Шах и мат, Сиэль.

Мысли другого человека - потемки. В своих мыслях можно запутаться, их можно испугаться, ими можно гордиться. Мысли - это наше все. Но только тогда, когда они именно твои собственные. Только в этом случае ты можешь здраво воспринимать их, или же отрицать. Но когда в твоей голове не только твои мысли, но еще и твоего врага, становится не по себе. Два разных человека заперты в одном теле. Две разные души в одной ловушке. Пора бы сдаться, но у этих юношей еще есть силы бороться. Откуда только они, эти силы? Каждый из них настрадался от этой жизни по-своему. Каждый вкусил плод горечи и отчаянья, но еще никто не сломался и не опустил руки. Жизнь - это борьба. Но сейчас право на жизнь дано отвоевывать не им, как это не печально, а тем, кто охотится на одну из этих душ. На чистую и не порочную душу молодого графа Сиэля. А кому нужен Алоис? Кому нужен этот убитый своим горем ребенок? Кому? Мужчине, который его предал и от которого он ждал не больше, чем обычного человеческого чувства - тепла? Нет.. Не о каком человеческом чувстве не может быть и речи! Демон не способен дать человеку тепло, не способен любить, не способен жалеть! Он не на что не способен, кроме как исполнять свою роль до тех пор, пока не осуществится желание его контрактера, после этого он превращается в голодного зверя, желающего поскорее вонзить свои острые клыки в добычу. Только и всего. Душа Алоиса грязная, выпачканная во лжи и разврате. Поразительно уже только то, что кто-то вообще согласился работать за такое бедное и пресное вознаграждение. Его душа никому не нужна.. Чувство ненужности, отрешенности.. Он - выкидыш. Он - ничтожество. Никому ненужный отброс. Грязный и изнечтоженный мусор. Душа, насквозь пропитанная болью и обидой. Пропитанная одиночеством, страданием.. Как такое досталось ребенку? Почему именно он? Сколько можно терпеть это в одиночку? И разве это справедливо, что страдает он один?.. Нет, конечно не справедливо! Так почему же ему не воспользоваться своим положением и не испортить эту прекрасную душу, сидящую напротив? Демоны готовы поубивать друг друга ради того, чтобы вкусить этот сладкий вкус неиспорченной, нетронутой, невинной души. А что, если в итоге они этого не получат? Идея настолько понравилась юному Пауку, что отказаться от нее не было сил.. - Какая глупость! Зачем им проводить этот дуэль? - голос графа Сиэля звучал строго. - Забавно ведь, правда? - сквозь смех произносит Паук, - Двое взрослых мужчин от отчаянья согласились на такое! - Алоис! - Когда мое желание исполнится, я наверняка погибну, а мою душу поглотит Анна. А потом это тело снова станет твоим! - энтузиазм в голосе мальчика, казалось, должен был заразить и другого графа, но.. - Это тело значит?.. - Я все не так понял, Сиэль, но тебя полюбили сразу и Себастьян и Клод. Это расплата за твое сумасбродство. - Полюбили!? Отвратительно! Ты не знаешь Себастьяна и то, как он поведет себя после того, как узнает условия контракта. - Любовь другого мужчины тебе претит, граф Фантомхайв? - блондин пересел по ближе к Сиэлю, чтобы посмотреть ему в его бездонные синие глаза и заметить в них ложь, если, вдруг, граф решит солгать. - Считаю это неприемлемым и низким. - Как жаль.. - Жаль? - Да, ты никогда не испытывал и, возможно, никогда не испытаешь что это такое. - Я не настолько распущен, Транси! Само представление подобных вещей и меня уже выворачивает! - Как можно говорить так откровенно о том, чего никогда не испытывал? Мальчик ничего не ответил, лишь усмехнулся и отвел глаза в