Спасатели Нью-Йорка

      Нью-Йорк — большой город, где жизнь кипит с раннего утра и до поздней ночи. Каждый день по улицам проходят десятки тысяч людей, спешащие на работу или идущие домой после ночных приключений по многочисленным клубам. Только проснувшиеся офисные клерки и высокопоставленные личности спешили на работу со стаканчиками кофе в руках. Элегантные костюмы пошиты точно по размеру и из качественной ткани. А другие спешили не так красиво и фотогенично, как они.       Кай Паркер широким шагом преодолевал свой путь к больнице Мирекл Холл, своей работе. Рюкзак на его плече послушно висел и раскачивался от движений хозяина, но не спадал, чем безумно облегчал жизнь Паркера. Футболка развевалась от ветра, а на ней покачивались солнцезащитные очки, которые сегодня не понадобились, так как на голове парня красовалась тёмно-синяя кепка, закрывающая его тёмные волосы. В наушниках играла песня из сериала «Glee» «Toxic».       «Твою мать,» — подумал Кай, бросив беглый взгляд на наручные часы. Три минуты до семи утра, а он до сих пор не на рабочем месте. Хотя он ушёл с работы в два с половиной ночи, поспал три с половиной часа и сейчас возвращался обратно. «Весёлая жизнь врачей».       И вот показалось здание больницы: массивные колонны, огромные отражающие окна, кирпичная отделка, а рядом длинная парковка. Перед входом стояло несколько клумб с яркими цветами, три деревянные лакированные лавочки, деревья и кусты, которые делали это место более живым. Хотя здесь всегда кипела жизнь. Неподалёку стоял вагончик с едой, где всегда закупался персонал больницы, если не было возможности добежать до ближайшей кафешки.       Паркер ускорил шаг, а вскоре перешёл на бег и через прозрачные массивные двери влетел в приёмное отделение. Здесь он встретился глазами с Бонни, которая сидела за компьютером. Бонни Беннет — персонал, но высоко ценится всеми в Мирекл Холл. С каждым она умела заговорить и помочь дельным советом. И в данный момент мулатка прожигала молодого человека взглядом, прямо говорящим «Я сейчас тебя придушу». — Бонни, я не опоздал. Ладно, я опоздал, но не смертельно. Всего-то минута или две. Прости меня смертного, богиня, и дай разрешение пройти в твой храм. — быстро протараторил Паркер, умоляюще глядя на девушку, которая с каждым его словом еле сдерживала смех. — Разрешаю. Но в следующий раз отправлю в пустынные земли. Ты хоть и специалист от Бога, но такие привилегии не заслужил. — Беннет усмехнулась, закатив глаза, когда Кай послал ей воздушный поцелуй, и вернулась к работе.       Паркер направился в отделение хирургии, которое соседствовало с его родным нейрохирургическим. Он достаточно давно там обосновался, и уже никто не удивлялся, когда видел его там. А причина была в одном — его лучшим другом был Элайджа Майклсон. Встретившись на втором курсе в университете, а потом попав в одну интернатуру, они сдружились, хотя были совершенно разными. Кай — весёлый и саркастичный оптимист, который в любой ситуации отшучивался и мог спокойно дерзить профессорам. Элайджа — тихий и спокойный, хорошо воспитанный, привыкший к ответственности и относившийся ко всему серьёзно. Хотя за эти годы Майклсон успел измениться: жениться и завести ребёнка. Да и характером он поменялся. Нет, он до сих пор вежлив и корректен, но иногда уже может дать волю чувствам или хорошо пошутить, что даже Паркер надрывал связки. Кай частично винил себя в испорченности друга, но понимал, что не последнюю роль сыграла жена Элайджи — Кэтрин Гилберт. Эта женщина доказала Майклсону, что нельзя всегда быть таким правильным.       Пробежав по ступенькам, парень поднялся на третий этаж и направился в правое крыло больницы, где располагались отделения хирургии, нейрохирургии и травматология. Там всегда стояли крики, стоны и постоянная волокита от одного кабинета к другому. Паркер, наконец, дошёл до ординаторской и, толкнув дверь, вошёл в помещение.       Ординаторская в хирургическом отделении была чуть ли не самой лучшей во всей больнице: благородного синего цвета стены, белые занавески на панорамных окнах, мягкие серые диваны, на которых спокойно можно было спать во время дежурства, два деревянных стола с удобными креслами, мини-кухня, состоящая из мини-холодильника, нескольких столешниц и кофеварки(для любителей и ценителей чая отдельно стоял электрический чайник), а рядом были широкий шкаф и купленная персоналом кровать. Паркер помнил, как впервые в конце дежурства прилёг на это чудо и заснул сном младенца, что пришедший через несколько часов Элайджа не смог разбудить его с первой попытки.       Натолкнулся он на своего друга, который ещё не переоделся в форму. Элайджа стоял рядом со шкафом в тёмно-серых джинсах, чёрной кофте с непонятными символами и засученными до локтей рукавами, такого же цвета жилетке и сапогах. На шее у него висел жетон, который он получил на военной подготовке вместе со старшим братом Финном, который отправлялся в Афганистан, где три года назад положение стало накаляться. В итоге Финн погиб, а родственникам смогли принести только его личные вещи, жетоны и фото с его сослуживцами и командующим. С тех пор Элайджа не снимал жетон, будто отдавая дань уважения брату. — Кого я вижу? Паркер, опаздываешь. Как так можно? — Элайджа откровенно стебался над другом, расстёгивая молнию жилетки и вешая её на вешалку. — Нельзя опаздывать в первый день отряда самоубийц.       Они называли этот день таким образом, потому что каждый год всё повторялось заново, а ситуации не менялись. В каждом новом наборе они могли найти папенькиного сынка, который совершенно не хотел учиться, ботаника, который задавал слишком много вопросов, девушку, которая пришла сюда, чтобы избавиться от боязни крови. И много других клише, которые встречаются в жизни. — Если бы моя мама была главврачом, я бы со спокойной душенькой отсыпался, но... не повезло мне. — Паркер улыбнулся другу и подошёл к шкафу, облокачиваясь плечом на гладкую поверхность. — Слушай, а хотя бы примерно известны имена? — Без понятия. Самого разбирает любопытство. Хотя вспоминая прошлый раз... — Где остался только Мэтт... — дополнил фразу друга Кай. — Можно предположить, что кто-то из его друзей придёт. — заключил Элайджа и потянулся за своей тёмно-синей формой, стоя перед другом с оголённым торсом. — Только не малыш Локвуд... — вздохнул Паркер, зажмуриваясь. — Я не выдержу его. Он тупой, как дуб. — А мне казался тупее.       