Я еще научусь!

Он ушел, а я осталась одна в подвале. Он все чаще уходит по делам, когда я прихожу заниматься. Говорит, что я уже не нуждаюсь в постоянном присмотре, что мне уже можно работать одной. Вот и сейчас — он ушел, а я под руководством черепа Боба варю очередной эликсир. Это только так говорится — под руководством. На самом деле Боб только издевается надо мной. Гарри говорит, что Боб и над ним всегда издевается. Но это совсем другое дело — Гарри ему хозяин и может просто приказать ему заткнуться. Это срабатывает, я видела. Если знаешь, что можешь в любую минуту приказать заткнуться, терпеть насмешки гораздо проще. На самом деле Боб, может, и дал бы мне полезный совет, но Гарри запретил ему разговаривать при мне о том, что Боба на самом деле интересует. А с эликсиром я и без его советов справляюсь… ну, более-менее. Но дело-то не в этом, не в Бобе и не в эликсире. А в том, что Гарри теперь все время уходит. Хотя на самом деле и это неважно. Все равно, уходит он или остается — все равно он меня не любит. Нет, неправда! Я просто свинья неблагодарная, если могу думать, что он меня не любит. Конечно, он меня любит, он два раза мне жизнь спасал. Правда гораздо хуже. Он меня любит — как дочь лучшего друга. Почти как свою дочь. Он спас мне жизнь, и взялся учить меня, и воспитывает меня, как будто мне родителей мало. Он учит меня магии, он часами торчит вместе со мной в этом своем подвале, и кладет мне руки на плечи, когда учит меня пользоваться посохом, и заглядывает мне в лицо, когда учит меня пользоваться Зрением… и при этом он всегда остается таким спокойным, как будто я не девушка, а какая-то табуретка. И руки у него такие, как будто он за табуретку держится. Он постоянно твердит мне про Законы магии. Он говорит, что внутри меня уже есть тьма и что я ни на миг не должна забывать о Законах. Он говорит, что если я нарушу Закон и тьма внутри меня разрастется, он сам убьет меня. Вести меня второй раз на суд Совета бессмысленно — меня и в первый-то раз чудом пощадили. Я не верю, что во мне есть тьма. Я ведь не хотела никому зла, а только наоборот. Но раз Гарри так говорит, значит, так оно и есть. И если меня все-таки убьют… пусть это правда сделает Гарри. Я не хочу, чтобы меня убивал Морган тем огромным мечом. Я не должна была видеть меч, но увидела, когда сняла капюшон, закрывающий глаза. А у Гарри нет меча, хоть он тоже Страж. Интересно, как он будет убивать меня? Шпагой заколет? Или задушит? Или магией? Хотя нет, магией нельзя, это тоже Закон. По мне, так это глупость — мечом меня зарубить, значит, можно, а магией убить нельзя. Как будто мне не все равно, как меня убьют. Иногда мне хочется сделать что-нибудь очень-очень плохое, чтобы Гарри сразу убил меня. Тогда он уже не сможет оставаться совершенно спокойным, и смотреть на меня как на табуретку он не сможет. Если он будет душить меня, я на мгновенье смогу представить себе, что он меня обнимает. Только я еще не умею делать ничего по-настоящему плохого. Мне еще учиться и учиться. То есть я могу, конечно, нарушить Закон, я это уже делала — но Гарри сразу заметит и не даст продолжать, и не даст сделать такого, чтобы убивать. Скоро он придет и позовет меня: «Молли!» Звучит, как будто он свою собаку зовет: «Мыш!» Нет, не так. С собакой он гораздо нежнее. Ну, значит, как кота: «Мистер!» Я хочу быть его собакой. Я знаю, Мыш ему несколько раз жизнь спасал. Может, если бы я его спасла, он со мной тоже был бы нежным. Только чтобы спасти ему жизнь, мне тоже еще надо учиться и учиться. Лучше бы я была собакой. Наверху заскрежетала покореженная дверь — Гарри вернулся. Отсюда, из подвала, нормальным слухом этого не услышать, но я уже умею Слушать. Я наперед знаю, что будет дальше. Сначала кот. — Привет, Мистер! Ну, как ты тут? Потом собака. — Здравствуй, Мыш, здравствуй, лохматый мой! Соскучился, да? Знаю, знаю, что соскучился! Хороший пес, хороший… И напоследок я. — Молли! Молли, иди сюда! И я бегу, бегу вверх по лестнице, скорее, скорее, показать, что у меня получилось, чтобы он меня похвалил… Я еще так мало умею, но я научусь, научусь! Молли, Молли, девочка, кузнечик, колокольчик. Выскочила из подвала, как чертик из шкатулки, вся розовая, сияющая, торопливо отбарабанила урок и нетерпеливо умчалась по своим девчоночьим делам, а может, на свидание. Я на миг чувствую себя совсем стариком… ну да, друг ее отца, куда уж старше! — Гарри, ты дурак! — Заткнись, Боб!!!