Сбой в системе

- ... а потом они так пересрали, думали, я их щас ножом покромсаю, а это была зажигалка, та, на кинжал похожая, помнишь? - Юра даже расплескал кофе, взмахивая руками от переполнявшего адреналина. Буквально пару минут назад он был самым наглым образом зажат в безлюдном переулке местными хулиганами. - Они подумали, что я беззащитный омега, Бека. Они собирались меня оприходовать в том сраном переулке! Рядом с мусорными баками! Вот скажи, Бек, я разве похож на омегу? - Совсем не похож, Юр, - сказал Отабек, но как-то неуверенно, с той самой продолжительной паузой перед ответом, которая выражает мнение говорящего лучше любых слов. Юра почувствовал повисшую в воздухе красноречивую неловкость. Пластиковый стакан с кофе вдруг показался очень холодным, а в груди, наоборот, стало горячо от обиды. - Да ладно, Бек, ни капельки ведь не похож. Смотри, у меня и лицо не женственное, и фигура нормальная, даже пресс есть, зацени, - Юра задрал куртку и свитер, обнажил низ живота, но никакого пресса не было видно. - Сейчас, там повыше, - кряхтел Юра, пытаясь открыть еще больше кожи. Люди косились в их сторону, дама средних лет в аляповатой малиновой шляпе неодобрительно покачала головой. Отабек мягко накрыл Юрину руку. - Не надо, Юр, заболеешь. Юра, недовольный тем, что так и не удалось похвасться перед другом, одернул куртку. Хотя было бы чем хвастаться перед Отабеком-то. Если бы среди альф проводился конкурс "Мистер мокрая майка", этот парень любого задвинул бы за пояс. - Ну ты понял короче, никаких омежьих черт, только безграничная мужественность. - Ты мужественный, - согласился Отабек, но опять в какой-то своей манере, задумчиво. - У тебя глаза солдата. Юра чуть не поперхнулся кофе. Опять Отабек про эти глаза! - Ты не понял, Бека, я имел в виду, что я брутальный и сильный. Я весь, понимаешь? Не только глаза. - Конечно, сильный, Юра, я же так и сказал. Юре показалось, что в голосе Отабека просквозило раздражение. И это его "Юра" - как будто точку поставил в набившем оскомину разговоре. Настоящий мужик, подумал Юра. Настоящий мужик, которого он уже наверняка вконец заебал своими проблемами. Отабек явно был недоволен, и Юра сменил тему на рпг-игру, в которой они оба зависали по вечерам. Октябрьское солнце, холодное и безразличное, лениво расползлось по асфальту, и Юра время от времени выбегал вперед, чтобы наступить на просвет, образовавшийся под широкими ветвями тополей, или похрустеть опавшей листвой. Сухие листья весело трещали под его кедами. Отабек шел рядом и выглядел непривычно отрешенным. То есть, он в принципе любил витать в облаках, но сегодня выглядел особенно потерянным. Юра немного отстал и, убедившись, что Отабек не смотрит, набрал пыльных листьев в охапку. - Бека-а-а, - позвал он, а когда Отабек повернулся, подбросил листья вверх, прямо над его головой. Листья облепили Отабека, прицепились к курте, и Юра пожалел, что не успел достать телефон и сфотографировать. Отабек с невозмутимым видом стряхнул листья с куртки, но Юра успел заметить на его лице мимолетную улыбку. Отлично, цель достигнута. А потом рука Отабека провела по его макушке, и Юра зажмурился, надеясь продлить ощущения. Холодные пальцы зарылись в волосы, мягко провели по линии пробора и остановились за ухом. - Листья впутались, - объяснил Отабек, а потом, подумав немного, спросил: - нравится? - Ага, - Юра смутился, но у него хватило выдержки не отвести взгляд. - Только руки у тебя холоднющие. Ты бы это, перчатки носил. - Надо бы, - согласился Отабек, - только старые потерялись, придется новые покупать. Сходим потом вместе? - Естественно. Где мой бро, там и я, - глубокомысленно выдал Юра. Телефон у него в кармане издал звук умирающего ломантина - опять Мила рингтон поменяла, - и Юра на автомате потянулся к куртке той самой рукой, в которой был зажат стакан с кофе. Кофе, конечно же, пролился. - Да блять! Новая куртка! Деда меня прибьет. - Надо протереть по-быстрому. Отабек пошарил по карманам, извлек фантик от сникерса и попробовал просушить им пятно на Юриной куртке. - Фигня все это, Бек, оставь. - Ну хоть немного. - Да ладно уже, дома что-нибудь сделаю. - Дома будет поздно, Юр, надо сейчас. Отабек выглядел таким сосредоточенным, а ведь это просто дурацкая куртка. Его омеге очень повезло, подумал Юра, и от этого даже стало немного грустно. Сейчас у Отабека никого нет, но если появится, будут ли они проводить столько времени вместе? - Да ладно, Бека, - Юра передернул плечами, отгоняя непрошенные мысли, и положил ладонь ему на голову. Отабек