Мужчины рассмеялись, когда дверь вновь открылась, и в комнату вплыла лёгкой походкой Кэтрин. Её маленькие кудряшки прилипли к лицу, а пробор был настолько неразборчив, что нельзя было сказать, что эта девушка до конца проснулась. На ней была длинная мешковатая футболка, почти доходящая до колен, чёрные легинсы и кроссовки Nike на белой подошве, которая была кристально чистой. — Доброе утро. — проговорила девушка, подходя к мужу и целуя его в щёку. Получив ответный поцелуй, она развернулась к Паркеру. — Кай, слушай, ты же оперировал миссис Скотт? — Да. У неё всё хорошо. Бекка проверила и ребёнка. С ним тоже всё хорошо. — Паркер чувствовал, как у Майклсон падал камень с души от таких хороших новостей. — Кстати, вы что не вместе проснулись?       Супруги вопросительно переглянулись и посмотрели на друга с немым вопросом. — Ну, просто вы поцеловались будто только что встретились. Спустя несколько часов в разлуке. — Кай наконец снял рюкзак и поставил его рядом с собой. — Кай, мы просто утром не завтракали вместе, потому что Кэтрин вернулась с работы поздно и сидела за документами, а я уже спал. Поэтому утром я проснулся раньше и раньше ушёл. — объяснил и успокоил его Элайджа, приобняв жену за плечи. — Слава Богу... вы же понимаете, что я переживаю за ваши отношения больше, чем за свои? — У тебя нет отношений. — напомнила Кэтрин, передавая свою сумку Элайдже. — Вот именно! А могли бы быть, если бы я не переживал за вас! — У тебя не было бы отношений, потому что ты не можешь построить долговечные отношения, которые продлятся больше недели. — напомнил ему Майклсон. — Сколько продержалась последняя? Кэндис, по-моему. — Пятнадцать дней.       Построить отношения с человеком, который не понимает твою профессию — невозможная вещь. Поэтому Паркер немножко завидовал супругам Майклсон, которые хоть в начале и собачились, но всегда мирились. — Так, ты переодеваться собираешься? — спросил Элайджа, кивая на внешний вид Паркера. — Милая, ты... — Уже. — девушка схватила форму и убежала в туалет, чтобы не ждать пока переоденется Кай.       Спустя десять минут трио стояло в приёмной и посматривало на часы, висящие на стене за Бонни. Сама Беннет просматривала курорты, на которые мечтала улететь уже два года, но не могла оставить Мирекл Холл без надзора. Ведь тут всё полетит в тартарары, если она не будет присматривать за всеми. — О, Греция... — прошептала ей на ухо Кэтрин, наклонившись. — Там просто потрясающе. Нам с Элайджей понравилось. Столько вкусной еды... — девушка закрыла глаза и отдалась воспоминаниям, но Бонни не дала долго купаться в наслаждении. — Кэтти, по-моему, это твой брат. — мулатка указала своим тонким пальчиком с белым лаком на ногтях на приближающегося к больнице молодого паренька.       Юноша нёс на плече спортивную сумку. Потёртые джинсы, тускло-оранжевая майка и чёрные Converse дополняли образ парня, но не играли ему на руку. Таких сразу могли посчитать бедными, которые «не достойны быть врачами». Но вот он толкнул дверь и почувствовал свежесть воздуха в помещении, когда потную спину обдало холодом. Мурашки побежали по его телу, но больший шок был у Кэтрин, которая безошибочно признала своего младшего брата Джереми. — Кэтрин, я... — попытался начать Гилберт, но был прерван сестрой.       Кэтрин начала на него кричать. Да не просто кричать, а на испанском. — Eres muy loco descendió?! Los padres te idiota la esperanza de proteger de este! Y tú qué? He aquí tu gratitud?! No! No! Eres un idiota?! Como ya se? — Кэтрин говорит на испанском? — Паркер чуть не подавился кофе, который взял в автомате на первом этаже. — Она таит множество секретов. — ответил её муж и повернулся к сцене семейной ссоры. — Наслаждайся. — Ты садист, Эл. Или мазохист? — приподняв одну бровь, странно посмотрел он на друга. — Пошёл ты. — Элайджа добродушно рассмеялся и продолжил с упоением наблюдать за кричащей Кэтрин, которая постепенно начинала затихать. — Детка, ты сейчас голос потеряешь. — Это у вас отработано? — спросил Кай, с сомнением глядя в одну точку и поморщившись.       Девушка остановилась, закашляв. Джереми положил руку на её плечо и нежно сжал его. — Всё, Кэт, успокойся. Я отучился и теперь здесь, поэтому принимай. — Я тебя убью. Вот честно. — слегка хриплым голосом произнесла девушка, поднимая взгляд на брата. — Можешь попробовать, но тебя посадят. А твоему мужу это не понравится. — Гилберт перевёл взгляд на Майклсона, который приветливо улыбнулся ему. — Элайджа. Ой, простите, мистер Майклсон. — паренёк подошёл к мужчине и протянул руку.       Кай, сидящий рядом, сложил губы уточкой с кофе во рту. Он вспомнил своих брата и сестру, которых оставил в Чикаго несколько лет назад, уехав учиться в Нью-Йорк. Он помнил, как вытащил Люка и Лив из того пожара, где погибли его отец, мать, сестра-близнец Джо и младший брат. Только этих двоих он смог спасти. — Джереми, это Кай Паркер. Он — нейрохирург. И будет принимать участие в вашем обучении. — произнёс Элайджа, выводя друга из воспоминаний.       Проглотив противный кофе, Паркер обратил внимание на Джереми. Тот показался ему достаточно похожим на сестриц. Хотя больше в нём было от Елены, так как Кэтрин всё-таки выделялась из этой семейки. — Джереми Гилберт. — парень протянул руку, на что Кай слегка сморщился, но ответил на рукопожатие. — Кай Паркер. Ты не знаешь остальных интернов? — Знаю только нескольких... — Кэтрин подошла к брату и встала рядом, касаясь мужа плечом. — Хейли Маршалл, Тайлер Локвуд... — Нет... ну нет... — захныкал Кай, осознавая всё невезение. — Ну почему? Когда я так нагадил в карму? Почему ещё раз? — Он уже был интерном, да? — спросил Джереми, видя бурную реакцию нейрохирурга. — Да, в прошлом году. — ответила Кэтрин, благодаря Господа, что Локвуд не будет акушером-гинекологом, а соответственно и её интерном. — Но не сдал экзамен. — А сейчас, видимо, решил попытать счастье вновь. — заключил Элайджа, но через секунду нахмурился и посмотрел на жену. — А с чего бы ему вновь возвращаться? — На него отец давит, насколько я знаю. А вернее слышала. — ответила Кэтрин и подняла руки вверх в знак капитуляции. — Ко мне за подробностями не лезьте. — За что? — до сих пор сокрушался Паркер и положил голову на плечо Элайджи. — Тихо-тихо. Не плачь, малыш. — посмеиваясь, Майклсон успокаивал друга, похлопывая того по плечу.       