотрит на лучшего друга. Вина в темных глазах настолько осязаема, словно ее можно пощупать. Не желая больше поддаваться своим эгоистичным позывам, Чонин оголяет белые зубы в веселой улыбке и позволяет себе ущипнуть хена за впалую щеку: - Прекрати! В конце концов, ты же был влюблен. На секунду другую слово «влюблен» стынет на губах Чонина, и он еле подавляет желание произнести его снова, смакуя на вкус. Он так давно испытывал «влюбленность», что теперь все понятия, связанные с «любовью», кажутся ему знакомыми только благодаря дорамам, песням, которые они исполняют с группой, и отношениям туминов, разворачивающимся у него на глазах. - Как ты думаешь… - все же решается он спросить у своего познавшего высокое чувство хена. - Смогу ли я когда-нибудь полюбить так же, как ты? Сегодня очень много молчаливых пауз в этой комнате между диалогами. Такая мысль случайным озарением приходит в голову Кая, пока его сосед, погруженный в какой-то ведомый только ему мозговой процесс, подбирает нужные для ответа слова. - Надеюсь, нет. От неожиданности, вихрь самых разных эмоций, начиная от возмущения, заканчивая изумлением, сменяются на смуглом лице. Желая услышать хоть какое-то разъяснение такой неочевидной реакции, Кай вопросительно смотрит на Тэмина. - Надеюсь, твоя любовь к кому-то будет куда более разумной и не снесет тебе крышу так, как снесла мне, - мило улыбаясь, поясняет обладатель каштановой копны волос и смущенно чешет за шеей, наблюдая за тем, как черты лица Чонина становятся более спокойными. «И все же…» - Мне кажется, - глубокий выдох, - я был бы рад даже такому помешательству. - Ахаха, думаю, тебе это не грозит, - находящаяся на полу(!) подушка бесстыдно летит в уворачивающегося от атаки Кая. - В отличие от меня ты не такой тупой и хорошо разбираешься в людях. «Что правда, то правда», - мысленно улыбается Чонин, перехватывая запускаемый в него мягкий объект, но потом задумчиво щурится, заглядывая в смеющиеся глаза Тэмина. – «А хотя…» - Вот дурачок, прекрати принижать себя~ - в тоге отвечает он хену, так резко повзрослевшему всего за полгода. «Эта история все же многому его научила…» *** Смех в соседней комнате внезапно выводит сидящего на диване в гостиной Лухана из оцепенения, и он с превеликим для себя удивлением замечает, что ждет окончания разговора младших прямо в фартуке и с лопаткой в руках. Сгоревшие напрочь блины уже давно лежат на тарелке, заботливо подпертой желтой салфеточкой. Лухан видит, что есть их опасно, по меньшей мере, для желудка, по большей мере - для жизни, но все равно оставляет их на кухонном столе возле места, где обычно завтракает Кай. Дверь открывается слишком неожиданно, чтобы Лухан смог успеть притворится, будто ему до фонаря, о чем говорили Тэмин и Чонин. Единственное, что ему остается, когда двое веселых друзей выходят в гостиную, это сделать вид, что он читает журнал, так удачно оказавшийся под боком. Заворачивая в коридор, Кай удивленно подмечает, что Лу сидит в чересчур неестественной для чтения позе, сжимая подмышкой кухонный инструмент, поэтому слегка притормаживает. - Эм, хен? – Чонин заинтересованно смотрит на Men’s Health в руках блондина - Тебе удобно читать вверх ногами? Лухан сначала непонимающе хлопает глазками, а затем, бегло посмотрев на иероглифы, быстро переворачивает журнал, пряча мгновенно порозовевшее лицо за его страницами. Он бросает боковые взгляды, полные смущения, в сторону смеющихся друзей, пока они не выходят в прихожую. Не каждый раз ему выпадает шанс так неувязаться. - Хен сегодня какой-то странный, - шепотом подмечает Чонин, провожая друга до двери и широко улыбаясь. Неожиданная забота Лухана, приехавшего ради него из аэропорта