Хикстейп

— Хён, попробуй тут взять выше. Я хочу, чтобы этот момент стал кульминацией и дальше резкое затихание, — Хосок остановил запись и обратился к Джину через микрофон. Они уже третий день записывали совместную песню для микстейпа Хосока, и, хотя казалось, что запись пройдет быстро, без сучка и задоринки, как говорится, парней с головой накрыло вдохновение и они уже трижды успели изменить стиль, текст и даже мотив песни. Стольких поправок они не делали даже при записи последнего полноформатного альбома. Но эта песня была для них особенной, в ней они изливали свои истории, свои обиды, надежды, мечты. Эта песня была не просто песней ради чартов и выплат за авторские права, нет… Эта песня была той самой, которая полностью обнажает ее создателей, не оставляя больше ничего. Поэтому остальные ребята уже третий день не видели своих согруппников, которые выходили из студии Хосока разве что для готовки еды, все же кроме них в группе никто не умел готовить так, чтобы не валяться потом неделю с расстройством желудка. — Хоби, что, если вместо этого, пока я буду тянуть строку «…но ведь я…», ты резко включишься вот с этим текстом, с пятой строки. Думаю, он здесь подойдет лучше всего, — Сокджин подал знак Хосоку, чтобы тот остановил музыку. Он с задумчивым видом смотрел на записи перед собой, но никак не мог понять, что именно ему не нравится в этом моменте. И возможно песня была бы и так идеальна, но они с Чоном уже битые сутки ломают голову над одним моментом. Оба хотели, чтобы именно на этих строках была главная кульминация песни, но в каком именно виде она должна предстать, они еще не решили. — Не знаю, в первом варианте тоже было так, но я не думаю, что это лучшая идея, — Хосок побарабанил по столу бит песни, словно ища подсказку. — В первом варианте и этого припева не было. Давай попробуем, все равно хуже не будет. Я не хочу этого затихания, слишком заезженная тема в последние дни, — Джин почти с мольбой посмотрел в глаза младшему. Ему редко давали писать, а тем более выпускать свои песни или тексты. Чаще всего все его предложения отпадали еще на этапе оценки одногруппников, особенно Намджуна. Даже если остальные ребята хвалили своего старшего, Джун всегда извинялся и просил попытаться в следующий раз. Что самое обидное, он никогда не объяснял ошибок, не давал советов, хотя с теми же Юнги, Хосоком и Тэхёном он мог сутками сидеть, и объяснять им все до мельчайших подробностей. Ну да, эти четверо ведь были просто гениями музыки… А сейчас, Чон можно сказать воплотил одно из самых главных желаний старшего — написать, спродюсировать и выпустить свою песню. Вместе с одногруппником, с которым у них слишком много общего, с которым он может говорить откровенно, ничего не стесняясь и который всегда его поддержит, даже в самых странных и глупых решениях. Это был шанс один на миллион и Сокджин хотел, чтобы все было идеально, так, как он всегда рисовал в своих мечтах. — Alright, bae. Пойдем сюда, нужно довести этот момент до ума. ******* — Хосок-а, как успехи с твоим микстейпом? Я надеюсь услышать его в этой жизни, а не в следующей, — Бан Шихёк, как обычно, в шутливой манере, обратился к Чону. Вся группа, Шихёк, Пидогг и Донхёк сидели в зале совещаний, обсуждая планы на будущее, в частности грядущий альбом. — Осталось довести до ума последнюю песню. Это будет интро, поэтому хотелось бы, чтобы оно было идеальным, — смущенно почесав затылок ответил Хосок. Он знал, что уже достаточно задержал релиз микстейпа и что его ждут уже не только фанаты, но это интро было, наверное, самой важной частью альбома. — Намджун-и, Юнги-я, почему бы вам не… — Мы справимся! — в один голос прокричали Джин и Хосок. — Правда, не стоит беспокоиться, все под контролем. Просто доводим до ума последние штрихи, — Джин понял, что они довольно грубо прервали босса, поэтому в примирительном жесте вскинул руки. — Просто изначальная идея показалась немного не подходящей альбому в целом, поэтому пришлось подкорректировать пару моментов. — Я думаю, вы слишком зацикливаетесь на том, чтобы интро подходило альбому. Расслабьтесь и наслаждайтесь самой работой, не загоняя себя в рамки, — молчавший до этого момента Донхёк, неожиданно ожил. — Спасибо, конечно, но думаю то, в каком виде сейчас песня, уже достаточно хорошо. До совершенства осталось совсем немного, — Джин немного с пренебрежением словно отмахнулся от слов продюсера, даже не взглянув на него. Еще со времен, когда тот должен был стать частью их группы, Джин не особо его любил, иногда даже доходило до крупных ссор, если не драк. Донхёк тоже особой любви к старшему мемберу группы не питал, поэтому у них все было взаимно. А уж когда Донхёк стал ответственным за деление строк песен между участниками, Сокджин и вовсе возненавидел его. Мстить неприятелю через урезание его участия в песнях — низко, даже для такого мелкого засранца как Хёк. — Может стоит перейти к самому важному, вам так не кажется? Заглавная песня уже три месяца пылится в столе Юнги-хёна, но разговора о скором выходе альбома так и