Спустя полчаса почти весь персонал больницы был на своих местах, хотя некоторые медсёстры и санитары опаздывали, явно не боясь гнева главврача. Кэтрин убежала проверить маленькую девочку, которая уже две недели находилась в коме, а Кай и Элайджа остались рядом с Бонни, чтобы при необходимости быть рядом. Они всегда старались спасти всех, кого могли, но иногда глупые ошибки интернов стоили людям жизней. Это хоть и закаляло будущих врачей, но иногда ломало. Для Майклсона и Паркера за столько лет работы смерть уже не была каким-то неожиданным явлением, но, пусть они это и не показывали, из-за каждого умершего они могли часами копаться в себе, истории болезни и анализах, что загоняли себя в худшее состояние. И только найдя причину летальной ошибки, они могли выдохнуть, отметить это в своей памяти и уйти на отдых. — Элайджа, я, конечно, понимаю, но... — говорил Стефан Сальваторе, проходя мимо поста. — Признай, что тебе совершенно не нравится идея интернов. — Стеф, не я буду ими командовать. Это будет делать бедный Аларик и другие. — Мне его заранее жалко. — вставил свой комментарий Кай, дёргая кутикулу на ногте. — Я бы не взял на себя такую ответственность. — Ты за себя-то хоть иногда отвечай. — с усмешкой бросил напоследок Сальваторе-младший и удалился в своё отделение. — Почему все так меня не любят? — задал вопрос Паркер, разводя руки в стороны. — Потому что ты самовлюблённый и слишком не сосредоточенный. — раздался женский голос, который Кай узнал в мгновение. — Милая Елена, каждый человек любит себя, а насчёт сосредоточенности... можешь быть уверена — я полностью серьёзен и трезв. А, и твой брат просто милашка. — добавил Паркер с милейшей улыбкой на лице. — Мой брат?       Елена быстро расписалась в журнале и бросилась на поиски брата, а Элайджа лишь опустил взгляд в пол и старался сдерживать распирающий его смех. Частенько его друг издевался над людьми, хотя понимал, что не каждый оценит такой юмор.       В этот момент в больницу вошли интерны. Неопытные молодые люди, не знающие ничего об этом месте и его специфике. Тайлер Локвуд, привыкший к этому с тех пор, когда был таким же новичком, как и все остальные, осматривал знакомые стены. Хейли Маршалл нервно крутила браслеты на руке, прикусывая губу. Джошуа Росза впервые видел настолько величественную больницу. Он бы даже назвал её красивой, если бы это слово было применимо к этому учреждению. Давина Клэр, в отличии от остальных, чувствовала себя в «своей тарелке». Всё в этой больнице было ей знакомо. Остальные интерны также с раскрытыми ртами смотрели на всё и переговаривались между собой. — Это лишь начало рабочего дня. — произнесла Эстер Майклсон, главврач Мирекл Холл. — Пойдёмте, вам выдадут форму и бейджики.       Интернам ничего не оставалось, кроме как следовать за женщиной, которая двинулась к ординаторской на первом этаже. Её строгое синее платье-колокольчик красиво очерчивало фигуру, а чёрные туфли на десятисантиметровом каблуке делали её стройнее и выше. Мелированные волосы были аккуратно заколоты в пучок без единого «петуха». Каждый работник уважительно здоровался и кивал, пока мисс Майклсон вела будущих врачей. Некоторые дружески переглядывались с Локвудом, которого все помнили. Проходя мимо стола, за которым сидела Бонни, Давина повернулась и улыбнулась своим будущим наставникам. Элайджа с гордой улыбкой на лице подмигнул ей, придавая уверенности. — Друг, скажи... — Паркер смотрел вслед интернам, а после в секунду развернулся к Майклсону. — Как можно исключить интерна? Я не смогу выдержать Локвуда ещё год. И это минимум! — Кай, просто расслабься. — мужчина усмехнулся, глядя на страдальческое выражение лица нейрохирурга. — Я уверен, Аларик сможет сделать из них хороших врачей. Потом в старости ты придёшь к доктору Локвуду и будешь умолять спасти тебя. И главным условием будет то, что именно он должен прооперировать тебя. — Ха-ха. — коротко рассмеялся Кай. — Очень смешно. Я скорее сам себе всё исправлю и даже зашью.       Элайджа качнул головой, прикусив губу. «Да, так и было бы,» — промелькнула мысль в его голове, когда его пейджер противно запиликал. Достав устройство из кармана халата, Элайджа обречённо вздохнул. — Что там у тебя? — Паркер заглянул через плечо друга, чтобы прочитать сообщение. — Пациент. Джастин Росс. Помнишь его? — Это тот, который всем и всеми недоволен? — Кай помнил, как Майклсон мечтал придушить пациента, который везде находил минусы и требовал устранения дискомфорта. — Гениальный план от Кая Паркера: отдай его интернам. Пусть почувствуют на собственной шкуре...       Он не успел договорить, так как телефонный звонок прервал его на середине предложения. Бонни молниеносно, рефлекторно, схватила трубку и поднесла к уху, вслушиваясь. — Да, больница Мирекл Холл... угу... поняла... хорошо, ждём. — Беннет положила трубку и слегка повернула голову к врачам. — На вертолёте через двадцать минут доставят парня с судорогами. Кто берёт? — Я.       Аларик Зальцман появился в приёмном отделении, будто Варис из «Игры престолов» — тихо и незаметно. Этого врача любили все, как и уважали, ведь он часто давал полезные советы, а большинство из работающих здесь и вовсе «растил» в интернатуре. В прошлом году, правда, ему пришлось отказаться от этого, так как он переживал сложный период — смерть любимой жены. Ему нужно было решить всё с похоронами и просто прийти в себя. — Мои детки уже на местах? — Аларик подошёл к Бонни и расписался в журнале. — Эй, мы — твои детки. — наигранно обиделся Паркер. — Ну, сейчас вы уже повзрослевшие детки, которые кинули своего старика. А эти — новенькие. И я не забываю ни о ком. — пусть у Зальцмана и была седина в волосах, никто не мог сказать, что он слишком стар для этой работы. — Удачи, Рик. — произнёс Элайджа, скрестив руки на груди. — И, кстати, я готов пожертвовать своего пациента твоим интернам. — Дай угадаю, — Аларик направился дальше, не останавливаясь, чтобы обернуться, — Джастин Росс из сорок пятой? — Только забери его!       Мужчина рассмеялся от безнадёжности в голосе своего ученика.

