Close Your Eyes

- Пойдем уже спать? - накидывая плед на скрипящие от старости, все равно, что кресло, на котором он сидел, плечи своего некогда молодого крепкого юноши проговорила сморщенная временем дама. От нее уже не веяло тем дивным ароматом манго и маракуйи, который вскружил ему голову. Все, что осталось от прежней красы - душа. - Присядь рядом, душа моя, - не открывая глаза, предложил старик, тихо покачиваясь в своем любимом кресле и грея косточки от языков пламени, что были не в силах вырваться из камина, как бы им того не хотелось. Их судьба предрешена - потухнуть, остаться лишь пеплом - как и конец человека ясен, когда солнце в его душе опускается ниже горизонта, предвещая ночь. - Я очень устала, - воспротивилась она, крепче обнимая его шею, укутанную шерстяным пледом и тяжело вздыхая над его ухом. - Тогда иди спать, я скоро подойду, - он соврал, потому что не мог иначе. Иначе ее сон был бы ужасен, а такого старик допустить не мог. Ничему в своей жизни он никогда не придавал большего значения, чем ее душевному спокойствию. - Не засиживайся, - ее высохшие губы коснулись его щеки. В камине тихо трещали языки пламени, доедая поленья. Старик сидел и глядел на них, вспоминая те пятьдесят лет, что они были вместе. Не всегда в их отношениях цвели райские сады, но никогда он не давал ей идти по ледяной долине седьмого круга, беря ее на руки и старательно грея своим теплом. Иначе он не мог, иначе он не чувствовал бы себя мужчиной. Огонь догорел, оставив густую, как кисель, тьму. Живую и разговорчивую. - Идем? - обратилась она к нему. - Постой, - остановил старик смерть. - Я должен посмотреть укрыта ли она!? Тишиной отозвалась тьма. С поразившей его легкостью он поднялся со своего кресла, словно былая мощь наполнила дряхлые ноги. Теперь он мог бегать и скакать, как молодой жеребец на лугу, но ничего ему этого уже было не нужно. Лишь, чтобы холод не беспокоил сон его возлюбленной. - Буду скучать, моя маленькая, - произнес старик дрогнувшим голосом, оказавшись у кровати своей дамы сердца и его влажные губы, смоченные соком молодости, наполнившим старый сосуд, коснулись мирно спящего лица. - Она прекрасна! - умиленно произнес он, откидывая с ее лица редкий снежный локон, выбившийся и щекочущий милый девичий носик. - Пора! - холодно провозгласила тишина. Экспертиза показала, что Иван Сергеевич умер в ночь с 23 на 24 января 2ххх года в своем кресле от старости.