бок, дабы не тонуть в серо-голубом озере глаз блондина. Толкать сладкие речи граф Транси умел всегда и делал это довольно искусно. Сейчас он хотел лишь одного — на закате своего существования показать юному графу, своему главному врагу, но в то же время и другу по несчастью, то от чего он отказывается. - Сиэль, а знаешь каково это, когда тебя целуют? - игриво начал Паук. - Знаю.. - по лицу мальчика было заметно, что он врет. Щеки покраснели, глаза опущены вниз, ресницы дрожат.. А губы.. Эти сладки и нежные на вид губы приоткрыты. Они словно лепестки еще не распустившейся розы манят своей нежностью и красотой. Такие же бархатные, алые.. Блондин не удержался и прильнул к ним. Не углубляя поцелуй, дабы не спугнуть Сиэля, парень нежно целовал графа, гладил с особой осторожностью по щеке, шее, не прижимая к себе, лишь касаясь. Сиэль хотел было оттолкнуть наглого блондина, но руки просто не поднимались сделать это, ведь было настолько приятно, что не хотелось, чтобы поцелуй заканчивался. Пусть такой невинный, но все же поцелуй. Первый. Так еще и с другим графом. Сиэль готов был разорваться на две части. Одна была довольна сложившимся обстоятельствам, другая, напротив, рвала и метала от того, что почувствовала на себе губы другого парня. Отвратительно! Мальчика разрывало между двух огней. Ему и приятно, и противно, но чувство неизведанного так завладело им, что он решил все пустить по течению. Будь, что будет. Сиэль отдался этому порыву и прижал к себе Алоиса. Блондин не ожидал такого и сам отпрянул от Сиэля. «Внешность обманчива», - подумал Алоис. Губы Сиэля оказались горькими, несмотря на их нежный и привлекательный внешний вид. - Алоис.. - Не продолжай, - перебил Паук молодого графа, - это было просто показательное выступление. Тебе же противна любовь другого мужчины, а за любовью, как правило, следует и страсть, и сексуальное притяжение. Я просто должен был удостовериться, что ты, Сиэль, меня не обманываешь. - Я все понял! Могу я выразить свое недовольство, или как!? - А-а! Недовольство? Ну так дерзай. Я тебя с удовольствием выслушаю. Мальчик хотел было сказать все то, что у него накипело, но почему-то не мог этого сделать. Сам не понимая причину своего молчания, Сиэль смутился. Он даже накричать на Алоиса не в состояние. А почему? Что-то ведь было такое в этом поцелуе. Что-то, от чего у графа до сих пор сердце ломится наружу. Что же!? - Алоис, а можно еще раз? - шепотом спросил Сиэль. Его всего трясло, но интерес при выше всего. - Что «еще раз»? - хоть Паук и понял, что граф просит его поцеловать, но он хочет, чтобы вопреки всему Сиэль сказал это. - Ну.. Поцелуй. Можешь меня еще раз поцеловать? - Зачем? - Хватит! Делай, что говорю! - Ты никогда не изменишься, Сиэль. Я не Себастьян и не собираюсь выполнять твои приказы. - Ну как знаешь! В порыве гнева мальчик повалил блондина, прижал его к полу и впился в его губы. Алоиса эта ситуация смешила. Сиэль покусывал губы Транси, ерошил волосы, играл с языком во рту Паука, но все это было так неумело, так по-детски. Блондин даже не отвечал на столь неумелые ласки, чем заставил Сиэля прекратить это безрассудство. Мальчик отполз от Паука и отвернулся, закрыв руками лицо. Ему было стыдно. Очень стыдно! Как он - граф, мог себя так повести?! Кошмар.. - В чем дело? Мальчик молчал. Казалось, он даже не слышал вопроса, который задал ему блондин. - Сиэль, если тебя так одолевают интерес и желание, почему бы и не попробовать сделать это все нормально? - О чем ты? - не убирая ладоней с лица спросил