Party Favors

       Мистеру Папирусу, кажется, нравился красный, поэтому Уса истратила все красные блестки на открытку с пожеланием поправляться. Она особенно гордилась тем, как они напоминали его красный шарф — от этого портрет стал похожим. С макаронами было немного сложнее, но мистер Папирус и так выглядел, будто состоял из лапши, так что это вышло очень даже ничего.        Она написала свое имя, повернув открытку, чтобы вместились все буквы. Мама сказала, что если она напишет крупно, мистеру Папирусу будет проще прочитать. Вот и хорошо — она еще не слишком хорошо научилась писать мелко.        Когда она и мама пришли к дому мистера Папируса и мистера Санса, дверь открыла высокая рыба. Она была громкой, но хорошей. Она сидела с Усой за столом, пока мама и пухленькая ящерица разговаривали на кухне. Разговаривали тихо — значит, о чем-то взрослом.        Дом пах коричными зайками ее тети, и леди-рыба принесла одного вместе со стаканом молока, когда Уса упомянула об этом. Она дала леди-рыбе посмотреть на открытку, пока отгрызала уши булочки. Леди-рыба сказала, что открытка очень крутая. Она даже сказала, что блестки выглядят лучше всего.        Может, для леди-рыбы тоже стоит сделать открытку. У Усы есть голубые блестки и даже пайетки!        Мистер Папирус и мистер Санс отдыхали на диване, поэтому Уса вела себя тихо, пока ела. Леди-рыба сказала, что она навряд ли сможет разбудить кого-то из них. Мистер Санс долго не ложился спать, приглядывая за мистером Папирусом, и очень устал. А мистер Папирус спит уже несколько дней.        — Потому что он упал? — спросила Уса, допивая молоко.        Леди-рыба сказала «да».        — В прошлом году упала моя бабуля. Она превратилась в прах, потому что так получается, когда ты падаешь, — пояснила Уса. — Но мама говорит, что не всегда.        Леди-рыба сказала, что так и есть. Она выглядела печальной.        Съев коричного зайку и допив молоко, Уса сползла со своего стула.        — Можно мне поставить свою открытку на телевизор?        Мистер Папирус точно ее увидит. В доме уже стояли множество цветов и разных вещей, но верх телевизора оставался пустым.        Телевизор оказался высоковат, поэтому Уса позволила леди-рыбе поставить открытку, пока сама направилась к дивану.        Мистер Папирус тихо спал. Он даже не храпел! Уса еще не знала никого, кто бы не храпел, когда спал.        Ей нравился мистер Папирус. Он хорошо умел делать снежных зайцев, крепости и снежки, и он не злился, даже когда кто-нибудь попадал снежком ему в лицо. Он был клевым.        На нем было много царапин. Она чмокнула особенно болезненно выглядящую царапину на его щеке, чтобы она меньше болела, и погладила лапой по голове.        Он не проснулся. Леди-рыба была права — он очень крепко спал.        Мистер Санс тихо похрапывал. Должно быть, он серьезно устал, потому что спал, сидя на полу и оперевшись на диван, а не лежа, как обычно это делают.        Усе нравился и мистер Санс. Он был смешным и говорил самыми разными голосами, когда в библиотеке наступала его очередь читать, и он даже добавлял шутки в книги, чтобы улучшить их, хотя библиотекарша сказала, что «это не для их возраста». Уса не знала, что она имела в виду, разве что мистер Санс решил, что она и ее одноклассники — большие дети, что являлось правдой; клево, что он заметил.        Мистер Санс казался обеспокоенным даже во сне. Он не улыбался, отчего его лицо выглядело неправильно. Может, ему снился плохой сон. Когда братья и сестры Усы болели и ранились так же сильно, Усе снились плохие сны, пока они не поправлялись. Уса чмокнула мистера Санса в макушку, чтобы ему приснился сон получше.        Ему тоже понадобится открытка.        Мама закончила говорить с женщиной-ящерицей и подошла к дивану.        — Он все еще спит, — услужливо подсказала Уса.        Мама кивнула, стиснув ее плечо. Она протянула руку, проведя ладонью по лбу Папируса, что, наверное, помогло, ведь лапы мамы были мягкими и прохладными и приятными, особенно когда тебе нехорошо.        Мама наклонилась и прошептала что-то мистеру Папирусу, и Уса осознала, что забыла приободрить его. Это очень важно, когда ты болеешь! Она тоже наклонилась, пытаясь придумать что-нибудь хорошее.        — Эм... — протянула она над тем местом, где у него должно было находиться ухо. — Ты отлично справляешься! Не забудь прочитать мою открытку, когда проснешься, или мистер Санс, может, прочтет ее для тебя. Ладно, пока!        Уса улыбнулась маме. У нее вышло неплохо, учитывая, что слова ободрения она придумала на ходу. Мама обняла ее, они попрощались с женщинами и пошли домой.        Усе не терпелось сделать еще больше открыток. Совсем скоро в этом доме каждый почувствует себя лучше.