сегодня утром, приятно удивляла Кая и не давала ему покоя. Тэмин же, услышавший эти слова, мельком оглядывает друга с головы до ног и отчего то улыбается во все 32 зуба. - Наверное, ему очень нравится тот журнал, раз он читает его даже в таком неудобном положении, - выдает Тэ, кивая в сторону копошащегося возле телевизора Лу, и улыбается Каю своей самой загадочной улыбкой. Чонин сначала смотрит на довольное личико макнэ SHINee непонимающим взглядом, а затем включается старая добротная телепатическая связь между закадычными приятелями. До постепенно краснеющего Кая, наконец, доходит, что за «журнал» имеет ввиду Тэмин, кокетливо дергающий бровями, а когда осознает, что этот «журнал» нравится, по словам друга, Лухану, делает самое шокированное лицо на какое способен. - Лухану… я? - одними губами произносит Чонин, хватая за плечо посмеивающегося Тэмина и серьезно заглядывает ему в глаза. – Уверен? - Пора бы тебе снова поверить в любовь~ - напевает его старший друг, используя мотив известной песни, но Кай все равно остается непробиваем, хмуря брови. - Ты же сам говорил, что не разбираешься в людях… - Этого и не нужно, чтобы увидеть, что ты ему симпатичен, - с видом бывалого авантюриста заключает Тэмин, нагибаясь, чтобы завязать шнурки. - Какого черта? – Кай хочет произнести эти слова с недоумением, но на его лице почему-то во всю играет идиотская лыба. Странный огонек с левой стороны груди внезапно начинает согревать, расползаясь вязким теплом по всему телу. «Я нравлюсь…», - повторяет про себя Чонин, борясь с приступом смущенности от осознания своих мыслей. - «Поверить не могу, значит, все время, что Лухан проводил со мной, он на самом деле…» Конец фразы так и застывает где-то в глубинах мозга, потому что Чонин боится сглазить свои робкие предположения. Ему хочется думать, правда, хочется, что Тэмин, активно кивающий головой, вторя своим словам, прав. Парень в бежевом пуловере нарочито сильно хлопает Кая по спине, заканчивая обуваться, и тем самым вызволяет друга из скопища тут же образовавшихся новых мыслей. Ему до визга радостно снова видеть застенчивого Чонина, который практически исчез из-за образа «Свирепой харизмы» Кая. Такой, по мнению Тэмина, Чонин более настоящий. - Аньеонхи, Лухан-хен! – кричит Тэ с порога так, что Чонин инстинктивно затыкает ухо. Пристыженный своим поведением, Лу неуверенно отвечает ему свое «пока», теперь делая вид, что ищет пульт от телика. – Файтинг!~ - сжав руку в кулаке уже обращается Тэмин к красному, как спелая ягодка, Каю и поспешно выбегает из общаги, спасаясь от брошенного в него тапка. К слову сказать, вернувшись на кухню, Чонин с благодарностью съедает всю стопку черных, как уголь, блинов, а затем еще и хвалит кулинарные способности смущенного донельзя комплиментом Лухана… - Как, кстати, у тебя дела, хен? ***

Jack Martello - One and Only (Adele Cover)

Минхо старательно прячет глаза за солнцезащитными очками, посильнее натягивая свою кепку на волосы, когда мимо ворот здания SM Entertainment проходят излишне заинтересованные в нем школьницы средних классов. Он ждет у агентства уже больше двадцати минут после брошенного в трубку веселого «Я спущусь через минуту», и это нормально, потому что он ждет Тэмина. Не страдающей излишней пунктуальностью, его парень вылетает на парковку, накидывая на ходу капюшон худи, и в четыре гигантских прыжка, спотыкаясь об собственные ноги, оказывается прямо перед носом Чхве. - Ахаха, ты чудо, - оглядывает подлетевшего к нему запыхавшегося парня Минхо, чуть не падая со смеха от вида его одежды. – Наизнанку же надел~ Мельком оглядывая себя, донсэн, тут же сконфуженный своим нелепым видом, наливается краской