«Ваш отец разорился на золотых рудниках» — для меня это прозвучало как гром среди ясного неба.
Мой отец, знатный дворянин, полгода назад уехал на свою очередную авантюру, вложив все свои средства в золотые прииски. Мать незадолго до этого умерла от лихорадки, следом заболел и отец, но его хворь была другой. Она состояла из благородного металла, жажды наживы и приключений. Золотая лихорадка. И вот теперь, нас ждал крах и разорение.
Говоря «нас», я вовсе не имею в виду себя и своего отца. Мой отец пропал, послав мне последнее письмо с вестью о том, что в скором будущем меня навестят оценщики и скупщики имущества. Это были его последние слова. В приложение к ним отец прикрепил мелкую монету, которая ушла на оплату времени, что письмо пролежало в почтовом отделении, ведь у меня не было больше слуги, следящего за бесконечной почтой, а Мико физически не мог со всем справиться.
Как раз Мико и был второй половиной моей жизни. Только он. Больше у меня не осталось никого. Только один слуга, да и тот не живой.
— Хозяин, Вы не могли бы мне помочь? — я сидел за столом в опустевшей комнате. Стол был завален бумагами, с ними мне предстояло разобраться, как единственному наследнику своей семьи, хоть мне не было еще и пятнадцати. Холодные пальцы мягко опустились мне на плечи и выхватили меня из мира с бесконечными столбиками цифр.
Я обернулся и увидел Мико. Он смущенно убрал руки. Его очень напрягала его беспомощность в том, о чем он просил меня. Разумеется, я знал, что ему было нужно.
Я молча развязал галстук у себя на шее. Мико проделал то же самое со своим платком, а затем, расстегнув и сняв рубашку, повернулся ко мне спиной. Мико был необычным созданием, мне всегда было неудобно смотреть на его тело. С виду он казался обычным пятнадцатилетним мальчиком, возможно слишком красивым для мальчика, но то, что находилось ниже его головы, производило странное впечатление.
Руки на шарнирах, подвижные суставы, для поворота головы, намертво застывшие изгибы спины и герб моей семьи на пояснице с замочной скважиной посередине. Да, Мико был куклой, и принадлежал он только мне.
Я вытянул цепочку с ключом у себя из-под рубашки. Сколько себя помню, я всегда носил его с собой и заводил Мико раз в два года, он сам подходил, когда было нужно. Заводить можно было и реже, только для этого пришлось бы сделать больше оборотов ключом, а замок был тогда еще туговат для меня.
— Сегодня я попробую завести тебя на полную. — Мико послушно закрыл глаза, и я вставил ключ. Замок оказался не настолько тугим, как я его помнил, но чтобы услышать победный щелчок, мне пришлось пятнадцать минут ворочать ключ в скважине. Все это время Мико спокойно ждал. Не знаю, что он чувствует во время этой процедуры, и чувствует ли вообще, но после того как я вынимаю ключ, он всегда молча одевается, низко кланяется и уходит. Так и сегодня.
Я вернулся к работе. Очнулся я уже глубокой ночью, возле меня догорала керосиновая лампа, Мико позаботился о том, чтобы я не отвлекался. В доме звенела тишина, я не услышал своего слуги: Мико никогда не засыпает, пока не сплю я. В общем-то, ему незачем это делать, ведь кукле не нужен сон. Я взял лампу в руку и вышел из комнаты, стараясь не шуметь. Только я сделал пару шагов вперед по коридору, как лампа была выбита у меня из рук, а рот зажат гладкой холодной ладонью. Я узнал ощущение от прикосновения фарфора Мико и доверился ему, когда он втащил меня в ближайшую комнату.
За дверью раздались отчетливые шаги. Скорее всего, они услышали шум от удара лампы, но прошли в следующую дверь — в комнату отца, в которой я был минуту назад. Мико воспользовался этой разминкой с обладателями шагов и рванул в коридор, разумеется, волоча меня за собой. Мы бежали до тех пор, пока не оказались на крыльце. Только тут я сумел отдышаться.
— Кто это был, Мико?
Он потупил взгляд. Солгать он мне не мог, а вот то, что скрывал правду — это точно.
— Ладно, потом разберемся. Нам нужно бежать? Так бежим, — я рванул было к воротам, но Мико схватил меня за рукав.
— Подождите, хозяин. Те люди, они сейчас в Вашей комнате. Вид из окна охватывает весь парадный вход. Мы не сможем уйти незаметно. Я предлагаю переждать ночь в сарае, там нас не станут искать, — голос куклы дрожал, он был напуган не меньше моего.
Настало мое время хватать Мико за руку и тащить в сарай. Там мы и остались на ночь. Утром нам предстояло выбираться из дому, Мико же предстояло объясниться.
Не знаю когда, но до утра я не дотянул и уснул, скорее всего, перед рассветом. Когда я проснулся, от Мико не осталось и следа. Впрочем, следы-то остались: в кармане своих брюк я обнаружил клочок бумаги, исписанный мелким почерком куклы.
