Желание

Лио чувствовал себя везде лишним, но научился жить с этим чувством. Он не привык к любви, к вниманию и нежности, но его упрямо этим кормили, много обнимали и говорили ласковые слова. От этого бета мечтал сбежать, потому что чувствовал неловкость, неуместность подобного. Он не умел принимать всё это, не знал, что делать с этим, как отвечать. Они говорили, что им не нужно ничего в ответ, лишь быть рядом. Но Лио не верил этому. - Завтра выходной, может сходим куда-нибудь? – голос альфы был сонный, он рано встал. Но никто не заставлял его просыпаться так рано. Никто и Влада не просил вставать так рано, но они вставали, потому что Лио нужно было уходить. Бета старался всё делать тихо, ставил будильник на вибрацию, быстро просыпался, засыпая в другой комнате. Он словно кот ходил по квартире, не создавая шума. Словно приведение делал свои дела, но они всё равно приходили на кухню, делая кофе и готовя завтрак. Раздражало. - Может стоит перестать портить мне утро своими заспанными лицами? – поинтересовался Фенолио, чувствуя себя лишним на кухне. И в жизни этих парней. Лукас на это слабо улыбнулся, прекрасно понимая, что бета не хотел их обидеть и специально защищается так от них. Потому что не умеет иначе. Но они с Владом решили, что научат его, как можно жить иначе. - Что плохого, что мы хотим позавтракать с тобой? – спросил омега, ставя перед бетой тарелку с блинчиками. Лио не знал, что плохого. Он не привык есть с кем-то. Не привык быть интересным кому-то. Быть живым ему было тоже непривычно. - Плохо, что вы потом сонные ходите, заставляя меня чувствовать себя виновато, – ответил Лио честно, о чём пожалел. Влад обнял его со спины, прижавшись носом к шее. - Не думай об этом, – мягко прошептал он, от чего Лио размяк, утопая в этом голосе и в этих объятьях. Он не мог думать, когда Влад или Лукас были настолько близко. На сердце становилось тепло, но вместе с этим, Лио терял рассудок, что его беспокоило. Потому он не позволял нежности так долго продлиться. Это закончится, не надо привыкать. - Мне пора, – Лио выбрался из объятий, стараясь скрыть смущение и игнорируя надобность позавтракать. Но Лукас не отпускает его просто так, ловя за руку и притягивая к себе. - Дай Владу собрать тебе собой еду, если ты не хочешь завтракать, – говорит альфа, а после целует бету в висок. Это единственное, что Лио им позволяет. Лишь короткие объятья, незначительные поцелуи и ненавязчивую заботу, которой они его окружили. Бета не мог принять большего, чувствуя себя помехой для создания идеальной пары с рисунком орхидеи. Он не мог пойти против них, не мог пойти против своих же чувств. Не мог допустить перейти черту их отношений, стать ближе. Он даже в мыслях не допускал, что будет спать с ними в одной постели. Что когда-нибудь позволит поцелуям стать взрослее, а объятьям крепче. Не думал, что когда-нибудь скажет им, что действительно их любит. А он любил. Сердце билось так сильно и часто, что готово было сломать рёбра. Он любил их так искреннее и нежно, что боялся напугать своим чувствами, боялся спугнуть эту идиллию, которую они подарили ему. Он боялся и ждал того момента, когда его партнёры поймут, что они могут жить и без него. Потому что он лишний, он бета, он не для отношений был этим миром создан. И никто не изменит этого. - Эта песня так прекрасна! Столько чувств! Обязательно надо исполнить её на концерте, только осталось написать остальные партии, справишься? – руководитель их небольшого оркестра тоже когда-то был бетой, но теперь перед всеми был милый и очень яркий омега с большим сердцем и живым воображением. - Справлюсь, – отвечает Лио, водя тонкими пальцами по клавишам, тем самым успокаивая себя. Он писал эту песню ночью, тихо играя на синтезаторе, который стоял в его комнате. Эта песня была о любви, которая переполняла его сердце. О чувствах, которых лились через край и которым он не мог найти применения, боясь чего-то. - Надо чтобы её кто-то спел, может ты сам споёшь? – мужчина посмотрел на Лио, который в ответ на это нахмурился. - Почему я? - Ты прекрасно поёшь. Очень красивый голос и ты хорошо передаёшь чувства, который вложил в эту песню. Решено! Ты её споёшь! – руководитель загорелся этой идеей, так что у беты не было и шанса, чтобы переубедить его. - Как скажете, – смирился Лио со своей участью. - Мальчики, с которыми ты живёшь, буду рады услышать, как ты их любишь! – продолжил омега, на что Лио напрягся. Проницательность омег пугала его, потому что он не думал, что посыл песни так очевиден! - Они не придут, – ответил на это Лио, закрывая крышку рояля, - И они не услышат эту песню. - Почему же? – расстроено спросил мужчина. - Я их не позвал. Они не знают о концерте. Лио не знал хорошим ли это было решением. Умолчать о том, что у него концерт. Они наверняка бы отменили все свои дела и пришли, послушали, а после наверняка подарили бы какие-то бесполезные