Феникс

Выстроив броню, порой мне хочется закрыться, Поставить жизнь на паузу и просто посмотреть. Сможет ли хоть кто-то сквозь неё пробиться? Обнять мои шипы и теплом согреть. Объятья очень колки, для тех кто вдруг обнимет, Но ещё больнее будет только мне. Шипы снаружи óстры, но внутри прогнили, Вгоняя яд под кожу, держа душу в огне. И пусть мне будет больно от этого тепла, Пусть снова сносит крышу от лёгкого касания. Но средь льда и холода, больше жить не смог я, Выпустив наружу все тайные желания. Когда шипы последние вонзятся в мою кожу, Уже не будет больно, я буду просто ждать. Когда достигнет сердца, яд проникнет глубже, Отравит мою душу. И не смогу дышать. В объятиях плоть пылает, оставив после пепел, И кажется, что всё. И нет пути назад. Но я воскресну снова, как та птица Феникс, Развею все иллюзии и этот маскарад.

"Что, вашу мать, я опять сделал не так? Какого черта здесь происходит? " - подумал Сергей и решил рот пока не открывать. Ибо, Эван сейчас был чернее тучи, а ругаться вовсе не хотелось. К тому же, голова катастрофически ныла! Дроздов не мог понять, почему в этом долбаном мире, всё к чему он прикасается - либо портится, либо ломается, либо всё идёт кривой дорожкой по женскому органу. Эван насупился и, тяжело шагая, направился в дом. "Похоже, что объяснений я не дождусь... " - подумал Сергей и решил прогуляться по окрестностям. В особняке его вряд ли ждут, ведь он успел создать кучу проблем. " И когда я стал таким? Идиотом? Это чертово тело совершенно меня портит. К тому же, эти изменения прошли не так удачно. Когда вылезают когти больно, но когда глаза начинают гореть, так и вовсе чувство, что вот-вот взорвусь. И условий для практик здесь нет. А если я спалю этот луг, то Эвановский скот помрет с голоду. А кстати, где он? Барт же упоминал скотинку, что якобы намеренно и периодически крадут." - Сергей прошёл по всему лугу и добрел до начала леса, но животных так и не увидел. Пройдя ещё немного, капитан обернулся и посмотрел на маленькое расплывчатое изображение усадьбы супруга. Развернувшись, Сергей решил дойти до небольшого соснового леса и осмотреться. "Где же все-таки скотинка?" - Сергей сделал пару шагов в глубь чащи и осмотрелся. Тишина. Подозрительная тишина. Ни треска веток, ни пения птиц, ничего. Капитан собрался уходить, как из глубины леса послышалось какое-то подобие мычания. Сергей замер и напряг свои локаторы. Звук исходил из другого конца этого леса. Он услышал неразборчивые разговоры, мычание и какой-то подозрительный хохот. "Надо проверить... Хм. Эван будет злиться, если я не вернусь до заката. Черт! Я должен посмотреть, " - Сергей сделал метки когтями на дереве и аккуратно отправился вглубь леса. Капитан шёл быстро, но тихо, оглядываясь по сторонам. Чем ближе он подходил к источнику звуков, тем больше пахло жаренным мясом. Слюни начали обильно выделяться, и капитан невольно сглотнул. Пустой желудок давал о себе знать. Дойдя до скалистой местности, Сергей начал разглядывать силуэты. Это были люди похожие на цыган. Костер, песни, пляски и украденная животинка. Одна из которых уже на костре. "Да-а, их потомки мало чем отличаются," - подумал Дроздов и начал пересчитывать скот. "Одиннадцать, двенадцать и все? Ох, блин, тринадцатый на костре. Что еще доказывает, что цифра "тринадцать" - так себе число," - размышлял Сергей и принялся считать самих воришек. Их оказалось семеро: три женщины и четверо мужчин. Нападать в лобовую было опасно для жизни, но если по одному, то можно было бы справиться. Теперь нужно было их выманить. Сергей нашел под ногами добротный камень, размером с кулак, и решил запустить его в правую сторону леса, неподалеку от людей, чтобы воры обратили внимание. Камень долетел, как и надо, создал шум и сымитировал чье-то присутствие. Музыка вмиг затихла, женщины перестали танцевать, а мужчины вскочили на ноги и начали