замер, посмотрел на Юру исподлобья. Юра провел пальцами по волосам Отабека и, широко улыбнувшись, спросил: - нравится? Отабек выдохнул с едва слышимым свистом, и Юра не понял, это от усталости, облегчения, обреченности или еще чего. - Нравится, - произнес Отабек тихо, а потом еще тише, шепотом, но Юра все равно услышал: - очень. Телефон снова оглушил их криками несчастного животного. Юра посмотрел - входящий от Милы. Вот она, вечная виновница его неудач. - Бабичева, голубушка, - прошипел Юра в трубку, - ты какого хера снова рылась в моем телефоне? Из динамика раздался гаденький смешок. Юра только хотел применить свой словарный запас для усмирения самой вредной альфы на свете, как Мила неожиданно замолчала, совсем-совсем, даже ее дыхания не было слышно. Юра насторожился. Выждав немного, Мила шепотом спросила: - Ты там с Отабеком? - Да, - тоже зачем-то шепотом ответил Юра, да еще и прикрыл динамик ладонью. Отабек тактично сделал вид, что не заметил. - В общем, у Отабека же скоро день рожденья, - Мила снова сделала паузу, видимо, ожидая, что Юра уверит ее в достоверности информации. Но Юра молчал. - Ты же знал? - спросила Мила с подозрением. Юре стыдно было это признавать, но он действительно не знал. Правда, они с Отабеком знакомы не так давно, около полугода, но за это время можно было и осведомиться. Да уж, хороший друг, нечего сказать. Раздираемый угрызениями совести, Юра сказал: - Конечно. - Вышло слишком неуверенно, и Мила наверняка догадалась, что он врет, потому что голос ее приобрел насмешливый оттенок. - Мы с ребятами посовещались и решили, что здорово было бы закатить вечеринку по этому поводу. Знаешь, вечеринка-сюрприз, как в фильмах. Ты с нами? Юра много раз видел эти вечеринки-сюрпризы по телевизору. И, как он успел заметить, никогда они не проходили гладко. - Ну? - нетерпеливо шикнула Мила в трубку. Но все же в конце виновник торжества обычно оставался доволен. - Ладно, ок, клевая идея, я с вами. - Ну вот и славненько, детали обсудим позже, - голос Милы снова стал привычным: громким и раздражающим. - До встречи, зайка. - Какого хуя? - спросил Юра, офигевая от такой наглости, но на экран телефона всплыло уведомление о завершении вызова и реклама новой билайновской акции. - Не, ты это слышал? - обратился Юра уже к Отабеку. - Какой нахуй "зайка"? - Это же Мила, - Отабек похлопал Юру по плечу, и тому как-то сразу стало спокойнее, а Бабичева с ее выходками вообще побоку. - И откуда только такие берутся, - проворчал он недовольно, но уже миролюбивее. - Так она никогда не найдет себе омегу. - Так нашла же вроде. Помнишь, испанка та, у которой еще брат того, - Отабек покрутил пальцем у виска, - сталкер. - А не итальянка? - Не помню, - признался Отабек, - но суть в чем: их вроде видели с Милой в каком-то клубе. - Так это еще ничего не значит, может, они как мы с тобой. К тому же, эта испанка-итальянка разве не должна быть альфой? Ну, то есть, омегам же не место в спорте. Отабек, до этого шедший с Юрой в ногу, вдруг исчез из поля зрения. Юра протянул руку, чтобы по привычке ухватиться за рукав Бековой куртки, но никого рядом с собой не обнаружил. Обернувшись, Юра обнаружил Отабека стоящим на месте, настороженным и чем-то расстроенным. - Бек, ты чего? - спосил Юра, ощутив беспричинный укол вины. Отабек поднял на него тяжелый взгляд. - Ты и правда думаешь, что омегам не место в спорте? Юра пожал плечами. Говорить с Отабеком на эту тему было почти физически неприятно. Почему-то появилось ощущение, что его намеренно сбивают с толку, водят за нос, а он никак не может отличить фальшивую монету от настоящей. - Омеги слабые, - сказал Юра, глядя на Отабека с опаской, - их тело недостаточно выносливое. Им может не быть равных на уроках физры в школе, но в большом спорте они будут только путаться под ногами. Отабек молчал. Он весь как-то сжался, стал меньше ростом и уже в плечах, словно сдувающийся воздушный шарик. Юра испугался, что чем-то его задел, и попытался свернуть разговор к более насущной теме. - Бек, а ты и не говорил, что у тебя, оказывается, скоро дэрэ, - Юра разбавил виноватый тон напускной обидой. Вроде вышло правдоподобно. - Че так, Бек? А если бы я пропустил? Отабек благодарно принял брошенный Юрой спасательный круг. Хотя бросал его Юра, в общем-то, самому себе. - Я бы сказал попозже, при удобном случае. - А сегодня чем не удобный случай? Почему я узнаю об этом от Бабичевой? - Так вы об этом с ней разговаривали? Юра понял, что сболтнул лишнего, но было уже поздно. - И вы же не собираетесь устраивать никаких