Венецианская ночь

Вечерело. Сгущались сумерки. Звенящая тишина пронизывала все предметы, явления, одиноких запоздалых путников. Серые, покрытые мхом и плесенью фасады домов были по-прежнему угрюмы и неприступны. По узкой каменной мостовой гулким эхом раздавались шаги. - Куда мы идем? – спросила Фелиция, не поднимая задумчивого взгляда от темной воды, плещущейся в канале. Ее голос был тих и невообразимо печален. - Увидишь. – коротко ответил Валтер. – Я хочу показать тебе одно место. В общем… Ты сама все поймешь! – Валтер кивнул головой и осторожно потянул девушку за собой. Пройдя несколько метров, они подошли к старинной арке, выполненной в особом, присущем толькоеции, стилеСтрельчатые узкие окна, барельефы, изображающие драконов и прочих геральдических существ. И везде – плесень, пыль, запах сырости и затхлости. Тихое журчание воды. Особое очарование этому месту придавала луна, тусклый полумесяц которой светил из-за хмурых облаков. Мерцающая золотистая дорожка проложила свои лучи на тихой воде канала. - Как красиво! – выдохнула Фелиция, осторожно касаясь рукой головы одного из каменных львов внизу арки. - О, это еще не все! – загадочно объявил Валтер и жестом пригласил спутницу пройти вовнутрь. - Что же там?- снова спросила Фелиция, тщетно пытаясь найти ответ в лице своего друга. - Площадь.- произнес Валтер, и внезапно показались огни фонарей. Это была небольшая, правильной формы площадь, обрамленная несколькими величественными зданиями. Она была слегка подтоплена водой: камни были мокрыми, в промежутках между ними текли ручьи мутной воды. Где-то вдалеке часы пробили полночь. Фонари медленно, один за другим, гасли. Но темнота не сгущалась: что-то препятствовало погружению этого кусочка старой Венеции во Тьму. Это был свет, некий потусторонний огонь. Он был везде, окутывая и здания, и мостовую, но в то же время не ощутим и почти невидим. Странные тени плясали, играли в каплях дождя, в лужах на брусчатке площади. Валтер сделал несколько шагов и упал на колени. Начался дождь. Валтер поднял лицо к небу и приглушенным, но с оттенком мрачной торжественности голосом произнес: - Здесь, Фелиция, около семиста лет назад был бал… - его тихий голос потонул в дожде. Фелиция придвинулась ближе. - Девушки… парни… платья… музыка… -продолжал он. – и она тоже была здесь, - он стукнул кулаком по земле. – Ее ноги касались этих булыжников, на эти дома она устремляла свой прекрасный взор… Как давно это было и как недавно! – воскликнул Валтер. - Время относительно, особенно для таких, как мы. – заметила Фелиция. – Она… Ты имеешь в виду Дидиму? - Её… - еле слышно прошептал Валтер. - Смотри! – внезапно закричал он и указал рукой на арку в противоположной стороне площади. Фелиция посмотрела в ту сторону и удивленно ахнула. Из арки медленно, покачиваясь, словно развеваясь по ветру, вылетело что-то, напоминающее пламя, свечение, облако. Нечто приблизилось и остановилось точно на середине площади, во выложенном из более светлых камней кругу со звездой в узорчатой сердцевине из редкого мрамора. Свечение начало меняться: оно густело, изменяло форму; очертания становились четче, образуя фигуру… фигуру девушки. Среднего роста с полупрозрачным лицом и горящими малиновым огнем глазами; тонкие, изящные брови, четкая линия скул. У нее были темно-каштановые слегка вьющиеся волосы длиной до талии, собранные в замысловатую прическу, скрепленную заколкой с сияющими драгоценными камнями. На девушке было старинного кроя платье, какие носили столетия назад – пышное, но в то же время воздушно-изящное, оно элегантными фестонами ниспадало с точеной фигуры девушки. Глубокий, насыщенный, но не яркий оттенок синего необыкновенно шел к ее волосам. Казалось, она не замечала Фелицию и Валтера. Легкая, но счастливая улыбка лежала на прозрачных чертах лица призрака. Она танцевала, проделывая неспешные движения в духе вальса или менуэта. Фелиции почудилось, что сам ветер играл мелодию для этого танца. Валтер смотрел на это создание с восхищением и изумлением. Его губы шевелились – он пытался что-то сказать, но не мог произнести ни слова, будучи очарованным потусторонним сиянием. Площадь ожила, заиграла новыми красками. Чудилось, вековая пыль словно унесена ветром, камни мостовой вновь светлые и блестящие. Луна показалась из-за облаков. Сам воздух мерцал, переливался от свечения девушки и сияния луны. Площадь наполнилась