***

      В это время в ординаторской интерны забирали ключи от своих шкафчиков и переодевались в форму. Каждый представлял свой первый день идеальным. Некоторые мечтали показать себя и спасти чью-то жизнь. Некоторые сидели в неизвестности и тряслись от ужаса. Другие просто хотели проработать эти часы и свалить домой, за что их нельзя было винить. После суток в больнице каждый врач мечтал как можно скорее оказаться в своей кровати дома. — Хей, я Джошуа Росза. Ты к кому попала? — парень обратится к миловидной брюнетке. — Приятно познакомиться. Давина Клэр. Я у Зальцмана. — девушка уже полностью переоделась в голубую форму и завязывала свои длинные вьющиеся волосы в высокий хвост. — О, вы тоже у старика. — Тайлер прислонился плечом к шкафчику, который занимал уже второй год. — И я у него. — Джереми уже стоял полностью одетый и смотрел на будущих коллег. — А ты? — Тайлер Локвуд. — парень протянул руку к Гилберту за рукопожатием.       Он был приятной наружности и даже привлекательным, но что-то заставляло остерегаться и не доверять. — Джереми Гилберт. Ты его знаешь? — Кто же не знает Аларика Зальцмана. Он почти легенда. Ну, после семейства Майклсонов. — В каком смысле «семейства»? — спросила худая девушка с тёмными волосами. — В прямом. Главврач — Эстер Майклсон. Заведующий отделением хирургии — Элайджа Майклсон. Заведующий отделением педиатрии и родильным отделением — Кэтрин Майклсон. Ребекка Майклсон работает в родильном отделении. — Вау. — произнесла Хейли, отмечая, что нужно поподробнее узнать обо всех в этой больнице. — Неплохо. Я Хейли Маршалл, кстати. И тоже у Зальцмана. — Приятно познакомиться. — ответила Давина, надевая белый халат и бейджик.       Дверь открылась и вошёл уже переодевшийся в форму Аларик. Держа список в руке, он надел на переносицу очки, которые вытащил из кармана. — Так, Давина Клэр, Джошуа Росза, Хейли Маршалл, Джереми Гилберт и Тайлер Локвуд, за мной.       Большего интернам и не нужно было. Захлопнув шкафчики и схватив вещи, они побежали за мужчиной, который без проблем быстро двигался и ловко маневрировал среди врачей и каталок. Молодым людям приходилось нагонять своего учителя. — Так, сейчас мы на крышу и будем принимать вашего первого пациента. Потом я распределю вас. Понятно? А экскурсию устроите себе сами, пока будете искать кабинеты.       Самая лучшая тактика — бросить выживать без малейшей информации. Элайджа и Кай в своё время справились потрясающе, работая в таких условиях. И Аларику ничего не пришлось делать. Через неделю они уже знали полную карту больницы и познакомились со всем персоналом. Ну, может однажды им не повезло завезти живого пациента в морг. В этот раз Зальцман решил прибегнуть к этой тактике вновь.       Поднявшись на крышу, интерны надели перчатки и ждали прилёта пациента. Специально для воздушного транспорта вокруг больницы не было зданий, чтобы вертолёт мог спокойно сесть. Ближайшие многоэтажки находились на расстоянии нескольких метров. — Ох, чёрт. — произнесла Хейли, увидев вдалеке вертолёт, подлетающий к ним.       Сильный поток ветра ударил врачам в лицо, отчего они поспешили закрыть себя руками. Волосы девушек взметнулись вверх, хлёстко ударяя по их коже. Аларик подбежал к вертолёту, а за ним бросились и интерны. Дверь открылась, и оттуда высунулась девушка с тёмной кожей и заколотыми волосами, чтобы не мешать ей. — Парень, семнадцать лет. Судороги непонятного происхождения. Капельницу потеряли в дороге, когда начался эпилептический припадок. — Хорошо, спасибо. — Аларик аккуратно переложил пациента, не без помощи интернов, на подвезённую каталку. — Везите его в реанимацию.       Парень без движения лежал, подключённый к аппарату ИВЛ. Вокруг него пятеро будущих врачей копошились под пристальным надзором Аларика, который раздавал указания. Неожиданно тело парня затряслось, и врачи удерживали его, не зная, что делать. — Поверните его набок. — Зальцман пытался просчитать в уме возможные заболевания и травмы. — Десять миллиграмм диазепама внутримышечно. Тайлер, займись. Давина, отвези потом на рентген, общий анализ крови и биохимию. Всё сообщишь потом мне. Следите за кровью.       Джошуа стоял рядом с монитором, на котором мелькали цифры и графики дыхания. Первый день у них задался на славу.

