Солнце над пропастью

Мадам Максим заметно нервничает, даже девочки притихли, стараются не беспокоить ее больше обычного. Вчерашняя выпускница, теперь ей самой предстоит принять на себя совершенно невообразимое количество ответственности, контролируя эвакуацию и нашу дальнейшую жизнь в английской школе. Впрочем, даже оставайся она спокойной и невозмутимой, как удав, мы бы не риснули держаться при ней нагло или непочтительно: слухи о том, что семья ее новоиспеченного мужа содействовала успешным переговорам с герром Гринделвальдом, разлетаются быстрее ветра. Это, как и сам факт ее замужества, автоматически переводит мадам Максим из похожей на гигантскую капибару девицы, над нескладной фигурой которой мы привыкли втихомолку потешаться, на несоизмеримо более высокий уровень, и мы молчим, настороженно наблюдая за тем, как портключи, доставленные в школу людьми исполняющего обязанности министра, этой тупой гринделвальдовской марионетки, переносят все больше и больше девочек в неизвестность. - Откуда нам знать, что это действительно портключи до Лондона? - даже когда Олару говорит шепотом, в ее голосе звучит явный вызов всему человечеству. - Может быть, это ловушка. Может быть, они хотят заставить нас думать, что мы едем в Лондон, а сами... сами... - она делает глубокий вдох, чтобы успокоиться, и вдруг хватает за руку сестру с неожиданным отчаянием. - Мы ведь все знаем о людях, которые так же исчезали, и их больше никогда никто не видел! Сестра осторожно отцепляет пальцы Морены Олару от рукава мантии. - Если бы мы возвращались вдвоем в Марокко, я бы не поручилась за нашу безопасность, Морена, но только не теперь. Я слышала, Альбус Дамблдор лично прибудет к пограничному пункту, чтобы нас встретить, а его участие что-то да значит. Ты можешь воспользоваться нашим портключом. Уверяю тебя, его никто не подменил и не испортил. Хоть в мирное время мы с Олару и не слишком ладим, я нахожу уместным вмешаться. - Девочки, подумайте, лучше о том, как прекрасно мы заживем, когда этот кошмар закончится. Хогвартс под началом Дамблдора - самое безопасное место в Европе. - Мы-то уезжаем, - фыркает Олару. - А вот наши семьи остаются в заложниках у Гринделвальда. Во всяком случае... у тех, у кого еще есть семьи. Страхи Олару небеспочвенны: о судьбе ее родных нет никаких вестей уже несколько месяцев, и она, хоть и боится до потери сознания, эвакуацию эту ждет едва ли не больше всех остальных, вместе взятых; преподавателей вопросами замучала, из библиотеки в последние недели выходила только на ночь - Морена едет в Англию, чтобы остаться, и она не единственная, хоть об этом и не принято говорить вслух. Девочки настолько безропотно приняли победу герра Гринделвальда, что иногда хочется обрушить на них облако ледяного дождя, лишь бы привести в чувство. Я вовсе не склонна наделять его главного противника сверхъестественными талантами, однако все чаще приходится слышать о том, что вот-вот Дамблдор, наконец, откажется от своего преступного бездействия, и тогда, может быть, мы вернемся во Францию, и все будет, как прежде. Если, конечно, к тому моменту еще останется, куда возвращаться. Мои пальцы смыкаются на портключе и соприкасаются с нетерпеливо дрожащими руками сестры и ледяными - Олару, а потом нас просто закручивает головокружительный вихрь и с размаху ударяет о землю - даже с разрешения марионеточного министерства не так просто преодолеть нагромождение чар, которыми в прошлом дружественные страны защищают свои границы. - Не толпиться на проходе! - рявкает на нас женщина-аврор с гладко зализанными назад волосами. - Палочки на проверку, шевелитесь! Мы с сестрой обмениваемся напуганными взглядами, даже Олару, в свое время осмелившаяся дерзить прогриндевальдовски настроенной чиновнице, притихла; здесь мы не на своей территории, и - сразу становится ясно - никто нас не ждал. В глазах авроров подозрение, чередующееся с прямым обвинением - что же, с них станется утверждать, будто бы среди нас затесались шпионки - сероглазую, светловолосую Олару с руническими амулетами на шее явно в тот же момент занесли в черный список. - Олару, Морена, Розье, Друэлла, Розье, Энид, - сухим голосом зачитала аврор наши имена. - Кто у вас остался в Европе? - Никого, - актерского мастерства Морене не занимать, хотя для того, чтобы с такой уверенностью подвести жирную черту под всеми своими надеждами когда-либо воссоединиться с семьей, определенно требуется нечто большее. - Они все погибли... убиты людьми Гринделвальда. - Да сотрется его имя, - тихо отзывается сестра, и мне ничего не остается, как произнести то же самое следом за ней. На мгновение взгляд аврора смягчается, но она только крепче поджимает губы и вопросительно смотрит на нас. - Мы родом из Марокко, - сестра глубже кутается в плащ, словно стараясь спрятаться внутри него от этой отвратительной промозглой погоды, от строгой женщины с колючими глазами и от дурных предчувствий. - Нам не удалось получить разрешения воспользоваться портключом на родину. Мы намерены ходатайствовать об этом перед британским министерством магии. - Я задала вопрос о родственниках, - железным тоном останавливает ее аврор. Сестра тихо вздыхает и отвечает спокойно и доброжелательно - только я и Олару можем представить себе, сколько раз она мысленно прокляла эту бесчувственную особу. - Наша семья многочисленна, и о некоторых родственниках и их нынешнем положении мне ничего не известно, - говорит она. - Насколько я наслышана, часть проживает в Швейцарии, небольшое количество - на юге Италии, а также в Румынии. С румынскими Розье мы знакомы лучше, чем с остальными, - собственно, через них и завязалась дружба сестры с их землячкой Олару. По крайней мере, в одном сестра неискренна - мы знаем, что сражаются они на стороне герра Гринделвальда - но знаем также и то, что молчать об этом нужно под страхом смерти. Глупо, конечно, допускать мысль, что они разделяют его чудовищную идеологию, но при любом исходе войны семья не должна остаться в проигрыше. В этом еще одна причина нашего приезда в Англию, хотя, конечно, встречающая нас аврор - последняя, кто должен об этом знать. - Вы сестры? - вспоминает аврор и обо мне, до сих пор хранившей молчание. - Пока что я не услышала ни слова от твоей сестры. Или ты считаешь, что мои вопросы к тебе не относятся? Вижу, что сестра готова возмущенно возразить, и сжимаю ее руку в предупредительном жесте - благо, повод избавиться от этого раздражающего допроса замаячил на горизонте. - Профессор Дамблдор! - не расслышал моего возгласа только глухой: в нашу сторону поворачиваются все девочки, авроры, а Олимпия... простите, мадам Максим буквально цепенеет, не зная, чего ожидать от моей неожиданной выходки. Слышит нас, разумеется, и сам Альбус Дамблдор, - несомненно, не узнает, но отдает дань вежливости и подходит ближе со своей неизменной благожелательной улыбкой. От меня, впрочем, не укрывается, что выглядит он плохо, под глазами тяжелые мешки залегли, взгляд встревоженный, и мысли его занимают куда более серьезные, нежели встреча шармбатонских первокурсниц в какой-то небесами забытой глуши на юге Англии. - Юные леди, - он чуть склоняет голову, - добро пожаловать! Надеюсь, добрались вы благополучно? - Благодарю, профессор, - отвечаю я. - Мы так рады, наконец, вас видеть! Возможно, вы помните мою сестру? Мы встречались еще до войны, в доме Фламелей. Семинар на тему перспективности использования драконьей крови, наш отец был в составе приглашенного жюри. Улыбка Альбуса Дамблдора становится чуть шире - конечно, ему ли забыть этот вечер, кажущийся теперь жестокой пародией на действительность? Наша итальянская тетушка планирует козни в адрес британской высокопоставленной дамы из министерства, некоей госпожи Марчбэнкс, которую в силу возраста уже избегают называть мисс; отец представляет нас с сестрой Принцам - еще одно раскиданное по всей Европе семейство довольно-таки скверного характера; впрочем жених одной из их девиц на выданье - подающий неплохие надежды зельевар, что извиняет в глазах отца и куда более серьезные недостатки; даже герр Гринделвальд среди приглашенных гостей, и мы еще даже представить не можем, куда приведут его дерзкие, но пока вполне балансирующие в рамках нормы взгляды, и даже посмеиваемся над старшими девушками, всерьез рассуждающими на тему того, почему такой видный мужчина не женат. - Хогвартс будет рад вам и вашей очаровательной сестре, мисс Розье, - отзывается Дамблдор, и по его взгляду я понимаю, что коль скоро он с такой легкостью узнал во мне одиннадцатилетнюю девочку, которую видел один-единственный раз в жизни, наблюдать за нами отныне будут с утроенной бдительностью. - Можете пропустить девушек и их подругу, Марлин, - обращается он к наблюдающей за этой сценой с недоумением аврорше. - Я уверен, что они приехали в Англию с самыми благими намерениями, и теперь им нужны только хороший обед и отдых. Я едва сдерживаю улыбку: профессор Дамблдор существенно недооценивает наши базовые потребности, - однако, не теряя времени даром, хватаю под руку Олару и толкаю ее вперед, за невидимую магическую черту, переступив которую, мы начинаем игру на новом поле, в качестве независимых фигур. Взгляд Дамблдора на себе я чувствую, даже не оборачиваясь, пока не скрываюсь в пыльной залитой дождем палатке, где нам предстоит дожидаться остальных девочек. Олимпия Максим влетает чуть ли не следом за нами. - Розье, почему от тебя одни хлопоты? - начинает стрекотать она. - Ты не говорила, что так хорошо знаешь профессора Дамблдора, чтобы вести с ним тут задушевные беседы... Голову высуши, ты простудишься! Что, палочки вам до сих пор не вернули? Дамблдор распорядился, как только вы ушли! Я сейчас разберусь, - и она выскакивает обратно под дождь, так и не дав нам вставить ни единого слова. - Зачем, спрашивается, приходила? - пожимает плечами Олару и подозрительно щурится. - А вот ты полна сюрпризов, Розье. Восхищалась, восхищалась Дамблдором, и ни словом не обмолвилась о том, что уже успела с ним познакомиться. От тебя вообще не ожидала такой скрытности, - обиженно смотрит она на сестру, но та только виновато разводит руками. - Мне стыдно признаться, но я совершенно об этом забыла, - говорит она. - Та встреча была так давно! Мы были совсем маленькими девочками... Мама всегда говорила, что у моей сестры феноменальная память! Если ей будет нужно, она вспомнит, о чем говорили взрослые, стоявшие возле ее колыбели. Я никак не комментирую эти слова - признаться, не представляю, какие-такие неведомые нам секреты отец стал бы обсуждать в детской с его-то тотальной убежденностью в том, что уши и высокоразвитый интеллект имеют не только стены, но и камни, песок, верблюды и брезент бедуинской палатки в придачу. Что до ужина у Фламелей, так он не более, чем одно из тех событий, что случается в жизни каждого и определяет ее на долгие годы вперед, сестре этим обременять свои мысли ни к чему, а с Дамблдором договариваться придется мне одной. Сейчас же больше всего на свете я хочу добраться до своей новой комнаты, принять горячую ванну, выпить миску бульона и отправить послание отцу - вот для кого вести о нашем благополучном прибытии в Хогвартс по-настоящему долгожданные. *** Дьявольский пес превосходил его по силам раза в два, и Рона подобное неравенство весьма удручало. Палочку он потерял по дороге к Гремучей Иве, если, конечно, можно было так выразиться о ситуации, при которой Грим волок его по обжигающе ледяному противному снегу, забивающемуся за шиворот и царапающему щеки крошечной россыпью льдинок. Как назло, под руку не попадалось ни одного бревна, ни одного несчастного корня, позволяющего как-то отделаться от псины. Прибавляла неприятностей отчаянно вырывающаяся из его рук Короста. Крысу Рон жалел по-настоящему: мало ей было сумасшедшего, невесть откуда взявшегося кота, как у того обнаружился еще более коварный сообщник. Белизна снега неожиданно сменилась темным сумраком туннеля, и Рон далеко не сразу сообразил, что оказался