Ахтэнэр. О Мириэль

У сестры моей волосы - лунное серебро и глаза у нее полированный черный камень. А в зрачках ее мечется имя мое, что пламя. Никогда никому не услышать теперь его. У сестры моей голос ручьем в полутьме журчит. Прикасаясь прохладой своею к уставшим душам. Если б дали мне шанс, я стоял бы ее и слушал. Для меня одного даже тьма между звезд молчит. Но она, отвернувшись, не ищет меня, не ждет. Тянет руки к другому, вздыхает и смотрит мимо. Витражисту судьба – одинокого пилигрима. Тот, кто жаждал взлететь, запретил для себя полет. Слышал я, что ей дали имя: она – Алмаз. Я же звал ее Ланью. Давно ли все это было? Говорили о ней, что, мол, мужа она любила. Я иное сказал бы… Но день обратился в час. Кто сейчас она – призрак? Одна между темных стен, по немым коридором метнется неслышным вздохом. Она смотрит в себя – улыбается, хмурясь строго. Дали третье ей имя – Вздохнувшая. Лик, что мел. Она тонкими пальцами черную ловит нить и вплетает ее между алыми и седыми. Вышивальщица – только это ей в пору имя. Когда бросят другие, сестренка продолжит шить. И тогда она вспомнит и вышьет мое лицо. Неестественно-бледным и скрытым за серой дымкой. И ладонью смахнет, спутав с пылью, мою улыбку. И тогда я пойму – пепел станет моим концом. У сестры моей образы спутаны будто сны. Но однажды она повернется ко мне и крикнет, только я не откликнусь. Но в миг, когда прялка скрипнет, пусть глазами моими в глаза ее смотрит сын.