***
Она наблюдала за Реджиной на протяжении всего ужина, пытаясь понять, как лучше начать разговор о суде. Она была так глубоко погружена в свои мысли, что даже не участвовала в разговоре за ужином. Она нервничала, но решила, что лучше не откладывать этот разговор. И только когда Реджина встала, взяла свою тарелку и отправилась на кухню, Эмма на мгновение остановила поток мыслей. Она смотрела на Реджину с улыбкой на губах, потому что она шла на кухню без проблем, как будто могла видеть. Брюнетка стала лучше передвигаться по квартире без посторонней помощи. Теперь боль в ребрах беспокоила ее больше, чем потеря зрения, которая ограничивала ее действия. Генри последовал за своей матерью с тарелкой в руках. Дэвид собирал оставшуюся посуду, а Снежка ушла кормить Нила. - Тебе не обязательно говорить с ней сегодня, - сказал он. Дэвид заметил, что его дочь почти не притронулась к еде. - Я знаю, - сказала она. – Я просто решала с чего начать разговор. - Эй, все будет хорошо, - улыбнулся он ей, ободряюще сжал плечо и отправился на кухню. Можно только надеяться на то, что так все и будет, подумала она и со вздохом встала, беря свою тарелку. Она вошла на кухню и увидела, как Реджина вытирает насухо каждую тарелку, которую подавал ей Генри, после того, как вымыл. Дэвид продолжил убирать посуду со стола, выбрасывая остатки в мусор. По позе Реджины, в которой она стояла, Эмма поняла, что ей больно. Она поставила свою тарелку в холодильник и взяла из морозилки упаковку льда и завернула ее в полотенце. Она подошла к брюнетке сзади и осторожно подняв рубашку, положила лед на ребра, где синяков было больше всего. Реджина вздрогнула от внезапного контакта, но затем расслабилась, когда Эмма взяла ее руку и положила на пакет со льдом, сильнее прижимая его к ребрам. - Эмма? - Иди, ложись, - сказала она тихо. – Я могу помочь Генри. - Я в порядке, - запротестовала она. Упрямая, как обычно, и Эмма решила позволить ей это. Она не хотела, чтобы защитная реакция Реджины опять проявилась. Она хотела поговорить с ней сегодня вечером, потому что, если она отложит, то никогда не решится поговорить. Кроме того, она и Генри почти закончили. - Встретимся в ванной? – спросила она, и Реджина кивнула, убирая лед на стойку, когда Генри протянул еще одну тарелку, которую нужно было вытереть. Эмма вышла из кухни и пошла в ванную, чтобы подготовить аптечку и чистые повязки, которые она хранила в маленьком угловом шкафу. После того, как она подготовила все необходимое, она встала перед зеркалом, смотря на свое отражение. Ей нужно было собраться с мыслями. Она так нервничала, что просто не могла думать. Реджина заставляла ее нервничать… Когда это все началось? Эмма не знала. Она подошла ближе к раковине и вцепилась в нее ладонями. Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Так она простояла до тех пор, пока не услышала, что Реджина зашла. Реджина опустилась на край ванны, придерживая под рубашкой пакет со льдом. - Ты хочешь принять лекарства сегодня? – спросила Эмма, предоставляя Реджине выбор, потому что знала насколько сильно она ненавидит принимать обезболивающие. Эмма доверяла ей и знала, что Реджина все равно сдастся, когда боль станет невыносимой. - Возможно. По крайней мере, она рассматривала этот вариант. Эмма взяла все необходимое и подошла к ней. Сначала она сняла повязку с головы. Швы выглядели намного лучше, и синяки почти прошли. В последнее время, голова доставляла ей меньший дискомфорт, чем ребра и швы на животе после операции. И это означало, что головные боли уменьшились. Когда она закончила с головой, она опустилась на колени и начала менять повязки на животе. Синяки все еще выглядели ужасно, но швы затягивались довольно быстро. Реджина заявила, что все еще чувствует боль. Трещины в ребрах и грудной клетке, все еще были причиной мучительной боли, которую она испытывала каждый день. До полного исцеления пройдет не менее шести недель. - Эмма, что-то не так? – спросила Реджина, наклоняясь и поднимая