под корнями зловредного дерева, которое любой здравомыслящий студент обходил за милю. Ива могла не только наставить синяков, но и украсть нужную вещь, закинув ее на самый верх в свою густую крону. Что за зверь мог вырыть нору в таком нехорошем месте, Рон предпочитал не задумываться. Одни только размеры этого невиданного монстра вселяли нешуточные тревоги: пробраться здесь мог даже крупный хищник. Удивление Рона лишь возросло, когда этот наскоро сооруженный лаз неожиданно сменился ладным, благоустроенным коридором, обитым досками. Выводы напрашивались неутешительные: хищник не просто был велик, он оказался разумным, и неизвестно, служит ли ему черный пес или действует самостоятельно. На одном из поворотов Рон больно ударился головой, а потому не сразу заметил, что хватка острых зубов на его лодыжке исчезла. Охая и крепко прижимая к себе Коросту, он присел. Это происшествие было почище всего, через что они вместе прошли с Гарри и Гермионой. Впервые Рон оказался в переделке без друзей и даже волшебной палочки, и, надо признать, он был весьма далек от того, чтобы ощутить героическую эйфорию, с которой можно горы свернуть. - Поднимайся, парень, - послышался вдруг хриплый голос. - Отсюда уже не сбежишь! Рон, наконец, смог сконцентрировать взгляд на нависшей над ним темной фигуре, в которой, к своему ужасу, узнал лицо, вот уже несколько месяцев грозно глядевшее на них с распространяемых авроратом листовок. - Сириус Блэк? - ошарашенно протянул Рон и тут же принял воинственный вид: - Того, за кем вы пришли, вы не получите! - Неужели? - Блэк осклабился в неприятной ухмылке. Рон машинально отметил, что выглядел тот куда лучше, чем на колдографиях времен Азкабана: недурно одет, побрит, хотя от страшной худобы избавиться пока так и не удалось. - А вот я скажу, что тот, за кем я пришел, умрет этой ночью, и ты ничего не сможешь с этим сделать. - Вы собираете держать меня в заложниках? - осенило Рона. - Хотите, чтобы он попытался меня освободить? - С удовольствием взглянул бы на это, - хмыкнул Блэк. - Но подозреваю, что эта крыса способна тревожиться только за собственную шкуру! Блэк отошел в дальний угол комнаты, настороженно выглядывая в окно, а Рон, тем временем, судорожно осматривался по сторонам. Кажется, он нешуточно повредил ногу, а значит, атаковать Блэка и сбежать он без посторонней помощи не сумеет. Короста, словно чувствуя его страх, затаилась, не подавая признаков жизни. Морщась от боли, Рон подтянулся на одной руке, удобнее прислоняясь к дощатой, отчего-то исцарапанной стене, и почувствовал прикосновение холодного металла. Похоже, монстр, которого скрывал этот заброшенный дом, как и положено настоящим сказочным чудовищам, любил драгоценности. На грязном, покрытом пылью и землей полу Рон обнаружил сверкающую золотую подвеску - крошечное солнце, жизнерадостно расправляющее свои лучи, чем-то смахивающие на щупальца. Безделушка, очевидно, не принадлежала Блэку и когда-то являлась частью более сложной ювелирной композицией. Впрочем, Рон был слишком далек от того, чтобы размышлять над происхождением солнца, и машинально сунул его в карман. - Что же, - Блэк вернулся, все еще сжимая в руке волшебную палочку. - Настало время покончить с ним. Дай-ка мне свою крысу, мальчик, да смотри, чтобы она у тебя не вырвалась. Короста, чувствуя недружественность намерений Блэка, снова начала кусаться и извиваться, отчаянно требуя свободы. Рон послушно ее выпустил, однако Блэк перехватил грызуна на полпути к двери, обездвижив. Какое-то время они с Роном растерянно смотрели друг на друга. - Вы совсем спятили, - жалобно прошептал Рон. - Если вы пошлете Гарри мертвую Коросту, все еще раз в этом убедятся. Что она вам сделала плохого? - Гарри? - Блэк нетерпеливо закатил глаза. - Причем тут Гарри! Это крыса, твоя крыса была мне нужна, парень, как-тебя-там-зовут, Уизли, и с ней я намерен расправиться, прежде чем уйду отсюда. - Расправиться? С Коростой? - вот теперь Рону стало действительно не по себе - кто знает, что взбредет в голову этому безумцу в следующую минуту. - Я не позволю вам! Это моя крыса! - Это не крыса, глупое ты создание, - раздраженно рявкнул Сириус, и тут произошло то, к чему Рон готов не был: в комнату буквально вломился Невилл. Вид у его друга был явно ошарашенный и напуганный, но он решительно направлял на Блэка волшебную палочку - несомненно, при полном отсутствии хоть сколько-нибудь жизнеспособного плана атаки. - Немедленно освободите их! - отчаянно выкрикнул он. - Скоро здесь будут учителя! И дементоры! Вы ничего не успеете нам сделать! - Невилл, успокойся, - попытался вразумить его Рон. - Он сошел с ума в Азкабане, не пытайся ему угрожать! Он намерен убить мою крысу! Невилл непонимающе нахмурился, а Сириус только махнул рукой - ему явно не хотелось тратить время на объяснения с детьми, присутствие которых не входило в его планы. - Еще раз говорю, это не крыса, - сердито сверкнул он глазами. - Это анимаг. И зовут его Питер Петтигрю. - Анимаг? - рука Невилла дрогнула, но палочку он не выпустил. - С какой стати анимагу притворяться крысой Рона? - У Рона никогда и не было крысы! - хрипло рассмеялся Блэк. - Все эти годы Петтигрю жил в вашем доме и, похоже, отлично играл роль домашнего питомца, раз вы так его защищаете. Он скрывался, скрывался от тех, кто захотел бы ему отомстить. - Отомстить за что? - прищурился Рон. - Кто это вообще такой? - За предательство Поттеров, - ответил Блэк. - Ну или за предательство Волдеморта, смотря на чьей вы стороне. - А вы на чьей, мистер Блэк? - посмотрел на него Невилл. - И можете ли вы обвинять в своих преступлениях человека, которого все считают мертвым? - Ты его знаешь? - удивился Рон, но Невилл не обратил на его вопрос ни малейшего внимания. Он продолжал ждать ответа Блэка. - Ты сын Фрэнка и Алисы, - неожиданно определил тот. - Ты похож на своих родителей. Я хорошо их знал. - В том, что с ними случилось, виновата ваша кузина, - мстительно напомнил Невилл. - И ваши товарищи по оружию. - Я никогда не был Пожирателем смерти, - покачал головой Блэк. - Я бы никогда не смог причинить зло моего крестному сыну. Джеймс был моим лучшим другом, возможно, тебе и это известно. Его дом я считал своим, а вовсе не то место, где вырос. - Я слышал, как тетя Энид спорила об этом с бабушкой, - тихо отозвался Невилл. - Бабушка ничего и слушать не хотела. Говорила, что это вы убили Поттеров. - Я все равно что их убил, - лицо Блэка стало мрачнее тучи. - Дом Поттеров был защищен заклятием Фиделиус. Джеймс хотел сделать хранителем меня, но в последний момент я уговорил его переменить свое решение. Знал об этом, кроме него, только один человек. По иронии судьбы, она могла бы стать единственной, кто свидетельствовал бы в мою пользу, но мне хватило глупости связать ее непреложным обетом. Если бы она заговорила... - Блэк рассеянно качнул головой. - Любая бы на ее месте выбрала молчание. - Но как тогда вы узнали? - непонимающе спросил Невилл. - Кто рассказал вам, где искать Петтигрю? Да еще и в тюрьме? Блэк усмехнулся. Похоже, он был готов к этому вопросу, поскольку при нем был старая газетная вырезка, измятый клочок бумаги со статьей и колдографией. Рон потянулся за ней и замер: с нее радостно улыбались и махали руками его родители на фоне Норы, а рядом стоял и он сам - с крысой на плече. - Андромеда дала, - при упоминании второй кузины по лицу Блэка скользнула теплая улыбка. - В прошлом году она приезжала навестить меня в Азкабане. Андромеда всегда верила в мою невиновность, хоть ничего и не знала о Питере. Мы поспорили... она упрекала меня в том, что я отказался от борьбы за свою свободу и оставила эту статью. - Не лучшая статья о нашей семье, - фыркнул Рон. - Джинни не открывала Тайную комнату, здесь одно сплошное вранье! - Дело сейчас не в этом, - возразил Блэк. - Передняя лапа этой крысы... на ней не хватает пальца. Петтигрю отрезал его себе, инсценируя смерть от моей руки. А затем устроил взрыв на маггловской улице, чтобы мое мнимое преступление стало очевидным. - Я ничего не понимаю, - всплеснул руками Рон. - Почему мы слушаем его сказочки про крысу, которая вовсе и не крыса? Пусть предъявит доказательства! Блэк бросил на него не предвещающий ничего хорошего взгляд. - Значит, ты желаешь доказательств? - страшным голосом спросил он. - Будут тебе и доказательства. И тебе, и всему волшебному миру, - он с силой швырнул обездвиженную крысу о деревянный пол и произнес неизвестное мальчикам заклинание. И в тот же момент несчастное животное принялось преображаться. Рон наблюдал за происходящим, как завороженный. Картину по праву можно было назвать отвратительной, но он не находил в себе сил отвести взгляд. Впрочем, в облике полного человечка весьма жалкой наружности явно проскальзывало что-то, роднящее его с животным, в теле которого он прожил без малого... - Двенадцать лет! - с отвращением выплюнул Рон. - Двенадцать лет это существо шпионило за нами в нашем собственном доме! - он с сомнением оглядел его бесформенную фигуру. - Мама была права, мы его перекармливали. - Сириус, - человечек поднял подобострастный взгляд на Блэка. - Сириус, я могу все объяснить... Удар по ребрам прервал речь Петтигрю в самом начале. Рон неприязненно поежился. Встреча старых приятелей грозила перерасти в бурное выяснение отношений, и ему совсем не хотелось попасть под горячую руку. - Подождите, - вмешался мертвенно-бледный Невилл. - Постойте. Вы не должны бить его. - Я мечтаю его уничтожить, - глухо отозвался Блэк. - Эта тварь не заслуживает того, чтобы жить. - Он должен ответить за свои преступления, - согласился Невилл. - Но сначала он кое-что объяснит. Объяснит Гарри... и, пожалуй, мне. - Объяснить придется многое, - прорычал Блэк. - Долгие месяцы мы искали шпиона среди своих, а он был под самым нашим носом! Когда его увидит Ремус... - Ремус? - переспросил Рон. - Ремус Люпин? - Он тоже был нашим другом, - кивнул Блэк. - И тоже оказался достаточно близорук, чтобы доверять этому негодяю. - Я не стану ничего говорить без Ремуса, - ухватился Петтигрю за это имя, как за соломинку. - У него всегда была голова на плечах, в отличие от тебя! Он умеет сначала выслушать, а потом делать выводы! - Я готов вас выслушать, - неожиданно выступил вперед Невилл. - Я хочу, чтобы вы рассказали, как могло случиться, что на моих родителей напали в защищенном доме. Петтигрю удивленно округлил свои затравленные водянистые глаза. - Это не я! Клянусь, это не я! - Ваши клятвы недорогого стоят, - криво усмехнулся Невилл. - Если уж вы нарушили ту, где на кону стояла человеческая жизнь, что для вас пустые слова. Однако если вы были шпионом, вы знали и где прячутся мама с папой. Почему вы остались живы? - повысил он голос. - Почему свои же от вас не избавились? Почему позволили спокойно жить в облике крысы? Может быть, вы так же выдали Лестрейнджам моих родителей, как раньше предали Поттеров? - Я ничего не знал об Алисе и Фрэнке! - взвизгнул Петтигрю. - Поттеров прятал орден! Да, орден! Не удивлюсь, если они сами от них и избавились! Родители Джеймса тогда уже были мертвы, с них-то все и началось! Лонгботтомов прятали свои, свои же и предали! - взгляд его был совершенно безумен, и неожиданно он обратился к Блэку. - Ты и сам знаешь, на что она была способна! Вся их семья! Я спасал свою жизнь! По-твоему, я обязан был умирать за Джеймса? Тогда еще была жива моя мать! Им ничего не стоило до нее добраться! Что бы Джеймс мог противопоставить им? Ему попросту везло! - Я бы умер, если бы это было необходимо! - зарычал Блэк. - Я бы ни минуты не колебался, если бы это их спасло! - Но это бы их не спасло! - с силой ударил по дощатому полу Петтигрю. - Они бы умерли немного позже, только и всего! Ты бы лишь отсрочил и без того неизбежную смерть! Блэк нехорошо прищурился, смерив Петтигрю уничижительным взглядом. - Так же, как и ты, Питер. Я бы убил тебя голыми руками, но ты еще можешь оказаться полезен. Тебе достанется поцелуй дементора, который Фадж все это время пророчил