нет? — Тэхён, знавший обо всех терках между этими двумя, решил перевести тему. — Мы пока не определились с форматом. Для полного формата мы пока не готовы, а мини-релиз — как-то не солидно. Думаю, самый оптимальный вариант — второй репакедж последнего альбома. Как раз тематика двойственных миров дает нам простор для оформления альбома, — перебирая папку, ответил Шихёк. — Но это, конечно, не точно. Для выпуска репакеджа прошло слишком много времени, фанаты могут подумать, что мы совсем расслабились. К тому же, скоро истекает контракт с Vapp, нужно будет запустить сразу несколько контентов, чтобы восполнить пустоту. Есть идеи? — Почему бы не использовать YouTube? У них ведь есть прямые трансляции, в чем проблема? — откликнулся Чонгук. — Vapp неплохо спонсировал все ваши поездки, плюс отдельные программы. На счет YouTube я бы не был так уверен, там нужно будет отдельно заключать договоры с разными компаниями на рекламу и прочее, а это вы знаете… Мороки слишком много… Не то, чтобы нам было лень… — Ну уж лучше это, ведь с этих договоров все доходы будут идти напрямую нам, а не посредникам, не так ли? — Чонгук оглядел одногруппников, но те и сами не особо разбирались в таких делах, поэтому ответа с их стороны ожидать не стоило. — Проблема даже не в площадке. Хорошо, будем мы запускать все на наших существующих каналах, но что именно? Если честно, последние предложения творческой команды мне не по душе. Вы ведь знаете, я не люблю вас нагружать и хотел бы, чтобы вам было весело, даже если в этот момент вас будут снимать камеры. Никаких заученных фраз, bare-face*, как говорят, — директор вытащил из папки лист и стал зачитывать идею. — Ну вот давайте без bare-face, — сразу же вскинулся Намджун. — Всё это конечно весело, прикольно, но перед камерой без мейка я буду чувствовать себя не очень… — Я имел в виду, что без масок, без опасения. Покажем Арми, что вы обычные парни со своими проблемами, переживаниями… — Стоп-стоп-стоп! — Юнги замотал головой. — Пиди-ним, давайте мы оставим ваши безумно романтичные идеи на нашу 40-ю годовщину, а пока постараемся оставить нам хотя бы кусок личной жизни. Я всегда говорил, что против какого-либо контента в стиле реалити-шоу. Я на такое не подписывался. Бон Вояж куда ни шел, но терпеть тыканья камер в лицо целыми днями — увольте. — Ну, хорошо. Тогда что? — директор скомкал лист, который был у него в руках, и выбросил его в мусорный ящик. — Я понимаю, это не ваша работа, решать такие дела, но я бы хотел услышать ваше мнение. — Что если выпустить по одному видео каждого участника, в котором тот будет делать то, что ему обычно нравится делать, — Джин не любил вмешиваться в такие дела, но после совместной работы с Хосоком, он словно почувствовал крылья за спиной. Он стал просто фонтанировать идеями, его блокнот каждый день пополнялся скетчами, строками песен, списками дел и другими задумками на 10-15 листов вперед. А может, он просто почувствовал, что хоть кто-то действительно стал его поддерживать. — Например, Гукки мог бы провести пару стримов со своими играми, «Hope On the Street» уже так давно не обновлялся, я мог бы провести пару кулинарных шоу, фанаты давно просили мой рецепт миёккука*. И во все эти видео можно напихать довольно много рекламы, которая не будет слишком навязчивой, но при этом будут довольны и фанаты, и мы. Посадить того же Ви на время его трансляции на кресло от определенной фирмы, дать ему в руки спикеры другой, а очки напялить от третьей — вот вам уже три контракта, разве нет? Все с открытыми ртами смотрели на Сокджина. Не то чтобы эта идея была какой-то супер особенной, просто все привыкли, что хён старается высказывать свои идеи отдельным мемберам и чтобы уже те доносили все до директора, ну или просто отмалчивался, предпочитая не вмешиваться в такие дела. — Хён, ты открыл рот, — Чимин первый не выдержал паузы. — Идея шикарна! Все ведь уже знают, что ютуберы косят деньги тоннами только за счет спонсоров. А так мы не обделим наших фанатов, но и при этом сами не будем в проигрыше. — Согласен, — кивнул Хосок. — Многие наши личные и совместные рубрики давно не обновлялись, можем сыграть на этом. Будет что-то вроде фесты*, но на протяжении, скажем, двух месяцев. Ну, а все видео можно отснять и за пару дней. А за идеями, если они вдруг иссякнут на половине пути, можно будет обратиться в дорогой и любимый твиттер. Фанаты иногда годные вещи подсказывают, — Чон усердно закивал головой. — Кстати, помните трансляцию Чунмён-хёна? — подхватил Тэхён. — Он показывал разные мемы фанатов, говорил о никнеймах, которые фанаты давали им. Можно будет снять что-то в таком роде… Ну или как их там… — Челленджи! — следующим был Чонгук. Макнэ-лайн подхватывали слова друг друга, будто палочку эстафеты. — Что-то вроде, «попробуй не засмеяться», «попробуй не заплакать» и прочее. Конечно, можно будет подумать, что мы совсем ударились в мейнстрим ютуба, — голос младшего затихал с каждым словом, словно он становился все менее и менее уверенным в этой идее. — Да брось, эта тема