подбородок Эммы. Ее глаза были направлены прямо на Эмму, несмотря на то, что она не могла видеть. На мгновение Эмме действительно показалось, что она видит. Глубина этих карих глаз, когда они фокусировались на Эмме, заставляли проглотить комок, который внезапно образовывался в горле. - Я хочу поговорить с тобой о чем-то, - слова давались ей с трудом. Она взяла Реджину за руки. – Суд состоится уже на следующей неделе. Эмма почувствовала, как Реджина напряглась. Она видела это по ее плечам. Реджина отдернула руки и отвернулась от голоса напротив нее. - Я уже говорила, что тебе, возможно, придется давать показания, - продолжила она, решив закончить то, что начала. – Но ты ничего не сказала по этому поводу. - Тут не о чем говорить, - ответила Реджина и резко встала, и Эмма была вынуждена встать и отойти в сторону. - Реджина! - Что тебе от меня нужно? – огрызнулась она. – Чтобы я превратилась в какую-то слабую плачущую травмированную жертву? - Нет, конечно, нет, - мягко сказала Эмма. – Я просто хочу знать, что происходит в твоей голове. Ты очень спокойна, и я волнуюсь. - Что же, можешь не волноваться, - голос Реджины смягчился, враждебное напряжение вокруг нее исчезло и превратилось в беспокойство. Почувствовав себя уязвимой, Реджина начала нервно теребить руки. Эмма подошла ближе, желая протянуть руку и успокоить ее, но остановила себя. Она не хотела, чтобы Реджина почувствовала себя еще более не комфортно. - Я не… совсем в порядке, - продолжила она, с трудом подбирая слова. – Я не хочу встречаться с ним, но я сделаю это, потому что это я. Я не могу позволить ему думать, что он победил меня. Я уже не тот человек, которым была до аварии, но это не значит, что я не могу им снова стать. Эмма, я стараюсь. Я, действительно стараюсь, даже если не могу поговорить с тобой об этом. Эти слова болью отозвались в сердце, и глаза Реджины забегали от того, что она не знала где именно стоит Эмма. Она не знала, о чем Эмма думает. Боже, как же она хотела увидеть ее. Ей хотелось увидеть эти выразительные зеленые глаза и узнать, что думает Эмма о том, что она только что сказала. Она вздрогнула, когда почувствовала прикосновение теплых рук на своих, и она расслабилась, когда поняла, что это Эмма. Она чувствовала, как Эмма убирает темные пряди волос с ее лица, и кожа Реджины покалывала от мягкого прикосновения. - Я просто хочу убедиться, что ты знаешь, что не одинока. - Я знаю это, - прошептала она дрожащим голосом. Успокаивающие прикосновения Эммы и ее близость заставляли сердце Реджины биться сильнее. Она не могла ее видеть, но она чувствовала ее. Она, как будто, дышала присутствием другой женщины, ее сладким запахом, который окружал ее. Теплом, которое излучало ее тело и руки, обнимающие ее. Несколько минут они стояли в тишине, но Реджине показалось, что прошла целая вечность. Эмма просто смотрела на нее, а в голове всплывали воспоминания о прошлом. О том, как они ненавидели друг друга, пока не нашли способ стать друзьями. Она думала о том, как страх сковал ее грудь, когда увидела Реджину в машине, находящуюся на грани жизни и смерти. Они прошли очень длинный путь, но впереди их ждала не менее простая дорога. - Готова ко сну? – спросила Эмма, и напряженность их разговора постепенно проходила. Реджина кивнула, и Эмма позволила ей идти впереди.***
Реджина не знала, когда согласилась на такую близость между ними, но теперь засыпала в объятиях Эммы. После беседы в ванной они не сказали друг другу ни слова. Они готовились ко сну в тишине, и когда Реджина легла под одеяло, она почувствовала, как Эмма протянула к ней руки, и Реджина не остановила ее. Она уснула в теплых объятиях молодой женщины. А потом ей начали сниться сны. Ей снилась кровь. Яркие огни машины Картера, когда он мчался прямо на нее. Она чувствовала, как сжимается металл, прижимая ее к сиденью. Она слышала собственные крики, а перед глазами становилось все темнее и темнее. Ее голова пульсировала от боли, и она не могла дышать. Она видела