озираться. Сергей замер на месте, наблюдая за людьми. — Посмотри, — грозно прозвучал голос мужчины в шляпе. Один паренек в цветастых штанах и шелковой рубашке, отправился направо, где недавно был слышен шорох. Сергей старался не двигаться, ему нужно было понаблюдать. Парнишка вернулся из чащи леса: — Нет никого. — Может, зверь? — спросила женщина и как-то странно оскалилась. От этой недоулыбки у капитана по спине прошел холодок. — Не-ет, — сказал мужчина в шляпе. — Ты забыла, что ела последние две недели? — Пахнет сладко, — заговорил мужчина с инструментом в руках. Встал на ноги и принюхался, делая пару шагов в сторону, где прятался Феликс. Капитан затаил дыхание и замер, прокручивая в мыслях фразу. "Какие-то неправильные эти цыгане". Затем мужчина остановился и произнес в полуулыбке, будто смакуя: — Человеком. Тут-то Дроздов и понял, что попал в руки к самым настоящим людоедам. От сказанного своим сородичем каннибалы вмиг оскалились, зашипели, выпятив острые клыки. Лица исказились в сморщенных гримасах, каждое чудовище стало принюхиваться, людоеды пытались понять, где же обладатель столь сладкого аромата. Скотинка, что стояла неподалеку от упырей, начала издавать мычащие звуки, показывая волнение и страх. Капитан сделал шаг назад, надеясь, что под шумок сможет улизнуть. "Потихонечку отходим", - комментировал про себя капитан, сделал еще пару шагов назад и "хруст". Сергей оглянулся и тихо выругался, когда понял, что наступил на чьи-то кости. — Твою ж... — Попался, — оскалившись, прохрипело чудовище. Не дожидаясь пока его схватят и слопают, капитан дал дёру. Плевать было на скотинку, кто же знал, что в этом мире и людоеды имеются. Вся свора дикарей бежала за Сергеем, было чувство, что эти твари окружают его, так как двигались они явно быстрее людей. Капитан прибавил скорость, но в этот же миг один из людоедов кинулся на него, сбивая с ног в сторону. Капитан приземлился на ноги, потому что вовремя сообразил, оголив когти. Упырь пытался укусить в полете, но не успев среагировать, получил локтем по своим корявым клыкам. Людоед исказил морду и зарычал, кровь от сломанных клыков струйкой покатилась вниз. Сородичи услышали рык и прибавили скорость. Капитан решил тоже показать клыки. Упырь замер на мгновение, но затем вновь кинулся на Сергея. Людоед был выше и толще, чем жилистое тельце Феликса, из-за чего капитан не смог удержать равновесие и был придавлен упырем к земле. Капли крови изо рта каннибала стекали по его лицу и падали на оскалившееся лицо капитана. — Какая вонь! — вырываясь из под тяжелой туши, Дроздов начал накапливать энергию огня. — Ты!... Не наш!— пытался выговорить упырь, вдавливая Сергея сильнее в землю. — Не человек, но пахнешь сла-а-адко! После сказанного людоед вытащил длинный, скользкий язык и облизал щеку капитана, но не успел сказать и слова, потому что через мгновение был пронзен огненным взглядом. Крича и поражая цель словно лазером, Сергей прожег дыру в голове упыря. Скинув с себя поджаренную тушку, капитан огляделся и понял, что его окружают еще шестеро людоедов. — Взять его! — скомандовал упырь в шляпе, и остальные начали медленно приближаться к Сергею. "Темнеет. Сдаваться нельзя", - подумал Дроздов. Ведь он может спалить их дотла вместе с чертовым лесом. Правда, скотинку жаль, двенадцать голов, и Эван явно по головке не погладит за столь безрассудные подвиги. Людоеды приближались, а Сергей понимал, что должен уничтожить их всех. Ведь либо он, либо его. Раскинув руки в стороны, капитан разжег в них пламя. Глаза стали ярче, а из ноздрей заструился дым. Упыри были уже в паре метров, как вдруг главный из людоедов кинул на Сергея петлю, веревка была чем-то пропитана, отчего кожу начало разъедать, а магия внезапно испарилась. Капитан закричал от боли, в мыслях крутилось: " Какого черта?! Жжется!". Веревку резко дернули, Сергей упал на колени, продолжая