довольно интересна. Отклики на наши реакции всегда были позитивны, — отмахнулся Тэхён. — Только представь, снять такое видео — пять минут, а вот обсуждения и мемы не будут затихать еще полгода! Поднялось бурное обсуждение, каждый пытался вставить свою идею, а директор молча наблюдал за всеми и старательно записывал каждую, чтобы в будущем попробовать их воплотить. То, что начиналось как бизнес-проект, вылилось в семью. Он уже не представлял своей жизни без этих бесшабашных семерых парней, без своих верных помощников в лице Пидогга и Донхёка, без остального стаффа. Каждый из них был личностью, каждый имел свои принципы, так же каждый научился идти на уступки, каждый осознал свою роль в этом сложном механизме. Шихёк изначально не хотел привязываться к подопечным, так как в бизнес-школе его всегда учили различать личное и рабочее, но эти ребята заставили его обратить на себя внимание, поверить в них, довериться им. Он воспитывал их, а в ответ они учили его. Вместе они научились прислушиваться к мнению друг друга. Именно поэтому он всегда в первую очередь спрашивал мнение ребят. Он никогда не назначал дату выпуска альбома, если парни говорили, что хотят передохнуть или что они не готовы, ведь создание музыки дело трудоемкое и ужасно энергозатратное. Даже дизайн в их новом общежитии — полностью идеи самих парней. Как Шихёк или дизайнер могли решать за них, если именно парням предстояло жить в этом доме? Да и восторг, с которым ребята принялись за разработку проекта общежития стоил всех денег и нервов, потраченных на переезд. Они прошли через многое, то, что сломило бы другого, но не их. Вместе, как одна команда, они сложили силы и пошли против всего мира. И когда один оступается, второй всегда поддержит, а за ним и третий, и четвертый. И даже сейчас они не спорили, скорее старались дополнить замечания и предложения друг друга… — Господь Всемогущий! Мне насрать! Могу я пойти спать? — взмолвился Юнги. Ну или просто соглашаются со всем, что скажут, лишь бы поскорее закончить. ******* Джин сегодня подольше остался в главном офисе, потому что менеджер вызвал его на обсуждение по поводу его сольного участия в нескольких эпизодах шоу. Остальные ребята уже давно уехали в общежитие, поэтому сейчас он не торопясь шел в сторону лифтов, чтобы спуститься на паркинг. — Намджун-а, ты уверен? Думаю, Джин лучше всех потянет эту партию. Может у него не такой сильный тембр, но баллады — его стихия, — неожиданно он услышал голос Пидогга, что в принципе бывает довольно редко. — Сонбэ, все, конечно, так, но Джин-хён не так вынослив, как Чонгук. На концерте, с этой песней вживую, он вряд ли справится, — теперь Ким отчетливо слышал голос Рэпмона. — Чонгук ведь тоже не железный. Раз уж мы представляем масштабы концерта, то представь сколько нагрузки ты даешь ему. Я все понимаю, но будет намного лучше отдать эти строки Джину, а вот часть Чимина и Чонгука урезать, — в разговор включился третий голос. «Донхёк?» — подумал Сокджин. «Странно. Он что, хочет отдать мне строки? Разве не он у меня их и отнимает?» — была его вторая мысль. — Хён, ну просто представь саму песню, голос Джина… Не совсем то, что я представлял, пока писал ее. Да, он хорош, но достаточно ли? — О, Господи, Джун! — воскликнул Пидогг. — Не все наши мечты сбываются, не все наши желания осуществимы. Иногда нужно подключать в дело серое вещество, что булькается у тебя в черепной коробке. Голос Сокджина прекрасно впишется в эту песню. Ты вечно придираешься к нему, и мы с тобой соглашались, но сейчас это просто глупо! Дальше Ким не слушал. Глаза застилали непролитые слезы, а в горле встал огромный ком. Он быстрым, но тихим шагом дошел до лестницы и сломя голову побежал вниз. Так обидно ему еще не было. Джун, тот, кого он буквально боготворил, тот, кого он считал своим близким другом, вот так поступил с ним. Довольно подло, учитывая, что Мон всегда отмалчивался, когда старший жаловался на короткие строчки в песнях. Да ведь дело даже не в них! Намджун считает голос Джина недостаточно хорошим, то есть ужасным?! Сокджин пытался успокоиться, все же ему еще предстоит ехать за рулем и добраться до общежития в целости, но как заставить себя успокоиться, когда сердце болит от предательства человека, к которому имеешь только самые теплые и нежные чувства. Который стал его первой и единственной любовью. ******* — Хоби, вот что мне делать? — Ким опрокинул в себя очередную стопку соджу. Какая по счету бутылка это была? Кажется, он влил в себя как минимум семь-восемь. — Просто забей, солнце. Поверь, этот говноед тебя не достоин, — Чон тоже был уже давно под градусом. Ну не мог ведь он оставить своего друга без собутыльника? — Я знаю! Но ведь сердцу не прикажешь, чтоб его! Любовь зла, так сказать… Полюбишь и гандона. — Кажется там было не так, — Хоуп задумчиво покрутил в руках пустую бутылку и потянулся за новой. — В любом случае, твой микстейп должен просто взорвать. Тогда этот объебок поймет, кого он упустил. Голос мой ему видите ли не нравится! — У тебя охуенный голос, bae. Намджун