мне. И я позабочусь о том, чтобы каждый муравей, каждый камень на дороге знали, что ты сделал. - Так ты нашел способ обойти проклятие своей чокнутой мамаши? - Петтигрю, очевидно, решил, что терять ему уже нечего. - Двенадцать лет ты гнил в Азкабане, боясь произнести даже слово против меня. Кому ты передал титул, Поттеру? Рон с удивлением заметил, что только теперь, впервые с начала разговора, глаза Блэка беспокойно забегали, словно именно этой темы он всей душой хотел избежать. Петтигрю, напротив, торжествующе приосанился. - Ты играешь с огнем, Сириус, - прошептал он. - Скажешь хоть слово против меня - поплатишься жизнью. Я ведь тоже многое могу рассказать о твоих родителях. - Вальбурга мертва, - с напускной самоуверенностью бросил Блэк. - Кого ты рассчитываешь задеть своей гнусной болтовней, ее истеричный портрет? - Еще достаточно тех, кому мои признания могут чрезвычайно навредить, - хихикнул коротышка. - Тех, в чьих жилах течет кровь Блэков... - Довольно! - резко прервал их непонятный разговор Невилл. - Наверняка Филлис уже успела найти хоть кого-то из учителей. И лучше бы нам связать этого типа, чтобы не сбежал по дороге. - Попытаешься превратиться, - предостерег Блэк бывшего друга, - и считай себя покойником. Больше я не собираюсь за тобой гоняться. Петтигрю злобно скривился, но ничего не ответил. Невилл же обеспокоенно склонился над Роном, осматривая его поврежденную ногу. - Вы перестарались, - сердито заявил Рон Блэку. - Вот что мне теперь делать? До школы путь неблизкий. - На самом деле, мы в Хогсмиде, - признался Блэк. - Вы не узнали этот дом? Это же Визжащая хижина. Рон широко раскрыл глаза от удивления. Действительно, зловещий облик заброшенного дома идеально отвечал его ожиданиям. Вот только привидениями здесь и не пахло - или же те притаились, выжидая подходящего случая для эффектного появления. - Визжащая хижина? - переспросил Невилл. - Где же тогда призраки, что издают ужасный вой и стоны, о которых рассказывают в деревне? - Да не было никаких призраков, - Блэк резко отвернулся. - Много лет как этот дом никому не принадлежит. Когда мы учились в школе, здесь жил один... довольно-таки шумный обитатель. А потом, я слышал, министерство наложило на дом чары - для поддержания легенды и привлечения туристов. - Кругом обман, - грустно констатировал Рон. - А что это был за обитатель? - Это был оборотень, - раздался противный голос Петтигрю. - Дамблдор принял его в школу и прятал в Визжащей хижине во время полнолуний. - Заткнись, - с неожиданной злобой Блэк бросил в Петтигрю заклинание. - Не желаю больше его слышать, - пояснил он недоуменно нахмурившемуся Невиллу. - В Хогвартсе учился оборотень... - на лице Невилла был написан животный ужас. - Я однажды видел одного. Он приходил к тете Энид и дяде Элджи и пытался им угрожать. Не хотел бы повстречать его снова. - Я знаю, о ком ты говоришь, - Блэк поморщился. - Его имя Фенрир Грэйбек. Поганая, отвратительная, лишенная всякой совести тварь. Его следовало убить еще до обращения. - То же самое говорила и тетя, - с готовностью подтвердил Невилл. - Правда, потом она добавила, что неплохо было бы меня с ним познакомить в полнолуние, может быть, хоть таким образом я научусь делать что-то волшебное и докажу, что я не сквиб... - потупился он. - Она всегда считала, что из меня не выйдет толка. Рон поежился, представив грозную леди Лонгботтом, а вот Блэк неожиданно расхохотался. - Узнаю тетушку Энид, - улыбнулся он. - Много угроз и колкостей - при этом она последняя, кто в них верит. Как она сейчас? - Она здорова, - заверил его Невилл. - Она дома. Воспитывает меня с кузиной, занимается внуками, следит, чтобы дядя себя не запускал. - В самом деле? - со странным выражением лица отозвался Блэк. - Забавно, очень забавно... Помню, когда я был в вашем возрасте, Энид Лонгботтом прочили стать как минимум второй Дайлис Дервент - и то, лишь потому что сравнение с леди Морганой давно вышло из моды... Ну что же, - он презрительно посмотрел на Петтигрю, - пора с этим заканчивать. - Рон со своей травмой станет для нас обузой, - рассудил Невилл. - Нам еще за Петтигрю следить и объясняться с учителями, куда там левитировать его до больничного крыла. Лучше бы оставить его здесь и вернуться с мадам Помфри. - Ты собираешься бросить меня в доме с призраками и оборотнями? - возмутился Рон. - У тебя совесть есть? - Если Петтигрю снова сбежит, мы никогда его не найдем, - с жаром возразил Невилл. - К тому же, дом абсолютно безопасен. Мы здесь уже сорок минут, и на нас до сих пор никто не напал. - Отличное утешение, - фыркнул Рон. - Ну хорошо, ступайте, - помолчав, он добавил: - Напрасно твоя тетка тебя недооценивала. Блэк снова рассмеялся - очевидно, поимка Петтигрю и надежда на грядущую свободу благотворно влияли на его настроение. Рон проводил подозрительным взглядом их странную процессию - слишком сложно было в одночасье уложить в голове выбивающую почву из-под ног правду. Крыса, оказавшаяся человеком... и он по-прежнему питал нехорошие подозрения относительно рыжего кота. Рон устроился поудобнее и машинально опустил руку в карман мантии. Неожиданно он нахмурился: металлическая безделушка, что он подобрал в хижине, раскалилась, словно ее несколько минут держали над пламенем свечи. Рон осторожно вытащил из кармана крошечное солнце: сейчас оно действительно сияло, что в полумраке старой комнаты выглядело немного зловеще. Но что было еще более странно: по окружности подвески бежали крошечные слова. Рон поднес солнце ближе к глазам, прищурился, и тут его сердце будто провалилось на дно глубокого колодца. "Сириус Блэк в Хогвартсе, - гласило послание, отправленное неизвестным доносчиком. - Он схватил Рона Уизли". *** Клювокрыл меланхолично возлежал на грядке с тыквами, не подчиняющимися никаким законам природы и нагло игнорирующими смену времен года, и жевал стебель ярко-малиновой мальвы. На фоне белоснежных сугробов, окружавших избушку Хагрида, смотрелась эта картина диковато. Гермиона еще раз обмотала пушистый шарф вокруг шеи и повернулась к Гарри. - Все-таки вовремя Макнейра арестовали. Если бы палач заявился сюда с топором, мы бы так легко не отделались. Ты уверен, что сыворотка сработает? - Тонкс принесла ее из аврората, а там бесполезного хлама не держат, - рассудил Гарри. - Меня больше интересует, как именно ты собираешься подменить ее в чемоданчике палача. - Лучше тебе не знать, - закатила глаза Гермиона. - Просто поверь, что со своей миссией я справлюсь. Твоя задача намного сложнее, ты должен выманить из избушки Хагрида, палача и Амбридж, которая непременно явится на казнь, и продержать их на улице достаточно времени для того, чтобы я подменила инъекцию. А у тебя до сих пор нет четкого плана! - Могу позвать василиска, - огрызнулся Гарри. - Он и проблему Амбридж решит, и у министерства навсегда отобъет охоту плясать под дудочку Малфоя. - Боюсь, там еще много таких дудочников, не Малфой первый, не он последний, - отмахнулась Гермиона и тут же переменилась в лице: - Ты только посмотри! Что она здесь делает? Гарри повернулся в сторону замка и с трудом сдержал изумленный возглас: вместо Амбридж к избушке Хагрида шла профессор Синистра собственной персоной - даже издалека невозможно было не узнать ее благодаря традиционной остроконечной шляпе, даже более ведьминской, чем у Макгонагалл. - Смотри в оба, постарайся понять, что ей тут понадобилось, - шикнула на Гарри Гермиона. - Я пошла, теперь все зависит от твоей смекалки. Гарри даже не успел возразить подруге - Гермиона метнулась в сторону леса и так молниеносно исчезла в темноте, что можно было подумать, будто она попросту растворилась в воздухе. Гарри протер очки и прислушался. Если раньше Гарри казалось, что на их уроках Аврора Синистра демонстрирует свою худшую сторону, то теперь он понял, что ошибался: такой рассерженной, как сейчас, он профессора еще не видел. Синистра стучала в дверь избушки так, словно хотела выместить на ней всю свою ярость. На гиппогрифа она обратила внимания не больше, чем на кусок льда под ногами. Всхлипывания Хагрида они услышали еще раньше, чем великан отворил дверь и вышел на улицу. Гарри поежился при виде его покрасневшего от слез лица - гибель с таким трудом пойманного зверя тот воспринимал буквально как смерть родного дитя. Синистра едва заметно скривилась, и за один этот жест Гарри вдруг ужасно захотелось окунуть ее головой в сугроб. - Хагрид, - процедила она, кутая руки в пушистую муфту, - и господин Сметвик. Вы уже здесь. - Аврора! - палач протиснулся на улицу, мимо Хагрида, всем своим видом демонстрируя радость. - Вот уж не ожидал вас увидеть! Какими судьбами? - Представляю директора, - кисло улыбнулась Синистра. - У профессора Амбридж возникли неотложные дела, и она не сможет присутствовать на казни. Эта сомнительная привилегия возложена на меня. - Сочувствую, Аврора, - искренне забеспокоился Сметвик. - В таком случае, почему бы нам побыстрее не разделаться с этим? - он небрежно махнул рукой в сторону Клювокрыла. - Мне и самому раньше не приходилось... вот так... Хагрид громко зарыдал. Синистра подобрала полы мантии и уже готова была переступить порог... как неожиданно резко развернулась. - А вы знаете, что за драматические события задержали Долорес? - спросила вдруг она переменившимся тоном. - Говорят, она вот-вот схватит Сириуса Блэка. - Что? - потрясенно взревел Хагрид, от удивления позабыв о своих страданиях. - Это как так? - Все это пока только непроверенные слухи, - вкрадчиво произнесла Синистра, беря Сметвика под руку и увлекая его в сторону тыквенных грядок. - Однако Долорес давно выяснила, что Блэк - незарегистрированный анимаг, а жители Хогсмида замечали на улицах огромного черного пса, удивительным образом подходящего по всем приметам. И буквально накануне казни она поймала двух третьекурсниц, утверждающих, что на их глазах такой пес похитил ученика. Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два. Долорес лично пообещала позаботиться о том, чтобы этот день стал для Блэка последним... Синистра все говорила, а Гарри во все глаза наблюдал за ее странным поведением и не знал, что и думать. Если бы он не знал профессора так давно, подумал бы, что она намеренно тянет время - иначе с чего бы ей беседовать о Блэке с министерским палачом? - Гарри, - Гермиона неслышно опустилась рядом, переводя дыхание. - Я все сделала... Клянусь Мерлином, нам несказанно повезло. Синистра меня заметила! - Что? - ахнул Гарри. - Почему же она... - Гарри, я не знаю, что и думать, - Гермиона с трудом сдерживала ликование. - Я едва успела спрятаться, но почти уверена, что Синистра все же видела меня в хижине Хагрида. Иначе не понимаю, с чего она вдруг передумала заходить в дом, да еще и Хагрида со Сметвиком увела! Она позволила мне подменить лекарство! - Значит, она не на стороне Амбридж, - протянул Гарри, с всевозрастающим изумлением глядя на преподавательницу астрономии. - Она тоже не хочет смерти гиппогрифа... Но почему? Она ведь заодно с Малфоями... - Гарри, ты ослеплен непонятной ненавистью к Малфою, - назидательно проговорила Гермиона. - Я уверена, что никто не хотел такой развязки. Малфой рассчитывал навредить директору, а не сводить счеты с Клювокрылом. Это же просто смешно! - К черту Малфоя, - отмахнулся Гарри. - Ты слышала, что она говорила о Блэке? - Думаешь, это правда? - насторожилась Гермиона. - Про черного пса и все остальное? - Правда в том, что Блэк невиновен, - пристально посмотрел ей в глаза Гарри. - Он не предавал моих родителей, он не собирается меня убивать. Может быть, он бы и хотел познакомиться, но явно не для того, чтобы отправить меня на тот свет. - Это твое мнение? - не выдержала Гермиона. - Или это слова ведьмы, что летом разговаривала с тобой в "Дырявом котле"? Тогда да будет тебе известно, что она злая и опасная волшебница, и сам Дамблдор считает, что верить ей нельзя! Повисла неловкая тишина. Гарри неверяще смотрел на Гермиону, которая выглядела смущенной, но от того еще более