Апельсиновый аккорд.

Вот быстро и незаметно пролетает летний день, и на горизонте можно увидеть медленно спускающееся солнце, которое еще недавно было таким обжигающим. Постепенно небесное светило перекрашивается в ярко-оранжевый оттенок, отдавая последние, кроткие лучи. Уже чуть ли не потухшая звезда в последний раз прощально вспылает и медленно скрывается с небосвода. Небо окрашивается в темноватый оттенок, а город попутно погружается в густые сумерки, и мегаполис засыпает – шум машин и гул людей постепенно стихает. В небесной тверди виднеется блеклый серпик луны, на краюшке которого уселся мальчик, свесив ноги. В его руках виднеется небольшой мешочек, из которого он достает звёздочки, раскидывая по небесному куполу. Лазурь укрылась в дымчатый туман, окутывающий городские улицы. Вдоль дороги расстилается седая пелена, в которой можно потеряться и не найти выход. Захлюпал мелкий дождик и завыл ветерок, перенося с собой запахи сырой земли. Так сыро и холодно, а на душе становится тоскливо и грустно. *** В каридоре у порога стояла, облакотившись об стену уставшая мать. Голубые глаза были наполнены горькими слезами, а ее пустой взгляд был устремлён в дальний угол, и казалось, что она не в этой реальности, а где то вне. Женщина была одета в серое, миткалевое платье, которое почти спадало до пола, а спереди виднелся бежевый фартук, запачканный жиром и маслом, завязанный на тугом узле. Труженница была пленником своих дел: дом и работа, дом и работа, но это ее обязанности и она должна их соблюдать. В тихом помещении было слышно ее громкое дыхание, и вероятно она о чем то задумалась, что заставило ее так вдумчиво и пристально всматриваться в одну точку. Наконец хлопок дверью вернул ее в осознание, и искоса исподлобья она посмотрела на дочь. – Где ты была? – сказала женщина, оглядывая девушку с ног до головы. – Это что? – Она указала пальцем на колени дочери. – Я спрашиваю, что это!? – Мам, не волнуйся. Это просто рана. – попыталась наладить обстановку, сказала девчушка, но попытаясь сделать шаг вперёд, схватилась за ногу. – Больно. – Ну что сказать, молодец! – мать отложила в сторону кухонное полотенце, и приобняла ее за талию. – Давай я помогу. Где же тебя так угораздило? – добавила она, и поправила пышную чёлку. *** Pov/ О Заиль. – Ненавижу себя. Я больше не хочу жить. Почему у меня всегда все через жопу? Как бы я ни старалась, у меня ничего хорошо не получается. Почему все надо мной издеваются? Что же я сделала? – думала я, чиркая каракули что-то в записном блокноте. По щеке скатилась слеза, затем другая, но уже из другого глаза, а дальше скатились сразу две. Сил сдерживаться больше не было, и я уже плакала. Нет, не плакала, а рыдала. Рыдала, как последняя скотина. – Если судьба меня так наказывает, значит заслужила. – процедила вновь я через зубы, и слизнула слезинку языком. Почувствовав лёгкое прикосновение к плечу, мне пришлось обернуться. Не знаю почему, но от этого у меня пошла мелкая дрожь. – Братик? – удивленно спросила я. – Кто тебе разрешал заходить в мою комнату без моего разрешения! – Не сердись. – парень поставил миску с фруктами на рабочий стол, и сел на кровать. Он откровенно вглядывался в мое глубокое декольте, облизывая губы, но он явно не хотел, что бы я заметила. Нервно сглотнув, он указал на принесённую им еду. – Это, что бы ты хоть как-то подкрепилась. – Спасибо. – отодвинув тарелку подальше, я вытерла влажное от слез лицо. – И да, пожалуйста, не грусти. Я не умею успокаивать плачущих людей, и я не знаю, что делать. – он протянул носовой платок. – Но возьми платочек, и не плачь. Каждая вылитая слеза из твоих глаз причиняет большую боль моему сердцу. Просто знай это. – Я люблю тебя, оппа. Что бы я без тебя делала? – И я тебя люблю. – но откуда мне было знать, что он любит меня не только как сестру, но и как женщину. Пожалуй, если бы мне было известно, я не вела бы себя по-детски. – Я тебя люблю, и прости. – парень на мгновение замолк, а затем резко потянул меня на себя. Не удержавшись, я упала на него. А он, воспользовавшись моментом обнял меня. Обнял сильно, почти мертвой хваткой. – Что ты делаешь? – и тут мое лицо залилось краской, и появилась смущенная улыбка. – Давай просто будем лежать в обнимку и смотреть на облака. – Братик, какие облака, если мы дома? – Глупенькая моя. – парень мило улыбнулся, и погладил меня по голове. – Что!? Твоя? – Да так, не принимай близко к сердцу. – парень резко вскочил с кровати и направился к выходу. Pov/Автор. Мне кажется, это начало настоящей, ничем не разрушаемой любви между братом и сестрой. Но разве это нормально, когда родные люди любят друг-друга не просто потому что они их родственники, а любят так, что хотят провести только с ними всю свою жизнь? Посмотрим, ребята, увидим. И будем надеяться, что всё будет хорошо.