просто завидует. Он еще с дебюта на тебя бочку катил, но когда-то я мог с ним согласиться, уж извини, — Чон внезапно посерьезнел. — Во времена дебюта я бы тебе и трех из десяти не дал, но сейчас он будто просто по привычке гонит. Все это заметили. — И на сколько мой голос сейчас? — Восемь из десяти, bae. Сейчас ты прекрасен. — Почему не десять из десяти? — Ким попытался обидеться. — Прости, но на десяточку тянет разве что Чондэ-сонбэ, — Хосок захихикал в кулак. — Но вряд ли бы он согласился участвовать в моем микстейпе, приходится пользоваться тем что есть. — Давно звездулей не получал, малец? Или жизнь дополнительная повилась? — Хосок не успел увернуться и смачный подзатыльник пришелся аккурат по его бедной пьяной голове. Да так, что даже черная панамка слетела на пол. — Шучу ведь. Я рад, что именно ты будешь петь в интро. Эта песня для меня слишком особенна, — в голосе младшего заиграли нотки серьезности и он уставился в окно, за которым бушевал ливень. Сезон дождей в этом году не давал спокойно насладиться вечерними прогулками, поэтому парням приходилось пить в комнате отдыха, заранее заперевшись в ней от посторонних глаз. Джин посмотрел на Хосока и резко притянул к себе, захватывая в объятия. — Ты даже не представляешь, насколько точно описал мои мысли. Спасибо, что ты есть у меня, Хоб-а. ******* Весь следующий день парни снова не выходили из студии, даже для готовки. Джин объявил своеобразный бойкот Намджуну, хотя тот, скорее всего, даже и не заметил бы этого, а Хосок просто как обычно ушел с головой в завершение песни. Конец лета — наилучшее время для выпуска его альбома, потому что тематика как раз идеально подходила для этого времени, когда летние деньки перетекают в осень, солнце больше не греет так сильно, туристов в городе все меньше и меньше, дни короче, а ночи длиннее. В общем, время для перемен. Именно поэтому он хотел во что бы то ни стало покончить с этим делом как можно скорее. — Хоб-а, открывай, — в дверь постучались. Когда Джин пошел открывать дверь в студию, на пороге стоял Намджун с ног до головы мокрый, шмыгающий носом, но улыбающийся во все тридцать два. Точнее 30, так как Джин знал, что Мон удалял пару зубов в прошлом году. — О, хён, и ты тут! Как продвигаются ваши дела? Джин, ничего не ответив, просто прыгнул обратно в кресло-мешок, в котором валялся все это время, и уставился в телефон. Бойкот есть бойкот. Пусть знает. — Неплохо, думаю уже можно отправлять Донхёку на проверку и будет конфетка, — ответил Хосок. — А ты чего такой довольный? — Я знаю, как закончить «Hope on the Street»! Ты сможешь включить ее в альбом! — Джун потряс телефоном в руке — Серьезно?! Шутишь?! Боги, даже Пидогг-сонбэ голову сломал, ты-то откуда? — Чон аж подпрыгнул с кресла. Даже Сокджин, яростно пытавшийся показать насколько он всех игнорирует, заинтересованно поднял голову. Эта песня должна была быть завершающей всего альбома, двенадцатый трек, над которым Хоуп работал дольше всего. Да что уж там, когда он только начал писать свои песни, именно эта задумка была самой первой и самой главной. И, как оказалось позже, самой несбыточной. Проблема была в переходах, в тексте, так как сказать хотелось многое, но тянуть песню на десять минут — а именно столько длилась демо-версия — не хотелось, ну, а эпицентром всех проблем стал конец песни. Оборвать? Заглушить? Добавить какие-то эффекты? Если так, то какие? Хоуп настолько вымотался в поисках идеала, что готов был просто зачитать скит на 20 минут, лишь бы донести до слушателей самое важное. Но в конечном итоге от этой задумки пришлось отказаться и отложить в дальний ящик стола, до лучших времен. — Я решил пройтись из офиса пешочком, так как дождь вроде прекратился, но на половине пути начался ливень, и я начал бежать. Но в принципе, дождь не холодный, а бежать долго, поэтому я просто пошел дальше по Хану… И знаешь, что если будет дождь? Знаешь, hope — это не только надежда, но и ты сам. Надежда — умение ждать, не так ли? А в песне «Sleeping Beauty» ты как раз говорил о том, что готов ждать сколько угодно, ведь его улыбка дает тебе надежду, так? — глаза лидера горели, а слова вылетали из его уст на скорости выше читки Юнги во втором сайфере. — Это одно, второе — дождь. Дождливый день — лучший день для откровений, для принятия решений, для мыслей. Именно в эти дни мы ставим цели, мечтаем, НАДЕЕМСЯ! Третье — это ты сам. Твоя любовь к Спящей красавице, то, что это твое откровение. Никто до этого не знал, что ты влюблен, что твои сердце и мысли заняты кем-то. Ты даже сам не знал этого… — До того дождливого дня… — прохрипел Хосок. Он поверить не мог, что ответ был прямо на поверхности. Зачем что-то выдумывать, если можно просто воссоздать тот день и его мысли. — Exactly, mate! Четвертое — это последние строки. «Если ты спросишь, когда пойдет дождь, ты переждешь его со мной? Я отвечу, даже если дождь обойдет нас стороной, я буду с тобой». Слова Такао Акидзаки. Намджун выдохнул и резко сел на диван. Чон неверящим взглядом смотрел на него, а затем