безделушки, словно самые преданные фанаты. Бета улыбнулся своим мыслям, докуривая сигарету. Они такие забавные и милые, что невольно становилось больно от собственной любви к ним и от того, что он ничего для них не мог сделать. Он оставался трусом, за что неизменно себя ненавидел. Но благодаря тому, что его ждут дома, Лио не допускал мысли о том, чтобы вновь умереть. - Как дела на работе? – за ужином они всё равно собирались вместе. Его спрашивали о том, как он провёл день, рассказывали, как они провели этот день. Обсуждали совместные планы, но в этих обсуждениях бета не участвовал. - Нормально, – Лио поспешил забить свой рот едой, чтобы его не допрашивали. Честный по своей природе бета не хотел говорить правду. Потому не допускал, чтобы ему задали вопрос. Влад же грустно посмотрел на свою порцию. Холод от беты его задевал, но он боялся проявить настойчивость и спугнуть. Лукас, видя это, решил сам продолжить разговор, смягчая обстановку. Влад и Лио были благодарны ему за это. После ужина они смотрят кино. Это приятный и одновременно тяжёлый момент их совместной жизни, потому что от этого на душе становится тепло, но вместе с этим Лио ужасно напряжён от того, что парни садятся рядом и прикасаются к нему. То берут за руку, то устало прижимаются, укладывая голову на плечо беты. Иногда обнимают, что очень приятно, но держит бету в напряжении. И вот сейчас Лукас обнял его за плечи, а Влад прижался, держа его за руку. Спустя время приходит смирение, и бета начинает получать удовольствие от того, что здесь он действительно не одинок. Он начинает чувствовать себя виновато, что молчит о концерте, но не может набраться сил признаться своим любимым в том, что там прозвучит песня про них. - Не жалеешь, что они не придут? – спросил руководитель, на что бета отрицательно покачал головой, доставая из сумки собранные с любовью обед. С каждым днём Лио всё больше хотел научиться отвечать на чувства Влада и Лукаса, но всё ещё боялся оказаться на столько открытым перед ними. - Мой жених придёт. Я ему сказал, что ничего особого я не сделал, а он говорит, что я каждый его день делаю особенным. Он знает, как заставить меня краснеть! – мужчина улыбнулся, глядя на обед пианиста. - Вы хорошо смотритесь вместе. - Ты со своими парнями тоже, но только они-то знают, что ты чувствуешь? – омега внимательно посмотрел на Лио. Бета поспешил отвести взгляд. - Должны знать, – неуверенно ответил блондин. Он не говорил о своих чувствах, не показывал свою привязанность, просто позволяя любить себя, не переступая черту. Но точно ли они знали, что их чувства ответны? Что Лио приятны их объятья и внимание, что в его сердце живёт любовь, которая сметает всё на своём пути и пугает его? - Иногда то, что для нас очевидно, для других самая настоящая тайна, – задумчиво произнёс руководитель, оставляя пианиста наедине со своими мыслями. Лио с утра был сам не свой. Пролил кофе на свою чистую рубашку и несколько секунд молча стоял и смотрел как пятно растёт на белоснежной ткани. Влад тут же подскочил к нему. - Сними скорее, я поглажу тебе другую рубашку! – омега стянул с беты грязную одежду и поспешил найти ей замену, оставляя бету растерянного и раздетого посреди кухни. Лукас посмотрел на своего школьного друга. - Есть садись, чего встал, – Лукас прекрасно понимал, что бете неловко быть в таком виде, а ещё более неловко, что на его груди была акация, которую он упорно прятал от всех. Только Морт знал о ней, потому что проводил обследование. Влад и Лукас не знали для кого был этот знак на груди беты, но очень надеялись, что когда-нибудь на его запястье появится орхидея. - Аппетит пропал, – ответил бета, но за стол сел. Перед концертом есть было тяжело, но не от волнения, а от того, что шанс пригласить своих любимых становился всё меньше и меньше. Он боролся с желанием пригласить их, которое проигрывало его страху перед тем, чтобы открыться. С такими же волнением он съел бутерброд, а после переоделся в чистое. Он хотел скорее уйти, но ему никогда не удавалось так просто избежать ласки. Влад нежно обнял его, привычно уткнувшись носом в шею беты. - Я тебя люблю, – прошептал он тихо, сводя с ума своим мягким и нежным голосом. Сердце начало биться как бешенное, а кровь приливать к лицу. Бета, сам не понимая, что делает, обнял омегу в ответ, чувствуя желание защищать этого хрупкого парня, который так сильно похож на него. Он думал о том, как хотел спасти его жизнь, как берег себя самого, только чтобы Влад не смел грустить. - Я тебя... – начал было Лио, но осёкся. Он был не готов. Но Влад всё понимал, целуя его в щёку на прощание, а после обнял Лукаса, который вызвался подвезти Лио до его работы. В машине тихо играло радио, Лукас был не так нежен к бете, не проявлял чрезмерную нежность, но его любовь проявлялась иначе, в более радикальных методах. - Может, перестанешь ночевать в другой комнате? – Лукас часто поднимал