Батарейка

POV Егора. Проснулся я неожиданно, словно меня что-то подтолкнуло изнутри. Я подскочил на кровати и огляделся. Судя по бледно-серому небу в окошке едва-едва начало рассветать – так рано я ещё не поднимался, так поздно не ложился – так что впервые вижу эти серые тягучие предрассветные сумерки наполненные туманом. Несмотря на то, что голова была ещё чуть-чуть затуманенной, я огляделся. Моя комната выглядела как обычно, с одним дополнением – в кресле рядом с кроватью дремал Дальрин, его пальцы осторожно сжимали мою правую ладонь. Надо же, а я это не сразу заметил. Да, видно точно ещё не проснулся… Но почему Дальрин сидит в моей комнате, а не видит десятый сон в собственной… Ой… Вчера… Мерзкие воспоминания услужливо заполонили мою бедную голову, и я скрипнул зубами. Как ни странно, у меня не было желания биться в истерике и проклинать моего насильника. У меня было желание качественно его помучить, а потом прикопать где-нибудь по-тихому. И в понятие «качественно помучить» в моём понимании входило длительное и жёсткое групповое изнасилование. Я как-то мимолётно, буднично ужаснулся своим мыслям – хороший мальчик Егор Гагуа, несмотря на не слишком счастливое детство не пожелал бы такого никому. Только вот я больше не был хорошим мальчиком Егором Гагуа – я был Экором – Источником-универсалом, над которым вдоволь поиздевалась ублюдочная сволочь, дорвавшаяся до моего беззащитного тела. И с этой точки зрения я имел полное право пожелать моему мучителю того же самого. Как ни странно при всём этом, физически я ощущал себя вполне неплохо, а когда осторожно высвободил руку, встал с постели и поглядел в зеркало – убедился, что и мой внешний вид настолько неплох, насколько это вообще возможно. Никаких следов на коже – ни синяков, ни кровоподтёков, ни засосов, ничего неправильного, если не считать красно-чёрной вязи Знаков, в теле ощущается пузырящаяся, как газировка, лёгкость, да и Сила, которую я могу отдать – я впервые ощущал её так – она переполняет меня. Мне даже показалось, что моя кожа слегка фосфоресцирует в полумраке спальни, но это уже полная чушь. Дальрин продолжал спать и я, обнажённым, как был, отправился в купальню. Странно, но мне было абсолютно по фигу, что меня кто-то может узреть в таком виде – здешний народ наготой не напугаешь и не удивишь, а обидеть меня вряд ли кто осмелится. Почему-то мне казалось, что кроме ощущения Силы во мне проснулось ещё что-то… Защита, что ли… Теперь никто не сможет дотронуться до меня без моего согласия, разве что Маг с более сильным Источником, чем я, а таких в Глинтии не водится. Я погрузился в тёплую воду, продолжая меланхолично раздумывать, что это со мной сейчас происходит, и почему раньше это полезное умение не проснулось. К тому же у Глинтийских Источников я что-то ничего подобного не замечал… Тёплая вода была приятной, правда намокшие волосы тут же стали оттягивать голову вниз, и я решил, что стоит помыть их, раз уж намочил. Цапнув с бортика сосуд с приятно пахнувшим содержимым, и убедившись, что это именно для помывки волос, а не, скажем, для эпиляции – не хотелось бы пугать народ реинкарнацией Гоши Куценко, я стал старательно мыть всю жуткую копнищу. Ужас! Минут через пять я вымотался как после трёх кругов по стадиону и понял, что без помощников с этой задачей не справлюсь ни за что. - Позволь мне помочь тебе, Экор-Мо, - раздался рядом тихий дружелюбный голос. Я аж подпрыгнул, подняв фонтан брызг и окатил невесть откуда взявшегося… Лорика? - Ты что здесь делаешь? – зло прошипел я. - Прости, если напугал, - тихо сказал Лорик, - но я почувствовал, что ты раскрылся и пришёл узнать, не нуждаешься ли ты в помощи. - Я… что? – стормозил я. - В тебе до конца проявились способности Источника-универсала. У нас это называют «раскрылся». Думаю, что когда мы будем дома, твои отцы устроят по этому поводу большой праздник – ведь это такая редкость – раскрытие! Помимо всего прочего это обозначает твоё