заверещал что есть силы: -ДЖУН!!! Это самая охеренная идея! Господи, ты самый лучший! Дай, я тебя поцелую! — он вскочил с кресла и налетел на Мона, не давая тому даже вдохнуть, тут же выбивая весь воздух из легких. Все же его тушка была не из легких. — Может, в следующей жизни, — Намджун захохотал, но с радостью ответил на объятия друга. За то время, пока они думали над этой песней она стала для него родной, и когда они решили, что не будут включать ее в альбом, он сильно расстроился. Поэтому и дня не проходило без того, чтобы попытаться как-то преобразить ее, придать ей законченный вид. — Когда начнем работу, горе-любовничек мой? — Прям сейчас. Отправляю интро Хёку и я готов. — Отлично, тогда я подожду. — Сокджини-хён, — Хосок обернулся, но не увидел старшего в комнате. — Э… Он давно ушел? — Думаю да, но я не видел когда, — кажется Ким тоже был удивлен. — Странно, — протянул Чон и тут на его телефон пришло сообщение. «От кого: Мама-хён Пусть этот идиот переоденется, примет горячий душ и выпьет лекарства из желтого зип-пакетика. Из каждой пачки по одной таблетке. И завари ему ючжача, иначе завтра он не встанет. И никаких шорт и футболок, пусть наденет пижаму, которую ему подарил Чимчим на прошлый Новый год и теплые носки. Бога ради прошу, Хоби, проследи». Хосок улыбнулся. Все же, сколько бы хён ни обижался на Мона, он никогда не перестанет заботиться о нем. ******* Дни пролетали друг за другом, словно на скачках. Хосок наконец-то мог с уверенностью заявить, что закончил работу над альбомом, поэтому почти сразу же начались съемки клипа. В отличие от остальных ребят, для своего микстейпа он решил снять только один клип на песню «Where I Belong». Эта песня была заглавной, та, что раскрывала историю самого Чона с самого начала и до сегодняшних дней. Начиная с детства в Кванчжу, заканчивая жизнью с пятью братьями и самым любимым человеком в его жизни — Юнги. И хотя он не решился рассказать всем, кроме самых близких, об их отношениях, в песне он упомянул и Новый год с курочкой, и рынок Хваге, и цветение ягоды, и ливень в один из дней цветения. Конечно, он не смог рассказать, как они, смеясь, бежали вдоль реки, догоняя друг друга, как Хоби по неосторожности упал прямо в лужу и готов был расплакаться от обиды, а Юнги просто прыгнул на него сверху и стал щекотать, лишь бы не видеть расстроенное лицо любимого. Как они резко остановились, смотря в глаза друг друга и ища разрешения. Они и сами были не уверены на что именно, но словно по команде впились в губы друг друга. Неопытные тогда еще подростки, они пытались показать этим поцелуем всю свою любовь, всё желание, таившееся в их груди. Их сердца бились в пугающе быстром темпе, словно пытаясь вырваться навстречу друг другу. Потом, конечно, Сокджин еще долго кричал на них, за то, что «сыновья» приехали домой все мокрые, с ужасной ангиной, температурой под 40 и ни каплей раскаяния. Ведь все это было платой за обретенное счастье, из-за которого сердце щемило, хотелось плакать, кричать, смеяться, а еще обниматься, целоваться и не выпускать любимого из рук. Никогда. Но по крайней мере, он честно передал все чувства, что испытывал на протяжении всей жизни. В этой песне он вспоминал только самое лучшее и в последних строках сказал самое важное. Хосок вернулся в общежитие далеко за полночь. Сегодня был последний день съемок, поэтому они задержались дольше обычного, чтобы не откладывать остатки на завтра. Стараясь не шуметь, он проскользнул в их с Юнги комнату и беззвучно закрыл за собой дверь. Его «Спящая красавица» спал на нераскрытой постели, рядом валялся все еще включенный ноутбук, а на шее висели съехавшие с головы наушники. Чон засмотрелся, очарованный тем, как белый свет компьютера освещал белоснежное лицо любимого, который мило дул губки во сне, свернушись в клубок и подложив ладони под голову, из-за чего не заметил, как рюкзак съехал с плеча и с грохотом упал на пол. Мин резко открыл глаза и приподнялся на постели. — Какого хуя? — потирая глаза, прохрипел он. — Мда, момент испорчен… — Хоуп поднял рюкзак и кинул его на диван. — Какой к херам момент? Ты где, блять, шляешься? — Юнги с раздражением стянул с себя наушники, захлопнул ноутбук и закинул их куда-то под кровать. — Съемки немного задержали, поэтому я только приехал. Схожу в душ и вернусь, не скучай. — Отсоси. Разбуженный Шуга — злой Шуга. Разбуженный ночью Шуга — очень злой Шуга. Даже если это Хосок. Хотя не так, ОСОБЕННО если это Хосок. Никто не знал почему, но так было еще даже до того, как они стали встречаться. Когда Чон вышел из душа, Мин сидел на расправленной кровати, скрестив руки на груди и зло глядя на своего парня. — Чон ебанный Хосок, какого спрашивается хера?! — по слогам произнес он. Хотя звучало скорее как самое худшее проклятье на парселтанге*. — Что именно тебя интересует? — Хосок всегда знал, что Юнги еще больше бесится, когда он вот так с ним разговаривал, тихо и спокойно. Что сказать, Шуга был той еще стервой, которая желала всего внимания своего человека и ненавидел, что, когда