скулить и пытаясь схватить голыми руками путы, кожу на ладонях разъедало, и, последнее, что капитан запомнил перед отключкой - это дикую боль и удар по затылку. *** Эван был расстроен, с сыном поговорить не удалось, у мальчика начинался переходный возраст, и в последнее время разговаривать с ним становилось сложнее. А еще Феликс наверняка снова держит на него обиду. "Уже совсем темно. Где его носит?" - подумал Кальвейра, сидя на лавочке возле того самого дерева. "Я был слишком груб? Нужно было объясниться с ним. Я виноват. Я поспешил", - подумал Эван и посмотрел вдаль, где располагался Темный лес. Внезапно в груди кольнуло и Кальвейра стал задыхаться. "Что со мной? Не могу дышать!" - Эван судорожно расстегнул рубашку, открывая вид на выступающие ключицы, пытаясь заглотнуть воздуха как можно больше. Барт, что стоял неподалеку, заметил, что господину плохо и поспешил к нему. — Эван? — мужчина наклонился к господину. — Что болит? Ты слышишь? Дыши, дыши, успокойся! Что-то белесое проскочило в сознание Эвана и он увидел ужасное: Феликс был полностью в огне, что-то кричал, извивался, пытаясь выбраться, но единственное, что он мог, это сгорать в огне заживо. "Эва-а-ан! Эва-а-ан! Эва-а-а..." - голос Феликса в голове сменился голосом Барта. —Эва-ан! Ты слышишь? — звал его Барт. Кальвейра сделал глубокий вздох, будто вынырнул из глубин морской пучины, стал жадно заглатывать воздух. — Собери людей, мы идем в лес, — скомандовал Эван и, отдышавшись, побежал в оружейную. Где-то за полчаса Кальвейра собрал двадцать человек из усадьбы, вооружившись, они направились в Темный лес. *** Снова темнота. Ангела не видать. Сергей понимал, что накосячил по-крупному, и черт его дернул за ногу идти в этот чертов лес. Всему виной любопытство. Он недооценил врага и переоценил свои возможности. Кто же знал, что есть какая-то дрянь, которая отключает магию, стоит лишь дотронуться. "Так глупо было верить в то, что в мире, где есть магия, не будет того, что эту магию растворяет. В конце концов, чертов баланс существует. Плакала его мечта о полете на аэроплане, возвращении в свой мир и вообще в принципе выжить. Он был беспечен. Наивен и недостаточно силен, местами глуп", - слова слышались вдалеке. Сквозь темноту просачивался свет, и голос становился громче, разборчивее. " И кто бы мог подумать, что этот балбес так попадет. Хотя... Может быть, это поможет его культивации. Но... Жестоко. И какой я после этого ангел?" — Ангел! — придя в себя, закричал Сергей и побежал на свет. — Сергей Валентинович, ты такой идиот! — возмутился Ангел, стоя спиной к капитану. — Я? Всё? — с опаской спросил Дроздов, боясь поднять взгляд на ангела. — Ну-у как сказать, — протянул курчавый паренек. — Тебе пора. Просто, прости. — За что? — спросил капитан, и тут же провалился в темноту. Сергей снова почувствовал адскую боль, руки и ноги были явно связаны, кожу жгло от полученных ран, и было понятно, что где-то рядом огонь. Открыв глаза, капитан понял, что упыри хотят его сжечь. Они привязали парня к столбу, к ногам положили хворост и ждали, когда тот придет в себя. — Очнулся? — упырь в шляпе подошел ближе. — Кто ты, если не человек? Есть тебя нельзя, вдруг зараза какая? — Еще какая зараза, развяжи, поговорим, — Сергей сказал через боль, пытаясь тем самым потянуть время. — О чем? Ты убил моего друга! — людоед, замахнувшись, ударил капитана по лицу. На щеке Сергея из царапины стала просачиваться кровь. Упырь ногтем подцепил капельку и потянул палец в рот: — Маги конечно вкуснее, чем обычные люди. Но ты какой-то другой. — Я не вкусный. Не съедобный, поверь, во мне столько говна, — протянул капитан и попытался выкрутиться из разъедающей кожу веревки. Каннибал рассмеялся, стоящие рядом упыри тоже. Скотинка замычала, и капитан понял, что сегодня он станет чьим-то ужином. Но в глубине леса послышались чьи-то голоса. Людоеды