Скрытый Лис

      Конечно, кланы и совет старейшин должны, в теории, действовать сообща. Вот только некоторые решения о безопасности деревни, о действиях Анбу, о каких-то военных решениях, принимал все же Совет Старейшин. В него, конечно, входили представители кланов, что далеко не всегда говорило, что старики будут докладывать главам что происходило на советах. А еще был метод заведомого большинства. Старейшин семеро. И если четверо приходят с каким-то решением, то оно уже считается мнением большинства. А старейшин выбирают шиноби в отставке из своего же числа. Часто ли туда попадают клановые? Нет.       Чем старше шиноби, тем сложнее сохранить веру в добро, честность, пути решения проблем все чаще начинают принимать все более кровавые итоги. Цунаде понимала, что она и Джирайя — редкое исключение. Куда не посмотри — повсюду искалеченные войной люди, которые почему-то выбрали путь, когда нужно бить до того, как ударят тебя. Цунаде все еще надеялась на мирный исход. Почему-то потери вызвали у нее лишь одну аксиому: худой мир лучше любой войны. Но также она понимала, почему старейшины, в своем большинстве, предпочитают решать проблемы столь радикально. Главы кланов почему-то были более миролюбивы. Наверное, потому что очень хотели сохранить своих родственников живых и относительно здоровых.       Кланов в Конохе было не мало. Тех, кто имел право на место в совете, было тридцать четыре, считая новых Узумаки, а так же Сенджу, Фуринто и Учиха, которые технически можно считать практически умершими. Учиха даже на Совете было некому и незачем представлять. У некоторых кланов были обязанности, как когда-то Учиха отвечали за полицию. Узумаки теперь будут руководить эвакуацией и следить за путями отступления. Клан Инузука отвечал за разведку за стенами деревни, например. А Хьюга справедливо считались самым охраняемым кланом, ведь были практически незаменимы во время военных действий.       Сегодня Цунаде собирала полный совет. Главы кланов, выбранные старейшины, главы Анбу, разведки, госпиталя, представитель Академии, два главных советника и Старший джоннин. Большая толпа, как жаловалась Шизуне. Таким составом собирались редко. И Цунаде, на самом деле, хотела бы как-то изменить правило о выборе основного совета именно из числа самых старых шиноби. Ей казалось, что стоить влить новой, свежей крови в совет, и тогда удастся как-то управлять тем, что твориться в деревне. И она была уверенна, что сегодня ей это удастся.       Когда клан Учиха был уничтожен, многие кланы были возмущены, но далеко не все верили, что Учиха Итачи убил всю свою семью из прихоти. Было что-то неправильное в этом. Особенно неправильным это казалось тем, кто знал Итачи. А знали его, не смотря на крайнюю необщительность, все же многие. Предшествующие этому нападение Кьюби, которое было крайне странным, потом самоубийство одного из самых «милых» Учих, а затем и эта резня. Все было странным, но и особенно обвинить было не кого и не в чем.       Принимая решение об уничтожении клана, Третий рисковал. Очень рисковал. Если бы информация о восстании была вынесена на совет, то кланы бы однозначно потребовали взять Учих под контроль, но убивать их всех… такое решение было неприменимым для большинства кланов. Возможно, ситуация была настолько критичной, что нельзя было поступить иначе, о чем свидетельствовало отсутствие нормальной погони за Итачи. Цунаде в то время в городе уже не было, поэтому она не могла знать вообще ничего о том времени. Но когда она вернулась, ей никто не сообщил о таком без сомнения важном событии.       У них было преимущество. Наруто все же нашел способ получить дело. Какая неожиданность — архив создавали еще при строительстве Конохи. Печать, которой подшивали в одно дело необходимые миссии и добытую информацию, создавала Мито Узумаки. Цунаде бы даже не задумалась, а ее новый помощник, что так старательно работал с бумагами, сразу же увидел в банальной печати и слабый отголосок чакры, и правильно расположенные символы. Пара дней Наруто чесал затылок, энергично спорил о чем-то с Сэтоши, а потом начертил что-то прямо на столе Цунаде, громыхнуло, полыхнуло, и у них на руках оказалось потерянное дело о клане Учих. А Цунаде в очередной раз удивилась возможностям Узумаки и вновь поняла, почему их так старательно пытались уничтожить. Говорят, у фууиндзюцу нет границ. А Узумаки умеют творить с печатями и барьерами такое, что у большинства шиноби волосы дыбом встают.       