он хотел начать разбор полетов, Хоуп включал в себе гребанного монаха и был самим спокойствием. — Ты просил не мешать тебе и Джину писать песню, хорошо, я согласился. Так ты, блять, приперся ночью в хламину бухим, от тебя несло как от помойного ведра, а мне еще спать рядом с тобой! Потом ты сказал, что произошли непредвиденные обстоятельства и тебе нужно поработать с Моном пару дней. Окей, нет проблем. Надо так надо. Так какого хера ты назначил съемки клипа сразу после сдачи последней песни?! В сумме я тебя не видел около двух недель, а секса у нас не было и того гляди больше! Поэтому я повторяю вопрос, какого хуя творится? Ты хочешь расстаться? — Юнги шипел все это время, но на последних словах его голос словно сорвался, а Чон поперхнулся воздухом от такого предположения. — Солнце, у меня встречный вопрос, ты совсем охуел у себя в голове? — Хосок присел на кровать рядом с Юнги. — Когда ты работал над альбомом, я видел тебя раз в неделю, и то, чтобы заставить тебя вымыться и поесть нормально. Секса у нас не было, наверное, месяца два, а свиданий и того больше. И что за идиотский вопрос? С чего ты взял, что я хочу с тобой расстаться? Я пока не настолько идиот, чтобы вычеркивать из своей жизни самую важную и любимую ее часть, — на последних словах он заглянул в глаза напротив, но Юнги не расцеплял руки, поэтому Чон просто притянул его к себе прямо в таком же виде и сгреб в охапку. — Никогда, никогда не позволяй таким мыслям появляться в твоей идиотской головушке даже на секунду. Я любил, люблю и буду любить тебя, даже если ты сам захочешь меня бросить… Или может это ты решил со мной расстаться? — он отстранил от себя Мина и снова посмотрел ему в глаза. — Иди нахуй. А лучше иди ко мне, — он наконец расцепил руки и со всей силы прижался телом к Чону, от которого как всегда исходило ненормальное тепло. Шуга, вечно страдающий от мерзлоты, просто обожал это в нем. — Насчет секса…- начал было брюнет. — Я спать хочу, да и тебе пора, — сразу же прервал его блондин, утянул его на подушки и накинул на них одеяло. ******* — Гукки, захвати попить! Я сойду с ума, пока дождусь релиза! — прокричал Чимин и с выжиданием посмотрел на циферблат. Три минуты до двенадцати, а значит, что через считанные минуты состоится долгожданный релиз альбома Хоби. Все участники собрались в гостиной, включив YouTube на телевизоре и как один ждали обновления официального канала. Даже сам Хосок еще не видел финальную версию клипа, что уж говорить об остальных, поэтому все сидели как на иголках, каждые пять секунд обновляя страницу. — Хён, какой смысл что мы твои одногруппники? Мы даже не можем без проблем посмотреть клип! — возмутился Тэхён. — Тэ, я сам его еще не видел, о чем ты? — Хосок поближе притянул к себе Юнги, который полулежал на нем, чтобы тот не соскальзывал. Шелковая рубашка не лучший выбор для обнимашек. — Нечестно! — Просто помолчим, ведь наши фанаты так делают каждый раз и ничего, вроде пока никто не умер, — усмиряющим голосом произнес Джин. В последние дни все заметили, что старший участник группы стал более молчаливым, стал реже играться с макнэ-лайн, чаще сидеть у себя в комнате или в студии Хосока, поэтому, когда тот что-то говорил, все старались слушаться и не перечить. — О БОЖЕ ПОШЛО!!! — Чимин, который был в ответе за обновление страницы, заверещал своим высоким, как обычно, голосом и дрожащими руками нажал на плэй. Клип начался с мягкого вступления пианино, звуков поезда и пейзажей Кванчжу. Хосок сидит в вагоне, смотрит в окно и начинает читать. О том, что помнит каждую черточку этого вида еще с детства, о том, как его мама водила его в детский сад, а затем бежала на две-три работы, о том, как он играл с сестрой, как она защищала его от забияк, о том, как он впервые начал танцевать. В клипе стали проявляться моменты, словно флэшбеки из прошлого. Актеры, игравшие их с сестрой в детстве, были безумно милыми. Они бегали по улицам, играли в игрушки, ссорились, мирились. Дальше пошли строки о переезде в Сеул, о пробах в разные компании, о приходе в БигХит. Хосок уже был не в вагоне, а гулял по улицам ночного Сеула, среди высоток на Ёидо. Вот и встреча с одногруппниками, первые совместные фото, концерт Эминема с Моном и Юнги, футбол с макнэ-лайн, примерка школьной формы с Чонгуком, первые кроссовки Nike Чимина, первая сумка, которую он подарил Тэ, первый ужин, который им приготовил Джин-хён, когда пришел в компанию, первая тренировка, после которой они с Моном остались допоздна, потому что у него получалось хуже всех, Новый год и курочка с Юнги. А потом понеслось, дебют, провалы, победы, крики фанатов, проблемы со здоровьем, реабилитация. И в самом конце, когда Хосок читает последние строки, на экране появляется, конечно же, рынок Хваге и цветущая вишня. Хоуп переместился в то самое место, где произошел их первый поцелуй, и, глядя на волшебный закат, прикрыл глаза и произнес последние строки. «I belong where you are». — Охуеть, — выдохнул Гук, за что сразу же получил по губам от Сокджина. — Хоби, это прекрасно! — старший