сюрпризов? - Отабек прищурился и стал похож на хищника, загоняющего добычу в ловушку. От такой резкой перемены настроения Юра совсем растерялся. - Ну мы... так, по мелочи. Поздравить же тебя можно? - Исключено. Голосом Отабека можно было замораживать кровь в жилах. Юре показалось, что его пробрало до костей порывом ледяного ветра. - Да ты чего, Бек? Это же твой праздник. - И этот праздник я хотел бы провести дома, - Юра открыл рот, чтобы возразить, но Отабек припечатал: - один. - Ладно-ладно, без базара, один так один, - Юра выставил вперед ладони и выдавил улыбку, хотя от такого Отабека хотелось спрятаться. Отабек, видимо, понял, какое впечатление произвел, и сказал уже мягче: - Юр, обещай, что на мой день рождения не будет никаких сюрпризов. Мы обязательно отметим, только попозже. - А можно хоть в гости заглянуть? Одному? - Это тоже плохая идея. Не надо, Юр, просто немного подожди. Юра насупился, но обещание дал. С досадой он осознал, что в который раз за вечер придется переводить тему. И когда им с Бекой стало так сложно общаться? Сегодня весь день Юра чувствует себя сапером на минном поле. Когда они прощались на остановке, Юра все еще ощущал непривычную, чужеродную напряженность. Бека, наверное, тоже ее чувствовал, потому что прощание вышло совсем скомканным и неловким, будто они оба хотели сказать что-то важное, но так этого и не сделали. Юра вот хотел спросить, почему Отабека так парит вся эта тема с альфами и омегами. А Отабек тоже чего-то недоговаривает, Юра заметил. Уже дома, лежа в кровати, Юра отправил Отабеку песню и фотку своей Мурки. Отабек прислал смайлик и тоже прикрепил аудиозапись. Ну вот и пообщались, подумал Юра и вышел из сети. Присланную Отабеком песню он прослушивать не стал. В голове и без того гудело от мыслей, которые никак не желали обретать конкретную форму и направленность. Когда Мила узнала, что Отабек не хочет отмечать и вообще видеть кого-либо в свой день рождения, она была очень, очень сильно расстроена. Так сильно, что Юра всерьез опасался за ее психическое здоровье. Он вполне небезосновательно полагал, что причина этого расстройства заключается в недосягаемости дорогого алкоголя, который Мила однажды попробовала у Отабека. Расстроенная Мила была особенно опасна своей склонностью душить депрессию в объятиях. Душила она в прямом смысле, только не депрессию, а окружающих, и Юра, помимо Милиного психического здоровья, волновался еще и о своем физическом. - Ну неужели он совсем не хочет никого видеть? - ныла Мила, обхватив Юру за шею и устроив свой подбородок на его макушке. - Да, не хочет. Вот так вот. А теперь отстань, Бабичева, тошно уже от тебя. - Вредина, противный такой, - Мила, вопреки своим словам, сжала Юру еще крепче. Тот запыхтел, покрылся испариной и болезненным румянцем. На спасение надеяться было нечего. Юра и сам не понял, как так вышло, но в их с Отабеком отношениях, до этого теплых и ровных, появилось что-то холодное, угрожающее. Как сосулька, которая может в любой момент упасть с крыши и покалечить прохожего. Юра хотел обсудить это с Отабеком, потому что в их дружбе не место опасным сосулькам, но не знал, как подступить к разговору, а Бека впервые не предпринимал никаких решительных действий, оставив Юру тонуть в неопределенности. И Юра тонул. По вечерам они обычно обменивались музыкой. Без определенной цели, не ожидая конкретного ответа. Просто делились понравившимися треками. Юра всегда ждал вечера с необъяснимым волнением, тщательно выбирал песни и представлял, как Отабек в своей квартире лежит на кровати, закрыв глаза, и слушает Юрину подборку. Как он умеет: с мечтательным выражением на лице, расслабленный, весь как будто нездешний, далекий-далекий. Юра видел такого Отабека пару раз, и всегда от этого зрелища иррационально сдавливало грудную клетку. Но теперь, когда Юра присылал тщательнейшим образом продуманный плейлист, Отабек отвечал леденящей тишиной. Юре становилось страшно. А еще одиноко и обидно, но он никогда этого не покажет. Отабек не отвечал на звонки. Все Юрины вызовы уходили в пустоту. Юра потом отлавливал Отабека в коридорах Ледового и спрашивал, какого черта, а в ответ получал неизменное "не услышал, Юр, прости". Юра знал, что Отабек врет. Отабек делал вид, что не замечает. - Какого хуя у нас происходит, Бек? - спросил Юра в прямом смысле в лоб, приперев Отабека к стенке и встав на носки, чтобы заглянуть в лицо. - Юр, ты о чем? Юра отметил, что Отабек даже не смутился, как стоял с каменной рожей, так и стоит. Внутри все кипело от едкого