и, борясь со сбивчивым дыханием, поспешно переодевает свитшот так, как он должен быть. Смысла озвучивать нет, и так видно по потеющим ладоням и сияющему взгляду, как сильно Тэмин взволнован от предвкушения первого свидания с Минхо после стольких месяцев недомолвок, страданий и разлуки. Даже принарядиться нормально не успел после разговора с Чонином. Еще и мама позвонила перед самым выходом и Тэмину пришлось задержаться, чтобы «в двух словах» рассказать, как на самом деле теперь все у него супер и поведать о том, что он заедет вечером проведать семью вместе с Минхо-хеном. - Извини, что долго, - приводя себя в порядок, заключает Тэ и, широко улыбаясь, прячет за капюшоном свое смущение. - Ничего страшного, - сияющая улыбка в ответ скрывается за высоким воротом ветровки, пряча идеально длинную шею. Сегодня, наконец-то, тот долгожданный день, который с замиранием в сердце ждали оба младшеньких из SHINee. Минхо буквально вырвал зубами свободный выходной в своем графике съемок дорамы и теперь, на превеликое счастье обрадованного Тэмина, идет с ним гулять по улицам Сеула, довольно соприкасаясь плечами с почти догнавшим его в росте донсэном. Теплое осеннее солнце приятно согревает тела, а в воздухе все еще пахнет уходящим жарким летом. Но никакое тепло не сравнится с нежными прикосновениями к рукам, как бы невзначай, чтобы не потеряться в стремительной толпе горожан на пешеходном переходе. Не смотря друг другу в глаза от того, чтобы не быть замеченными, двое влюбленных все же не удерживаются и несмело притягиваются друг к другу ладонями, сплетая пальцы вместе. Как еще случайные прохожие не обнаружили их по явно витающей вокруг пары романтической ауре – непонятно. - Итак, сегодня мы будем лечить твою болезнь под названием «слепо обожаю Чхве Минхо», - скидывая кепку на лужайку, декларирует Минхо и, ловко увернувшись, чтобы не придавить младшего, приземляется на траву рядом с лежащим на ней парнем. Невесомый чмок в щеку и валяющийся на спине Тэмин начинает хохотать, упираясь руками в плечо пристающего хена. - Ахаха, что? Лечить меня? - смеется Тэ, одолеваемой внезапной щекоткой возле шеи. Вид такого стильно одетого, но так чтобы не привлечь лишнего к себе внимания, Минхо так же приятно щекочет восхищенные глаза младшего. Поэтому, не теряя времени, пухлые губы перехватывают обворожительную улыбку старшего, делая ответный поцелуй таким же легким и быстрым. – Со мной все в порядке!~ На часах еще далеко не полдень, и народа в этом маленьком парке на окраине города совсем мало в сонный выходной. Лишь только пара закаленных пробежками мужчин преклонного возраста наматывают круги по аллеям, совсем не узнавая в развалившихся возле рассадника японских берез известных айдолов. А им, прячущимся в тени раскинувших листву деревьев, и подавно дела нет до проходящих мимо людей. - У меня есть доверенный источник, говорящий, что ты на меня молишься, - не уступает своему парню брюнет, припоминая слова Чонина, и разворачивается на живот, наблюдая за прекрасным профилем в паре сантиметром от себя. – Чтобы наши с тобой отношения перестали быть неловкими, нужно слегка спустить тебя на землю, - довершает свою мысль Минхо и зачем-то нажимает на гладкую щеку Тэмина так, что кожа слегка продавливается. Не удержался. – Я совсем не такой идеальный, каким ты меня представляешь… - Докажи, - с вызовом отвечает ему Тэ и, вскидывая брови, устремляет на него заинтересованный взгляд. Но он мгновенно теряется, встречаясь с темными глазами хена, внезапно засветившимися неподдельной добротой. Нервно почесывая руки, Тэмин инстинктивно натягивает рукава худи, пряча в них мокрые ладошки. – Хотя… прости, ты вовсе не должен … - Во-первых, я