***

      Кэтрин, навестив девочку и узнав, что её состояние до сих пор не изменилось, направилась к мужу, надеясь, что хотя бы у него дела обстояли получше. По пути вниз она достала телефон и увидела сообщение от няни Кейли, которая каждый день присылала «фото-отчёты» о жизни сына. Так как Кэтрин и Элайджа работали почти круглыми сутками, приходилось прибегать к помощи няни, которая бы весь день сидела с их сыном Джейми.       Открыв фотографию, Майклсон подавила умилительный стон. Её четырёхлетний мальчик сидел за столом и кушал кашу из оранжевой чаши, а рядом стоял стакан с молоком и два сэндвича с колбасой, сыром и свежим огурчиком. На его сонном лице светилась улыбка, которая каждый день заставляла Кэтрин чувствовать себя счастливой матерью.       Внизу Майклсон не нашла мужа, но поздоровалась с Ребеккой, которая собиралась проведать одну из своих пациенток, недавно перенёсшей кесарево. Убедившись, что в приёмном никого по её специальности не прибавилось, Кэтрин отправилась на поиски мужа. Как и ожидала, она нашла его в хирургическом отделении, где он стоял возле стойки и заполнял какие-то бумаги. Подойдя сзади, девушка закрыла его глаза своими ладошками, сдерживая смешки. — Хм, Кэтти, я узнаю твои руки. — Элайджа улыбнулся, когда супруга убрала свои руки с его глаз и встала рядом с ним, прижимаясь к его плечу. — Что у тебя? Как Мэри? — Мэри без изменений, к сожалению. Я уже не знаю, что говорить её родителям. Они теряют надежду. — на секунду представив на месте Мэри Джейми, Кэтрин вздрогнула и отогнала эти мысли прочь, оборачиваясь к мужу, который отдал документы медсестре. — А у тебя как? Слышала, вертолёт принёс паренька с неизвестным диагнозом. — Да, Аларик забрал его. Для интернов. Кай, наверняка, подключится к ним, но пока они пытаются понять, что с этим пареньком происходит. — Бедняга. Даже не хочу представлять, что он сейчас чувствует. — Кэтрин бросила взгляд на переговаривающихся медсестёр, столпившихся возле одной из палат. — Мне кажется, эти молоденькие медсёстры поедают тебя взглядами. — девушка приподняла одну бровь, смотря на расплывающегося в усмешке мужа. — Что? Я же права. У меня вроде со зрением всё хорошо.       Майклсон положил руку на талию супруги и притянул её к себе, по-собственнически целуя. В такие моменты, он точно знал, что все мысли вылетают из головы Кэтрин. А уж про то, что это доставляло удовольствие им обоим и упоминать не стоит. — Чёрт, твой план всегда срабатывает. — Кэтрин не отстранилась от мужа, оставаясь с ним на близком расстоянии и чувствуя его ладонь на талии. — Всегда. — мужчина кивнул и бросил взгляд на разбежавшихся в разные стороны медсестёр. — И, по-моему, мои поклонницы убежали. Так что можешь вздохнуть с облегчением. — Отлично. Ты проверял сообщения? — Нет, я телефон в ординаторской оставил. А что?       Кэтрин закатила глаза и потянулась в карман за телефоном. Показав фото их мальчика мужу, она вновь расплылась в улыбке. Но в этот раз от реакции Элайджи. Майклсон рассмеялся, увидев едва проснувшегося сына, но потом изучал фото, подмечая, что «это его мальчик». — Это наш мальчик. — поправила его Кэтрин, убирая телефон обратно. — Кейли поведёт его сегодня в зоопарк. Хотя мы ему обещали эту поездку последний месяц. — Ты сама знаешь, что мы бы поехали, если бы не было столько работы. — круглосуточная работа плохо сказывалась на их времяпрепровождении с сыном, так как оба не могли покинуть пост раньше времени или не принять вызов. — Я знаю. Но он Кейли видит чаще, чем нас. Это неправильно. — Кэтрин расстраивало это обстоятельство. — Я возьму в какой-нибудь день выходной и посижу с ним. Заодно и Кейли отдохнёт. — Будем надеяться на Рождество. — Элайджа поцеловал её в макушку.       На супругов многие обращали внимание, но почти все молча завидовали их совместной жизни. И лишь некоторые избранные были посвящены в историю семьи. Например, Кай считал себя дядей Джейми, потому что «если бы не он, то Кэтрин и Элайджа даже не заметили бы друг друга». — Мне пора. — Майклсон отстранился от жены, заглядывая в её кофейного оттенка глаза. — Там Росс опять бушует. — О-о-о, удачи, милый. — пейджер запиликал в её кармане, отвлекая от разговора. — Пожелай мне удачи. — Что случилось? — протянул Элайджа, отстраняясь от стойки. — Родители Мэри пришли. — Кэтрин глубоко вздохнула, убирая пейджер в карман. — Всё будет хорошо.       Майклсон убрал руку с её талии и хотел идти к пациенту, но голос жены его остановил. — Поцелуй удачи.       Коротко рассмеявшись, Элайджа чмокнул её в губы и попрощавшись до ланча, направился к сорок пятой палате, набираясь терпения и невосприимчивости. Вот что он ненавидел в своей работе — таких пациентов.