Эмму. Эти зеленые глаза и кожаную куртку, которую она никогда снова не увидит. - Реджина! Она слышала собственные всхлипы. Она чувствовала, что борется, но в то же время была парализована. Она словно смотрела на все со стороны. Боль разрывала ее живот, и теплая жидкость стекала по ее коже. Только когда сильные руки подняли ее, она наконец открыла глаза. В голове она видела тускло освещенную комнату. Она видела, как Генри стоит перед ней, а Эмма сидит, прижимая ее к себе. Но это все было лишь воображением в голове, а перед глазами была только тьма. Она опустила лицо на плечо Эммы, не в силах остановить дрожь и панику в своем теле. - Я здесь, я здесь, я с тобой, - мягко сказала Эмма, крепко прижимая ее к себе. – Это был кошмар. Это был всего лишь ночной кошмар, ты в безопасности. - Ма, у нее кровотечение, - Раздался перепуганный голос Генри где-то рядом с ней. - Разбуди своих бабушку и дедушку, - сказала она Генри. – Скажи им, чтобы позвонили в больницу. Когда тяжелые шаги Генри удалились вниз по лестнице, Эмма мягко опустила Реджину и подняла подол рубашки. Она разорвала свои швы, она знала это. Она чувствовала, как кровь течет из ее раны. - Эмма, - прошептала она прерывисто дыша. Ей было трудно дышать, и она не могла сосредоточиться из-за боли в животе. Она вздрогнула, когда почувствовала, как Эмма приложила что-то мягкое к ране. - Дыши, - прошептала Эмма на ухо. - Я была в машине, - воскликнула она. - Я знаю, но это был просто кошмар, - Эмма попробовала успокоить брюнетку. – Теперь ты в безопасности. Мне нужно, чтобы ты дышала. Она замедлила дыхание, успокоившись, и когда тяжесть в груди прошла, она смогла думать более четко. Теперь, когда она была более сосредоточена, боль стала сильнее. Она вскрикнула от боли, и ее рука накрыла руку Эмму, прижимающую ткань к ее ране. - Я знаю, что тебе больно, - сказала она. – Нам нужно отвезти тебя в больницу. Она позволила Эмме поднять ее с кровати. Только когда она почувствовала, как холодный ночной воздух ударил ей в лицо, она снова начала паниковать. Она отказалась от того, чтобы ее несли на руках, поэтому Дэвид и Эмма медленно помогли ей спуститься вниз и выйти из дома. Снежка осталась с Нилом, и как бы тяжело не было, и с Генри тоже. Он отказывался оставаться в стороне, но Эмма настояла на своем. Она не хотела, чтобы Генри видел, как его мать истекает кровью, и она знала, что Реджина тоже этого не хочет. Реджина не могла сесть в машину. Картинки из кошмара были все еще свежи в ее голове. - Эмма, я не могу, - сказала она, ее голос был полон страха, а тело дрожало в руках Дэвида. Он поддерживал ее пока Эмма открывала жук. - Реджина, - сказала она, беря лицо Реджины в ладони, чтобы она точно знала, где стоит Эмма. – Нам нужно отвезти тебя в больницу, пока ты не истекла кровью. Ты сказала, что доверяешь мне. - Я доверяю, - ответила она дрожащим голосом и всем телом опираясь на Дэвида. Ей стало сложно дышать, и Эмма видела, как боль заполняет ее. – Я просто… я не могу… - она не могла подобрать слова. Она не могла признать, что она напугана, и что не может сесть в машину после кошмара. Эмма почувствовала это. Она точно знала, что Реджина пыталась ей сказать. - Я знаю, ты боишься, - тихо сказала она. – Я знаю, как страшно садиться в другую машину. Но также я знаю, что ты сможешь это сделать, - она умоляла брюнетку. Она надеялась, что ее слова подействуют и Реджина сядет в машину, потому что ткань на ее животе все еще пропитывалась малиновой жидкостью. С каждой минутой она теряла все больше и больше крови. - Хорошо, но только ты за рулем, пожалуйста, - прошептала Реджина, и Эмма облегченно вздохнула.***
