Афганский кризис

       — Это не Тони, — прошептала Пеппер, жмурясь так, что возле глаз пролегли морщинки. — Нет, это не он. Не он. Это не мой Тони.        — Пеп, — Роуди осторожно коснулся её плеча, но женщина, казалось, вовсе не заметила этого прикосновения. Как оглушённая, она качала головой и тихо, почти на грани слышимости, шептала:        — Это не он… Я знаю, я чувствую… Тони жив, а это кто-то другой…        — Пеп, — Роуди сглотнул. Ему было сложно сказать это — казалось, что если слова сорвутся с губ, всё будет кончено окончательно и бесповоротно. Но Джеймс не привык тешить себя иллюзиями, как бы больно потом не было, он был обязан держать крепкую связь с реальностью. Поэтому, подавив все лишние эмоции, он сильнее сжал плечо дрожащей Пеппер и выдохнул, на миг словно замирая изнутри вместе с миром, который забрал его лучшего друга: — Тони мёртв.        — Нет! — Пеппер вдруг вскочила, да так резко, что все отпрянули. В её голубых, искажённых болью, глазах полыхнула настолько злобная, решительная, изничтожающая всё на своём пути ярость, что Джеймсу стало не по себе. Даже его альфа на мгновение вылез из укрытия глубоко внутри и оскалился, качнув хвостом. Пеппер распространяла вокруг себя душащую ауру овдовевшей альфы, и если Роуди хоть что-то понимал в этом, то дела обстояли худо.       Альфы — очень уязвимые существа. Вообще принято считать, что слабейшим вторичным полом являются омеги, но с этим утверждением можно было поспорить. Омеги не мощны физически, они менее выносливы и часто болезненны, но при этом обладают сильной психикой. Далеко ходить не надо было — Тони, выживший в Афганистане, у террористов, получил на память ночные панические атаки, но при этом быстро пошёл на поправку и уже спустя несколько месяцев почти не страдал даже ими. Альфа в подобной ситуации вполне легко сошёл бы с ума. Почему-то они были менее подготовлены психически, чем все остальные — возможно, потому, что физически были самым крепким полом, кто знает.       Пеппер была альфой, и Роуди сильно опасался, что смерть Тони ударила по ней сильней, чем по кому-либо другому. Он сам готов был выть от тоски по другу, но держался, а вот Пеппер держаться уже не могла. Стоило ли вызвать скорую? Пока Джеймс думал над этим, Поттс перегорела в своей ярости так же быстро, как и впала в неё. Голубые глаза её словно подёрнулись какой-то сероватой пеленой, а плечи опустились, будто женщина несла на них груз всего мира. Рыжая агент, что стояла рядом, обеспокоенно хмуря брови, тотчас обняла её и молча буквально потащила сквозь агентов Щ.И.Т., к выходу. Что удивительно, Пеппер даже не пыталась сопротивляться. Она, словно кукла, послушно шла вперёд, склонив голову.       Роуди хотел было рвануть за женщинами и поддержать Пеппер, но что-то болезненно ударило его по плечу. Как оказалось, это был лук, который держал один из агентов Щ.И.Т.        — Полковник, не спешите, — заметил он, кивая на тело, — нужно разобраться, для начала, с этим. — И, глядя прямо в глаза, необычайно серьёзно заметил: — Не нужно вам там быть. Наташа справится.       Не то чтобы Роуди его послушался, но в словах агента было рациональное зерно. Сначала нужно было закончить с Тони.       «Кыш, слёзы, кыш!» — мысленно зло прикрикнул на себя Роуди — не хватало ещё расплакаться на глазах у всех. Нет, это позже. Когда он останется в полном одиночестве.        — Хорошо, — он присел на корточки рядом с обгоревшим трупом и сглотнул, натягивая на лицо деловую маску. — Мистер…        — Бартон.        — Хорошо, — снова повторил Роуди, хотя ничего хорошего, да что там, даже удовлетворительного, в этой ситуации не было. — Итак, мистер Бартон, я вас слушаю…        — Как она? — отрывисто поинтересовался Клинт, когда вернулся к машине.       Наташа сидела на капоте и курила, нервно сжимая одной рукой практически пустую упаковку. Сизоватый дым рассеянным облаком поднимался над ней и улетал в тёмно-аспидное небо, усеянное чёрной бахромой туч.       Клинт поискал глазами рыжую альфу Старка и обнаружил её в машине. Поттс спала, судорожно подрагивая во сне. Вспомнив о сцене в здании омегоцистов, Бартон даже не сомневался, что уснула она не по своей воле. Поёжившись — ему не раз приходилось встречаться с усыпляющими бластерами Наташи, — он тихо приблизился к напарнице и мягко вытащил из её полурасслабленных пальцев сигарету.       Наташа вздрогнула и вернулась в реальный мир.        — О, это ты, — она вздохнула и устало прижалась к севшему рядом напарнику. — Как там?        — Все в шоке, но работают. Можно понять — омегоцисты никогда до этого не убивали. — Клинт задумчиво кусал нижнюю губу. Что-то было не так, он чувствовал это оставшейся частью своего израненного альфы. Но это «что-то» было скользким, как угорь, и никак не давалось раздумьям, ускользая всякий раз, стоило только догадкам начать строиться в более-менее правдоподобную теорию.        — Всё бывает впервые, — Наташа обернулась через плечо, чтобы убедиться, что Пеппер ещё спала.        — Возможно. Но всё равно как-то странно. Зачем нужно было убивать похищенного там же, откуда была вырублена сигнализация на доме того же похищенного? Да и часы бы оплавились. А они как новенькие, — Клинт вытащил из кармана вышеупомянутые часы и придирчиво рассмотрел их на свет фонарей.       Зелёные глаза Наташи блеснули в сумраке.        — Ты что, стащил их?!        — Угу.        — Клинт, это же улика! — женщина неодобрительно покачала головой. — Верни их.        — Верну. Филу. Что-то здесь нечисто. — Бартон убрал часы, пока кто-нибудь не заметил их и не доложил всё ещё снующим в округе агентам.        — Это ты говоришь потому, что в деле замешаны омегоцисты? — сочувствующе протянула Наташа.        — Нет. Странное это убийство. И мне оно совсем не по нутру, — Клинт наморщил нос. — Нужно отвести Поттс в дом Старка. Там ей будет спокойней и безопасней.