решительной. Казалось, можно было расслышать шорох, с которым снежинки опускаются на землю. - А откуда директор знает, где искать Блэка? - громко провозгласил Хагрид. - Тут же лес кругом. Поди сыщи пса, да еще черного! Кентавры нынче людей в лесу не жалуют, особенно профессора Амбридж! - Девочки, к счастью, успели разглядеть, что Блэк и похищенный им Рональд Уизли скрылись в туннеле, что под Гремучей ивой, - мягко проговорила Синистра. - Долорес знает, куда ведет этот туннель... - Синистра поежилась от холода. - Пожалуй, мы и впрямь потратили непозволительно много времени, господа. Господин Сметвик, не начнем ли мы? - Я принесу все необходимое, - закивал Сметвик и поспешил в хижину. Хагрид больше не плакал - они с Синистрой стояли друг напротив друга в глубоком молчании. - Аврора, - неловко кашлянул Хагрид. - Мне... это... правда, жаль. Не так все должно было получиться. Да что там говорить! - он отчаянно махнул рукой. - Не нам это решать, Рубеус, - вздохнула Синистра. - Мне тоже жаль. Я имею в виду, вашего питомца. - Я знаю, Аврора, - голос Хагрида дрогнул. - У вас всегда было доброе сердце. Гермиона все еще виновато косилась на Гарри, но сейчас у него не было времени на выяснение обстоятельств, при которых подруга подслушивала его разговор с леди Расальхаг. Сама того не желая, Синистра только что подбросила им полезнейшую информацию. - Мы должны спешить, - сказал он Гермионе. - К Гремучей иве. - Гарри, ты шутишь? - замахала руками Гермиона. - Там же сейчас Амбридж! - Мы должны ее остановить, - глаза Гарри сверкнули. - Нам только что сказочно повезло с Синистрой. Это хороший знак. - Знак? - насмешливо переспросила Гермиона. - С каких это пор ты действуешь, руководствуясь знаками? А если нас схватят? Это даже не малоубедительные обвинения, как в прошлом году, Гарри! Это помощь беглому преступнику! Стороннику Того, кого нельзя называть! Ладно, допустим, ты так не думаешь, но в его виновности уверен весь волшебный мир! - Ты не обязана идти со мной, - просто ответил Гарри и осторожно направился в сторону леса. Девочка, однако, засеменила следом, не останавливая поток упреков. - Гарри, это самое безответственное, что мы только делали за три года! Если обычные доводы тебя не останавливают, подумай о том, что если ты попадешься сейчас, уже не сможешь помочь Невиллу. Нас исключат и отправят домой! Амбридж только и ждет твоего промаха! - Хорошо! - Гарри резко развернулся к подруге. - Твои предложения? Гермиона лихорадочно обдумывала ситуацию. - Нам необходимо алиби. Нам нужен кто-то, готовый подтвердить, что все это время видел нас. Такой человек, которого Амбридж не посмеет упрекнуть во лжи, - ее взгляд просветлел. - Профессор Макгонагалл! - Я не стану рассказывать Макгонагалл про Сириуса! - возмутился Гарри. - Да пока мы найдем ее в такой суматохе, дементоры его наверняка схватят! И нам нужно выяснить, что с Роном! - Мы не станем искать ее в суматохе, - улыбнулась Гермиона. - Просто вместо казни Клювокрыла мы пойдем к ней. Во взгляде Гарри читалось нешуточное беспокойство. - Гермиона, - спросил он. - Надеюсь, ты понимаешь, что говоришь? Но девочка уже расстегивала пальто, вытаскивая крошечные песочные часы на цепочке. На металлической оправе была выбита странная змея, кусающая собственный хвост, и ее маленькие глазки поблескивали в молчаливом понимании. Гарри показалось, что похожих змей он уже видел в затопленной Тайной комнате, и неожиданно его голову пронзила вспышка молниеносной боли. Он тихо охнул. - Это хроноворот, - увлеченно объясняла Гермиона, приняв его реакцию за возглас удивления. - Он предназначен для того, чтобы путешествовать во времени. - Что? - растерянно отозвался Гарри, с трудом отведя взгляд от странного артефакта. - Где ты его взяла? - Получила от профессора Макгонагалл перед самым началом учебного года, - объяснила Гермиона. - Помнишь, вы с Роном постоянно удивлялись, куда я постоянно исчезаю и как мне удается посещать одновременно все уроки? Я использовала его. - И ничего не сказала! - воскликнул было Гарри и тут же помрачнел: - Хотя у тебя теперь много секретов. - Как и у тебя, - парировала Гермиона. - Но сейчас это неважно. После того, как мы выясним, что происходит с Сириусом Блэком, мы должны вернуться в прошлое на несколько часов и сделать так, чтобы во время случая с Роном мы были на виду у профессора Макгонагалл. Она заступится за нас перед Амбридж! - Отлично! - кивнул Гарри. - Так чего мы ждем? Вперед, к Визжащей хижине! Они затаились за огромным валуном, который кто-то будто намеренно прикатил к загадочному дереву. Гарри мрачно наблюдал за тем, как жестоко ива попыталась расправиться с чудом ускользнувшей от ее хлестких ветвей птицы. - Интересно, куда ведет этот туннель, - задумчиво проговорил он. - Синистра, похоже, знала, да и Хагрид тоже. - И знает Рон, - с плохо скрываемым беспокойством добавила Гермиона. - Гарри, ты уверен, что Блэк ничего ему не сделает? - Я не знаю, какие цели преследует Блэк, но он не убийца, - возразил Гарри. - В любом случае, мы не сможем попасть внутрь. - Нам это и не понадобится, - с облегчением выдохнула Гермиона, когда ива неожиданно замерла, будто кто-то отключил движущий ею опасный механизм. - Они выходят! Они сами выходят! Но Рона с ними нет... Действительно, на поверхность из таинственного туннеля по очереди выбрались Невилл, высокий мужчина, в котором Гарри немедленно узнал Сириуса Блэка, и бледный от страха волшебник самого жалкого вида. Руки его были связаны за спиной. - А это еще кто? - прошептала Гермиона. - Гарри, постой, не ходи к ним! - Я должен с ними поговорить, - отмахнулся Гарри. - Это Петтигрю! Они должны немедленно уходить! - Гарри! - Гермиона попыталась удержать друга, но ее рука ухватила лишь пустоту. - Невилл! - Гарри уже бежал к странной компании. Блэк замер на месте, коротышка - это Гермиона прекрасно видела со своего места, - изо всех сил старался высвободить руки, затравленно оглядываясь по сторонам. Губы его шевелились, но с них не срывалось ни звука. Если он был пленником, его надзиратели хорошо подстраховались на случай возможного побега. - Вы его схватили! - радостно провозгласил Гарри, бросил на Петтигрю полный ненависти взгляд. - У вас нет времени! Вы должны уходить! - Но Гарри, - удивился Невилл. - Ты разве не хочешь ничего спросить? Это же Питер Петтигрю! Тот самый, которого все считали погибшим! Тот, кто предал наших родителей! - Я все знаю, но сейчас не до разговоров, - отмахнулся Гарри. - Мистер Блэк, за вами идет Амбридж! Нужно бежать отсюда! - Зачем, если мы можем сдать мерзавца дементорам! - Сириус злобно встряхнул бледного Петтигрю. - Амбридж представляет министерство! Она засвидетельствует... - Амбридж не на нашей стороне, поймите уже это! - с отчаянием взглянул на него Гарри. - Никто не на нашей стороне. Отдайте Петтигрю дементорам, но не здесь! - Гарри прав, - Гермиона выбралась из-за камня и подошла к друзьям. - В прошлом году, когда Джинни была похищена, Амбридж палец о палец не ударила, чтобы ей помочь или доказать ее невиновность. Все, что ее волновало, это сокровища и артефакты, спрятанные в Тайной комнате. Уходите. - Поздно! - помертвевшими губами выдохнул Невилл. - Они уже здесь. Гермиона повернулась и с ее губ сорвался немой крик. Со стороны черного озера к ним приближалось целое полчище дементоров. На фоне заснеженной долины это выглядело даже страшнее, чем на матче по квиддичу. - Мы не умеем от них защищаться! - широко раскрыла она глаза. - Что же теперь делать! - Бегите в школу, - решительно распорядился Блэк. - Остановите Амбридж! - Нет, - не согласился Гарри. - Ты, Невилл, беги в школу и найди профессора Макгонагалл. Только не удивляйся ничему, что можешь там увидеть, - затем он пристально посмотрел на Гермиону. - А мы попробуем уйти лесом, а после сделать то, что задумали. Дементоры туда не сунутся. Если все пойдет по плану, Невилл встретит нас у Макгонагалл через несколько минут. - Ничего не понимаю, но времени думать уже нет, - Невилл бросил беглый взгляд на озеро. - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Гарри. - Почему ты так уверен? - прищурился Блэк. Глаза Гарри блеснули, и Гермионе снова стало не по себе от загадочных оговорок друга. - Потому что я знаком с хозяином этого леса, - мрачно подытожил он. Губы Гермионы дрожали, но она всеми силами старалась никак не выдавать своего испуга. Невилл коротко кивнул и побежал к школе. Как и ожидал Гарри, дементоры не проявили к его другу никакого интереса. - Мистер Блэк, - Гарри поежился от подступающего холода и схватил Гермиону за руку. - Бежим! И они побежали. К несчастью, ива росла на довольно большом удалении от леса, а та его часть, что интересовала Гарри, начиналась на дальнем берегу озера. Они вместе с подгоняемым магией Петтигрю спешили туда - но следом за ними стремились и дементоры. - Вы умеете, - задыхаясь, на бегу прокричал Гарри, - сражаться с ними? Вызывать Патронуса? - Умел, - отозвался Сириус. - Давно, еще до Азкабана. С тех пор мои счастливые воспоминания несколько притупились! - Я не смог научиться, - объяснил Гарри. - Но я попробую! Тонкс показывала мне! Это не сложно, главное сосредоточиться! А вы следите за Петтигрю! - Из-за мерзавца я даже не могу перекинуться... в собаку, - с трудом выговорил Сириус. - Постарайся, мальчик, от тебя сейчас зависит наша жизнь. Гарри остановился и зажмурился. Дементоров поблизости не было, но они медленно плыли по следу, словно понимая, что так просто их жертвам не спастись от погони. До границы антиаппарационного купола оставалось еще порядочное расстояние, а здесь, возле озера, спрятаться им было негде. Проще было предложить, нежели сделать. В такой ситуации ни одно счастливое воспоминание, как назло, вовсе не торопилось прийти Гарри в голову - напротив, одна за другой вставали мрачные картинки: самодовольное лицо Амбридж, отчисление из школы, Азкабан, который мальчик видел лишь на иллюстрациях в учебнике, но оттого страшился не меньше. И вершиной всего, конечно, была повторяющаяся драматическая сцена в Годриковой Лощине: крики его матери, непонимающий собственный взгляд, зловещий смех лорда Волдеморта. И неожиданно Гарри охватило незнакомое раньше состояние цепенящего ужаса: только сейчас он осознал, что в его воспоминаниях так смутило Нимфадору. Ведь смеялся не абстрактный злодей, повстречать которого Гарри в сознательном возрасте так и не довелось - смеялся он сам. Самое страшное воспоминание Гарри Поттера принадлежало не ему - каким-то невероятным образом оно досталось ему от Темного Лорда. И радость, холодная, мрачная, полная с трудом сдерживаемых ненависти и безумия радость, переполняла его изнутри, готовая в любой момент вырваться на поверхность, сметая все на своем пути. Дементоры его настигли, и краем сознания он понимал, что Сириус не может сопротивляться им, поверженными демонами собственного сознания, что от гибели их отделяет каких-то несколько мгновений, что никто не придет на помощь, даже Гермиона, - и все же, несмотря на это, он чувствовал, что счастлив. Его враг повержен, от заветной цели его отделяют два слова, всего лишь два слова, после которых мир уже не будет прежним, ибо невозможно из кошмара в кошмар переживать эту дьявольскую ночь и оставаться собой. Сам себя не помня, Гарри вскинул волшебную палочку и произнес холодным, незнакомым голосом: - Экспекто Патронум! Из палочки полилось темно-серое свечение, совсем не похожее на искрящуюся комету профессора Синистры. Гарри с досадой и отчаянием посмотрел на палочку - вовсе не такого результата он ожидал. Только не после перенесенного откровения, только не теперь, когда на карту поставлена жизнь одного из немногих оставшихся у него близких людей. Он не мог так ошибаться, у него попросту не было других воспоминаний такой же невероятной силы. Но голос за спиной он бы ни с чем не перепутал. - Гарри! Больше уверенности, ты все делаешь правильно! Он повернулся к леди Расальхаг с улыбкой до ушей. В самом деле, от кого еще он мог