взросление. Жаль только, что случилось это при столь грустных обстоятельствах. Так ты позволишь помочь? - Ага, - со странной беспечностью отозвался я, и эта зараза не моргнув глазом, быстренько освободилась от одежды, прыгнула в купальню и невозмутимо занялась моими волосами. Но возмущаться не хотелось, к тому же Лорик прикасался ко мне с такой осторожностью, словно я был хрустальным и почему-то я знал, что никаких более ощутимых поползновений он себе не позволит. - И что это вы тут делаете, а? – раздался удивлённо-сердитый голос. Я приоткрыл один глаз. Ага, спящий красавец проснулся. - Лорик мне голову моет, а то мне самому не справиться, - пояснил я Дальрину. - Ага. – на мгновение завис тот, а потом заявил: - Волос у тебя много, мне тоже хватит. И прежде чем я успел что-то возразить – тушка Дальрина оказалась в купальне рядом с моей. Естественно, без одежды. Теперь моими патлами занимались уже двое, а я удивлялся сам себе – меня только вчера жестоко изнасиловали, по идее я должен сидеть в углу зашуганной мышкой и шипеть на всех, кто попытается ко мне приблизиться, а я невозмутимо сижу в купальне с двумя голыми мужиками и жду пока меня вымоют, как маленького. Бред. Тем временем Дальрин и Лорик закончили гигиеническую процедуру, и я вылез из купальни и потянулся за полотенцем. - Экор, ты… ты словно светишься изнутри… - вырвалось у Дальрина. Ага. Теперь я местный вариант новогодней ёлки. Значит, перед зеркалом мне не почудилось. - Это оттого, что он раскрылся – невозмутимо пояснил Лорик, - и это свечение видят далеко не все, поверь. - А кто видит? – продолжал допытываться Дальрин, но Лорик предпочел отмолчаться. Ладно, я его потом расспрошу – не хочет он почему-то озвучивать это при Дальрине. И мне показалось, или когда Дальрин сказал – «светишься» - Лорик слегка огорчился? Странно, ведь он и до этого видел моё «свечение» и оно само по себе его ничуть не расстроило. Завернувшись в полотенце, я вернулся в комнату, где уже хлопотал Фехт. То ли он уже проснулся, то ли ещё не ложился, судя по тёмным подглазьям – скорее всего – второе. Моя кровать была заправлена, на покрывале лежала одежда, на столе дымился завтрак, а узрев мой внешний вид, Фехт радостно всплеснул руками: - Великолепно выглядишь, Экор! А как чувствуешь себя? - Знаешь, просто на удивление хорошо! – отозвался я. - Вот и прекрасно. Значит, мы можем провести обряд уже сейчас, – заявил Фехт, - я всё приготовил. - В общем, идея неплохая, - согласился Лорик. - Часа два до полного пробуждения замка у нас есть. Обряды же хоть и неприятные, но недолгие. Чем быстрее тронемся в путь – тем дальше будем от замка к вечеру. Тогда, возможно, и если Небеса будут к нам благосклонны, к утру мы можем достичь глинтийской границы. С поправкой на то, что всё может пойти через жопу – к завтрашнему вечеру. - Так чего мы ждём? – осведомился я, успев сжевать несколько вкусных горячих лепёшек и выпить две чашки тсоха, пока Фехт заплетал мне волосы. Дальрин и Лорик, тоже успевшие подкрепиться, согласно кивнули. - Идёмте, - улыбнулся Фехт, - я знал, что вы это скажете. - А Сканти? – спросил я. - А он уже в подвале. Ещё раньше вас поднялся. - А ты-то хоть ложился? – обеспокоено спросил Дальрин. - Ага, - ответил Фехт. – Я и поспал, и поел, просто подготовка к обрядам немного вымотала. Но в целом – я в порядке. Надеюсь, что так. Не хочу, чтобы Фехт загнал себя в гроб, накануне долгожданной свободы. Уж кто-кто, а они со Скареллом заслужили свой кусочек счастья. Обряд было решено провести в комнате Скарелла – именно там нас и дожидались Скарелл и Сканти. Кровать Скарелла задвинули совсем уж в дальний угол, положили набок и прислонили к стенке, и комната стала неожиданно просторной. На полу был начерчен белой краской круг с заключёнными в него символами, в круг была вписана звезда с восемью лучами, в каждом луче звезды дымилась курильница с ароматными травами. В самом центре звезды был круг поменьше, окружённый совсем уж