ненавижу бриться и делаю это отвратительно, все время режусь станком, - вертя в пальцах шнурок от капюшона Тэ, начинает вещать Минхо, не теряя времени. - Правда, все перепробовал… - О! – не успевает больше ничего сказать Тэмин, так как Мин приводит неоспоримое доказательство, тыкая ему в красную царапину на гладком подбородке, неудачно замазанную bb-кремом. - Во-вторых, я ужасно храплю по ночам, - с опаской продолжает Мин, но потом, останавливаясь, переводит робкий взгляд на внимательно слушающего его донсэна. Тот еле сдерживает накатывающий смешок. – Теперь ты знаешь, почему я с тобой рядом никогда не спал... Заливистый смех Тэмина звонкой мелодией разрывает утреннюю тишину парка так, что кормящиеся недалеко от парочки голуби испуганно взлетают в небо. Остановленный такой внезапной вспышкой радости Минхо счастливо улыбается от того, что смог рассмешить любимого, и еле сдерживает желание цапнуть за аппетитный бочок, выступающий из-под кофты, во всю веселящегося мальчишки. Веселье донсэна понемногу затихает, когда взгляд Чхве, любовно устремленный на него, мутнеет от неизвестно откуда взявшейся печали. - И вообще, я плохой парень, - грустная фраза шумным выдохом вылетает из легких. Минхо опускает голову, всматриваясь на свою тень в траве перед глазами. – Из-за меня разбилось столько сердец, столько людей пострадало, которые могли бы и дальше встречаться, жить вместе…- и дальше следует много таких «из-за меня», подкрепленных жизненными фактами. Лежащий рядом Тэмин внимательно слушает продолжающийся монолог Минхо о разгульном прошлом хена, о прошлом, которое Тэ не знал или же предпочитал закрывать на него глаза. О брошенных подругах, о разбитых парах, которые до знакомства с Чхве жили вместе счастливо годами, о черством сердце, не воспринимающим никакие женские слезы... Когда Минхо заканчивает свою исповедь перед любимым, сжимая руки в замок, Тэмин уже сидит на коленках, ласково перебирая черные локоны своего парня, взлохмаченные от снятой кепки. - У тебя… было насыщенное прошлое, – мило улыбаясь краешками губ, отвечает донсэн и несильно ворошит в разные стороны только что уложенную прическу Чхве. Он еще находится под странным впечатлением от рассказанного, но не хочет подавать вида, беспокоя этим лежащего возле его ног брюнета. «Значит, слухи о его похождениях действительно были непреувеличенны…» - Неожиданно, правда? – горько ухмыляясь, Минхо тоже садится, отряхивая локти от прилипшей к ним листвы. Легкий порыв ветра уносит их подальше от сидящих друг напротив друга парней, словно оставляя их наедине. - Уверен, что даже ты об этом не знал, - длинные пальцы Харизмы снова сжимаются в нервный замок. – Моя личная жизнь до осознания своей любви к тебе была куда более неприятной, чем ты мог слышать из сплетен. Я рассказал тебе о ней, так как не хочу, чтобы между нами оставались секреты или недомолвки. Как видишь, я вовсе не такое совершенство, каким ты меня видишь… Новый порыв осеннего ветра раздувает черную челку, позволяя увидеть напряженно сморщенный лоб брюнета. Весь вид замершего на месте Минхо будто говорит о том, что ждет вердикта, заключения, которое сделает Тэмин, помиловав или же казнив. Он решился и высказал все… Теперь вся его любовь, да что там говорить, вся его жизнь в руках худого парня с каштановыми волосами, чьи локоны от падающего солнечного света так волнующе переливаются огнем. - От твоего лечения я заболеваю еще сильнее, - прелестное создание застенчиво тыкает пальцем в свой кроссовок, старательно сковыривая грязь. Его идеал мгновенно подскакивает на месте с неописуемым изумлением всматриваясь в усердно прячущиеся от него смущенные глаза. - Ч-что, - не веря