***

      Давина отвезла паренька на рентген и биохимию, а сейчас направлялась на анализ крови. Перевозя его от кабинета в кабинет, она постепенно узнавала строение больницы, которую и так знала, но теперь внимательно смотрела на всё. Пациент пришёл в себя во время рентгена, и Клэр пришлось его успокаивать и объяснять всё произошедшее. Парня звали Карсон Фолли, припадок случился во время тренировок танцев. — Вы не понимаете! — упрямо доказывал он Давине свою точку зрения, пока девушка толкала его каталку вперёд. — Этот конкурс очень важен. Меня могли заметить представители школ страны. Я мог получать стипендию! — Оно стоит твоего здоровья? — Давина всегда с опаской смотрела на людей, которые ради спортивных достижений убивали себя. — Конечно. Брейк-данс — моя жизнь.       Клэр закатила глаза и обрадовалась, когда они въехали в кабинет, где их уже ждала медсестра. Давина надеялась, что не только у неё всё складывалось хорошо.       В это время Джереми стоял в сорок пятой палате и выслушивал жалобы мистера Росса. Сорокалетний мужчина со сломанной ногой обвинял во всех своих бедах... синтетику. — Вы понимаете, что нужно немедленно заменить это одеяло, наволочки и простыни на хлопковые?! Это же невозможно! Синтетика отрицательно влияет на кожу. — причитал мужчина, активно жестикулируя.       Гилберт лишь кивал и понимал, что Зальцман явно издевается над ним. Уже. А ведь только первый день работы. Джереми не так представлял себе будни врачей. Он всегда думал, что они — спасатели. Те, кто помогают, лечат людей. Сейчас же он видел только нудную беготню с документами и анализами, а также общение с такими личностями. — Понимаете, мистер Росс, мы не можем удовлетворить Ваши просьбы, так как... — замялся Джереми, понимая, что ему хочется высказать этому мужчине всё, что он думает. — Так как синтетика, действительно, плохо влияет на кожу, но в данном случае она не приносит Вам никакого вреда. Её тут нет. Аллергии на синтетику у Вас нет, поэтому... — Мне всё ясно. — твёрдо прервал его Джастин Росс. — Вы новенький здесь, так? В таком случае, позовите моего лечащего врача. Элайджа Майклсон. Уверен, вы его знаете. — Конечно, я его знаю, но я уверен, что мистер Майклсон согласится со мной. — Гилберт старался держать свой голос под контролем. — Мистер Росс, скорее всего Вас беспокоит нога, так как вы в гипсе, а от этого зудит кожа. Я скажу об этом медсестре, и она устранит эту проблему.       Не давая мужчине возможности возразить, Джереми вышел из палаты, облегчённо выпуская воздух из лёгких. В конце концов, нужно было хоть иногда слушать рассказы сестёр, которые тут работали. Но это бы не изменило его цели: поступить на медицинский и стать врачом. Он с самого детства с восторгом смотрел на врачей, машину скорой помощи. И предвкушал себя в этой роли.       У Тайлера всё было не так радужно. Ему досталась в пациентки старушка, которая скорее всего пережила Вторую мировую и теперь лежала здесь после операции на почки. Не спадающая температура беспокоила медсестёр, но Локвуд отмахивался от их мнения, считая себя уже почти ординатором. — Вколите ей антибиотики. Не удивлюсь, что эта древняя скряга сразу пойдёт на поправку. — Вы уверены, доктор Локвуд? — переспросила медсестра Нэнси. — Да. — твёрдо ответил он и, отдав историю болезни, направился в кафетерий, где постепенно собирался весь персонал больницы.

***

      Ребекка Майклсон забежала к Бонни, чтобы забрать свою сумку, которую оставила у неё рядом с креслом. Засучив рукава своей кофты, которая была под формой, Бекка потянулась руками к резинке, удерживающей её светлые волосы в неаккуратном пучке. Водопад шелковистых здоровых волос упал на спину девушки. Она ими очень гордилась и никогда не соглашалась на стрижку. Достав расчёску, Майклсон несколькими лёгкими движениями расчесала локоны и перебросила их на левое плечо. — Ребекка.       Она услышала хорошо знакомый голос и обернулась к дверям. К ней широкими шагами приближался Марсель Жерар. Его фигура была обтянута серой кофтой, чёрными брюками, а на ногах были чуть грязные сапоги на рельефной подошве. На ремне был крепко закреплён полицейский значок. — Детектив Жерар, чем могу помочь? — Ребекка вышла к нему навстречу, держа в руке сумку. — Можешь, пожалуйста, повесить эту листовку на доску? — полицейский протянул ей бумагу с надписью «Розыск». — Мы его разыскиваем уже неделю. Возможно появится или кто-то увидит... — Конечно. А... — девушка рассматривала мужчину на фото-роботе. — Что он сделал? — Ребекка... — Марсель выдохнул и приблизился к ней, чтобы следующее услышала только она. — Он убил уже нескольких женщин. И мы пытаемся, не поднимая тревоги, найти его. Приказ сверху.       Холодок прокатил по позвоночнику Майклсон, когда она услышала о содеянном. Только маньяка им не хватало для полного счастья. — Хорошо. Я повешу. Спасибо, Марсель. — девушка развернулась, чтобы уйти, но мужская рука остановила её, коснувшись запястья. — Прошу, будь осторожна. И предупреди остальных. Но убедись, что они не будут трепаться об этом на всю округу.       Ребекка кивнула и обнадёживающе улыбнулась, направляясь к кафетерию. Хотя ей казалось, что после подобных разговоров кусок не полезет в горло. Марсель смотрел ей вслед ещё несколько секунд, пока она не скрылась из виду, и, развернувшись на пятках, вышел из больницы, садясь в свою машину, чтобы вернуться в участок. Никто не отменял преступность.