ожидать помощи? Кто еще помнил о нем всегда, не рассчитывая на благодарность и не ожидая личной выгоды, кто еще связывал его со смутными, почти размытыми воспоминаниями о семье и доме, кому он был обязан всем, что на сегодняшний момент знает о родителях? Он просил о спасении, и она появилась рядом - как тогда, в зеркале Еиналеж, или в Исчезательном шкафу, подобно ангелу-хранителю, направляющей руке, прощальному посланию от его судьбы. Именно так она выглядела в кристалле, что Гарри обнаружил в Выручай-комнате, и внезапное понимание затопило его безграничной радостью, так отличавшейся от темного и тягостного чувства, пробужденного в нем воспоминаниями о ночи на Хэллоуин. Это не лорда Чарльза Поттера он видел в глубинах хрустального шара - он видел самого себя. Самого себя и призрак леди Расальхаг - поистине выдающейся волшебницы, даже в таком состоянии удерживающей слабое, но все же раздражающее дементоров заклинание Патронуса. - Экспекто Патронум! - выкрикнул он, слабо сознавая, что все эти мысли пронеслись в его голове за какие-то незначительные доли секунды. И на этот раз призрачный образ, вырвавшийся из его палочки, был правильного цвета. Гарри с изумлением наблюдал за тем, как черные тени с немым воплем ярости разлетаются в разные стороны от огромной серебристой кобры, чем-то смутно напоминающей Нагайну. Леди Расальхаг стояла поодаль, прислонившись к дереву, а затем сделала несколько шагов, опускаясь на колени рядом с лежащим без сознания Сириусом. - Бедный мальчик, - донесся до Гарри ее сокрушенный вздох, но возразить ей либо задать так беспокоящие его вопросы он почему-то не смог, а затем ноги вдруг отказались его держать, и он безвольно повалился на траву, до последнего глядя в мерцающие глаза постепенно распадающейся на клочья тумана змеи. *** В кабинете директора Хогвартса было тихо, и только по металлическому блеску в глазах Пернеллы Фламель Констанс могла догадаться о том, что та пребывает в неописуемой ярости. Стоило ли уточнять, как уродовали такие яркие проявления чувств обычно невозмутимое и бесцветное лицо Долорес Амбридж. Констанс качнулась в кресле, а затем встала и подошла к окну. Дементоры все еще кружили над озером, как вспугнутая стая ворон. - Вам следует лучше охранять границы Хогвартса, госпожа директор, - голосом Констанс можно было нарезать лист стекла на тонкую стружку. - Надеюсь, в будущем я больше не буду получать анонимных сообщений о том, что в школу пробрался опасный преступник. Скажите спасибо моему адвокату, миссис Дэвис. В противном случае, неприятных объяснений с советом вам было бы не избежать. - Уведомите Попечительский совет, что все необходимые меры будут предприняты, леди Финч-Флетчли, - Фламель устало помассировала виски. - Я уверена, что Блэк чуть было не проник в замок благодаря помощи кого-то из профессоров. И даже подозреваю вполне конкретную личность. - В самом деле? - усмехнулась Конни. Она прекрасно понимала, что виноватого Фламель ищет лишь для виду, очевидно, считая свою собеседницу непроходимо глупой и самовлюбленной, не замечающей ничего под своим носом. - И кто же этот злодей? - Я давно наблюдаю за Ремусом Люпином, - холодно отозвалась Фламель. - Его кандидутуру рекомендовал мне Альбус Дамблдор, я пошла навстречу за неимением лучших вариантов, но, - она нехорошо прищурилась, - у меня есть основания подозревать, что этот человек не был вполне откровенен со мной касательно Блэка. И я намерена выяснить это до конца года. - Как удобно, не правда ли? - протянула Конни, поворачиваясь спиной к холодному стеклу. - Проклятие на должности. Люпин все равно должен будет уйти, по доброй воле или же в силу обстоятельств. Что вы пытаетесь сделать: наказать его или спасти? Или же спасти себя? - Что вы имеете в виду, леди Финч-Флетчли? - недоуменно проговорила директор. На миг Фламель вновь приняла вид любезной и улыбчивой профессора Амбридж - настолько правдоподобно, что даже Конни могла бы усомниться в истинности информации, полученной от сына. К счастью, несколькими часами ранее она увидела достаточно, чтобы не купиться на эту примитивную уловку. - Что вы сделали с Долорес Амбридж, Нэлли? - Констанс смотрела прямо, немного устало, но в ее голосе сквозила все та же повелительная уверенность, с которой, казалось, она была рождена. Пернелла Фламель едва заметно вздрогнула, словно эта досадная помеха хоть немного ее да смутила. - Долорес прекрасно себя чувствует, пусть ей и пришлось на неопределенный срок покинуть Англию. Время от времени каждый из нас нуждается в отпуске. Как вы узнали? - Ну, право, Нэлли, - звонко рассмеялась леди Финч-Флетчли. - Я принимала вас в собственном доме. Мне ли было не распознать ваш неповторимый стиль? - В самом деле, - Пернелла неторопливо прошлась по кабинету. - Ваша наблюдательность заслуживает рукоплесканий. Мое счастье, что все остальные еще больше, чем вы, зациклены на себе. - К слову об остальных, - Констанс забросила ногу на ногу. - Сразу после нашего разговора у меня назначена встреча с адвокатом. Она проинструктирована задать мне несколько вполне определенных вопросов. Если мои ответы покажутся ей неубедительными, до вечера все члены Попечительского совета получат совершенно одинаковые письма. Не думаю, например, что Люциусу Малфою после фиаско с Блэком очень понравится, что директор школы назначает себя сам при помощи разных низких фокусов. Таких фальсификаций, моя дорогая Нэлли, не позволяют себе даже на выборах в странах третьего мира. - Чего вы хотите? - оборвала ее Пернелла. - Денег? Рецепт философского камня? Постойте, вы же не волшебница, он вам не пригодится. Может быть, готовый эликсир вечной молодости? Не стесняйтесь, вы здесь босс. - Я здесь всего лишь заинтересованная в благополучии школы мама, - покачала головой леди Финч-Флетчли. - Прошлым летом мой младший сын по досадному недоразумению не получил письма из Хогвартса. Вы исправите эту ошибку и пригласите Джереми учиться. Тогда, даю слово, письма так и останутся в сейфе, а я обо всем забуду. Более того, вы приобретете друга в Попечительском совете. Пернелла от неожиданности не сразу нашлась с ответом. - Вы шутите? - проговорила она. - Принять в Хогвартс маггла? Пусть лояльность Дамблдора не вводит вас в заблуждение, леди Финч-Флетчли, магглорожденные волшебники хотя бы знают, что делать с волшебной палочкой. - Мой сын не маггл, - резко отозвалась Констанс. - Его силы невелики в сравнении с другими, это верно, но он видит Хогвартс, у него случались стихийные выбросы, а в школьной программе полно дисциплин, для которых палочка вообще не нужна. У вас даже полный сквиб в сотрудниках числится! - Над вашим несчастным ребенком будет издеваться вся школа, - выплюнула Пернелла. - Вы готовы принести его в жертву своему тщеславию? - Не думаю, что найдется там много желающих смеяться над будущим лордом, волшебник он или маггл, - неприятно улыбнулась Констанс. - Вы посвятили свою жизнь поискам философского камня, Нэлли, а значит, лучше других должны знать цену золота. Джереми будет учиться в Хогвартсе и ни в чем не будет ощущать свою инаковость. Мой сын этого хочет, а значит - получит. Пернелла села за директорский стол и покрутила в руках перо. - Ну что же, - заключила она, - я отвечу на вашу просьбу согласием, и знаете, почему? Вам удалось меня удивить, миледи. За почти семьсот лет меня не раз пытались шантажировать, каких только благ для себя не выторговывали, но еще ни разу условием не становилась возможность для мальчика учиться в школе. Может быть, из этого и выйдет толк. Сова принесет вашему сыну письмо. Он сможет присоединиться к первому курсу будущей осенью. Констанс торжествующе улыбнулась. - Я знала, моя дорогая Нэлли, что мы придем к согласию. Скажите, - она вдруг рассмеялась, - вы увольняете Люпина из-за того, что он якобы помогал Блэку, или все-таки за то, что ему каким-то образом стала известна ваша страшная тайна? Пернелла Фламель вернула ей загадочную улыбку. - Я увольняю Люпина за то, что его провела компания не самых успевающих третьекурсников. За то, что за год он не смог научить Поттера создавать более или менее приличного Патронуса. За то, что он решил, будто может играть в дурно пахнущие игры за моей спиной. За то, что пятнадцать лет он скрывал существование троих незарегистрированных анимагов, - она оскалилась. - Я увольняю Люпина за то, за что, по словам профессора Снейпа, его бы стоило посадить. Улыбка леди Финч-Флетчли чуть померкла. - Советую вам хорошенько подумать, прежде чем выбирать следующего профессора, - лукаво отметила она. - Что-то они у вас не задерживаются, а ведь Дамблдор погорел во многом из-за неудачной кадровой политики. - Я предложу нового кандидата на рассмотрение Попечительского совета уже в конце мая, - в самоцветах на руках Пернеллы Фламель заиграли огоньки горящих свечей. - Но вам, как другу, могу заранее сообщить, что после консультации с министром я выбрала Аластора Грюма, бывшего главу штаба мракоборцев. - Аластор Грюм? - имя это Конни явно знакомо не было, но она отчаянно не желала демонстрировать мадам Фламель свою непросвещенность. - Вы полагаете, он справится? Пернелла довольно прикрыла глаза, и Констанс захотелось поежиться от холода, которым веяло от волшебницы. Мадам Фламель казалась ей живым воплощением самой истории: такая же сухая, безжалостная и смертельно справедливая, парящая на такой непостижимой высоте, которой не достигают ни любовь, ни слабости, ни привязанности. - В будущем году, миледи, мы принимаем в Хогвартсе турнир трех волшебников. Весь цвет европейского колдовского мира съедется в Шотландию. Кто, как не опытный аврор, позаботится об обеспечении безопасности на высшем уровне? - она усмехнулась. - Вашему сыну несказанно повезло. Он своими глазами увидит то, о чем потом напишут в книгах. Констанс самодовольно улыбнулась. Об этой возможности она была наслышана и уж точно не собиралась ее упускать. Но прежде, чем всерьез размышлять о турнире, она должна была расставить все точки над i в некоторых нерешенных вопросах. - Я бы хотела побеседовать с мисс Гермионой Грейнджер, если возможно, - пристально посмотрела она на Пернеллу. - Вы могли бы пригласить ее прогуляться со мной до школьных ворот? Коль скоро дементоров там почти не осталось, а те, что все еще не покинули школу, находятся под надзором авроров, опасности эта прогулка больше не представляет. - Мисс Грейнджер? - Фламель слегка нахмурилась. - Что за интерес у вас к этой девице? Возле озера ее не было. - Исполняю свои прямые обязанности, - медово пропела Констанс. - На мой взгляд, мисс Грейнджер, как никто другой, отражает интересы магглорожденных студентов. Пернелла посмотрела на нее, как на полную идиотку, но все же дала свое согласие. Конни с усилием заставила себя до конца находиться в образе. Нельзя было потерять с таким трудом завоеванное пренебрежение со стороны этой опасной женщины. Мадам Фламель явно не относилась к числу тех особ, с кем безопасно было играть на равных. Гермиона выглядела из рук вон плохо, и Констанс с удивлением поймала себя на мысли поделиться беспокойством с ее родителями. Политика Грейнджеров ее поражала - те словно намеренно ждали, когда девочка сломается и придет к ним за помощью. Лично Констанс не сомневалась, что рано или поздно кризис наступит, однако готова была биться о заклад, что доверия Гермионы удостоится кто угодно, но только не ее родная мать. - Как непросто быть вами, мисс Грейнджер, - вкрадчиво проговорила Конни. - Что ни год, то приключения, с вами или вашими друзьями. Вы ведь уже навестили в больничном крыле мистера Уизли? - Конечно, - кивнула Гермиона. - Только Рон не видел нападения. Блэк оставил его в хижине, как только получил крысу, за которой охотился. Из-за поврежденной ноги Рон не мог выбраться из туннеля без посторонней помощи, поэтому дожидался мадам Помфри. Сейчас он уже в порядке. - Чего не скажешь о мистере Лонгботтоме, - понимающе кивнула Конни. - Его встреча с дементорами могла закончиться куда