«Простите, Хозяин. Я не был уверен, что смогу попрощаться с Вами лицом к лицу, но я не могу больше оставаться с Вами. Я совершил непростительную ошибку, не думая о том, что это запятнает честь Вашей семьи. Наверное, Вы не поверите, но я старался только ради Вас. Я — вор, Хозяин. Вы не давали мне таких распоряжений, но я украл ради Вас, и деньги эти будут ждать Вас там, где обычно гуляли Вы со Старшим Господином. Воспользуйтесь ими, а я ухожу и унесу с собой позор моего имени. Прощайте. Ваш Мико».
Из этого письма я понял только то, что Мико — идиот. Разве я просил его воровать ради меня? И разве я просил его уходить, даже если за ним кто-то гонится? То, что ночные гости приходили именно за ним, теперь стало очевидно.
Первое, что я сделал — это уничтожил письмо. Второе — выбежал из дому на поиски Мико. Я бежал по улицам, которые он знал, лучше, чем я. Но сдаться я не мог. Еще недавно над моей головой палило солнце, теперь же оно стремилось к закату и уже окропляло крыши серых улиц багряными пятнами.
Затем солнце погасло. Упали сумерки. Я по-прежнему почти бесцельно бродил по улицам, пока не оказался в абсолютно пустом проулке. В следующее мгновенье меня сжали крепкие руки и прижали к холодному промокшему бульвару. Рот мой был заткнут, но кричать я и не собирался. В этом не было смысла.
— Где твоя кукла? Ты ведь тот самый мальчишка, — от мужчины, лицо которого было прикрыто полями шляпы, пахнуло некачественным табаком. — Если крикнешь, я тебя прирежу. Отвечай, — и он разжал ладонь, закрывающую мой рот.
— Я не знаю, где он. Зачем вы ищите Мико?
— Вопросы здесь задаю я, но на один, так и быть, отвечу. Ты знаешь, что твой Мико — вор? Более того, нам известно, что он не подчиняется твоим приказам. Мико ведь кукла, да? Так почему он такой? Ты знаешь?
Я промолчал. Я не знал, почему так. Мико всегда был таким. Особенным. Он отличался от других кукол и был моим другом. Такой же, как человек. Только улыбаться он не умел.
— Он дефектный. Испорченный экземпляр. Мы заберем его у тебя и отправим в лабораторию. Там его разберут на части и узнают, что с ним не так. Тебе ведь больше не нужны слуги? Все равно ты больше не дворянин. Я знаю о твоем отце. И о нехватке денег, и о грабежах Мико. Только вот где эти деньги? Он ведь сказал тебе? Отвечай! — мужчина резко рванул меня с земли, я попытался лягнуть его в воздухе, за что схлопотал пощечину. — Говори, щенок. Где кукла и деньги?
— Понятия не имею...
— Знаешь, малыш, если ты пропадешь, никто ведь не хватится за тебя. Решат, что ты такой же, как и твой самоубийца-папаша, — человек с некачественным табаком решил меня запугать и даже не знал о том, что мой папаша сбежал со всеми манатками, а вовсе не покончил с собой. Впрочем, человеку в шляпе это было не важно, он поволок меня через проулок к припарковавшейся рядом карете. Кажется, это было похищение.
Меня грубо затолкали внутрь, но я рванул в противоположную дверь и вывалился на тротуар с другой стороны, пролетев через все сидения. Сверху на меня рухнул мужик с перегаром. Мой побег не удался.
И тут раздался дикий крик. «Держи его! Держи!» Я решил было, что это обо мне, но держащий меня парень вскочил и рванул на противоположную сторону улицы вслед за тоненьким силуэтом. На секунду силуэт был выхвачен из темноты ослепительным лучом уличного фонаря. Это был Мико. Я рванул к нему навстречу, выкрикивая его имя. Я видел, как его губы что-то сказали мне. Я был оглушен. А Мико не задержался у единственного источника света и убежал в противоположном направлении, увлекая за собой мужчину в шляпе и его компаньонов. Только сейчас я понял, что Мико шептал одно единственное слово: «Беги».
***
Скромный магазинчик среди пыльных кварталов небольшого провинциального городка принадлежит бывшему отпрыску дворянской семьи, сейчас же попросту Альберту — обычному мастеру кукол (даже не столько кукол, сколько деталей, шарниров, суставов, масел и смазок).
Скрипнула дверь, прозвенел колокольчик и в дверях застыл молодой человек. Плавные локоны каштановых волос разбросаны по дорожному плащу, из-под капюшона глядят спокойные карие глаза, нижняя половина лица скрыта высоким воротником. Он остановился у прилавка и склонился над спящим хозяином магазинчика, не решаясь разбудить его. Юноша осторожно положил руку в перчатке на плечо молодого мастера и произнес:
— Извините, не могли бы Вы мне помочь?