***

      В кафетерии постепенно прибавлялось народу. Просторная комната, заполненная длинными прямоугольными столами со скамейками, а также парочкой круглых столиков с милыми мягкими стульчиками. Персонал разбредался по компаниям на уже «забитые» места. Сероватые стены никак не прибавляли настроения, но деревянная стойка, за которой можно было купить кофе или какие-то сладости, выглядела очень эффектно на фоне всего этого. Лакированная поверхность блестела от ламп, привлекая к себе внимание. А разнообразные вкусности от пирожков до пирожных приковывали к себе взгляды всех.       Войдя внутрь, Элайджа сразу увидел за своим столом почти всю компанию. Их стол стоял в самом центре и был больше занят, чем остальные. Только за этим столом сидели: Элайджа, Кэтрин, Ребекка, Кай, Елена, Стефан, Лекси, Кэролайн и изредка к ним присоединялась Бонни, если могла покинуть свой пост, оставив его на кого-то другого. В кафетерии постоянно стоял шум и обрывки фраз проносились тут и там. За маленьким круглым столом с пятью стульями Майклсон заметил интернов, которые что-то обсуждали и не обращали внимание на остывающую еду перед ними. Покачав головой и усмехнувшись, Элайджа взял кофе и направился к столу, где его коллеги что-то бурно обсуждали.       Подойдя к жене со спины, мужчина нежно поцеловал её в щёку и сел рядом, оставляя ноги снаружи и опираясь локтями на стол. Кай изобразил умиление, но вскоре рассмеялся, привлекая к себе внимание рядом сидящих. Елена могла лишь закатить на это поведение глаза и восстановить разговор с сестрой. Кэролайн, сидя между близняшками, наколола маленький помидор-черри на вилку и отправила его в рот. Слушая разговор, она бросала взгляды на Стефана и Лекси, которые смущённо не встречались глазами. Ребекка не притронулась к еде после разговора с Марселем, но кофе отпивала большими глотками. — Так ты думаешь, что стоит провести операцию сейчас? — с сомнением спросила Кэтрин, вертя в руках стаканчик кофе. — Я бы провела операцию, стараясь не потревожить ребёнка. — продолжила свою мысль Гилберт. — Тогда у Эмили не будет постоянной боли, и она сможет спокойно долежать до рождения дочки.       Кэтрин выдохнула. В работе врача есть множество сложностей и одна из них — найти правильное решение и принять его несмотря на трудность. Сейчас Майклсон в этом убеждалась в который раз за сюда свою карьеру. — Ладно. Я сообщу ей после ланча, а завтра ты сможешь провести операцию. Бекки, понаблюдаешь за ней после? — Конечно. — слегка заторможенно ответила Ребекка, допивая кофе. — Хей, ты в порядке? — Элайджа коснулся плеча сестры, останавливая её. — Ты какая-то бледная. И не притронулась к любимому салату.       Ребекку иногда раздражала способность старшего брата узнавать о её состоянии, наблюдая за ней. Но семейные узы невозможно разорвать, поэтому приходилось сдаваться и рассказывать о своих проблемах честно и без утайки. — Ну... — блондинка замялась, оглядываясь по сторонам. — Приходил Марсель.       После имени, произнесённом Ребеккой, все насторожились и прижались друг к другу, чтобы лучше слышать самим и чтобы посторонние уши не узнали. Даже Элайджа сел нормально, поставив стаканчик на стол. Пока за соседним столом шли бурные обсуждения, а санитары чуть дальше хохотали над очередной шуткой, Майклсон рассказала друзьям всё, что сама знала из уст Жерара.       От новости каждый пришёл в шок и замолчал. Пускай преступность в Нью-Йорке и была на очень низком уровне, но ничто не спасало от таких личностей. В конце концов, от этого не застрахован ни один город на планете. Элайджа неосознанно сжал руку Кэтрин, смотря на обручальное кольцо, которое они с Ребеккой и Каем выбирали несколько недель. Кай поставил локти на стол, скрещивая руки в замок и кладя на них подбородок. — В смысле? — раздался удивлённый голос Тайлера. — Значит вам достался пациент с непонятным диагнозом, а мне какая-то старуха с температурой? Круто. — Слушай, в этом нет ничего крутого. — сказала Давина, прожёвывая листья салата. — Мы даже не знаем, что можно ставить, а что — нет. Придётся идти и рыться в библиотеке. — Я с тобой. — произнёс Джош, дружески улыбаясь девушке. — А у тебя, Хейли, как первый день проходит? — Локвуд повернул голову к помалкивающей брюнетке, вцепившейся в кофе. — Потрясающе. Поменяла десять мочеприёмников, поболтала с дедушкой, которому уже скоро на смерть идти, пыталась взять кровь из вены и чуть не проткнула парню руку насквозь. — перечисляла девушка, переводя взгляд своих глаз по всем мужчинам в кафетерии. — А так всё прекрасно. А как дела у Гилберта? Брат сосудистого хирурга, наверно, купается в шоколаде. — Нет, Хейли. — ответил Джереми, откидываясь на спинку стула. — Я был с вами с Фолли, потом Зальцман отправил меня успокаивать буйного пациента, которому мешала синтетика, потом я бегал и разносил анализы. Так что мой день не очень отличается от твоего.       Интерны замолчали, когда к их столу подошёл Аларик, держащий в руках историю болезни утреннего пациента. — Постарайтесь найти проблему и сообщите об этом... Каю Паркеру. Я буду на втором этаже, но лучше вам постараться найти его болезнь. Можете считать это проходным заданием. — мужчина отдал бумаги ближе сидящему Джошу и вышел из кафетерия, здороваясь по пути с коллегами.       Давина и Джош, бросив недоеденную еду, побежали на первый этаж, где располагалась библиотека. В ней можно было найти множество справочников и энциклопедий. На многочисленных полках стояли как огромные издания в твёрдом переплёте, так и тоненькие брошюрки. Рыская по всем полкам, коих здесь было очень много, Клэр и Росза перебрали все возможные заболевания. Библиотека была огромной, с отличным видом из окон с решётками и бархатными красными занавесками, а стены были стилизованы под дерево. Несколько столов с компьютерами были завалены всевозможными справочниками, а на стульях на колёсиках интерны передвигались по всему помещению, иногда теряя друг друга. — Ничего не понимаю. — произнёс Джошуа, кинув брошюру на стол. — Анализы чистые. Нет гипоксии, хронической почечной недостаточности и ацидоза. Томография чистая значит это не опухоль. — Может инфекция? — предположила Давина, откидывая голову назад. — Нет, лейкоциты в норме, на томографии изменений нет, температура и биопсия спинного мозга в норме. Может аневризма? — Нет крови и головной боли.       Парень вновь пролистал огромный справочник, лежащий рядом с компьютером. — Не употреблял наркотики, травм нет. Что же это такое? — Представляешь, он занимается брейк-дансом. — посмеялась Клэр, вставая, чтобы размять ноги. — Да ты шутишь. Серьёзно? — Росза рассмеялся, закрывая рот рукой. — Ага. И он так хочет попасть в какую-то там знаменитую школу танцев, что...       Давина замолчала, когда вспомнила один из их споров по поводу здоровья и спорта. Промелькнувшая фраза, которой Клэр не придала значения. — Я знаю, что у него.