***

       — Как я и предполагал, — Стейн зашёл в комнату с видом победителя, и сердце Тони, с диким страхом за Пеппер ожидавшим своего пленителя, провалилось куда-то вниз.        — Что ты с ней сделал? — охрипшим враз голосом просипел Старк, до предела натягивая свои путы — скользкая верёвка впилась в израненную кожу, но он даже не обратил на это внимания, пожирая Обадайю отчаянным взглядом.        — С малюткой Поттс? Ничего. Если будет хорошей девочкой и не станет лезть в пекло — проживёт несчастную, но вполне долгую жизнь. — Стейн присел на край кровати. Тони неосознанно задержал дыхание — запах бывшего опекуна с каждой минутой казался ему всё гаже и гаже. — Полечится, забросит мысли о тебе на дальнюю полочку своих воспоминаний и будет жить дальше.       Тони не хотелось, чтобы Пеппер забывала его, но также он понимал, что в этой ситуации так было бы лучше. Но что-то подсказывало ему, что лечиться Пеппер не будет. Разве что Роуди или кто-то ещё насильно её заставят. Тони помнил полные искренней, бескрайней любви глаза самой лучшей в мире женщины и знал — это было что-то сильнее их обоих. Что-то, что невозможно забыть ни под каким лечением.       Стейн смотрел на него, прищурив свои тёмные глаза.        — Забудь о ней, — с угрозой произнёс он. — Ты мой омега. И ты жив лишь затем, чтобы выносить и родить мне следующего Старка.        — Обойдёшься, — прошептал Тони с вызовом, огонь которого ещё не утих, несмотря на практически непрекращающееся насилие.       Тёмный злой смех заклокотал в горле бесчестного торговца.        — Сопротивляешься? Это хорошо. Ломать непокорных намного интересней.

***

      Старк знал, что не переживёт этот плен. С каждым днём надежды на то, что его найдут, оставалось всё меньше и меньше. Стейн, приходивший каждый день и мучающий его на протяжении нескольких часов, сообщал новости из внешнего мира с такой насмешливой охотой, что хотелось искусать его. Но Тони не мог — его омега нещадно забивался злобным и сильным альфой. Стейну не был нужен разумный Старк — вполне хватало живого, но сломанного и полностью послушного, скулящего от боли, дрожащего, готового склониться под гнётом сильнейшего, слабого и смирившегося.       Да, Старк определённо знал, что не переживёт этот плен. Но и сдаваться на милость врагу он не собирался. «Если и помирать, так не терять лицо», — думал он и всякий раз, когда Стейн вжимал его в матрац, сопротивлялся изо всех сил. Если бы его руки были свободны, он бы обязательно поцарапал эту насмешливую и ненавистную физиономию, но Стейн предусмотрительно отпускал его с поводка лишь тогда, когда Тони хотел в туалет. И всякий раз внимательно следил, чтобы дело обходилось без форс мажора.       Шёл бесконечно длинный день из плеяды таких же длинных дней.       Тони устал. Очень сильно устал.       Ему хотелось просто лечь, закрыть глаза и никогда не проснуться.