Поэтому в пятницу вечером в зале собрания была крайне напряженная атмосфера. К моменту, когда в зал заходили Наруто и Старик Фуринто, зал был почти полон. Ввиду многочисленности собрания, за спинами действующих глав часто стояли наследники. Обычно уже действующие джоннины, хотя на Шикамару, пока только чуунина, косились беззлобно. Всем известно, что в клане Нара гениальность вовсе не в умении сворачивать противников в бараний рог в одиночку. Сам Шикамару был, разумеется, не слишком рад такой перспективе, но пример Наруто, который вообще не мог откосить от подобных обязанностей, делал данное событие не таким уж ужасным. А уж представить Наруто в таком качестве было вообще чем-то невероятным. Но нет, сидит, слушает, даже что-то помечает в блокноте.       — Теперь к главному, — наконец закончила с мелкими проблемами Цунаде. — Думаю, вы понимаете, что я не стала бы вас звать ради обсуждения недостатка джоннинов. Нам нужно разобрать одно старое дело, готовящееся восстание внутри Конохи и факт измены главной идеологии Конохи.       Присутствующие зашептались. О Воле Огня было не принято говорить часто. Но соблюдать ее старались все кланы Конохи. Это то, что их отличало от других деревень. Это то, почему Коноха так сильна. И это причина, по которой кланы живут в мире друг с другом.       Цунаде кивнула замершему у стены Анбу, тот открыл дверь, пропуская внутрь Нобу и Риоту. Мужчины, поклонившись присутствующим, вышли на пустое пространство в центре зала, к ним из-за стола, повинуясь тому же кивку головы от Пятой, вышел Наруто и Шикамару.       — Сегодня Анбу провели операцию по задержанию. Думаю, нам стоит допросить его лично, потому что лично я не намеренна поднимать эту тему когда-либо снова. Распечатывайте.       Нобу учился печатям с четырех лет. Как и многих Узумаки, его начали учить этому чуть ли не раньше, чем читать. Поэтому он-то вполне мог в свиток как закатать живого человека, так и извлечь его без каких-либо повреждений. Под испуганный вздох советников, в клубах дыма появляется Данзо, которого тут же сковывают тени Шикамару. И тут уже три Узумаки создают барьер с тремя сторонами. Под недоверчивые шепотки окружающих, Наруто легко выходит со своего места в треугольнике, оставляя лишь привычный кунай с печатями. Цунаде теперь знала, что для поддержания барьера не обязательны все, кто его ставил. По крайне мере, Узумаки вполне справлялись в такой задачкой.       — Ночь будет долгой, — прищурилась Цунаде. — И грязи мы сегодня вытащим не мало.       Споры были долгими. Шикамару успел пожалеть о своем согласии на обучении уже добрую сотню раз, а Наруто ничего. Вместе со всеми спорил, махал руками и от остальных мало чем отличался. Данзо решили казнить официально. Спорили сначала об этом, потом — как, потом — все ли его прегрешения оглашать. Потом перешли к Корню. Спорили о том, что с ними делать. Опять вызвали Сая. Опять спорили. В итоге глава госпиталя получил указание «придумать что-нибудь». Звучало, конечно, не так, но как иначе назвать приказ сделать что-нибудь с психикой всего состава Данзо? Перешли к тому, что делать с Итачи Учихой. При условии, что последний Учиха вроде как тоже нукенин, приняли решение старшего как-нибудь вернуть. Что, разумеется, осложнялось его высоким уровнем и принадлежностью к Акацуки. И, когда было уже давно заполночь, добрались и до Совета.       Отстранили двух советников. Подумать только — утаить от Хокаге информацию об уничтожении целого клана по распоряжению совета. Добрались до старейшин. Досталось и им. Решили формировать новый. Спорили о том, из кого его формировать. Остановились на трех представителях клана, трех старейшинах и Старшем джонине. Кто будет выступать от них — решают сами джонины, но Шикамару был почти уверен, что с завтрашнего дня джонины, исключительно шутки ради, запульнут туда Какаши. На данный момент он и Джирайя являются первыми в очереди на пост Хокаге, но сложно представить первого на этой должности.       