своему счастью, Минхо, как пятилетний ребенок, подползает на коленях прямо вплотную к красному лицу совсем зардевшегося Тэмина. От трепета и волнения сердца обоих тут же входят в скоростной режим бешеных ударов. - Правда? - Конечно, дурень! – не выдерживает малыш и чуть заваливается на руки за спиной, чтобы тесная близость любимого окончательно не свела его с ума. – Все, что было в прошлом, остается в прошлом, - умная мысль, имеющая отношение к ним обоим. – К тому же, неужели не ясно, что я буду любить тебя, будь ты хоть маньяком? Улыбающийся поцелуй Минхо на мягких губах ворчащего Тэмина выходит неуклюжим, но до остановки сердца спонтанным и до бабочек в животе дурманящим. Дразняще оттягивая нижнюю губу, Чхве выдыхает что-то в духе «маньяк, значит», и опьяненный внезапно нахлынувшей страстью Тэ притягивает хена к себе за шею, несмело отвечая идеальным губам и скользящим между ними острым язычком. Спустя несколько быстро сменяющих друг друга секунд, пока напуганные недавней выходкой Тэмина птицы, боязливо возвращаются на место кормежки, его действия становятся все более решительными, уходящими в беспорядочные движения ладонями по восхитительному лицу и оголенным ключицам. Женский смех в конце аллеи немного настораживает парней, быстро приводя в чувства. Они тут же, как по команде, отлипают друг от друга ,нацепляя на себя солнцезащитные очки и капюшоны. К счастью, это всего лишь три маленьких девочки, сбежавшие от своих родителей на детскую площадку, и вроде как они не заметили двоих предавшихся ласкам парней. «Совести у нас нет», - проскальзывает у обоих в головах похожая мысль, и они молча улыбаются друг другу, кажется, догадываясь, что думают об одном и том же. Кстати, говоря, о совести… - Так ты поэтому так легко простил мне измену? – припоминая предыдущие откровения Минхо, Тэмин боязливо решается спросить животрепещущий вопрос в его голове, так как развратный образ Кая, пусть туманно, все еще тревожными отголосками появляется в голове Тэмина во время любовных утех. Прошло, конечно, чересчур мало времени после всех этих неприятных событий и так просто зализать огромные раны на сердце не удастся лишь одной силой воли. Но все же раз Минхо решился раскрыть Тэ свое малоприятное прошлое, темным осадком хранящееся в душе, то макнэ просто не имеет право теперь скрывать свои переживания от вернувшегося к нему любимого. Ему очень многим хочется с ним поделиться, поговорить о том, хочет ли Минхо заняться с ним любовью после всего, что было, и будет ли он чувствовать отвращение, зная, что невинность его парня забрал совсем другой человек? Сколько дней, месяцев, лет Минхо нужно прождать, чтобы Тэмин реабилитировался, для того чтобы забыться в объятиях самого желанного мужчины, не думая больше ни о чем, кроме как о нем? Не только они, еще много засевших в голове Тэмина тревожных вопросов хотят вырваться наружу, но начать следует хотя бы с одного, самого беспокоящего. «Он говорил, никаких секретов» В воздухе повисает тишина, образовавшаяся из-за возникшего вопроса, Минхо смотрит впереди себя немигающим взглядом. Понимая, что разворошил ворох обидных воспоминаний в божественной голове напротив, Тэмин шокировано смотрит в ответ, уже проклиная себя за то, что спросил, как вдруг… - Есть вещи пострашнее измены, - словно чувствуя панику в глазах своего необыкновенного создания, улыбающийся самой согревающей душу улыбкой в мире Минхо ласково теребит каштановую капну поднявшихся от перепуга дыбом волос. – Например, потерять тебя из-за недосказанности в отношениях, которая может свести все на нет, - сердце вылетает прямо из грудной клетки, упираясь в затылок, и продолжает совершать подобные