более трагично. - О Невилле позаботится леди Лонгботтом, - ровным голосом отозвалась Гермиона. - Она вовремя решила приехать в Хогвартс. Только она могла засвидетельствовать неуправляемость дементоров так, чтобы придраться не могла даже Амбридж. В противном случае, она бы сама признала свою личную вину в этом инциденте. - Вижу, у вас с Амбридж теплых отношений не сложилось, - ехидно подметила Конни. - Не нужно изображать невинность. Я тебя понимаю. И я с тобой полностью согласна. За этой женщиной нужен глаз да глаз. - Вы хотите попросить об этом меня? - напрямик спросила Гермиона. - Чтобы я следила за Амбридж и докладывала вам, как делаю это в отношении Гарри? - Вовсе нет, - с притворным изумлением возразила Констанс. - В случае с Гарри Поттером ты не слишком-то стараешься, иначе, я уверена, рассказала бы мне куда больше интересных подробностей о его отношениях с Блэками. Об Амбридж я хочу знать все до мелочей. В следующем году в этой школе будет учиться мой Джереми. Я не хочу, чтобы он оказался в неприятной ситуации. - А то, как справляется Джастин, вас не беспокоит? - недоуменно посмотрела на нее Гермиона. Констанс снова позволила себе беспечную улыбку. - Джастин доказал, что вполне способен позаботиться о себе и без моего деятельного участия. Каждую неделю ты будешь писать мне, что необычного заметила в поведении Амбридж. Должна тебя предупредить, моя милая. Амбридж - лгунья. Когда возьмешься наблюдать за ней, прежде раскрой глаза. А затем раскрой глаза еще раз. *** Питер пришел в себя на грязном земляном полу, пахнущем глиной и сыростью. Кажется, он все-таки умудрился разбить себе голову: кожу с правой стороны неприятно стягивало, а волосы налипли на лоб и пахли кровью. Мысли пребывали в полном беспорядке, и ухватить хотя бы одну из них, чтобы разобраться, что к чему, категорически не удавалось. Он приподнялся на одной руке и, застонав, рухнул обратно. Память возвращалась наплывами: вот проклятый рыжий мальчишка не позволяет ему сбежать, вот черный пес превращается в Блэка и призывает на его голову все проклятия ада... а вот появляются дементоры. Безликие убийцы в черных плащах не могли воздействовать на животных - преимущество анимагической формы, сослужившее неплохую службу и Блэку, - Питер даже успел поверить, что в очередной раз избежал смертельной опасности, когда на него внезапно обрушилась тьма. И источник этой тьмы был здесь, за спиной, в этой самой комнате. И, разумеется, он предусмотрительно изъял у Питера похищенную у Блэка палочку. - Воды, - одними губами прошептал он, подспудно понимая, что ни снисхождения, ни милосердия в этом пугающем доме не найдет. Взгляд метался от одного предмета к другому: обстановка ужасающе обветшалой роскоши, давно пересекшей ту черту, за которой умирающее великолепие становится низшей формой бедности. Некогда дорогая мебель разве что не рассыпается в труху, ковер поеден молью и плесенью, деревянные доски местами провалились, а портрет на стене, вероятно, и был некогда волшебным, но давно утратил способность говорить и двигаться - в слишком уж непригодных условиях он хранился. Уплывающее куда-то сознание Питера еще успело ухватить недобрый смех, когда на него обрушился целый шквал воды. В доме было страшно холодно, и его новый надзиратель, определенно, находил в издевательствах над ним особенную забаву. - Заканчивай свою маленькую комедию, Петтигрю, - бросил до дрожи знакомый голос. - Там, где ты находишься, ты не имеешь права валяться на полу. Сказать по правде, ты должен стоять на коленях. - Я сошел с ума, - простонал Питер, обнаружив, что голос к нему все же вернулся. - Ты ведь умер. - Все верно, - рассмеялся Барти Крауч. - Если мне не изменяет память, ты тоже был убит. И могила у тебя куда лучше моей. Тебя похоронили, как героя, а меня дементоры в море сбросили с благословения моего почтенного папочки. - Куда... как... - Питер с усилием присел, стараясь справиться с тошнотой и головокружением. - Это похоже на бред. Ты не можешь быть правдой. - Ты разве не знал, что правда редко бывает приятной? - насмешливо пропел Крауч. - Ты ошибся, решив, что для тебя безопаснее спрятаться в Беллерофонтском лесу, Петтигрю. Сдается мне, ты не слишком-то нужен господину. Почему бы мне не убить тебя прямо сейчас? Или предпочитаешь, чтобы это сделал Блэк? - Это не тебе решать, - прищурился Питер - ему надоело выступать в роли козла отпущения. - Может быть, я сейчас и не так ценен для Темного Лорда, но ты ему нужен еще меньше. Это меня он призвал первым, мне дал задание. - И я вижу, как изумительно хорошо ты с ним справляешься, - расхохотался Крауч. - Не поделишься, в чем оно заключалось, Петтигрю? Просидеть в Хогвартсе три года, так и не избавившись от мальчишки? Сбежать, наделав как можно больше шума? Каким же идиотом надо быть, чтобы поверить в твои росказни о доверии Повелителя? - Послушай... Крауч... - Питер потер лоб и поморщился, они словно говорили на разных языках. - Ситуация вышла из-под контроля. Я не ожидал, что Блэк настолько обезумел, чтобы явиться по мою душу прямо в замок. Мальчик... он темная лошадка, - с трудом добавил он, осторожно подбирая слова. - Так просто к нему не подобраться. - Для тебя - возможно, Петтигрю, - с презрением скривился Крауч. - К счастью, я не ты. Лонгботтом лишен всякого чувства осторожности. Очевидно, что никто и никогда не рассказывал ему о деле, которое леди Беллатрикс не довела до конца. Теперь я этим займусь. - Но... я думал, ты говоришь о Поттере... - неуверенно начал Питер и тут же вскрикнул: заклинание, посланное Краучем, отозвалось ослепительно болезненным ударом под дых. Он свернулся на полу, медленно пытаясь выровнять дыхание. Крауч прошелся под комнате, рассеянно крутя в руке палочку. - Милорд всегда говорил, что ничего не случается само собой, - задумчиво заметил он. - Все, что происходит, имеет какую-то цель. В Азкабане заключены величайшие маги. Такие, с которыми ни ты, ни я не можем даже рассчитывать в ближайшие годы померяться силами. Ты - так вообще едва ли в своей жалкой жизни, - фыркнул он. - И все-таки из Азкабана сбежал именно Блэк. Я тысячи раз спрашивал себя: почему он? Почему он выжил, сохранил рассудок и даже сумел добраться до Хогвартса? И только теперь я могу оценить тот щедрый подарок, который он мне преподнес. Эта палочка, - Крауч хрипло рассмеялся. - Я не мог забрать себе палочку отца или той девицы, что заявилась к нему в компании Макнейра. Я не мог рисковать, заполучив палочку любого из жалких обывателей, что просиживают вечера в "Кабаньей голове" или ошиваются на улицах Хогсмида. Я был вынужден справляться собственными силами. Интриги. Подлог. Яд. И только теперь, впервые за много лет я могу, наконец, ощутить себя волшебником... Все благодаря Блэку, - Крауч резко остановился и посмотрел на Питера так, словно только что вспомнил о его существовании. - Как по-твоему, Петтигрю, кто такой Поттер? Питер испуганно замотал головой: глаза Крауча сейчас были совершенно безумны, и возражать ему хоть в чем-то было опаснее, нежели связываться с самим Блэком. Быть убитым при таких обстоятельствах казалось чудовищно неправильным. - Гарри Поттер отправился на тот свет следом за своими родителями в ночь на Хэллоуин, - снисходительно пояснил Крауч. - Темный Лорд использовал его тело, чтобы возродиться, и ты бы знал это, Петтигрю, если бы кто-то считал тебя хоть сколько-нибудь значимым. - Ты знаешь об этом? - медленно проговорил Питер. - Откуда? Ты ведь не все время прятался в лесу после своего бегства? Ты... ты общался с кем-то из наших, с тем, кто остался на свободе? Он осекся. Крауч ужасно заблуждался, но разубеждать его Питер не спешил. Пока Гарри Поттера считают новым Темным лордом, ему не угрожает опасность со стороны Пожирателей. В то же время, настоящий Волдеморт, незримое внимание которого Питер чувствовал, даже если метка никак не напоминала о себе, едва ли обрадуется, обнаружив, что бывшие слуги переметнулись к его главному противнику. Вместе с тем, он, Питер, поступит куда правильнее. Он не смог принести Повелителю карту - зато он сможет снабжать его информацией. Однако, Крауч не собирался откровенничать перед Питером. Никак не отреагировав на его расспросы, он улыбнулся все той же пугающей до дрожи улыбкой-полуоскалом. - На этот раз мы поступим иначе, - прошептал он. - Если слухи правдивы... если Лонгботтома действительно защищают силы, нам не подвластные, пусть он умрет не от моей руки, - он перевел на Питера горящий взгляд. - Пусть он сам станет причиной собственной смерти. - Как ты собираешься этого добиться? - спросил Питер. - Я видел Лонгботтома, он не так глуп, чтобы попасться в твои ловушки! Да леди Энид тебя с лица земли сотрет, если с ее племянником что-то случится! Думаешь, она не понимает, что если бы не это опекунство, она бы не отделалась так легко после войны? Крауч многозначительно ухмыльнулся. - Очень скоро ты сам все увидишь, Петтигрю, - прошептал он и без предупреждений послал в него еще одно заклинание, от которого внутренности Питера скрутились будто в тугой жгут, и он почувствовал, что вновь начал трансформироваться. - Увидишь из первых рядов. Я уничтожу Лонгботтома и искуплю те годы, что не мог служить Повелителю, находясь в заточении. - А как же я? - пискнул Питер, пока голос ему еще подчинялся. Крауч небрежно повел плечом и левитировал беспомощную серую крысу в стоящую на столе крошечную клетку. - Думаю, найдется немало желающих сказать свое слово в отношении твоей судьбы, Петтигрю, - холодно отрезал он. - И все же это прерогатива Темного Лорда. А пока ты мне еще пригодишься. Питер бессильно дернулся вперед, безуспешно пытаясь прокусить железные прутья. Эта партия была им безнадежно проиграна. Отныне все его надежды были на Повелителя, который явно не торопился вспоминать о своем нерадивом слуге. Все, что оставалось Питеру, - это молча наблюдать за тем, как Крауч снимает с ближайшего кресла выцветший кусок материи и набрасывает ее на клетку. В следующее мгновение Питера окружила тьма, и лишь неспокойное воображение осталось единственным его собеседником. *** Прошлое вернуть нельзя, и она смогла забыть то, что было необходимо забыть. Тони Сакс никогда не рассказывал дочери о своей жизни до знакомства с ее матерью. Даже первая их встреча была окутана ореолом таинственности. По словам бабушки, Шерил была почти что помолвлена с Майклом Гольдштейном, с семьей которого судьба впоследствии свела их таким неожиданным образом, однако в одночасье и без видимых причин переменила свое мнение, обручившись с мистером Саксом. У мистера Сакса была биография - как оказалось, вымышленная от первого и до последнего слова, и было обаяние - что, в общем-то, и подкупила мистера и миссис Майерс. Иначе объяснить ту теплоту, с которой бабушка говорила о покойном зяте даже спустя годы после его смерти, Филлис затруднялась. И все же, в одном Филлис была абсолютно уверена: скрывая - от нее, не от мамы, конечно же, - ключевые факты своей прошлой жизни, отец все же рассказывал ей волшебные сказки. Целый вечер она провела за изучением легенд и преданий, записанных бардом Биддлем, и тянущее ощущение в груди нашептывало ей грядущие перепетии сюжета раньше, чем она успевала повернуть страницу. И чувство это было для нее сродни острию ножа. - Жаль твою мантию, - тихо проговорила она, присаживаясь на край кровати в больничном крыле и искренне надеясь, что ее не выдает беспокойный взгляд. - Если бы ты ее не потерял, можно было бы обмануть дементоров и незаметно вывести из школы твоего крестного. - Значит, ты веришь, что Сириус не слуга Волдеморта? - оживился Гарри. - Похоже, ты одна на нашей стороне. - Конечно, я ни минуты не сомневаюсь в том, что мистер Блэк никак не связан с Волдемортом, - пожалуй, эта фраза прозвучала излишне уверенно, поэтому Филлис поспешила добавить: - Он бы мог убить тебя еще летом, у нас дома, и никто бы об этом не узнал. Или мистер Блэк - очень хороший актер, или история с Петтигрю все же не лишена