раздражения. - Блять, Бека, ты серьезно? Ты меня игноришь, на сообщения и звонки не отвечаешь, и попробуй только соврать, что не слышал. Заебал уже со своим враньем. Если у тебя ко мне какие-то претензии, скажи как есть, и мы вместе решим, что делать. Так вроде взрослые люди поступают, не? Отабек молчал с минуту, пока Юра сверлил его напряженным взглядом, а потом легко, одним движением оттолкнул Юру от себя. Юра от такой неожиданной смены позиций растерял весь свой пыл. Отабек навис над ним мрачной скалой, и теперь уже Юра оказался припертым к стенке. - Послушай, Юр, - Отабек приблизился к нему вплотную, и Юра уловил сладкий запах, от которого закружилась голова и внутри шевельнулось, что-то первобытное, животное. - Я действительно был очень занят все это время. Я не могу тебе рассказать. Может быть однажды, но точно не сейчас. Просто прими это, ладно? У Юры совершенно не вовремя ослабли колени, а в кончиках пальцев кололо от совершенно нового, неизведанного чувства. Если бы Отабек был омегой, Юра назвал бы это чувство возбуждением. Но Отабек не был омегой, более того, он был его лучшим и, чего уж тут скрывать, единственным другом. А разве лучшие друзья не должны делиться тайнами, чтобы потом вместе оберегать их от чужих глаз и ушей? - Ты можешь мне рассказать, Бек, - выдавил Юра, но вышло как-то затравленно. Отабек нахмурился. - Не могу. - Почему? - Ты не поймешь, Юр. Сейчас не поймешь. - Ты мне не доверяешь? - спросил Юра зло, пытаясь не обращать внимания на удушливую обиду. Отабек молчал. Юра, вконец разозлившись, отпихнул его в сторону, нервно одернул рукава мастерки и выпалил, едва не срываясь на крик: - Да пошел ты! В коридоре было оглушающе тихо, только едва слышно тикали настенные часы. Над ними грозовым небом нависло напряжение. У Юры в ушах звенело от собственного голоса. Он ждал в ответ крика, ругани, может, даже удара. Но Отабек кивнул и посмотрел на Юру с таким смирением на лице, что у того противно и больно закололо между ребер. Ну и черт с ним, решил Юра и самым унизительным образом пустился наутек. - Ты чего, с Бекой поссорился? - расспрашивала Мила, которую Юра чуть не сбил на лестнице, убегая от проблем. - С Отабеком. Для тебя он Отабек, - пояснил Юра, но тут же спохватился: - не твое дело, Бабичева, не лезь. - Да не очень-то и хотелось, -насупилась Мила, - просто у него уже восемнадцатого день рождения, ты бы, ну, помирился с ним, а то как-то нехорошо получается. Жаль, конечно, что он не хочет отмечать... Юра перестал улавливать, о чем говорила Мила, ухватившись за одну единственную мысль. Прежняя злость снова забурлила в крови, в голове гудело. - Он будет. - А? - Мила непонимающе посмотрела на Юру, сбитая с толку его раздраженным тоном. - Он будет отмечать. Мы к нему домой завалимся с этой вечеринкой, нечего по праздникам одному отсиживаться. Мила сразу расцвела, в глазах появился блеск, а на щеках - румянец. Юра подумал, что он, наверное, немножко мудак, но отступать было уже поздно. Ночью Юра ворочался в кровати и никак не мог заснуть. То одеяло было слишком теплым, то подушка слишком жесткой, то в голове всплывали воспоминания об их с Отабеком недавней прогулке. Последнее донимало особенно сильно, и терпеть угрызения совести с каждой минутой становилось все невыносимее. Юра раздраженно отшвырнул подушку, нашарил на прикроватной тумбочке телефон и набрал номер Отабека. Если сейчас возьмет, то Юра позвонит Миле и все отменит, скажет, что пошутил, и никакой вечеринки не будет. Ну давай, молил про себя Юра. Раздались короткие гудки. Не взял. Восемнадцатого октября в семь часов вечера Юра набрал номер Отабековой квартиры на домофоне. Пальцы дрожали. Рядом с ним стояли Мила в платье невероятной павлиньей расцветки, Гоша, как всегда больше похожий на грустного эмо, чем на Адама Ламберта, и Виктор, натянувший одну из своих самых безупречных улыбок. - Кто это? - раздался приглушенный голос Отабека. Юра хотел ответить и, может, он успел бы оправдаться, но Мила отпихнула его локтем и сказала нараспев: - Это мы, твои лучшие друзья, пришли тебя поздравить. Ты же нас не прогонишь? Вместо ответа раздался писк открываемой двери, как Юре показалось, жалобный и несчастный. Во рту стало горько. Когда Отабек открыл дверь, что-то произошло. Юра еще не понял, но в воздухе витало что-то неуловимое и манящее. - Проходите, - сказал Отабек, мазнув по Юре равнодушным взглядом. - Ну, здравствуй, именинничек, - протянула Мила с широкой улыбкой, но Юре показалось, что она занервничала. И улыбка ее была какой-то ненастоящей, натянутой. Отабек