заозирались, а главный в шляпе схватил когтистой рукой капитана за челюсть и сдавил пальцами щеки. — За тобой идут? — с улыбкой на лице произнес упырь и махнул рукой, явно подавая сигнал своим. Оскалившись и слизнув выступающую кровь со щеки парня, людоед произнес: — Не успеют, сладенький. Главарь в шляпе отошел, а остальные упыри начали поджигать хворост. — Стой! Подожди! Нет, нет, нет, — взмолился Сергей, отчаянно извиваясь под привязанными к столбу веревками. Стая упырей начала удаляться, бросив скотинку и гореть заживо самого капитана. Звуки стали чуть ближе, в них можно было разобрать голос Эвана: "Фели-и-икс". Капелька надежды иссякала с каждой секундой, раны ныли, а огонь подбирался к ногам. — Эва-а-ан! Эва-а-ан! Эва-а-ан, я здесь! — Сергей кричал, как мог. Огонь перебросился на ноги и капитан взвыл от сгорания своей плоти. — Аа-аа-аа, я здесь! Я здесь! Яя-а-а-а! Звуки приближались, но никого видно не было. Ясно было одно, они не успеют. *** Эван слышал голос Феликса, он звал его, как в том видении. И если это видение было правдой, то его муж сейчас в смертельном капкане. Кальвейра бежал, что есть мочи, оставив позади своих людей. Он не мог потерять его. Ведь Феликс только начал оттаивать. Он не мог стать вдовцом дважды. И ведь он даже еще не признался в своих чувствах. Это не может закончиться просто так! Душераздирающие крики становились все громче, слов было уже не разобрать, а Эван все бежал и бежал, и было ощущение, что расстояние увеличивается с каждым шагом, будто Феликс был все дальше и дальше. Звуки стихали, голос Феликса пропадал, и Эван, запнувшись о ветку, упал и ударился головой о камни. — Пожалуйста, прошу, — Эван освободил ногу и хотел побежать дальше, но оглянулся вокруг и понял, что с его лба капает кровь. Голова закружилась, и Кальвейра упал на колени, тошнота подступила к горлу, в глазах стало темно и он рухнул на землю. *** Два дня спустя. В поместье царила гробовая тишина, слуги не бегали вокруг, дела стояли. И лишь в отдалении, где находилась спальня Эвана, раздавался детский плач. — Папа-а-а, хватит спать. Проснись, проснись! — это был Эйден. После случившегося той ночью, когда господин поместья Эван Кальвейра получил травму головы, вот уже пару дней он не мог прийти в себя. Эйден караулил отца, отказывался есть и много плакал. Барт тоже тосковал и переживал за своего господина. Эвану снился кошмар, этот кошмар держал его в его же сознании и не отпускал. Слуги и лекари следили за состоянием, но прогнозировали осложнения, если господин в ближайшее время так и не проснется. В кошмаре Эван все еще бежал к Феликсу. Дорога становилась длиннее и дальше, темнота поглощала сознание. И в момент, когда Эвану казалось, что он близко, его вновь отбрасывало назад, не позволяя добежать до возлюбленного. Эван остановился. И в этот самый момент он открыл глаза. — Папа! — воскликнул мальчишка и кинулся обнимать очнувшегося отца, заливаясь слезами. — Эйден, — тихо произнес Эван и погладил сына по голове. — Барт, нашли? Где он? Он дома? — Эван, нам нужно поговорить наедине, — сказал Барт. А Марта в это время повела ребенка наконец покушать. Когда дверь в комнату закрылась, Барт произнес: — Мы нашли Феликса. Точнее, то, что от него остало... Не успел Барт договорить, как Эван вскочил с кровати и, держась за перевязанную голову, выскочил в коридор: — Феликс! Барт побежал за господином. Эван вбежал в комнату молодого мужа и увидел ровно заправленную кровать. Медленно опустился на мягкие перины и отвращением посмотрел на свои ладони. Барт прошел в комнату и положил на руки господина небольшой сундучок. Эван задрожал, руки затряслись и вцепились в сундук. Из глаз Кальвейра потекли слезы. — Это всё, что мы собрали,— осторожно прошептал Барт. — Оставь нас, — ответил Эван. Барт поклонившись, вышел из комнаты. Эван продолжал плакать, вздыхая и периодически