затейливой вязью и выложенный чёрными и белыми камушками. - Раздевайся и войди в круг – сказал Фехт, - постарайся не зацепить ни одного камушка, это очень важно. Я выполнил его просьбу, опять абсолютно не заморачиваясь требованием разоблачиться. Когда я занял место в круге из камушков, Фехт сказал: - Сейчас я буду просто читать заклятие. А когда сделаю паузу и кивну, ты сначала назовёшь имя Дальхема, а потом Дальхаша. И ты должен сильно пожелать разорвать связь с ними. - И всё? – удивился я, - Так просто? - Если мы всё сделаем правильно – появится белое пламя. Но ты не бойся, хотя и будет больно. Пламя не причинит тебе вреда, оно только сотрёт неправедно поставленные Знаки. Понял? Я кивнул. - Только не бойся, – сказал Фехт, - стой смирно и не покидай круг. Готов? Я кивнул снова. И Фехт начал читать. Слова звучали абсолютно незнакомо, но мне казалось, я понимал их смысл. Наконец Фехт замедлил чтение, потом замолчал и кивнул, и я сказал: - Дальхем! И тут же где-то глубоко внутри раздался противный звук лопнувшей контрабасной струны. А Фехт уже продолжал чтение. Когда он остановился во второй раз, я произнёс: - Дальхаш! Звук лопнувшей струны повторился, на этот раз не противный, а скорее печальный, но тут Фехт произнёс несколько слов, замолчал, и мою кожу тут же охватило белое пламя. Да, это было больно. Но мне было радостно от того, что в белом пламени исчезали чёрно-красные узоры с моей кожи и плавился, исчезая, Амулет подчинения. А когда исчезли Знаки – исчезло и пламя. Я облегчённо вздохнул. Получилось. Но это было ещё не всё. Скарелл, Фехт и Дальрин встали (точнее, Скарелла Фехт усадил) на три луча звезды друг напротив друга, перед этим все повернулись лицом ко мне. Перед этим Фехт подал мне три узких серебряных браслета, выполненных почти одинаково – только цвет камушков на них различался – красный, синий и зелёный. Фехт объяснил мне, что эти браслеты носят Временные Источники, ставшие такими через обряд крови, никаких узоров у меня на коже больше не появится. Во всяком случае – пока. Я тихо порадовался подобному минимализму и нацепил браслеты с красным и синим камушками на правую руку, а зелёный отдельно – на левую. Лорик, узрев это разделение, вообще загрустил, но быстренько сделал незаинтересованное лицо. Да что такое-то? А когда я узрел у всех троих в руках небольшие ножички (у Скарелла Фехт заботливо прикрепил ножичек к уже виденным мною крючкам), я запаниковал. Меня что, резать будут? Оказалось, не меня, а себя. Пока Фехт будет читать заклинание, Каждый из троих проколет себе запястье и уронит каплю крови на «свой» браслет. После чего вновь появившееся белое пламя активирует добровольный договор на срок, равный взаимному желанию обеих сторон поддерживать его. Если подобное желание исчезнет, браслет сам упадёт с моей руки. Всё очень мило и гуманно. Вот обязательно меня трахать было? Хотя… я же вряд ли бы согласился помогать братьям добровольно… Тем временем Фехт вновь начал читать заклятие, а потом поднял Скарелла на руки, как ребёнка и поднёс ко мне. Скарелл ткнул ножом в запястье, потекла тонкая струйка крови. Я поднял обе руки, а Скарелл поднёс запястье к правой и его кровь капнула на браслет с синими камушками. Потом то же самое проделал Фехт, капнув на «красный» браслет. А вот когда настала очередь Дальрина – случилось нечто необъяснимое – его кровь, попав на браслет на левой руке, тот, что с зелёными камушками, заставила его на миг засветиться тёплым золотистым сиянием. Что за…? Но вновь появившееся белое пламя не дало мне додумать эту мысль. На этот раз оно жглось сильнее, но я терпел, стараясь не двинуться и не вскрикнуть. А потом пламя исчезло, и, повинуясь какому-то внутреннему наитию, я поднял обе руки и почувствовал, как Сила отдаваемая мной вливается в Дальрина, Фехта и Скарелла. И в тот же миг ошейники Скарелла и Фехта просто лопнули. Осели на пол жалкой грудой обрывков. Скарелл и Фехт – свободны. Они свободны. Получилось.