помог гостям повесить одежду и провел их в зал. Юре стало страшно. Нервничала не только Мила. Виктор тоже неспокойно ерзал и часто поправлял манжеты рубашки. Гоша то и дело сжимал и разжимал пальцы и выглядел еще печальнее, чем обычно. Юра тоже волновался. В мозгу настойчиво пульсировала какая-то мысль, но он никак не мог уловить суть. Голова кружилась, и виной тому был то ли кустик жасмина в кадке, то ли пряный воздух в квартире. Отабек ушел на кухню ставить чайник, но его не было уже довольно долго, и Юра решил отправиться на поиски. - Отабек, ты здесь? - позвал Юра, заглядывая на кухню. Но на кухне было пусто, только небольшой чайник грелся на сиротливом пламени газовой плиты. - Отабек, ты куда пропал? Юра постучал в дверь туалета, но оттуда тоже никто не ответил. Рядом находилась ванная, и Юра ощутил непреодолимое желание туда войти, обусловленное, наверное, тем самым неосязаемым пряным духом, витавшим в квартире. Юра подергал за ручку двери. В ванной раздалось шуршание, по ту сторону двери явно кто-то находился. - Отабек, это ты? Да ясно же, что ты, все остальные в комнате сидят. Выходи давай. Из-за двери донеслось твердое "нет". - Бля, Бека, что за детский сад? У тебя там все хорошо? - Все в порядке, Юр, уходи. - А вот никуда я не уйду. Короче, Бек, я считаю до трех. Если ты не откроешь, я вышибу эту дурацкую дверь, - Юра пощупал мускулы на рукак, напряг ноги, - ну, или покалечу. Ра-а-аз. Два-а-а... Отабек шумно выдохнул и открыл дверь, когда Юра уже принял боевую стойку. Он так и застыл с выставленной вперед ногой и напряженными руками. Дурманящий запах окутал Юру с головы до ног. Внутри все горело и свербело, и хотелось чего-то, чего-то... Отабек схватил Юру за воротник, затянул в ванную и запер дверь. Юра, сам не до конца осознавая свои действия, вцепился Отабеку в плечо. Его хотелось укусить. А потом облизать. Юра задрал рукав Отабековой футболки и потянулся к его плечу лицом. Потерся о него носом, глубоко вдохнул и остро ощутил тот самый пряный запах, от которого так кружилась голова. Юра высунул язык, дотронулся до плеча самым кончиком и осторожно прикусил кожу зубами. Она была мягкой и соленой от собственной Юриной слюны. - Юр, не надо, - прошептал Отабек. Юра поднял на него затуманенный взгляд. Отабек выглядел напуганным, а голос его звучал совсем глухо и затравленно. Юра дотронулся рукой до его затылка. - Бека, ты чего? Отабек упрямо стиснул зубы и скинул Юрину руку. Юра смотрел на него с недоумением. Взгляд упал на раковину, сплошь заставленную тюбиками и баночками. Похожие Юра часто видел в магазинах и аптеках. Внезапная догадка обожгла пальцы, и Юра потянулся к раковине. Отабек перехватил его кисть. - Не надо. - Бека, не мешай, - шикнул Юра, высвободил руку и схватил ближайший тюбик. Он был зеленым, с изображением улыбающегося смайлика. "Круглосуточная защита". - Бек, да это же дезик для омег, ну, специальный, чтоб запах скрывать. - Юра потянулся к другим тюбикам и склянкам. - "Мгновенный результат", "максимальный комфорт", "период течки протекает незаметно", "гормональное средство, предназначенное для...", - Юра зачитывал вслух, бледнея с каждой секундой. - Бека, что это значит? Отабек молчал, вцепившись пальцами в бортик ванны, аж костяшки побелели. Юра смотрел на него глазами, полными ужаса. - Бек, ты же не?.. Блять. Под Юриным взглядом Отабек приобрел совсем несчастный вид. Юра, сообразив, что выглядит сейчас не самым дружелюбным, постарался взять себя в руки. Надо дать Отабеку понять, что Юра ничего плохого ему не скажет и не сделает. Хотя уже ведь сказал. В голове пронеслись все их разговоры, когда Юра так отчаянно старался доказать, что быть альфой круто, что омеги все как один женоподобные слабые. Но он же не имел в виду Отабека. Он бы никогда... блять. - И как тебе удавалось все время это скрывать? С помощью всех этих штук? - спросил Юра как можно мягче и беззаботнее. Кажется, подействовало, и Отабек даже немного расслабился. - Эти средства помогали плюс еще на таблетках сижу во время течки. Только в этот раз не успел купить. Привоз в этом месяце почему-то задержали. - Понятно, - сказал Юра. А что тут еще сказать? Вдруг до него дошел смысл сказанного: Отабек, едва маскирующий течку, сейчас находится в доме, переполненном альфами. - Какой же я тупой! - воскликнул Юра и смачно приложил себе ладонью по лбу. Потом опомнился, приник ухом к двери. Ребята в комнате включили музыку и, кажется, уже начали банкет, совсем забыв про него и виновника торжества. - Бек, тебе очень