людьми – другие призрачные фигуры появились и повторяли движения одинокой фигурки в центре. Она была их повелительницей: мановением тонкой кисти она направляла потоки энергии в разные стороны. Луч энергии облетел все пространство по кругу. Там, где он проходил, все было так, как и семьсот лет назад: новые окна с непомутневшими стеклами в зданиях, светлая штукатурка на стенах, великолепные камни в глазах львов и драконов, и живые, полнокровные лица людей. Но вот луч исчез. Девушка исполнила последний изящный пируэт, произвела несколько странных движений руками, и всё стихло. Тишина снова показалась звенящей – исчезли и танцующие фигуры, и неподражаемая волшебная музыка ветра. Лицо девушки приобрело странное выражение – грусть и решимость одновременно. Она медленно приближалась к сидящему с остановившемся взглядом на каменной глыбе Валтеру и спокойно, отрешенно стоящей рядом с ним Фелиции. Фелиция с опаской взглянула на своего друга – его лицо застыло в выражении счастья, но счастья «где-то там», за гранью, сквозь времена и пространство, сквозь смерть и жизнь, ибо таинственная призрачная девушка была не кто иная, как пятьсот лет назад погибшая в когтях лунного оборотня Дидима, жена Марка Вольтури. Фелиция сразу узнала её: она видела это лицо на портретах Челси и гравюрах Валтера. Но выражение этого красивейшего утонченного лица было совсем не таким, какое оно было на картинах: исчезло выражение душевного спокойствия и уверенности в правоте и силе, оставив место лишь для грусти и боли, плескавшихся в глазах призрака. Фелиция решила, что ей следует оставить Валтера наедине с Дидимой, потому она и направилась назад ко входу на площадь. Она прислонилась к ледяному камню арки и затихла, ни одним движением не выдавая своего присутствия. Дидима приблизилась, слегка улыбаясь и смотря внимательным взглядом прямо в лицо Валтеру. Но когда расстояние между ними сократилось до десяти шагов, выражение на его лице резко изменилось. Боль, горечь, отчаяние – все эти эмоции выражали его глубокие темные глаза. Чувства, отражающиеся в душе через малиновую радужку глаз Дидимы вторили ему. Она протянула руку. Валтер поднялся с булыжной мостовой, сделал шаг навстречу и повторил жест призрака. Он неотрывно всматривался в лицо Дидимы, не веря своим глазам. - Ты ли это? – спросил он. – Коснись меня, иначе я буду думать, что ты – всего лишь иллюзия моего сошедшего с ума воображения, если, конечно, вампир способен потерять рассудок. Дидима сделала ещё несколько неслышных шагов, паря над площадью, стремительно сокращая то малое расстояние, разделявшее их. Две фигуры встретились в свете тусклой вечной луны. Их пальцы почти соприкоснулись. По лицу Дидимы, казалось, потекли слезы. «Валтер…» - произнесла он без слов. Века общения с Кебой и умение читать по губам помогли Валтеру расшифровать безмолвный крик её исстрадавшейся души. - Не уходи! – вскричал он, со всей силой, которая только была у него, сжимая её кисть. Её глаза в последний раз взглянули в его, рука её безумно сжимала его руку… и затем она исчезла, растворилась в воздушном пространстве. Валтер поднял голову и темным взглядом прожег черное небо над собой. Крупные капли всё усиливавшегося дождя падали на его лицо. Фелиция неслышно подошли ближе и дотронулась до его плеча. - Её невозможно вернуть, ты это знаешь. Она мертва, и этого не изменить… - Фелиция не могла подобрать нужных слов, чтобы сообщить свои чувства, она всё прочла в наполненных болью глазах Валтера. – Я… - Ничего не говори. Ночь прекрасна в своей очаровательной тишине. – ответил он, вздыхая. Валтер поманил её к себе и обнял. - Ничего не говори… - прошептал он снова. Дождь лили все сильнее, окутав площадь плотной стеной из воды. Сквозь струи дождя проглядывали отблески лунного света. И снова это была лишь неприметная маленькая площадь с полуразрушенными зданиями и темными, исхоженными многими поколениями людей, камнями. И никакой звук не нарушал тишину, лишь мерный стук капель, да отзвуки эха в пустых, холодных помещениях. Наступила ночь, и стало совсем темно. Редкий человек, проходя в это время мимо арки, мог заметить вход на площадь. Маленький мирок, где столь ярки были воспоминания о давно канувших в лету эпохах, об истлевших в прах существах и чувствах, способных преодолеть все преграды. А дождь всё лил и лил, скрывая во тьме две высокие фигуры под каменными сводами города…