Когда они добрались до больницы, медсестры сразу же взяли Реджину из рук Дэвида и Эммы и положили на каталку. Они отвезли ее в отдельную палату, в которой доктор Вэйл уже готовился накладывать новые швы. Дверь была открыта, и вместо того, чтобы пойти за Дэвидом в комнату ожидания, Эмма не сводила глаз с Вэйла. Она смотрела на него из далека. Он был раздражен и даже не пытался скрыть это. Ублюдок. Она подошла ближе и теперь стояла в дверном проеме. Она не должна была стоять здесь, но никто ей и слова не сказал против, и она догадалась, что это скорее всего, потому что она была шерифом и спасителем в этом городе. Реджина лежала там смертельно бледная, пока медсестры устанавливали капельницу с кровью. Она потеряла очень много крови и была дезориентирована. Ее невидящие глаза смотрели прямо в потолок. Вейл поднял ее рубашку и убрал ткань, которая лежала поверх раны. Он с отвращением усмехнулся, и Эмма заметила нетерпение в холодных голубых глазах. Он промыл раны и приступил к работе. Он относился к Реджине, как к одному из его подопытных, а не как к живому и явно напуганному человеку. - Я же вроде сказал тебе быть осторожнее, - огрызнулся он на дрожащую женщину. Реджина не могла ответить ему, и он явно пользовался этим. - А я вроде говорила тебе делать свою работу и не пересекать черту. Сейчас она твоя пациентка и никто больше! – Эмма не могла скрыть свое присутствие. Жгучий гнев охватил ее, и Вейл посмотрел на нее. В его ледяном взгляде мелькнуло удивление, а затем раздражение. - Тебе нельзя быть здесь, - сказал он враждебно. Она уставилась на него. Ее горящий зеленый взгляд не отрывался от ледяного синего. - После всего этого, я хочу другого врача. Ты больше не притронешься к ней.***
Спустя несколько часов Эмма оказалась в больничной палате в компании звука мониторов и дыхания Реджины. Она держала за руку спящую брюнетку, чувствуя, как адреналин прошедшей ночи наконец проходит. Она была измучена, но все равно боролась со сном. Она собиралась наблюдать за Реджиной до утра, до тех пор, пока не пройдет действие успокоительных, и она была уверена, что с Реджиной будет все в порядке. Дэвид вошел в палату, держа кофе в руках. - Я разговаривал с главным врачом. Вейл отстранен от лечения Реджины, и сейчас он назначает ей нового врача. - Спасибо, - сказала она хрипловатым голосом. Она слишком устала, чтобы разбираться с Вейлом, и Дэвид, к счастью, вызвался помочь. Он протянул ей стакан, и она с благодарностью сделала глоток. Это было именно то, что ей сейчас было нужно. Дэвид сел на диван на другой стороне палаты и сделал глоток своего кофе. Разговоры с врачами и главврачами, которые не собирались сильно заботиться о своей бывшей королеве, забрали больше сил, чем требовалось. И несмотря на кофеин, он тоже был измотан. - Она была настолько потеряна, - продолжила Эмма. В ее голове мелькали образы напуганных глаз Реджины. Как Вейл грубо обработал рану. То, как он разговаривал с дрожащей женщиной, все еще заставляло Эмму закипать от злости. – У Вейла хватило смелости воспользоваться ситуацией и лечить ее так, будто это была ее вина, что она истекала кровью. - Ему лучше не появляться поблизости, когда она придет в себя, потому что я не стану останавливать ее от его сжигания огненными шарами, - сказал Дэвид, и Эмма ухмыльнулась, когда представила это в своей голове. Реджина пришла бы в ярость, если бы вспомнила, как Вейл обращался с ней, и Эмма даже не собиралась спасать ублюдка от огненного гнева некогда Злой Королевы. - Эй, - сказала она, внезапно став серьезной, когда заметила очень измученное состояние своего отца. – Почему бы тебе не отправиться домой к Снежке? Я останусь здесь с Реджиной. - Эмма, нет, мы могли бы по очереди наблюдать. Тебе нужно поспать. - Ты достаточно сделал, - сказала она, заметив, что кровь впиталась в рубашку Дэвида. Кровь Реджины. - Хорошо, - сказал он, пытаясь уразуметь ее. – Как насчет того, что я останусь первым, чтобы ты могла быть с ней, когда она проснется. - Ты не примешь никакого ответа, кроме согласия? – спросила она, и Дэвид покачал головой. Он встал, подошел к ней и поднял на ноги. - Иди домой и поспи, - мягко сказал он. - Пап… - запротестовала она, и его сердце сжалось в груди, потому что его взрослая дочь умоляла его оставить ее. Она была уставшая и упрямая, и он знал, что она не успокоится, пока не увидит, что Реджина проснулась и с ней все в порядке. - Она в безопасности, я не оставлю ее, - упокоил ее он, и Эмма наконец согласилась. - Хорошо, - сказала она. – Я вернусь через несколько часов, и пожалуйста, пожалуйста, не выходи из палаты. Я все еще не доверяю некоторым горожанам. Он дал ей свое слово, и вскоре она вернулась домой, успокоив Снежку и Генри, а затем прыгнула под горячий душ. Она стояла под потоком воды, капли стекали по ее волосам и спине. Она знала, что не сможет заснуть, не вспоминая окровавленную Реджину, лежащую на больничной каталке.***