плохо, да? Бля, Бека, прости. Давай я сейчас их выгоню и сам уйду, хорошо? Юра потянулся к дверной ручке, но Отабек ухватил его за полы рубашки. - Не надо. Лучше давай уйдем. Вдвоем. Было в его глазах что-то такое жалобно-просящее, что Юра, как зачарованный, смог только кивнуть, мол, без вопросов, Бека, сделаю все, что ты хочешь. Они выбрались из ванной и тихо проскользнули в прихожую. В гостиной гремела музыка, и гости, кажется, вовсю предавались исполнению намеченной цели - напиться до зеленых чертиков перед глазами. Отабек кинул в сторону комнаты вопросительный взгляд. - Нахер этих алкашей, - прошептал Юра, и они вышли из квартиры, тихонько прикрыв дверь. - Поехали в отель, - сказал Отабек, когда они вышли на улицу. - Поедем, - Юра согласно кивнул и похлопал по карманам, проверяя наличие кошелька. Кошелек был на месте, набитый карманными деньгами, которые Юра из предусмотрительности все носил с собой. - Только в недорогой. И, желательно, ближайший. Из ближайших и недорогих выбор пал на трехзвездочный отель с незамысловатым названием "Небо Невы". Он располагался с паре кварталов от Бекиной квартиры, туда и решено было направиться. Холодный октябрьский воздух притупил и без того замаскированный всякими навороченными средствами запах. В голове у Юры немного прояснилось. Отабек выглядел понурым и как будто провинившимся, и Юра не знал, как его подбодрить. В отеле, зеленом от пола до потолка и заставленном фикусами в ярких кадках, они забронировали одноместный номер. Юра провел Отабека до двери. - Ну, - сказал он, глядя, как Отабек дрожащими руками вставляет ключ в замочную скважину, - ты это, держись. Я выгоню эту алкашню из твоей квартиры и приберусь, честно. Отабек растерянно смотрел на него. - Я думал, ты останешься со мной. То есть, я бы хотел, чтобы ты остался со мной, - Отабек протянул руку, осторожно сжал Юрину ладонь и еле слышно прошептал: - пожалуйста. Юра не думал, что это хорошая идея. Даже не так, это совершенно очевидно была плохая идея. Но едва ли в тот момент он был способен внимать голосу рассудка. Впервые пробудившееся влечение и теплая рука Отабека, такого трогательного и манящего, сыграли свое дело, и Юра сам не заметил, как оказался в номере на одной с Бекой кровати. - Что будем делать? Может, телек посмотрим? - Юра, не дожидаясь ответа, стал переключать каналы. Отабек лежал рядом под одеялом и тихо сопел, зарывшись лицом в подушку. - Бек, я же знаю, что ты не спишь. Будешь Мухтара смотреть? - Как в детстве? - Точно, - Юра улыбнулся и похлопал Отабека по спине. - Как в детстве. Отабек от прикосновения сжался под одеялом. - Бека, ты как? Юра попробовал отвернуть край одеяла, но Отабек вцепился в него железной хваткой. Голова опять закружилась от пряного запаха, Юре даже показалось, что он усилился. - Оно становится сильнее, - донесся жалобный голос Отабека из-под одеяла. - Что "оно"? Бек, объясни нормально. - Желание, Юр. - Какое еще желание? А-а-а, - Юра покраснел, и дыхание предательски сбилось. - А ты уже был с альфой? Одеяло зашевелилось, и Юра догадался, что это значит "нет". - Я тоже никогда с омегой не был. Да и не чувствовал этого самого желания. - Это нормально, Юр, у всех по-разному - Отабек все-таки высунул голову из-под одеяла и внимательно посмотрел на Юру, а потом нерешительно, заметно смутившись, спросил: - а сейчас ты что-нибудь чувствуешь? От этого вопроса и в разы усилившегося запаха Юра совсем поплыл. Руки сами собой потянулись к Отабеку и оказались у него на шее. Юра огладил ее пальцами, очертил острый кадык и выдохнул: - Да. Отабек тоже был не в себе, иначе зачем бы ему смотреть на Юру потемневшим, налившимся, как пьяная вишня, животным желанием взглядом? И совершенно ни к чему Отабеку в здравом уме тянуться к Юре и подставляться под ласку его рук. Но ни Юра, ни Отабек, конечно не мыслили здраво. Юра не понял, то ли Отабек оказался слишком близко, то ли он сам нарушил дистанцию, просто в какой-то момент искушающий запах стал особенно сильным, а сопротивляться соблазну было невыносимо. Отабек откинул одеяло и устроился на подушке полулежа, а Юра навис сверху. Их дыхание, горячее и тяжелое, смешалось и затопило комнату волнительным томлением, от которого дрожат пальцы и перед глазами все плывет, а мир вокруг сужается до одного единственного человека напротив. Юра потерся носом о щеку Отабека, как бы спрашивая разрешения. Тот вытянул шею, подставляя лицо под ласку. Юра перекинул ногу через Бекины бедра, уперся пальцами в плечи и потянулся навстречу. Впервые он заметил, что у