***

      Внутренний будильник снова вовремя разбудил его. Тони открыл глаза, проморгался и с тоскливым ожиданием уставился на дверь. Руки занемели от неудобного положения, а сердце гулко билось о рёбра.       «Опаздывает», — подумал Старк, когда время подошло, а он всё ещё был один. Это был дурной знак. Если Стейн опаздывал — значит, в реальном мире произошло что-то достаточно серьёзное, что требовало его личного присутствия. Обычно после таких задержек Обадайя приходил злобным донельзя и мучил его особенно сильно.       Тони поморщился. У него всё ещё побаливало после предыдущей ночи, поэтому усиление боли его совсем не радовало.       «Что происходит?» — он весь обратился в слух. Где-то далеко по коридору раздавался странный шум: скрежет, крики, выстрелы и гулкие удары, словно там шла нешуточная битва. А после настала такая звенящая тишина, что волосы на голове Тони непроизвольно встали дыбом. Он облизнул сухие губы и дёрнулся, когда совсем рядом, возможно, этажом выше, вдруг громко, дико, визгливо, как испуганная кошка, взвыла сирена. Звук тревоги усилил уже имеющуюся у Тони, и он задрожал, прижавшись к стене.       Дверь вылетела из проёма так неожиданно, что Старк не сдержался и звонко вскрикнул. Вжав голову в плечи, он был готов к любому визитёру, заранее прощаясь с жизнью, но судьба умудрилась удивить его.       Когда его тёмные коньячные глаза встретились с бесстрастным светящимся взглядом Железного человека, в голове Тони одновременно промелькнули две мысли: «Я спасён!» и «Какого чёрта?!».        — Джарвис? — неуверенно позвал Тони первого, кто пришёл ему в голову.       Дворецкий не отозвался. Впрочем, было не до этого — в коридоре, под звуки ещё не замолчавшей сирены, послышались крики и топот множества ног. Железный человек в два шага преодолел расстояние между ними и бережно подхватил Тони на руки, предварительно метким движением лазера разрезав верёвку. Тони прижался к нему всем телом, его била крупная дрожь надежды, робко поднявшей голову из тёмного омута откинутых было воспоминаний.       Прикрывая его, Железный человек выскочил в коридор. Пнул бросившего наперерез мужчину так, что тот отлетел на несколько метров и замер на полу неподвижной сломанной куклой. Крепче обхватил Тони.       «Всё хорошо, — подумал Старк, прикрывая глаза, чтобы не видеть нападавших и то, что с ними делала его кибер-броня. — Я буду спасён… Интересно, кто управляет Марком? Джарвис?»       Свежий воздух дыхнул ему в лицо приятной вечерней свежестью, и Тони, широко открыв глаза, издал счастливый стон. Он слишком долго был лишён всего этого, и теперь простой городской воздух, пыльный и только начавший свежеть к ночи, казался ему даром небес. Железный человек неуклюже взлетел над крышами домов, стиснул его так, что Тони охнул, и полетел вперёд, навстречу гостеприимно распахнутой ночи.       Итак, это был не Джарвис. Во время разработки брони Тони не раз заставлял дворецкого управлять пустым Марком. Джарвис обожал такие эксперименты и с удовольствием заставлял броню летать по всей лаборатории. Со временем он так наловчился делать это, что Марк мог выписывать сложные кульбиты без малейшей опасности для находящегося рядом Старка или его вещей.       Сейчас же Железный человек управлялся кем-то другим. И расслабившийся было Тони вновь напрягся. Он запоздало вспомнил, что враг врага — совсем не обязательно друг. И то, что его спасли, ничего не решало. В конце концов, спасти из плена, чтобы забрать в свой плен — чем не план?       Железный человек стал снижаться. Тони не сразу заметил это, но как заметил, так тут же извернул шею, пытаясь определить, куда они прилетели. Пока что звуки окружающего мира докладывали, что местом приземления была одна из полян в Центральном парке.       Железный человек опустил его мягко, аккуратно, словно маленького ребёнка. Тони тотчас вскочил на ноги — и, охнув, повалился на землю: голова нещадно кружилась, а дрожащие от бесконечных эмоций ноги не давали ему встать. Железный человек протянул в его сторону руки, словно хотел подхватить в самый последний момент, но Тони отшатнулся.        — Кто ты? — крикнул он, обращаясь к владельцу своей брони. — Зачем спас меня? И как, чёрт возьми, ты достал мой костюм?!       Железный человек с поспешным энтузиазмом поднял забрало, и Тони задохнулся, когда на него, сияя любовью и непривычным детским восторгом, уставились изумительные глаза Пеппер Поттс.