прыжки, ударяясь об крепкую руку, нежно лежащую на голове Тэмина. – Если ты вместе с любимым, то ты должен доверять ему, обращаться за помощью, вместе с ним решать возникшие вопросы и проблемы, - заботливое касание подушечек пальцев по розовеющей скуле. – Из-за несказанных слов и неозвученных подозрений люди и приходят к измене… - завершает Минхо поучительную речь, которая, кажется Тэмину, должна быть процитирована в Библии, как самое мудрое высказывание, когда-либо сказанное человеком. - Я просто… боялся тебя беспокоить… - говорит Тэмин, одновременно думая над тем, что Минхо, может, и вовсе не человек, а спустившийся с небес архангел, направляющий его никчемную жизнь на путь истинный, и о том, что действительно все еще не заслуживает такой трепетной и всепрощающей к себе любви. - Это я понял, глупый, - замечая поникшее лицо напротив, Чхве лишь томно прикрывает глаза, касаясь губами чуть выше щеки и чувствуя, как частые моргания макнэ щекочут ему нос. – Прекрати думать об этом, иначе я тебя накажу~ - хищный оскал невольно вынуждает Тэмина взбудоражено содрогнуться всем телом, представляя то самое «наказание», но все же беспокойные мысли не покидают многострадальной головы. - Но, я… - Пообещай, что если тебя что-то беспокоит или не устраивает во мне, то ты сразу говоришь об этом, идет? - пресекая все попытки Тэ снова взвалить на свои плечи груз вины за случившееся, Минхо хватает его за вспотевшую прохладную ладошку и несильно сжимает в своей руке. Она тут же начинает согреваться от исходящего родного тепла. - Прям сразу? – неуверенно переспрашивает донсэн, и его брови мило ползут вверх, принимая форму крыши домика. - Прям сразу! – голова Минхо совершает низкий кивок, больше похожий на поклон. - У тебя дибильные очки… - Внезапно, - неожиданная откровенность младшего холодной водой обрушивается за шиворот ошарашенному Минхо, но он, содрогнувшись плечами, принимает «комплимент» и, выходя из легкого, но приятного шока, хлопает Тэмина по плечу. – Молодец, продолжай в том же духе~ - Да нет, - поспешно оправдывается улыбающийся ангелок, наблюдая, как Минхо с легкой досадой стягивает с лица любимые авиаторы. – Они крутые и очень тебе идут! – нежные кисти ложатся на широкие плечи. – Просто мне не нравится, что они скрывают от меня глаза, которые я так люблю… - Ох, Тэмин-а, - все, что может ответить на это навсегда захваченный в плен неповторимого обаяния Тэмина Минхо, еле сдерживая на глазах слезы счастья. Пробегающие мимо старички выходят на очередной круг, исчезая в зеленых кустах за поворотом. Солнце становится полуденным и светит ярче, чем до этого, отчего тень деревьев, падающая на фигуры двух обнимающихся под ними влюбленных, становится еще чернее, словно пытаясь скрыть от остального мира творящуюся под ними любовь своей чернотой. Они падают на мягкую траву, позволяя пылающим друг рядом с другом телам соприкасаться в неистовом поцелуе, смешивающим реальность и предел мечтаний в одно единое целое. И Минхо, и Тэмин надеются, что этот момент под японскими березами на давно некошеной лужайке растянется в бесконечность, и они будут наслаждаться этим счастьем вечно.* И это вовсе не конец. Это всего лишь точка, переходящая в запятую, как в постепенно развивающихся своим ходом отношениях туминов, так и в жизни Чонина, который, не без помощи лучшего друга, тоже в недалеком будущем познает самое возвышенное и самое необъяснимое в мире чувство. Любовь -- * отсылка к мечте Минхо в 3 главе А теперь все дружно включаем Celine Dion - A new day has come, подпеваем словам песни и радуемся жизни! Спасибо Вам, дорогие читатели, за Вашу поддержку, за Ваши отзывы и за прочтение этой истории! Лучи любви Вам!