Отабека, оказывается, очень красивые уши, аккуратные и ровные. Юра лизнул мочку. Отабек под ним заерзал. Значит, можно. Юра вобрал мочку в рот, медленно провел по ней языком. Отабек издал такой потрясающий звук, что в животе у Юры все скрутило от непреодолимого желания сделать что-нибудь еще. Он легонько куснул щеку и замер в миллиметре от Бекиных губ. Они были так близко, что Юра мог разглядеть маленькие трещинки на коже, а дыхание обжигало ветрами Сахары. Юра еще никогда не целовался. Безумно хотелось попробовать, и чтоб именно сейчас, с Отабеком и ни с кем другим. Никогда. Только Отабеку Юра мог позволить приблизиться настолько близко. Спину сжали крепкие теплые руки. Отабек водил ладонями по Юриной спине, прилипнув взглядом к его губам, и тоже не решался начать поцелуй. Так они и сидели, дыша друг другу в губы и сгорая от свинцового жара, пока Юра, не выдержав, не вжался в Отабека. Юра примкнул к губам сильно, отчаянно, но совершенно не знал, что делать дальше. Отабек высунул кончик языка, и Юра инстинктивно лизнул его. По спине прошелся разряд тока. Отабек заскулил. Юра не сделал того же только потому, что был занят изучением Бекиного языка. Он был горячим и шершавым, и Юра с удовольствием обхватывал его губами. Отабек прикусил Юрины губы, вобрал в рот нижнюю. Туда же, к Отабеку в рот, Юра пропихнул свой язык, по подбородку потекла слюна. В паху стало мокро, а запах Отабека стал таким сильным, что хотелось наброситься на него и облизать, искусать всего. Юра вцепился зубами в основание шеи. В мозгу, как заевшая пластинка, пульсировала одна мысль: еще! Как акула, учуявшая запах крови, Юра уже не мог остановиться. Отабек под ним трепыхался, шумно выдыхал и стонал, пока Юра, словно одержимый, кусал и засасывал кожу на шее. Когда Юра добрался до горла, Отабек протиснул руку между их телами и сжал его член через джинсы. Юра прорычал в горло Отабека, и тот дернулся от осевшей в груди приятной вибрации. Когда Юра наконец оторвался от своего занятия, Бекина шея была вся истерзанной и красной. - Хороший омега, - прошептал Юра Отабеку на ухо. Отабек заскулил и подкинул вверх таз. Юра оперся на кровать, сполз немного вниз и потерся членом о член. Отабек обхватил своими сильными бедрами его узкую спину, обнял и зарылся носом в Юрины волосы. - Ну давай, мой хороший, сильнее, - продолжал нашептывать Юра и тяжело, загнанно дышал Отабеку в ухо. Стало невыносимо жарко, и Юра расстегнул рубашку, а потом стащил футболку и с Отабека, жадно проводя ладонями по плечам. Отабек отвел взгляд и попробовал прикрыться руками. - Бека, что не так? - Не надо, Юр, тебе не понравится. Тебе же другие омеги... ну, более изящные. "Смотри, у меня и лицо не женственное, и фигура нормальная, даже пресс есть" Точно! Юре захотелось дать себе крепкую такую затрещину, но это как-нибудь попозже, а пока надо доказать Отабеку, что он самый красивый, самый горячий и самый желанный омега на свете. Да у Юры в присутствии других омег и мысли не возникало о чем-то подобном, это именно с Отабеком внутри все плавится, а живот скручивает от дикого желания. Юра нежно провел по груди Отабека кончиками пальцев. В них сначала запекло, а потом закололо. Кожа у Отабека была гладкой и смуглой и очень хорошо подходила Юриным рукам. Юра нагнулся, оставил легкий поцелуй под челюстью и за ухом. - Бека, ты же у меня самый красивый. Давай, откройся. Отабек вроде расслабился, позабыл о неуверенности и смущении, отдавшись на волю нежным поцелуям. Юра широко мазнул губами по груди, огладил бока и живот. Торс у Отабека очень красивый: рельефный и упругий. Юра сполз еще ниже и провел языком по кубикам пресса. Отабек выгнулся навстречу ласке, накрыл своими широкими ладонями Юрину макушку, дернул за волосы. Юра мурлыкнул что-то ему в живот и прихватил зубами кожу возле пупка. Отабек глухо зарычал. Юра почувствовал себя укротителем: настоящий дикий зверь трепетал в его руках. В паху уже ныло от болезненного возбуждения. Юра нагнулся к члену Отабека, вдохнул запах омежьей смазки, от которого подкашивались ноги, а разум застилал туман вожделения, и обхватил губами натянувшуюся ткань штанов. Отабек нетерпеливо заерзал на кровати. - Сейчас, Бека, сейчас, - бормотал Юра неизвестно кому, с лихорадочным блеском в глазах стаскивая с Отабека брюки. - Это... это... блять! Отабек смущенно закрыл глаза рукой и дышал глубоко и шумно, пока Юра молча смотрел на его член, обтянутый тканью кремовых кружевных трусиков. - Бека, ты меня до инфаркта доведешь! - пропыхтел Юра как-то обреченно, понимая, что никогда