эту тему, когда они находились наедине. Потому что Влад сразу просил не начинать на бету давить, крепко его обнимал, вызывая в альфе недовольство и даже немного ревности. А сейчас Влада не было, и бете было некуда бежать. - Не перестану. Я один раз уже ночевал с вами, чуть снова не умер! – заявил на это бета, вспоминая ту ночь, когда его обвили с двух сторон, не давая даже поменять положение. Всё затекло той ночью и выспаться не получилось. - Мы больше так не будем. К тому же мы купили кровать больше, а третье одеяло лежит в шкафу вместе с подушкой. Лио, перестань так делать. Ты же хочешь чаще оказываться в объятьях Влада? – Лукас улыбнулся, боковым зрением замечая, что бета покраснел, отвернувшись к окну. - А ты? Хочешь просыпаться утром от того, что я спихиваю тебя с кровати? – Лио старался не смотреть на альфу, чтобы не дать ему знать, что он ужасно смущен. - Очень хочу. Хочу, чтобы ты спихивал меня с кровати, чтобы отбирал одеяло и подушку, если ты хочешь. Я согласен на всё, но чтобы ты всё же был с нами, – альфа остановил машину и взял бету за руку. Его рука была больше, что было свойственно альфам. Лио посмотрел на то, как его тонкие пальцы в ладони любимого выглядят ещё тоньше. Альфа посмотрел на бледную ладонь беты, после на его лицо. Он не был так терпелив как Влад, так же ему была чужда осторожность. Он без лишних колебаний притянул к себе Лио, прильнув к его губам. Бета удивлённо раскрыл свои серые глаза, но отталкивать не стал. Вместо этого он ответил на этот поцелуй, прижавшись к альфе, который был когда-то его лучшим и единственным другом. Человеком, который был ему так дорог, а теперь стал ещё дороже. Он тот, кому он мог доверить всё и отдать всего себя без остатка. Свою любовь, тело и даже свою любовь к Владу, миновав ревность. - Я думал, что ты меня оттолкнёшь, – альфа отстранился, не скрывая довольной улыбки. - Не привыкай, – ответил Лио, выходя из машины. На улице он позволил себе улыбнуться. Зал для выступления был небольшим, но свободных мест не было уже за десять минут до начала. Лио держал в руке телефон, так и не решившись отправить сообщение своим любимым. На сцене было светло, зал и людей видно не было, что было просто замечательно. Бета не любил публику, но все настаивали на том, чтобы он играл на сцене, а играть он любил. Руководитель вышел объявить бету, но Лио не слушал, уловил лишь последнюю фразу. - Сейчас он поделится с нами своими чувствами, исполнив свою песню! – голос омеги был радостным и восторженным, а у Лио внутри всё оборвалось. Нет, не здесь! Он должен быть не здесь! Он не должен делиться с незнакомцами своим сокровенным, он должен петь лишь для тех, кого любит! Для тех, кто вдохновил его на эту песню, окружив заботой и любовью. А он так и не сказал им, как сильно их любит. Он хотел уйти, но не мог бросить мероприятие и с грустным видом сел за рояль. Запястья ныли, словно протестуя против этого, но бета вздохнул, посмотрел на клавиши и заиграл. Его песня звучало мягко и нежно. Он вложил в это все свои чувства, которые наполняли его сердце. Бета старался не думать о том, что его не слышат любимые, убедив себя в том, что после этого непременно им споёт и расскажет, как сильно их любит. Но стоило песни закончиться, как запястья заныли ещё сильнее. Терпя боль, Лио поклонился и вдруг удивлённо посмотрел на первый ряд, где были Влад и Лукас с букетом орхидей. Влад подбежал к сцене, протянув букет цветов бете, а после наградив того поцелуем в щёку, вызывая очередной приступ смущения. Они слышали! Слышали его песню, его чувства. И, судя по довольной улыбке Лукаса, сегодня бете не дадут спать отдельно. Боль в запястьях не утихала, так что бета решил поскорее уехать домой. В машине Лукас не переставал петь строчки из песни, которую сочинил бета, заставляя того смущаться и прятать взгляд, прижимаясь к Владу. Омега нежно гладил его по волосам и шептал, что скоро они будут дома и постараются унять боль. - Это было очень мило, – прошептал омега, на что Лио улыбнулся. - Я вас обоих очень сильно люблю, – прошептал бета, а после, осмелев, поцеловал Влада в губы, заставляя теперь его смущаться. Лукас, глядя в зеркало, довольно улыбнулся. В их отношениях начинался новый период, который сулил лишь приятные моменты. Дома бету тут же перевели в спальню, где действительно была большая кровать и подушка с одеялом для третьего человека. Лио был уже не в силах сопротивляться, покорно ложась спать с любимыми. Он лежал посередине и чувствовал бесконечное счастье. Кто бы мог подумать, что лишённый любви и внимания ребёнок, вдруг станет так любим сразу двумя людьми, которым он отвечал взаимностью? Лио думал о том, что было бы, если бы парни сошлись, не испытывая к пианисту никаких нежных чувств, но после отгонял эти мысли. Сейчас всё хорошо. Он не один, он влюблён, его тоже любят. А на запястьях уже распускалась орхидея – символ их любви.