Альберт вздрогнул от коснувшегося его холода и проснулся, уставившись на Мико. Или нет. Это всего лишь посетитель. Посетитель в холодных кожаных перчатках.
— Могу я Вам что-нибудь предложить?
— Да, мне нужно машинное масло.
— Для каких Вам целей? Извините, если это секрет.
— У меня есть кукла. Она очень старая и скоро совсем замрет. Хотелось порадовать ее напоследок, — посетитель посмотрел прямо в глаза Альберта, и тот вздрогнул.
— Вы хорошо заботитесь о своей кукле, сэр, — Альберт нагнулся под прилавок и вытащил небольшую бутылочку. — Думаю, это Вам подойдет.
— Вы хорошо разбираетесь в куклах, хотя у Вас нет своей, — молодой человек повертел бутылочку в руках, понюхал и убрал в карман, положив на прилавок горстку монет.
— Была.
— Она сломалась?
— Нет, он просто ушел. Сам Бог не смог бы его остановить, если он что-то задумал.
— Как странно Вы говорите об обычной кукле, — посетитель почувствовал себя некомфортно и сильнее запахнулся в дорожный плащ.
— Прошу прощения, это может показаться глупым, но мой Мико не был обычной куклой.
— Прошу прощения, можно задать Вам личный вопрос? — не встретив возражения, молодой человек продолжил. — Как Вас зовут?
— Альберт. Уже десять лет, как меня зовут просто Альберт.
Посетитель ошарашено уставился на владельца лавки, будто узнал какую-то страшную тайну. В следующую секунду его дорожный плащ уже мелькнул за дверью. Из его кармана вылетел флакончик с маслом и разбился на пороге.
Делать нечего. Альберт схватил со стола деньги и бросился в погоню за необычным посетителем, поскольку своих клиентов мастер уважал.
Дорожный плащик и каштановые локоны замелькали в толпе. Уворачиваясь от неизвестно откуда появляющихся людей, Альберт продолжал преследовать свою цель. Молодой человек скрылся, нырнув в ближайший переулок, но скрыться окончательно ему не удалось. Альберт нагнал незнакомца в безлюдной улочке и протянул ему монеты.
— Прошу прощения, Ваш флакон разбился и... — оставшиеся слова утонули в удивлении. — Ваше лицо. Вы так похожи на него, — во время бега воротничок, которым прикрывался молодой человек, опустился, обнажив аккуратный носик и губки. Путнику было не больше пятнадцати лет.
— Наверное, это и есть судьба, Хозяин? — парень скинул с себя дорожный плащ.
— Это и вправду ты? — Альберт не нашелся что ответить, только монеты со звоном посыпались по бульвару.
— Да, это я. Мне осталось совсем немного. Можно я останусь с вами, пока не кончится завод? Вы ведь разрешите, Хозяин? — Мико сделал шаг вперед.
— О чем ты говоришь? Я заведу тебя снова. Счастье, что ты еще не замер, — Альберт расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и вытащил ключ на обычной веревке, его стремительные движения обездвижили Мико, он не стал сопротивляться, когда Альберт расстегнул его блузку и оголил спину.
— Ничего не выйдет, Хозяин, — Мико воспользовался оцепенением в глазах Альберта, глядевшего на его покрытую мелкими трещинками и сколами спину, и вырвался из его хватки, тут же рухнув на колени, теряя остатки сил.
Только вот Альберта это не остановило. Он опустился рядом с Мико и вставил ключ в замочную скважину. Повернуть его он, увы, не смог. Скважина проржавела намертво.
— Я же говорил, Хозяин. Это мои последние минуты, — Мико вывернулся из-под Альберта и повернулся лицом. Его каштановые локоны рассыпались по миниатюрным плечам.
— Я еще успею сбегать за смазкой... — Альберт попытался встать, но Мико удержал его за рукав.
— Нет, Хозяин, не успеете. Я замру раньше.
— Я заведу тебя снова.
— Вы можете завести меня снова, но моя душа все равно будет мертва. Только мое тело будет служить Вам столько, сколько Вы захотите, — и Мико улыбнулся. Впервые за все его существование уголки его губ дрогнули, а затем последние силы оставили его, и он опустился на пыльный тротуар. — Побудьте со мной еще немного, — Альберт взял фарфоровую руку Мико и сжал ее в своей.
— Все, что хочешь, Мико.
Мико снова улыбнулся и закрыл глаза.
***
В небольшом магазинчике провинциального городка есть лишь одна ценная вещь — старая кукла с плавными волнами каштановых волос. Сегодня день, когда я сумел снова завести ее. Ключ вставлен в скважину посреди фамильного герба и повернут до упора. Щелчок.
Кукла распахнула свои карие глаза.
— Здравствуйте, Хозяин, — произнес он своим звенящим голосом.
Это был не Мико.