захлопал в ладоши и все остальные подхватили. Со всех сторон посыпались восторженные возгласы, так как парни не только не видели клипа, они даже не слышали этой песни. Чон держал все песни в строжайшем секрете и разрешал слушать только тем, кого просил о помощи с той или иной, и только те песни, с которыми они непосредственно помогали. Единственный кто молчал во время дискуссии одногруппников был Юнги. Он все так же полулежал в объятьях Хоупа, не сменив позу даже на миллиметр. — Юнги-я, ты чего завис? — Джин даже подумал, что тот уснул с открытыми глазами. Мин ничего не ответив развернулся в руках своего парня и, забравшись к тому на колени, крепко обнял, уткнувшись в шею. — Все ясно, расходимся, ребят, — всхохотнул Мон и встал со своего места, призывая остальных последовать своему примеру. Те быстро повскакивали и выбежали из комнаты. — Оставляем вас наедине, только не переусердствуйте. ******* — Хён, приготовь покушать, молю! Я так соскучился по твоей стряпне! — Чимин обвился вокруг Сокджина и, не переставая, просил, нет, молил его приготовить ужин. — Чимин-а, ты же знаешь, я сейчас занят. Мне нужно подготовиться к следующему эпизоду шоу и интервью. Они добавили новые вопросы, нужно быть во всеоружии, — Джин мягко отцепил младшего от себя и ушел в комнату. Раньше он делил ее с Юнги, но он почти сразу переехал к Хосоку, потому что все поняли, что это самая идиотская идея, разделять этих двоих. Закрыв дверь, Джин сполз по ней на пол и опустил голову на колени. То, что началось как байкот Намджуну, закончилось тем, что он уже и сам себя не узнает. Ему стало сложно общаться с людьми, легче провести час другой в игре или подбирая аккорды к песням. Он стал впадать в какую-то непонятную хандру или депрессию, когда мог расстроиться из-за пустяка, грустить по поводу и без, а еще копаться, копаться в себе до бесконечности, доводя себя до нервного состояния, когда все валится из рук. И, может, он мог бы обвинить во всем Мона, но тот не был виноват в том, что Джин влюбился в него с первого взгляда, что напридумывал себе идеальную совместную жизнь, доверился ему. Видимо для него их отношения имели более высокую ценность, нежели для Джуна. — Идиот…- сорвалось с губ блондина и тут же раздался стук в дверь. Парень резко поднялся на ноги, поправил на себе одежду и открыл дверь. За ней стоял Джун, в руках которого была новая фигурка из лимитированной серии «Марио». — Что?..- Джин восторженно протянул руки к коробке. — Откуда? — Свои источники, — улыбнулся Мон. — Получишь, когда ответишь на пару вопросов. Сокджин знал, что когда-нибудь этот разговор случится. Да, он бы хотел, чтобы его вообще никогда не было, и они просто продолжили жить как раньше, но судьба такая штука, что приходится просто смириться. — Вне зависимости от ответа? Что если он тебе не понравится? — Неважно, игрушка твоя. — Фигурка. — Что? — не понял брюнет. — Джун, ты ведь тоже их собираешь. Это фигурка, а не игрушка, — блондин закатил глаза. — Пошли хоть сядем. Они присели на кровать и Джин просто уперся глазами в пол. Авось, пронесет. — Хён, что с тобой происходит? Ты сам не свой в последние дни, голубки может и не замечают, у них медовый месяц опять, но дети беспокоятся. Ты ведь знаешь, как они зависят от тебя, — Мон хотел начать издалека, но не был уверен, что это будет правильно, поэтому сразу задал главный вопрос. — Знаешь, за эти дни я понял, что я не должен был молчать с самого начала. Поэтому, я просто скажу, — Джин набрал в легкие побольше воздуха и на одном дыхании протараторил. — Знаешь, недавно я услышал довольно занимательный разговор между тобой, Пидогг-сонбэ и Донхёком, — на этих словах Намджун заметно напрягся. — В ходе которого, ты чуть ли не с пеной у рта доказывал, что и пою я херово, и не мой голос ты представлял, да и вообще стоит мне урезать строчки. И все бы ничего, но позже Хосок, под знатным градусом, конечно, сказал мне, что это не первый раз. Поэтому хотелось бы спросить, почему? — последнее слово вырвалось с почти детской обидой. Он с грустным взглядом посмотрел в глаза Джуна. — Хён, ты не так… — Господи, Джунни, ты же сам пришел поговорить! Можешь хотя бы попытаться не врать? — Сокджину хотелось кричать, но он лишь отвернулся к окну, лишь бы не смотреть больше в глаза, которые собирались сейчас врать. — Я не обижаюсь из-за количества строк, но мне обидно, что ты никогда не говорил мне этого в лицо. Ты исправляешь Гуки, Чимина, Тэ, но ты никогда не указывал мне на ошибки. Как я мог понять, чего именно ты хотел, если ты ни разу не объяснил мне? — Но это правда… Хён, ты не так понял и это моя ошибка, — Намджун опустил руку на предплечье старшего, немного сжимая. — Я никогда не делал тебе замечаний, потому что их и не было. Твое пение всегда звучало идеально для меня. — Тогда в чем проблема? — Сокджин все еще не смотрел на своего собеседника. — Проблема в том, что я не хотел, чтобы кто-то кроме меня мог наслаждаться твоим голосом, — младший развернул лицо старшего за подбородок и заглянул ему в глаза. — Моя