смысла. Она ничего не рассказывала Гарри о расследовании мистера Сандерса. Петтигрю сбежал, сгинул в Беллерофонтском лесу, и даже если привлечь к поискам всех обитающих там змей, едва ли они преуспеют. В конце концов, немало там таких уголков, где следы и запахи переплетаются в неразличимый клубок, и само время теряет свое значение. Нет, здесь не справиться много лет пребывавшему в спячке, неповоротливому василиску - к тому же, похитивший у Сириуса волшебную палочку Петтигрю давным-давно догадался аппарировать куда подальше. - Если бы не Амбридж! - Гарри со злостью ударил кулаком по кровати. - У нас бы все получилось! Даже и без мантии! - Я чувствую себя виноватой, - призналась Филлис. - Если бы Амбридж не поймала нас с Падмой, вам бы повезло больше. - Ты не могла этого знать, - решительно возразил Гарри. - Послать дементоров, ни в чем не разобравшись, без суда и следствия отправить человека на смерть - такого я не ожидал даже от Амбридж. - Министр, говорят, целиком и полностью был на ее стороне, - грустно вздохнула Филлис. - А вот профессор Дамблдор, наоборот, был очень рассержен. Хотя министру совсем не понравилось его появление в школе. Больше он сердился только из-за леди Лонгботтом. И это он еще не знает, как она выручила вас троих, убедив при этом лорда-мэра, будто бы ее атаковали дементоры. - Ты же помнишь Фаджа, - усмехнулся Гарри, имея в виду их единственную встречу с министром в доме Саксов. - Старается все держать под контролем. При других министрах ведь из Азкабана так просто не сбегали. - Думаешь, мистер Блэк - один такой сообразительный? - закатила глаза Филлис. - В жизни не поверю. Думаю, эти слухи распространяют, чтобы заключенные потеряли надежду. Чтобы никто и не думал сбегать из Азкабана, заранее зная, что его попытки обречены на провал. Просто дело Блэка первым придали огласке. Гарри посмотрел на нее с нескрываемым уважением. - Возможно, ты и права. Не предусмотрели же они незарегистрированного анимага. А ведь существует еще множество способов обмануть стражей. Оборотное зелье... та же мантия-невидимка, если найти способ ее передать... - Мантия, под которой, по легенде, можно спрятаться от самой смерти, - медленно проговорила Филлис. - Как давно она хранилась в твоей семье? - Не знаю, - пожал плечами Гарри. - Никогда не расспрашивал о ней. Знаю только, что она принадлежала отцу. Дамблдор вернул мне ее при первой же возможности. - А как она вообще оказалась у Дамблдора? - задумалась вдруг Филлис. - Почему у него, а не в Гринготтсе, как все остальное имущество? - В записке было сказано, - пояснил Гарри, - что отец сам передал мантию Дамблдору перед смертью. - И зачем бы ему это делать? - нахмурилась Филлис. - Ведь вы скрывались от смертельной опасности. В вашем случае мантия была даже нужнее, чем недавно Блэку. Теперь и Гарри выглядел настороженным - похоже, до сих пор он не пытался размышлять в таком ключе. - Может быть, он хотел ее исследовать? - неуверенно предположил он. Филлис этот аргумент, конечно, не убедил. - Что там можно исследовать? - хмыкнула она. - Если речь об обычной мантии, наподобие тех, что продаются в Зонко, так они теряют силу через несколько недель после покупки. Изучать там нечего, равно как нечего и передать по наследству. - Но эта мантия минимум вдвое старше меня, - поразился Гарри. - Разве это возможно? - Я всегда считала, что возможно в сказках, - Филлис вовсе не выглядела воодушевленной. - В старых, старых сказках... Очень жаль, что ты ее потерял, - она подняла на друга странный взгляд. - Жизнь непредсказуема. Иногда ты снова находишь то, что уже не думал увидеть. - Хотел бы я, чтобы это было правдой, - фыркнул Гарри. - Жизнь бы сразу стала намного проще. Филлис рассеянно кивнула. Увы, согласиться с Гарри в этом она не могла - к концу их разговора она была уже окончательно убеждена в том, что мантия Гарри - тот самый легендарный артефакт Певереллов, и ей совсем не нравились возможные последствия для Тома. - По крайней мере, дементоров от школы теперь уберут, - довольно добавил Гарри. - Они чуть было не напали на ученика. Фаджу не позволят такое проигнорировать. Они и так сводили нас с ума весь год. - Будем надеяться, что следующий год окажется поспокойнее, - предположила Филлис. - Или, по крайней мере, весна. В этом году так много экзаменов, да еще и Фадж - помнишь? - хотел прийти на защиту нашего проекта. Профессор Снейп вчера напомнил ему об этом. Он никогда ни о чем не забывает. - Тебе это только на пользу, - заверил ее Гарри и тут же помрачнел: они больше были не одни в палате. В дверном проеме застыла та, кого он хотел видеть меньше всех остальных. - Гарри, - вспыхнула Гермиона, моментально распознав значение его тяжелого взгляда, - и Филлис. Я, наверно, невовремя... Хотела навестить Рона. - Вовсе нет, - Филлис тут же поднялась на ноги и отошла в сторону. - Я как раз собиралась в совятню. Мне еще нужно написать домой. Со всей этой суматохой я совсем забросила переписку с мамой. - Мадам Помфри дала Рону сонного зелья, - сухо отозвался Гарри. - Он проснется только к обеду. Я и сам собирался уходить. Филлис, навестите Рона как-нибудь с ребятами. Ему будет приятно. - Договорились, - Филлис коротко кивнула Гермионе и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь. Воцарилась тишина. Гермиона смотрела выжидающе, и Гарри с удивлением обнаружил, что его злость после ее неожиданного признания нисколько не уменьшилась. Гермиона сама не понимала, что натворила, руководствуясь самыми лучшими побуждениями: если раньше Дамблдор и Амбридж лишь питали в его отношении не самые приятные, но все же ничем не подкрепленные подозрения, Гермиона своей откровенностью сама вложила им карты в руки. И хуже всего было то, что она нисколько не сожалела о содеянном. - Невилл тоже хотел его навестить, - сухо сказала Гермиона, и даже звук ее голоса был ему неприятен. - Я его отговорила. Он очень впечатлен историей с хроноворотом, захвачен глупостями насчет вылазки в клинику имени святого Мунго, а сейчас это совсем некстати. Небезопасно говорить о таком в больничном крыле. - В самом деле, - съязвил Гарри. - Никогда не знаешь, кто еще может тебя подслушивать. Гермиона покраснела, но не отвела взгляд. - Гарри, я уже говорила, что действовала из лучших побуждений. Я всегда старалась только тебе помочь. Не нужно считать, будто я тебя предала или собираюсь докладывать директору о каждом твоем шаге. Но подумай, как вся эта история выглядит со стороны! Ты ничего не знаешь об этой женщине, а она явно пытается влиять на тебя... - А влиять на меня позволено только тебе? - устало осведомился Гарри. - Или, может быть, Дамблдору, раз именно к нему ты побежала за помощью? - Я не знала никого более серьезного и авторитетного! - рассердилась Гермиона. - Дамблдор полжизни борется с темными волшебниками, он знает, что нужно делать в таких ситуациях! - Знает, верно, - подтвердил Гарри. - Бросить школу на Амбридж и позволить ей натравливать на студентов дементоров. Тебя послушать, Гермиона, так только ты в этом замке имеешь право на частную жизнь и свои секреты. - Если ты о хроновороте, - вскинулась Гермиона, - то я никогда не использовала его ни для чего, кроме учебы. Если бы ты только мог представить, что эта вещь стала для меня настоящим спасением! Не представляю, как я бы продержалась без него этот год! - Как трогательно, - хмыкнул Гарри. - Звучит так, будто от хроноворота зависит твоя жизнь! Гермиона осеклась - только что она чуть было не совершила серьезную ошибку, так неосторожно проболтавшись об истинной роли артефакта в своей жизни. Гарри смотрел упрямо, явно не собираясь так просто ее прощать. - Мы бы могли, - с усилием предложила она, - использовать его для того, чтобы помочь устроить встречу с целителем Дагворт-Грейнджер. Допустим... только допустим, что Августа Лонгботтом каким-то образом узнает о наших планах. Необходимо надежное алиби - как в нынешнем случае. Надеюсь, Фадж не усомнился в том, что Патронус у озера принадлежал леди Энид. - Леди Энид, - не слушая ее, повторил Гарри. - До сих пор не могу поверить, что это была именно она, а не призрак... - Призрак? - недоуменно переспросила Гермиона. - Конечно же, нет, откуда бы там мог взяться призрак! Леди Энид приехала навестить Невилла и случайно стала свидетельницей необычайной активности дементоров. И еще... - девочка замялась, - леди Энид не сказала Амбридж, что видела Сириуса. Она утверждала, что Невилл был один. - Правда? - Гарри слабо улыбнулся. - Значит, она знает... - Знает о чем? - цепко ухватилась за его мысль Гермиона. - Гарри, мы через столько прошли вместе. Когда, наконец, ты начнешь мне доверять? - Доверять после того, что ты сделала? - удивленно воззрился на нее Гарри. - Ты, должно быть, шутишь? Прости, Гермиона, но не думаю, что вообще когда-нибудь смогу даже помыслить о доверии. - Но я на твоей стороне! - панически воскликнула Гермиона. Гарри поморщился. - Ты на моей стороне лишь потому, что ненавидишь Амбридж. Будь на ее месте Дамблдор, и ты рассказала бы ему о случае возле озера даже раньше, чем пришла ко мне. Ты ничего не можешь поделать с этим, Гермиона. Просто ты такая. И я не могу ставить важных для меня людей в зависимость от твоего неумения сохранить чужой секрет. Гермиона помолчала, отрешенно глядя на свои руки, сцепленные в жесте немого отчаяния. - Значит, это конец? - тихо спросила она. Гарри пожал плечами. - Все давно шло к этому. Сейчас не время думать о наших раздорах. Мы должны помочь Невиллу. Должны устроить встречу Дагворт-Грейнджер с его родителями. - А что потом? - Гермиона скорее угадала, нежели услышала собственный вопрос. - А потом посмотрим, - Гарри отвернулся к окну. - Гермиона, прости, но мне сложно говорить об этом сейчас. Гермиона порывисто вздохнула. Если бы сейчас она была меньше поглощена разговором, то, возможно, заметила бы, как от ширмы отделилась едва заметная тень и неслышно скользнула к выходу. Что же, несмотря на внешнюю неуклюжесть, Табита Меррисот могла бы получить высший балл на экзамене по тонкому искусству маскировки. Зима окончательно вступила в свои права, и Иоли Дэвис больше не могла позволить себе роскошь сидеть на своих любимых подоконниках - теперь она облюбовала мягкое плюшевое кресло неподалеку от зала наград. Стояло оно здесь с незапамятных времен, и если бы Иоли знала о существовании Выручай-комнаты, не без оснований заподозрила бы, что вынесено оно именно оттуда. - Удалось узнать что-нибудь полезное? - вкрадчиво проговорила она. Табита медленно выдохнула и с неожиданной яростью ударила кулаком по каменной стене. - Не советую, если не хочешь вернуться в больничное крыло в качестве пациентки, - мягко улыбнулась Иоли, перехватывая руку подруги, уже занесенную для следующего удара. - Что они задумали? - Ни много, ни мало, - процедила Табита. - Вылечить родителей Лонгботтома. Иоли пожала плечами. - Тебя эта новость должна обрадовать. Я думала, вы с кузеном в последнее время нашли общий язык. Наконец-то. - Предлагаешь закатить по этому поводу вечеринку? - в глазах Табиты плескалась неподдельная боль. - В самом деле, какая радость! Вот только моих родителей Темный Лорд так просто не вернет, никакая сила не вырвет их из мира, откуда не возвращаются! Вместо этого он собственноручно поможет тем, кто виноват в их смерти, - по щекам ее катились злые слезы, но девушка их даже не замечала. Иоли обняла подругу, но по ее лицу невозможно было прочитать, о чем, на самом деле, она думает. - Ты должна успокоиться. На твои крики сейчас сбежится полшколы, и прощай конспирация. Табита резко схватила ее за плечи. - Ты думаешь, я позволю им довести начатое до конца? - прошипела она. - Плохо же ты меня знаешь! Я не позволю тем, кто лишил меня родителей, как ни в чем не бывало, вернуться в принадлежащий мне по праву дом! Мои бабушка и дедушка не обязаны нести за них ответственность! Клянусь, Иоли, они все за это поплатятся, и Поттер, и Грейнджер... и Лонгботтом, если ему хватит двуличия и лицемерия