Это был шепот, который вернул ее в сознание. Он и звуковое сопровождение мониторов. Сначала Реджина не могла вспомнить, что случилось, или почему она лежала на больничной койке. И только когда, палата наполнилась звуком тяжелых шагов по коридору, теплая рука нежно взяла ее. Эмма. И потом она вспомнила. Она вспомнила ночной кошмар и чувство боли, когда ее швы разошлись. Она вспомнила, как Эмма держала ее. - Реджина? Её глаза распахнулись, и на мгновение она подумала, что увидит, как зеленые глаза смотрят на нее. Но теперь она могла только представлять их в темноте, с которой просыпалась каждый день. - Эй, как ты себя чувствуешь? – спросила Эмма, и рука, которая сжимала ее, теперь нежно гладила по щеке, слегка наклонив ее голову, чтобы она точно знала, где находится Эмма. Её живот онемел, а голова кружилась, но она конечно не признала это. Не после прошлой ночи. - Сонно, - сказала она вместо этого, сильнее прижимаясь к подушке. Она услышала ласковую усмешку Эммы. Она пыталась скрыть это, но Реджина чувствовала, что Эмма истощена. - Ложись со мной, - прошептала она, и Эмме не нужно было говорить дважды. Она услышала звук шагов, а затем кровать позади нее прогнулась. Теплые руки притянули ее. Реджина повернулась в объятиях, чтобы быть лицом к Эмме. Именно в этот момент все и произошло. Реджина даже не успела понять, когда теплые губы коснулись ее. Она напряглась на мгновение, не зная, как реагировать, но ее тело отреагировало за нее, и она поцеловала в ответ. Она была напугана, но она хотела этого. Ее сердце бешено стучало в груди, и поцелуй в слепую, только усиливал чувства. Она могла чувствовать Эмму, вдыхать ее запах. Боже, она никогда не чувствовала себя такой защищенной. Со времен Дэниела, она не испытывала такой безграничной любви. Когда они, наконец, отстранились, их лбы соприкасались, а губы были настолько близко, что они могли чувствовать друг друга. - Реджина, мне нужно больше, - прошептала Эмма. – Я хочу быть больше, чем просто другом. Реджина отстранилась первая. Ее сердце все еще колотилось, и казалось, что сейчас вырвется из груди. Она начала паниковать, и стены, которые Эмме удалось снести, грозились вырасти вновь. Только когда она почувствовала, как Эмма взяла ее лицо в ладони и поцеловала в лоб, она позволила себе успокоиться. Позволила Эмме проникнуть в ее хрупкое израненное сердце. - Пожалуйста, не закрывайся от меня, - прошептала она, ее руки тряслись, и Реджине удалось успокоить себя и свой страх перед красивой женщиной перед ней. - Как долго ты чувствуешь это? – спросила Реджина, отрывая руки Эммы и целуя ее пальцы. Она слышала, как выравнивается дыхание Эммы, и она поняла, как напугана та была из-за своих действий. Из-за поцелуя и сердечного признания. - Довольно давно, - пробормотала она, внезапно смутившись, и Реджина не смогла сдержать смешка, сорвавшегося с ее губ. Все ее страх и паника, которые она испытывала всего несколько мгновений назад, исчезли. Все, что имело сейчас значение – это целовать женщину, которая теперь была чем-то большим, чем просто друг. Эмма всегда была чем-то большим, даже когда они ненавидели друг друга. Реджина потянулась, взяв лицо Эммы в свои руки, а затем провела рукой по лицу, пока ее пальцы не достигли ее губ. Теперь единственное чего она боялась – это неверно посчитать расстояние между ними. Она доверилась своим инстинктам. Она наклонилась и поцеловала ее.