И тут началось самое интересное. Решили не откладывать в долгий ящик и выбрать старейшин и представителей кланов прямо сейчас. Словно их уже не волнует, что скоро светать начнет. Ожидаемо были распределены два места. Шикаку Нара получил свое место первым и практически без обсуждений. Потом туда же отправили Хиаши Хьюга, как главу самого сильного клана. И на третьем начались жаркие споры закончившиеся тем, что Шикамару и Неджи едва сдерживали смех. Наруто, красный как мак, отчаянно отбивался от сомнительной участи попасть в совет.       — Я еще слишком молод, — осторожно начинал защищаться он.       Рядом с ним вроде бы тихо, но все услышали, буркнул Старик:       — Звучит так, будто он просит не убивать его.       — У меня опыта мало, — уже паникуя продолжил Наруто.       Кажется, он всерьез рассматривал побег как способ решения проблемы. На лицах присутсвующих появились почти плотоядные улыбки. Говорили, Мито Узумаки была лучшей советчицей своего мужа исключительно из-за особого взгляда на вещи, которым славятся все Узумаки. Кто-то за столом вспомнил, что Кушина тоже принимала участие в управлении деревней вместе с Четвертым. Наруто уже не на шутку заволновался. Шикамару укусил себя за щеку, стараясь не захохотать в голос при виде Наруто, который не знал куда сбежать.       — К тому же он прекрасно выразит мнение младшего поколения, — мстительно добавляла глава клана Инузука.       — Раз уж все равно Узумаки теперь занимаются укреплением защиты деревни, — продолжил мысль глава клана Сарутоби.       Наруто, видимо, еще надеясь на успех, напомнил:       — Я еще на миссии часто хожу.       — Как и выбранный представитель джоннинов, — с наслаждением парировал глава клана Хатаке.       Шикамару понимал, что кланы, по всей видимости, окончательно признали Наруто. И раз уж парень так рвется на пост Хокаге, то пусть попробует себя в качестве советника. Наруто оглянулся по сторонам, в его глазах была смесь благодарности и острого нежелания становиться советником.       — Я ведь могу просто отказаться, не так ли? — воспользовался последней возможностью Наруто.       Но добила его Цунаде, она хмыкнула и сахарным голоском пропела:       — Отправлю в скрытый туман. Для улучшения взаимоотношений между скрытыми деревнями… Думаю, Мей будет очень рада.       Наруто зло зыркнул на нее, Шикамару стало крайне интересно — что же там такого случилось, в скрытом тумане. Но Наруто уже кивнул, заметно смущаясь под насмешливыми взглядами окружающих. И правильно, куда ему деваться. Некоторые в таком возрасте уже Казекаге, а он от места советника отмахивается.       Когда все разошлись, Наруто зашел в кабинет Цунаде. Та подписывала какие-то бумаги, утверждая принятые на совете решения, на зашедшего Наруто посмотрела с усмешкой.       — Поздравляю, советник Узумаки.       — Это было несправедливо.       — Ты все равно все время, пока в городе, присутствуешь здесь в качестве клонов.       — Я учусь, — пожал плечами Наруто. — Если ты еще не заметила, Узумаки долго учатся.       — Долго? — удивилась Цунаде. — Ты сколько дзюцу освоил?       — Если бы, скажем, Сакура обладала таким объемом чакры и такой же выносливостью, сколько бы она выучила за это время?       Цунаде замолчала, внезапно поняв, о чем говорит Наруто. Действительно. Упорный, не жалеет себя, вкладывает много усилий, но, если так подумать, при таком количестве усилий многие бы достигли больших результатов.       — Знаешь, никогда раньше не задумывалась об этом.       — Кеккей Генкай всегда имеет побочные эффекты, — пожал плечами Наруто.       — У Узумаки нет наследства по крови, — Цунаде начала говорить уверенно, но в конце фразы пораженно замерла и отвлеклась от бумаг, — Это пугающее понимание фууиндзюцу — кеккей генкай?       — Мы мыслим иначе, — улыбнулся Наруто. — Не считая фууиндзюцу, нам это заметно мешает в обучении.       Цунаде пораженно откинулась на спинку кресла. Наруто едва закончил Академию. Ему крайне тяжело дается обучение, а уж чтение книг…       — Ты раньше ненавидел читать, — начала перечислять Цунаде. — И я слышала от Джирайи, что Минато часто читал Кушине вслух…       — А твоя бабушка наверняка сама придумывала тебе сказки, а не читала их с книжки, — улыбнулся Наруто. — Да. Узумаки плохо читают. И считать мы предпочитаем в уме. И понять чужое дзюцу нам часто сложнее, чем создать свое. Я обычно читаю книги Узумаки, они написаны иначе, мне их проще понимать. За время путешествия с Джирайей приноровился понимать и обычный текст, но мозги скрипят — слов нет.       — Я всегда считала, что у Узумаки нет, и никогда не был Кеккей Генкай. То есть особое мышление, выносливость, количество чакры…       — Да.       — И твой Кеккей Генкай можно так же украсть?       — Пересадкой мозга? — хмыкнул Наруто. — Не глаза. Не кровь. Даже не сказать, что поможет пересадка ДНК. Передается строго по наследству. Украсть нельзя. Но лет до шестнадцати любой Узумаки стандартно кажется идиотом, придурком и просто неусидчивым дураком. А если не прошел обучение у Узумаки, то так и продолжает таким казаться.       Цунаде не смогла сдержать смешка, сама при этом лихорадочно обдумывая данную информацию. Она никогда не думала, что Кеккей Генкай может быть таким. Действительно, как его обнаружить? Понять такое могли только Узумаки, которые видели поколения своих детей, видели основные проблемы и научились с ними бороться.       — Они всегда отказывались от квартала в Конохе. Не считая редких исключений, дети не покидали деревню до получения звания генина, и нигде, кроме Конохи, никто не видел Узумаки-ребенка…       — Маму отправили в Коноху к Мито. Уже не опасались раскрытия Кеккей Генкай, — кивнул Наруто. — Хотели просто спасти. А здесь была Мито, которая помогала учиться.       — А тебя учить было некому. И все просто решили, что ты не Узумаки, слишком уж шумен и неусидчив.       Наруто смущенно улыбнулся. Колоссальная разница с теми представителями рода, что обычно выходили из скрытой деревни.       — И теперь факт Кеккей Генкая откроется, — неуверенно предположила Цунаде.       — Не сразу, конечно. Сначала появятся дети, станет заметна эта разница между шумными недалекими детьми и тем, какими они становятся со временем. И скорость развития и понимая фууиндзюцу. Узумаки не продавали и половину того, что у них было в разработке. Да некоторые только этим и занимались, что придумывали новые печати. В водовороте же даже водопровода не было — все дома в печатях, даже смыв унитаза через печать. И здесь со временем у нас будет то же самое. Джу уже себе плиту переделала, потому что печатью она может на расстоянии управлять. Знаешь, что она может разогреть суп прямо из больницы? Когда Узумаки хочет упростить себе жизнь, печать изобретается как-то сама собой.       Цунаде пораженно кивнула.       — Я, собственно не за этим. Ты меня собираешься из деревни только для шпионажа выпускать?       — Во-первых, ты очень хорошо разбираешь бумаги, — хитро улыбнулась Цунаде. — Быть может и медленнее, чем Шизуне, но она не столь внимательна к деталям. А во-вторых, вы ведь тренировались. У тебя еще два выходных, потом плотный график до самой свадьбы.       — Это на полгода? — вздернул брови Наруто.       — В понедельник поведешь свою команду на задание по сопровождению. Нужно забрать из столицы мастера по оружию и проводить его до города на побережье. Потом пройдете до соседней деревушки и разберетесь с местным «демоном прилива». Думаю, справитесь.       — Проверочная миссия? — сощурился Наруто.       — Они у тебя теперь самая сильная команда в выпуске. Видела недавно, как Киоко за пару секунд двоих ровесников в тай отделала так, что те еле встали. А она едва запыхалась. И они единственные, кто не ходил на проверочную миссию ранга В.       — Наверное потому что я не джоннин? — напомнил Наруто.       — Вот как вернетесь, так и получишь, — отмахнулась Цунаде. — Потом загружу вас миссиями по полной. Как твою десятую, так и вашу седьмую. И так много отдыхали. А через два месяца в Суне экзамен на чуунина. Я требую, чтобы ты своих подал и отправился с ними. Нам нужно хотя бы пять сильных команд, но не всех можно отправлять, сам знаешь.       — А в моей все детишки безклановые, — вздохнул Наруто.       — Хинату и Сакуру возьмешь с собой. Ты там будешь как представитель Конохи, не забудь это.       — Я? — вспылил Наруто.       — Ну я туда ехать точно не собираюсь, — улыбнулась Цунаде. — Сакура поедет для обмена опытом между госпиталями.       — А потом снова миссии? — догадался Наруто.       — А как иначе? Думаю, вам всем троим уже можно смело давать джонинов. Да и вы, думаю, давно засиделись в деревни. А теперь вали с моего офиса. Тебе уже сегодня быть главным гвоздем программы. Ты ведь помнишь, что сам, добровольно, согласился на все традиционные обычаи клана Хьюга?       — Да помню, я, помню, — вздохнул Наруто. — Кимоно, никаких ножей в трусах. Можно подумать, Узумаки не придумает, как спрятать что-то колюще-режущее так, чтобы даже Хьюга не заметил?       