принять их предложение, а потом как ни в чем не бывало смотреть мне в глаза! - Но что ты можешь сделать? - спросила Иоли. - К кому ты пойдешь? К Амбридж? - Как это было бы глупо, - сверкнула глазами Табита. - Школьные разборки меня давно не интересуют, благо, Амбридж и без моего участия прекрасно знает, с кем имеет дело. Нет, пусть делают то, что задумали. Пусть планируют свою грандиозную операцию по спасению всех страждущих. И когда они уже решат, что все получилось, я разрушу их планы с максимальным для них ущербом, подарив им такого врага, на фоне которого все остальные покажутся невинными овечками. И если после этого у них больше не останется сомнений насчет истинной природы Поттера, то так тому и быть. - Неужели ты говоришь о той, о ком я думаю? - покачала головой Иоли. Табита победно улыбнулась. - У меня есть только один вариант. В решающий момент я все расскажу Августе Лонгботтом. *** На ксерокопиях колдографий, собранных Регулусом Блэком, персонажи не двигались - вот, собственно, и все, что отличало их от оригинала. Лорд Волдеморт производил впечатление тягостное, этакую смесь гнетущей опасности и неуловимой жалости, леди Расальхаг Блэк была улыбчива и очаровательна, а на одном из коллективных снимков мелькнула даже сама Вальбурга - это изображение Регулус обвел светящейся краской, очевидно, весьма гордясь тем, что и его мать не осталась в стороне. За окном царила глубокая ночь, и до сигнала будильника оставались каких-то полтора часа, однако Том не чувствовал усталости. Коллаж полностью завладел его вниманием, завораживал, будто бы с ним были связаны воспоминания, которыми мальчик до сих пор не располагал, и чувство полного бессилия сводило его с ума. Теперь, при более тщательном изучении, статьи уже не казались беспорядочной коллекцией ослепленного блеском своих кумиров подростка. Том никак не мог отделаться от ощущения, будто бы этот коллаж стал последним посланием Регулуса, а газетные вырезки подобраны с четким соответствием неизвестной цели, догадаться о сути которой ему только предстояло. Молодая Белла Блэк была так похожа на Филлис, что вспоминать о послужном списке, приведшем ее в Азкабан, было особенно отвратительно. Небольшая заметка, рассказывающая о ее поступлении в Хогвартс, принадлежала явно не перу журналиста "Ежедневного пророка" - такое, скорее, можно обнаружить на последних страницах какого-нибудь второстепенного издания. Том усмехнулся, вспоминая пришедший ему на ум образ маленькой девочки, что он увидел на крыльце дома Сириуса. За прошедшие с тех пор несколько лет Белла определенно повзрослела сильнее, чем любой другой ребенок на ее месте. Автор не забыл упомянуть и о нескольких месяцах, что ее мать, на тот момент еще мадемуазель Розье, провела в Хогвартсе. "Мы понимали, что это временная мера, и с нетерпением ждали возможности вернуться в Шармбатон, - поясняла она в своем небольшом интервью. - Думаю, каждая из нас ежевечерне молилась о скорейшем прекращении войны. Мы не проходили распределения. Впрочем, позже директор предложил мне примерить Распределительную шляпу. Она сочла, что мне больше всего подойдет учиться на факультете Хаффлпафф. Я всегда считала этот выбор забавным. Конечно же, несмотря на это, я рада, что Беллатрикс продолжила традицию дома Блэков и была распределена на Слизерин". Том еще раз пробежал глазами заметку и недоуменно пожал плечами. Нет, вспоминая до мелочей продуманную комнату Регулуса Блэка, невозможно было допустить и мысли о том, что тот просто бездумно собирал статьи, в которых мелькало имя его семьи. Юноша, преклонявшийся перед силой и могуществом Волдеморта, не стал бы разбавлять свидетельства его блестящего ума и политических достижений воспоминаниями о первом школьном дне кузины. Если только... он покачал головой... если только за этим невинным интервью не скрывается нечто большее. Леди Расальхаг улыбалась застывшей, безмытяженой улыбкой, обнимая за плечи недовольную Беллатрикс. За их спиной возвышался огромный шкаф для посуды с начищенными доблеска серебряными канделябрами, медными чайниками, роскошными обеденными блюдами, подносами и чашами для вина. Том отложил коллаж в сторону, снова просматривая перевод нескольких страниц дневника, что он вчера забрал у профессора аз-Зуаби. Расальхаг из дневника от Расальхаг - соратницы Волдеморта отделяло несколько десятков лет, а с отцом Беллатрикс ей только предстояло познакомиться. Имя Морены маячило настойчивым маячком где-то в подсознании, пока Том не рассмеялся от неожиданной догадки - не иначе, как речь шла о той самой сообразительной соседке семьи Финч-Флетчли, матери Люциуса Малфоя. Любопытно, что они с Расальхаг были однокурсницами и даже, похоже, подругами. Метка-солнце тихо мерцала, а по ее окружности бежало так и не удаленное Томом сообщение от матери: Андреа сообщала, что утром прилетал Салазар, доставив письмо от Гермионы. Признаться, Том ожидал его довольно долго: реакции на книгу так и не последовало, и это было весьма не похоже на Грейнджер, не упускавшую ни малейшего повода развернуть масштабную дискуссию. В ближайший выходной отец обещал навестить его, а заодно и доставить почту. Что ставило перед Томом непростую задачу: наладить способ общения с Грейнджер, не прибегая к золотой метке. Том снова посмотрел на часы и поспешно собрал свои сокровища, пряча их в прикроватную тумбочку. До назначенной встречи оставалось несколько минут. Вивиан аппарировала неловко, с шумом врезавшись в спинку кровати и тихо выругавшись, потирая ушибленную ногу. Том тихо рассмеялся при виде ее возмущенного взгляда. - Что это за убожество? - протянула она, пренебрежительно разглядывая его комнату. - Из пудреницы комната смотрится значительно больше. - Так выглядит мир за пределами твоего мыльного пузыря, - злорадно сообщил Том. - Посмотри, тебе это не повредит. - Предпочитаю оставаться в неведении, - фыркнула Вивиан. - В Азкабане некоторые камеры комфортабельнее. А у герра Гринделвальда в распоряжении вообще целый замок. Я принесла книги, - она положила на край его кровати целую стопку увесистых томов. - С чего бы тебе вдруг заинтересоваться второй мировой войной? - Восстанавливаю пробелы в своих познаниях, - уклончиво ответил Том. - В библиотеке Итона о Гринделвальде информации не найти, знаешь ли. - Просто ты не умеешь читать между строк, - парировала Вивиан. - Магглы не могут быть настолько ненаблюдательными, всем память не сотрешь. Уверена, где-то да проскользнет пара оговорок, нужно только знать, что именно ты хочешь найти. - Вивиан, что ты знаешь о Миллисент Багнолд? - резко сменил тему Том. Лицо девушки исказилось гримасой неприязни. - Бестолочь, как есть, - сказала она. - Поначалу ей очень нравилось разыгрывать из себя оппозиционерку, а поскольку Лич и его преемник так прекрасно умели раздражать абсолютно всех, у нее это даже хорошо получалось. Так о ней говорит мама. - А каким она была министром? - поинтересовался Том. - Почему ее не любили? - Министров вообще редко любят, - рассудила Вивиан. - При ней началась война. Считается, что она немало сделала, чтобы ее спровоцировать. С одними не смогла договориться, от других таким образом надеялась избавиться. Я знаю очень мало, ведь я тогда была еще ребенком. - Много же от тебя пользы, - закатил глаза Том. - На Багнолд завязано столько всего, что мы не можем довольствоваться слухами. Я хочу знать больше о ней. - Узнаешь, - хмыкнула Вивиан. - Может быть, даже увидишь летом, если вам удастся пробиться на квиддич. - Квиддич? - нахмурился Том. Признаться, заинтересовать себя этой игрой ей так и не удалось, как он ни старался, и понять, что такого притягательного в ней находят для себя волшебники, было сложно. - И кто из нас после этого живет в мыльном пузыре? - вздохнула Вивиан. - Ирландия вышла в финал кубка мира по квиддичу, обошла Уганду. Теперь в финале встретится с Болгарией. Игра состоится здесь, у нас. Как можно этого не знать? - Неужели и вы приедете? - ухмыльнулся Том. - Я бы хотел это видеть. - Только не в этот раз, - прикрыла глаза Вивиан. - Мама, может быть, и выберется, а меня ждут более важные дела. Не уверена, что мое лето вообще будет хоть немного напоминать каникулы. - Экзамены? - понимающе предположил Том, но Вивиан отрицательно покачала головой. - Экзамены никто не отменял, но их еще можно пережить. Тут дело в другом. В следующем году - об этом пока знают немногие - в Хогвартсе состоится турнир трех волшебников. Слышал о таком? - Их ведь давно отменили, - удивился Том. - Кому пришла в голову такая идея? - Об этом мне не доложили, но традицию турниров решено попытаться возродить, - ответила Вивиан. - Мадам Максим, наша директор, лично провела отбор девочек и включила меня в список возможных участниц. Поскольку в школе мы числимся под девичьей фамилией мамы, проблем возникнуть не должно, - она улыбнулась. - Хочу напоследок, перед выпуском, попробовать свои силы. Уж лучше я буду представлять Шармбатон, чем эта отвратительная птица. - Птица? - озадаченно переспросил Том. - О чем ты? - О моей однокурснице, вейле, - выплюнула Вивиан. - Наполовину женщина, наполовину птица. Конечно, она при всяком удобном случае подчеркивает, что эти гены у нее только со стороны бабушки, но меня не обмануть пустыми словами. Можно любить или не любить магглов и маггловскую культуру, но все же в их жилах течет такая же кровь, как и у нас. Вместе с тем, если ты не вполне человек, - она сделала многозначительную паузу, - то ты вообще не человек. Здесь на двух стульях уж точно не усидишь. - Шармбатон, как мне помнится, - школа с традициями, - задумчиво проговорил Том. - Вряд ли они допустят, чтобы их представляла вейла. - Только не теперь, - посетовала Вивиан. - Я очень люблю мадам Максим, она прекрасный человек, но ее взгляды... Думаю, она посчитает своим личным достижением, если кубок огня выберет именно Флер Делакур. Как же, такая победа над закостенелыми предубеждениями, и все ее стараниями. - К счастью, она не может повлиять на решение кубка, - улыбнулся Том. - Это независимая инстанция. Тебе еще может повезти. - Именно это меня и убивает, - всплеснула руками Вивиан. - Полагаться на волю случая! Я по праву могла бы представлять школу благодаря своему таланту. Невыносимо, если вместо этого мне придется выполнять роль фрейлины при ком-то вроде Делакур. - И все же тебе это нужно, - внимательно посмотрел на нее Том. - Не думай, что сможешь что-то от меня скрыть, Селвин. Если бы ты допускала хоть крошечную вероятность провала, никакие силы не заставили бы тебя вернуться в Англию. Вивиан обхватила себя руками и прошлась по комнате. В полумраке ее фигура, казалось, была охвачена каким-то неземным, зловещим сиянием. На какой-то миг она сама показалась Тому не совсем человеком. - Мама хочет удержать нас с сестрами в стороне, - пожаловалась она. - Да, Элейна в Хогсмиде, но с равным успехом можно было бы отправить туда вместо нее да хоть эту пудреницу. Она слушает и не слышит, собирает сплетни и не понимает их подтекста. Знаешь, Джемма с некоторых пор живет в западном квартале. Я слишком далеко, чтобы разобраться, зачем ей это понадобилось, но если мы будем жить в Хогвартсе и сможем видеться чаще... - она улыбнулась. - Недооценивать этих людей опасно, а заручившись их дружбой, можно сделать очень многое. Даже я пока не вхожа в их дома. И да будет тебе известно, это не удалось самому Темному Лорду. - Тогда тебе повезло, что я не Темный Лорд, - довольно хмыкнул Том. - Есть некто, стоящий к старым семьям, возможно, даже ближе твоей Джеммы, пусть сама она пока этого не понимает. - Неужели? - прищурилась Вивиан. - И этот твой человек надежен? На него можно рассчитывать в случае чего? - А вот об этом тебе и предстоит позаботиться, если ты и в самом деле поедешь в Хогвартс, - подытожил Том. - Если я правильно понимаю эту девушку, очень скоро у нее останется совсем мало друзей. И тогда в игру вступаешь ты, Селвин. К концу года неограниченный пропуск в западный квартал должен быть в наших руках.