Сиэль. Алоис присел напротив Сиэля, убрал его руки с лица и был поражен увиденной картиной: весь раскрасневшийся со стыда граф Фантомхайв сидел и чуть ли не рыдал. - Как грустно.. После этих слов Алоис прижал к себе Сиэля, заглянул в омут синих глаз и дал мальчику то, чего он сейчас хотел — поцелуй, но уже более умелый, более нежный и страстный одновременно. Закусывая нижнюю губу юного графа, Алоис нежно поглаживал его спину сквозь одежду, но все равно чувствовалось тепло, исходящее от его ладоней. Сиэль вел себя, как слепой котенок: ничего не умел, лишь поддавался порыву блондина. Ему хотелось ощутить все то, о чем недавно вел разговор Паук. Ведь ему это нравится, он знает толк в таких вещах, так почему же не воспользоваться этим и не получить новый опыт? Поцелуй не прекращался. Он был настолько глубоким, настолько интимным, что у обоих юношей уже не хватало дыхания, но вдохнуть новую порцию воздуха не хватало сил. Они не могли оторваться друг от друга. Нет, только не в этом момент. Для обоих все складывалось как нельзя лучше. Сиэль заглушит свой интерес и получит новый опыт, а Алоис испортит жизнь и Сиэлю, и будущему обладателю его души. Руки Транси ласкали юное тело, вырывая из него легкие полу стоны полу всхлипы, его зубы покусывали нежную, разгоряченную кожу на шее мальчика, оставляя после себя немного влажные красные следы. Обстановка накаливалась, сердца обоих колотились в бешеном ритме. Никто из них уже не в силах остановиться. Тонкие пальчики Сиэля путались в густых прядях волос блондина пока тот медленно, поочередно расстегивал пуговки на рубашке мальчика. Одна за одной пуговки поддавались, позволяя взглянуть на юное, худощавое тело их владельца. Алоис терял голову, задыхался в желании. Уже было наплевать на цель, из-за которой он все это и начал. Транси сейчас вожделел это тело, хотел, чтобы оно сотрясалось в бурном оргазме из-за него. Хотел, чтобы от страсти это тело покрыли капельки пота. Хотел чтобы эти сладкие стоны сотрясли все пространство, наполнили его. Алоис покрывал тело Сиэля поцелуями. Все доступные ему участки бархатной кожи мальчика были в его власти. Ни одна клеточка не осталась не тронута. От шее к ключицам, от ключиц к груди, животу.. Ниже к паху. Сиэль не сопротивлялся, отдавшись во власть Пауку. Он был полностью подчинен его умелым рукам и губам. Возбуждение Сиэля отдавалось в нижнюю часть живота, разрастаясь с каждым прикосновением и поцелуем все сильнее, медленно растекаясь по всему телу до кончиков пальцев. Легкое покалывание, судорожные вздохи и стоны. С мальчиком творилось что-то невообразимое, то, чего он в жизни не испытывал. Алоис стянул с мальчика штаны с нижнем бельем. Вид обнаженного Сиэля еще больше разжигал огонь внутри блондина. Паук снова потянулся к горьким, но тем не менее безумно нежным губам мальчика. Очередной поцелуй, сбивающий с толку, очередная нехватка воздуха и небольшая боль от укусов за нижнюю губу. Все настолько вышло из под контроля, настолько все выглядит сумасшедшим и безумным! Но останавливаться - глупо, не завершить начатое - страшно, не услышать громких стонов юного графа и не получить его тело - безрассудно. Пока демоны сражаются за не раз хваленную и не порочную душу мальчика, Алоис наглым образом забирает эту непорочность, уничтожает этот нетронутый юный бутон. Легким рывком Алоис приподнял графа и посадил его на себя верхом. Мальчик сильно прижался к Пауку. Так сильно, что они слышали удары сердец друг друга. Одинаковый ритм, словно они - одно целое. Сиэль смотрел блондину