Цунаде улыбалась даже после того, как Наруто исчез за окном. Начинало светать. Цунаде нравилось думать, что вместе с рассветом начинается и новая эпоха в истории Конохи.       Шикамару не выспался, поэтому был раздражен. А тут еще ворчание матери, привычное безразличие к этому у отца. А еще нужно сегодня надевать традиционный костюм. После удобной формы чуунина кимоно казалось особенно неудобным.       — Придете втроем, — не поднимая глаз от какого-то свитка, сказал Шикаку.       — А ты с мамой?       — Чуть опоздаем. Как и остальные. Действующая команда Ино-Шико-Чо сейчас именно вы, к тому же нам выгодно показывать более близкие отношения между нашим кланом и кланом Узумаки.       — Я, конечно, не против, — хмыкнул Шикамару. — Но все же объясни, я не могу понять. Почему вы все так в них уцепились?       — Деревню, скрытую в водовороте, разрушили силами в три раза превосходящими общую численность деревни. Конечно, у Узумаки не было гражданских в нашем понимании этого слова. Чакрой у них пользовались все. И сражаться вышли все. Даже не шиноби. Каждый квадратный метр этой деревни завоевывался с огромной потерей во времени. А ведь у них было лишь пять шиноби S-класса. Представляешь, что может сделать деревня, которую защищают те же барьеры, только за их пределами сражаются не гражданские, а джонины?       Шикамару пораженно замер, вспоминая, что тот барьер, который поставили вокруг Наруто, не могли пробить даже самые сильные атаки.       — Не сразу, конечно, — продолжил Шикаку, — но Коноха будет опутана сетью защитных барьеров, которые смогут активировать и не-Узумаки. Даже если из деревни выйдет целая аримия шиноби и оставит в городе эту пятерку Узумаки, они продержат как минимум госпиталь в течении трех-четырех дней. И попутно закатают в свитки часть нападающих. Узумаки, если они прошли обучение, это сила, с которой приходится считаться. Среди них редко бывали по-настоящему сильные шиноби. Но в обеспечении безопасности им практически нет равных.       Шикамару кивнул, принимая к сведению. С Узумаки он познакомиться успел. И уже успел поразиться внешней скованности и мало эмоциональности, которая в итоге оказывается маской, которую Узумаки так и не научились носить постоянно. По крайне мере, недавно он видел как Джу за пару минут из бушующей мегеры превратилась в милую скромную девушку дважды. И каждый раз казалось, что бушующая мегера тебе показалась.       Размышляя об этом, Шикамару дошел до цветочного магазина Ино. Одна из дальних кузин Ино стояла за прилавком, а Ино крутилась перед зеркалом, осматривая себя со всех сторон.       — Что-нибудь символизирующее дружбу, поддержку, — попросил Шикамару. — Для Хинаты, в общем.       — Невесте не обязательно дарить цветы, мы же на традиционный ужин идем. Там Узумаки с Хьюга будут подарками обмениваться.       — Хинате будет приятно. К тому же Неджи сказал, что от традиций можно чуть отступить.       — Кстати, с каких пор ты стал так часто общаться с Наруто и Неджи?       — С тех, как ты берешь индивидуальные миссии, Чоуджи начал постигать основы производства пилюль, а я просиживаю в комитете по экзаменам на чуунина. Оказывается, с ними очень приятно молчать.       Ино хихикнула. Кажется, там Шикамару не только молчал.       — Знаешь, что подарят Узумаки? Хината все же наследница…       — Наследник Неджи, — хохотнул Шикамару, забирая букет. — И примерно это и подарили Узумаки. Ну и еще печати. Кажется, многие кланы объявили охоту на Нобу и Сэтоши,.       — Неджи — наследник? — удивилась Ино. — Вот уж не думала. Ладно, я хорошо выгляжу, можем идти. Мама сказала, что они опоздают.       Шикамару лишь кивнул. Чоуджи уже подходил к магазину, так что действительно пора. А о содержании семи конвертов Нара знал немногое. В одном техника наложения новой печати для клана. Второй пуст — это снятие печати с Неджи. Третий, скорее всего, с деньгами. Шикамару слышал, что этого требовала Джу, причем делала это весьма громко. А в четырех остальных, скорее всего, еще какие-нибудь печати. Вряд ли Узумаки изобретали для Хьюга еще что-то, но у них и среди старых наработок должно быть много интересного. Впрочем, с их-то умением, Нобу вполне мог запечатать в маленький кусочек чакробумаги целую тонну саке.