бы воля, я бы надел на твое лицо бумажный пакет, чтобы никто не смел даже взглянуть на тебя, наслаждаться твоей ангельской красотой. Я бы обвязал тебя защитными шипами, чтобы никто не подходил, не прикасался к тебе. — Намджун-а… — Хён, твой голос — совершенство. Прости меня, что все эти годы пытался присвоить себе то, что по праву мне не принадлежало, — он выпустил Джина и положил фигурку ему в руки. — И если это все, из-за чего ты беспокоился в последнее время, то прости меня, идиота… Думаю, альфа-самец во мне слишком разыгрался, — попытался пошутить он и криво усмехнулся. Блондин молчал, рассматривая фигурку у себя в руках и обдумывая только что услышанное. В голове не укладывалось то, что Джун сейчас говорил. Он влюблен в него? Или только в его внешность и голос? Это было признанием или что это вообще только что было?! — Ну, я, наверное, пойду, а ты лучше иди пообщайся с малышней, они правда соскучились по тебе, — лидер хотел было встать, как его резко схватили за запястье и заставили сесть обратно. — Я тебе нравлюсь? — из уст Джина это прозвучало так просто, словно он спросил хочет ли Мон на завтрак омлет или тосты. — Хён, думаю, я уже ясно выразился… — Нет, не ясно! Ты сказал, что тебе нравится мой голос и моя внешность, но думаю многие бы смогли такое сказать. Что насчет меня? — Да, Ким Сокджин, ты мне нравишься. Не только твой голос и твоя внешность, но и твой идиотский смех, который идеально подходит к моему идиотскому смеху. И то, как ты заботишься о нас всех. То, как мило ты тычешь ручкой в свои охуенно пухлые губы, когда задумываешься над чем-то. То, какой ты трудолюбивый и упрямый. То, что ты не боишься спорить. Ты часто отмалчиваешься, но, если тебе реально что-то важно, ты будешь стоять на своем до конца. Я люблю твои шутки, твои песнопения в душе на всю общагу, твои иногда подгоревшие кексы, твой вкуснейший миёккук, то как ты заворачиваешь мне ссам… Я могу перечислять еще долго, даже книгу написать, но какой в этом смысл? — Джун раздасованно посмотрел на хёна. — Ты никогда не хотел узнать, что я думаю о тебе? — Не особо, если честно. В начале такие мысли закрадывались в мою больную голову, но я понимал, что парни с рожей как у меня никогда не смогут привлечь парней вроде тебя. Совершенно иной уровень. Ты ведь из богатой семьи, почти коронованный принц корпорации, у тебя наследство с десятком другим нулей вон, а я? У меня за спиной рэп в подвалах, да английский неплохой. Это кстати уже другая книга, называется «Почему Мон не может заполучить Сокджина», — он снова пытался шутить, но кажется все было тщетно. — Господи, ты такой идиот… — Джин приложил ладонь ко лбу в знаменитом жесте. — Я бросил все, ради того, чтобы прийти в БигХит, потому что, увидев тебя однажды в подвале, не смог больше выбросить из головы. И каждый божий день я наблюдал за тобой и влюблялся все сильнее, ты полностью завладел моими мыслями. А ты тут про «парни с рожей как у меня»… Что за бред вообще? — он возмущенно вскинул руки. — Меня всегда бесили мои огроменные губы, которые выглядят так, словно их укусила стая пчел… — Хэй, не обижай свои губы, ты бы знал сколько дней и ночей я провел, мечтая поцеловать их! — А ты хоть представляешь сколько дней и ночей я провел, мечтая когда же ты их поцелуешь?! Они оба замолчали и уставились друг на друга. С каждым словом их разговор набирал обороты, голоса становились громче, а теперь резко стало тихо. В какой-то момент они просто потянулись друг к другу, пока их губы не соприкоснулись. И все. Время словно остановилось, а потом понеслось с сумасшедшей скоростью. Джун подмял старшего под себя, укладывая на кровать и продолжая поцелуй. Исследуя, запоминая каждый миллиметр рта, впиться в который он мечтал уже добрых четыре с лишним года. ******* — Хён, только учти, я серьезно, ты только мой, — Намджун в очередной раз притянул Сокджина к себе, зарываясь носом в его макушку и вдыхая такой любимый запах. — То же самое относится и к тебе, дорогой. Если увижу хоть намек — кастрацией дело не обойдется, — хохотнул в ответ Джин и, уткнувшись в грудь брюнета, улыбнулся. — И во что я вляпался… — протянул парень, за что тут же получил тычок в бок от блондина. — Всё-всё, сдаюсь! Но тебе и правда надо бы провести время с макнэ. Они кажется совсем зачахли без внимания любимого хёна. — Ты прав… Они не должны были страдать из-за тебя, — Джин, напрягая всю силу воли, отлепился от своего, теперь, парня и пошел в сторону двери. — Что значит из-за меня? Хэй! — услышал он в спину и отправился готовить праздничный ужин. Все-таки им было что отмечать. Да и общее прослушивание альбома никто не отменял, Сокджин все еще хотел бы увидеть реакцию Джуна на их интро. ******* *миёккук — традиционный суп из водорослей, который готовят на день рождения * феста (Festa) — празднование дня дебюта группы, посредством обновления разного контента группы начиная с фото, заканчивая песнями, мини-концертами и т.д. * bare-face — с чистым лицом, чаще всего в значении без мейка * парселтанг — змеиный язык из мира ГП