задыхаясь. Казалось, что слезы были бесконечными. Спустя пару часов, Эван сполз на пол, сев возле кровати и медленно поглаживая сундучок. Открыв крышку сундучка, Кальвейра увидел прах вперемешку с пеплом. Эван снова не сдержал слез, маленькие соленые капельки скатились по лицу мужчины и упали в прах, моментально впитываясь. Он захлопнул сундучок и отшвырнул его к камину. Затем подполз к сундучку и снова обнял его. — Прости, прости, прости меня, — проскулил Эван и вновь открыл крышку. — Ты наверное будешь рад, если я оставлю тебя в покое? Эван сместил руку к металлической застежке, как вдруг случайно порезался, пару капель крови упали так же в прах. Мужчина достал платочек и перевязал им ранку. — Я понял, понял. Я оставлю тебя здесь. Но, Феликс, я так и не успел сказать, что люблю тебя, — смахнув слезы, Эван закрыл сундучок, и, поднявшись на ноги, добрел до кровати Феликса. Свалился на нее и тут же провалился в сон. Огонь потрескивал в камине, а Эван громко захрапел. *** Сергей находился в какой-то Нирване, было спокойно, тепло, и, казалось, что мир остановился. По крайней мере, так было исключительно для него. Капитан открыл глаза, перед ним возвышалась огромная птица с ярким красно-желтым оперением, когтями и клювом, который больше походил на драконью пасть. Птица посмотрела на Сергея и тут же возле капитана загорелся огонь. Огонь был повсюду, но почему-то это пламя вовсе не обжигало. Огонь разблокировал воспоминания: на раз - спецназ, друзья, мать, смерть; на два - озеро, академия, Харит, Эван. — Эван, — тихо произнес Сергей и посмотрел на птицу. Капитан понял, кто это. Это был тот самый Феникс из книг академии. Феникс поднялся в воздух, закружил так быстро вокруг Феликса, что силуэт птицы было уже не разобрать. Огонь перемешался с воздухом и стал подниматься вверх, создавая огненный торнадо. Капитан держался из последних сил, но воздух оказался сильнее, огромным потоком Сергея сбило с ног и он слился с огненной воронкой. — Да что опять происходит?! Аа-а-а-аа! — заорал Сергей и полностью растворился в огне. *** Сундучок, что стоял возле камина ярко засветился красным, с золотыми переливами светом, и настолько сильным был этот свет, что осветил комнату изнутри. Сундучок задрожал и стал подниматься в воздух, медленно приближаясь к огню. Эван так крепко спал, что совершенно не слышал, что происходит в комнате. Сундук засветился ярче и крышка открылась, языки пламени начали поглощать сундук. Прах и пепел, что лежали в нем, засияли красным цветом, сливаясь с цветом капель крови, что упали ранее. Сундук практически сгорел и весь прах посыпался на раскаленные полена. Пламя стало больше и сильнее, казалось, что оно живое. Затем створки окон отворились и ветер тут же потушил огонь. Слышался треск, раскаленный уголь еще мерцал красными огоньками, как вдруг створки окон медленно закрылись. Внезапно угольки задрожали и начали раздвигаться, буквально из углей и пепла начала появляться раскаленная когтистая рука. Она тянулась вверх, затем зацепилась за решетку камина. Пепел начал раздвигаться дальше и из него появилась голова, затем вторая рука и туловище. Огненное нагое существо полностью вылезло из камина. Из ноздрей струился дым, в глазах был огонь и по венам растекалось пламя. Сквозь трещины в теле существа можно было разглядеть саму преисподнюю. Существо сделало шаг к кровати и трещины на его теле начали затягиваться. Оно сделало еще шаг и тело начало покрываться человеческой кожей. Существо разглядело в постели что-то, что заставило замереть. Дым, что струился из носа, превратился в воздух. Существо стояло и смотрело на спящего мужчину. — Э-э-эва-ан, — еле выговорило существо и огонь потух в глазах. Когти медленно втянулись обратно и существо сделало еще шаг. Запнувшись о балдахин, оно шлепнулось на кровать, забралось под одеяло, обняло хозяина дома и закрыло глаза.