уже не сможет выбросить из головы такое зрелище. - Я это, снять могу, - предложил Отабек, отняв руку от лица и явив миру свои красные уши. - Не вздумай! Я сам! - закричал Юра, практически выпрыгивая из своих штанов. Трусики промокли от смазки и красиво облепили член Отабека, толстый, со вздутыми венами. Из-под кружева виднелась влажная головка. Юра лизнул ее языком. Мысли путались от запаха Отабека. Когда тот дернулся, подставляясь под Юрины прикосновения, между ягодиц у него захлюпало. - Перевернись, - скомандовал Юра, и Отабек, непривычно покорный, лег на живот. Солнечный луч просочился сквозь жалюзи и украсил спину Отабека изящной решеткой света. У Юры перехватило дыхание. Полутемная комната, золотой проблеск в волосах Отабека, жидкое золото осеннего солнца на его спине и затопившее пространство душистое, дурманящие напряжение - только между ними, только для них. - Бека, какой же ты... Юра погладил ягодицы, провел пальцами под резинкой трусиков. Это было неописуемо прекрасно: смуглые ягодицы Отабека, шелковистые и округлые, а на них - тонкое кремовое кружево. Кажется, у Юры новая религия. Отабек зябко свел лопатки и посмотрел на Юру через плечо. В его взгляде была только потопляющая разум мольба: да сделай ты уже что-нибудь, черт возьми! О, да Юра сделал бы что угодно, лишь бы Отабек смотрел так только на него. Одной рукой он приспустил трусики, а другой сжал собственный член. Провел носом по пояснице, оставил россыпь легких поцелуев рядом с ложбинкой, отчего Отабек заныл и приподнял таз навстречу Юриным губам. Юра прикусил ягодицы и развел их руками. Между ними было мокро и хлюпко. Юра слизнул смазку, задев языком пульсирующую дырку. Отабек заерзал по простыни, сходя с ума от возбуждения. Юра просунул руку под его живот и сжал член, дотянулся большим пальцем до головки, обвел уретру, одновременно слизывая языком текущую из ануса смазку. - Я хочу, - шептал Отабек, словно в бреду, и не знал, как лучше выгнуться, чтобы полностью раствориться в Юриных прикосновениях. - Без презика нельзя, - отрезал Юра, хотя в данный момент больше всего на свете ему хотелось того же. - Тогда пальцы, хотя бы пальцы. Юра собрал смазку Отабека указательным пальцем, надавил на стенки ануса. Палец вошел сначала по ноготь, затем на одну фалангу. - Не больно? - Нет, просто непривычно, давай еще. Юра пошевелил пальцем внутри, осторожно протолкнул его вперед. Отабек подавался ближе к его рукам, воздух пропитался обжигающе горячим и по-весеннему нежным, почти осязаемым "еще". Юра аккуратно ввел второй палец. Спина Отабека, широкая и могучая, выгибалась и просила Юриных рук. Юра согнул пальцы, и сильная Бекина спина содрогнулась, а голос его стал особенно нежным и бархатным, как лавандовое поле. Юра повторил движение, и Отабек отозвался душным вздохом, втянув со свистом тихое "о-ох". - Вот так, так хорошо, да? - лихорадочно шептал Юра пересохшими губами и не ждал ответа. Спина Отабека прогнулась особенно сильно, и он с глухим рыком упал на подушку. Юра кончил вместе с ним и опустился рядом, усталый и расслабленный. Они смотрели друг другу в глаза, сбивчиво дышали и молчали. В комнате больше не пахло Отабеком. Пахло ими обоими, и этот аромат кружил голову лучше любой течки. - Юр, - голос Отабека прорезал тишину. Кожу на его темном плече снова прорезала решетка солнечного света. Солнце оставило крапинки поцелуев на шее и заблудилось в волосах. Юра еле смог отвести взгляд. - Что? - Если ты перестанешь меня уважать, я пойму. - С чего бы мне переставать уважать тебя? Из всех, кого я знаю, ты самый достойный, - Юра сел на кровати, откинувшись на спинку и натянув на колени одеяло. - Но я ведь... слабый. "Омеги слабые" "Омегам не место в спорте" Юра провел рукой по лицу Отабека, убрал упавшую на лоб прядь волос. - Я бы никогда не смог считать тебя слабым, Бека. Ты сильный. Ты самый-самый сильный. Прости меня. Отабек нежно обхватил Юрины пальцы губами, задел подушечки кончиком языка. - Ты ничего не сделал, Юр, ты просто... так бывает. Люди иногда заблуждаются. - Но этого не должно было произойти с тобой, Бек, ты не заслужил. Отабек покачал головой с такой улыбкой, будто познал мировую мудрость, и придвинулся ближе к Юре. - Я получил лучшую из наград. Юра запустил пальцы в Бекины смолисто-черные вихры. Они были немного жесткими и приятно щекотали ладони. На краю сознания мелькнула мысль, что ребята наверняка разнесли квартиру к чертям, и Отабек остался бездомным. Впрочем, эта мысль быстро исчезла, раздавленная ароматным и теплым маревом умиротворения.