в глаза, ловил на себе его горячее дыхание, губы пересыхали и он то и делал, что облизывал их. Алоис провел подушечкой указательного пальца по брови блондина, убирая с глаз челку. Нежным движением заправил темные пряди волос мальчика за ушко, но они так и норовили выпасть. Слегка коснулся нижней губы мальчика. Сиэль начал целовать его пальцы. Один за одним, чуть посасывая подушечки. Алоис и так был на пределе, но это была последняя капля. Еще одно резкое движение и из груди юного графа вырвался истошный вопль, режущий слух. Пару толчков и Алоис остановился. - Привыкни, - судорожно выдохнул Паук, - Я не начну пока ты не скажешь. Мальчик всхлипывал и царапал кожу на спине блондина, но терпел. Вопреки всему он терпел и привыкал к инородному телу внутри него. Алоис гладил его волосы, бедра, спину, целовал шею и выступающие на глазах слезы. Боль — это одно из составляющих любви. Ее просто нужно перетерпеть, а после наслаждаться безудержной страстью партнера. Блондин посмотрел в синеву глаз графа, в них читались только боль и страх. - Сиэль, я могу продолжить? - низким от желание голосом спросил Алоис. Граф ничего не ответил, лишь мотнул головой в знак согласия. Первые движения Алоиса были медленными и не грубыми, но Сиэля все равно пронзала боль, заставляя прижимать к себе Алоиса изо всех сил, словно если он ухватится за него что есть сил, все прекратится. - А-алоис! Прекрати! - выкрикнул граф, не желающий больше бороться с неприятными ощущениями. Блондин не собирался останавливаться. Желание переросло его здравый смысл. Он не слышал просьб графа, а слышал лишь его рваные стоны, становящиеся все громче от каждого его движения. В теле Сиэля что-то вспыхнуло и он утонул в нахлынувших на него чувствах. Уже не чувствовалась боль, ее притупляло невероятное удовольствие. С каждым толчком все сильнее и сильнее. Не хотелось ничего, лишь бы не прекращалось это чувство самозабвенного удовольствия. Оно расходилось по всему телу, вызывая дрожь и судороги. Стоны больше походили на крики вперемешку с плачем. Крики в унисон, биение сердец, прерывистые всхлипы, шлепки взмокших тел. Воздух был пропитан страстью и удовольствием. Юношей окутало чувство невесомости и отрешенности от всего. Только они, только здесь и сейчас. Удовольствие на двоих. Резкие толчки перешли в плавные и нежные движения. Тело графа начала покрывать сильная дрожь. Мгновение и липкий сок вместе со страстным стоном вырывается из его тела. Прогибаясь в спине Сиэль кричит и сотрясается в первом в своей жизни экстазе. Не в силах терпеть Алоис добивается того же. Юноши лежали на спинах, восстанавливая дыхания и ловя воздух, которого им так не хватало. - Ну и что скажешь? - сквозь тяжелые вздохи спросил Алоис графа. - Не знаю, в чем-то ты оказался прав. - Я знаю. - самодовольная улыбка озарила лицо Паука. Сиэль посмотрел на Алоиса и увиденное повергло его в шок: тело Паука превратилось в полупрозрачную пелену. Это значит — бой окончен. - Алоис.. - Сиэль, все это делалось лишь для того, чтобы ты страдал. Не важно кому достанется твоя душа, ты уже не такой невинный. - О чем ты? - Я испортил вкус твоей души. Ты теперь ни чем особо не отличаешься от меня. Твоя душа так же запятнана плотским удовольствием. Теперь ты не прекрасен, как раньше, а всего лишь очередной безвкусный кусок плоти для демона. А сейчас мне пора к братику и Анне, наслаждайся своим унылым прибыванием в этом убогом мире. Образ Алоиса растворился в воздухе, но в голове юного графа отчетливо звучали его слова «Шах и мат, Сиэль»