***

      После новости, которую им сообщила Ребекка, Кэтрин тут же позвонила Кейли и попросила отложить поездку в зоопарк. Конечно, об этом нужно было сказать и Джейми, но Майклсон решила объяснить сыну всё вечером, когда она вернётся домой. Интерны бегали по всей больнице, разнося бумаги и анализы.       Паркер расслабленно шёл по коридору и подошёл к широкой лестнице, по которой стал спускаться вниз, но сзади его окликнули. — Доктор Паркер! — девичий голос заставил его остановиться и обернуться, продолжая стоять на середине лестницы. — Доктор Паркер, мы знаем, чем болен Карсон Фолли.       Девушка и парень запыхались пока оббегали весь третий и второй этаж в поисках нейрохирурга. Джош, в виду лучшей спортивной формы, быстрее восстановил дыхание и стал объяснять Паркеру, как они дошли до диагноза. — У него аневризма. — Это невозможно. — возразил Кай. — Тогда бы была головная боль в области глаз, онемение, слабость или паралич одной стороны лица, затуманенное зрение. — Не обязательно. Это видимые симптомы при больших размерах аневризмы. — прервала его Давина. — Он сам мне рассказал, что на прошлой тренировке получил травму, о которой знал только его тренер и он. Карсон хотел пройти собеседование, поэтому про эту травму нигде не написано. Но она была. Прошу, проверьте его.       Паркер с сомнением посмотрел на молодую девушку, которая с огнём в глазах смело смотрела на него. Кивнув, Кай развернулся и направился к Аларику, собираясь обсудить с ним их дальнейшие действия. «А может и правда что-то путное выйдет из них,» — подумал мужчина, вспоминая слова Элайджи.

***

      Близился вечер. Постепенно солнце садилось за горизонт, а врачи продолжали бороться за жизни пациентов. Диагноз, который поставили Давина и Джошуа подтвердился, чем немало удивил Аларика и Кая, который был потрясён. «Всего один удар в нужное место — парень труп». Клэр и Росза получили свою награду за диагноз — им разрешили присутствовать на операции, которую проводил Паркер. Вскоре эта новость разошлась при больнице, и врачи хвалили интернов, надеясь, что такие врачи и останутся в их большой семье.       Эстер Майклсон проходила по больнице и заглядывала в некоторые отделения. Её внимание привлекла пожилая женщина, которую она запомнила после операции несколько дней назад. Медсёстры доложили ей обо всех действиях Локвуда, и главврач вызвала непутёвого интерна сюда. Тайлер напряжённо смотрел на начальницу, отводя взгляд и нервно крутя ручку. — Она — ваш пациент. Почему вы до сих пор не можете установить причины её плохого самочувствия? — Ну, я думал... — Назовите мне пять основных причин послеоперационной температуры. — потребовала Эстер, засовывая руки в карманы халата.       Паренёк замялся и потянулся за книжечкой, лежащей у него в кармане. — Не с бумаги, а из головы. Кто-нибудь может мне назвать пять причин послеоперационной температуры? — громче произнесла Эстер, обращаясь ко всем находящимся в помещении.       Каждый полез в бумажки и брошюры в поисках ответа. Главврач тяжёло выдохнула и покачала головой. — Основные причины послеоперационной температуры: вода, ветер, рана, хождение, лекарства. — раздался голос Давины, которая стояла возле стойки и смотрела прямо на Эстер. — Чаще всего сквозняки, а в результате — пневмония. Её можно прозевать, если не делать анализы.       Тайлер положил руку на бедро и выпятил нижнюю губу, смотря на Клэр, будто на букашку. Эстер удовлетворённо кивнула и сделала шаг ей навстречу. — Поподробнее о четвёртой причине. — Хождение. Я думаю, у пациентки лёгочная эмболия. — Как поставить диагноз? — Спиральная томография, сканирование лёгких, кислород плюс гепарин... поставить фильтр в нижнюю полую вену.       Правильные слова всплывали в её памяти. Бессонные ночи зубрёжки не прошли даром. И сейчас Давина в этом убеждалась. — Хорошо. Вот так надо отвечать! — Эстер бросила испепеляющий взгляд на Локвуда. — Ваш пациент переходит к доктору Клэр. И впредь, я надеюсь, вы исправно всё выучите.       Женщина развернулась на каблуках и двинулась в сторону Давины, чтобы пройти к лифту. Остановившись на несколько секунд, она произнесла так, чтобы никто кроме девушки не услышал: — Мой сын в Вас не ошибся. Надеюсь, что и дальше всё будет так.       Давина кивнула, и уголок её губ приподнялся. Получить в первый день похвалу от главврача — большой успех. А уж вид недовольного Тайлера заставил Давину коротко рассмеяться. Ей не терпелось рассказать обо всём своему опекуну и наставнику.

***

      На Нью-Йорк опустилась тёмная ночь. Но даже в это время суток на улицах было очень светло из-за неоновых вывесок, фонарей и фар проезжающих машин. Люди плелись с работы, заходя по пути в кафе и рестораны, чтобы вкусно поесть, не тратя энергию, а после поехать домой и завалиться спать на любимую кровать, которая ждала с самого утра. Некоторые только начинали свою деятельность, бодрой походкой и в больших компаниях направляясь в клубы и бары, где веселье начиналось только ближе к полуночи.       Элайджа крепко держал Кэтрин, сплетя их пальцы в замок. После вестей Жерара Майклсон не хотел отпускать жену даже в супермаркет за продуктами, который находился через дорогу от их дома. Что уж там говорить о шоппинге с подругами. — Эл, а ты был прав. — произнесла Кэролайн, которая увязалась вместе с друзьями и Каем, который поедал сладкую вату, купленную возле парка. — Насчёт Давины Клэр. — Барби, он сам её выучил почти что. — вместо друга ответил Паркер, отрывая пальцами кусочек воздушной липкой массы. — Кай, вот когда я тебя спрошу — отвечай. — Форбс твёрдо посмотрела на коллегу и вновь перевела взгляд своих голубых глаз на Майклсона. — Кэролайн, я просто увидел в ней потенциал. Вот и всё. К тому же, Марсель — её опекун.       Дойдя до перекрёстка, друзья стали прощаться. Девушки крепко обнялись, желая друг другу «спокойной ночи», а мужчины как-то не горели желанием обмениваться рукопожатиями. По крайней мере, один из них. — Так, Паркер, ещё шаг ко мне и я клянусь, что ударю тебя. — Элайджа выставил руки вперёд, чтобы остановить друга, который так сильно хотел обнять его. — Элайджа, ты ранишь мои чувства. — липкие пальцы Кая тянулись к Майклсону, но потом неожиданно нейрохирург изменил свою жертву.       Его руки потянулись к проходившей мимо Кэтрин, которая отпрыгнула от липких ладоней, как кошка. Вскрикнув, она легко подбежала к мужу и спряталась за его спиной. Майклсон, смеясь, закрыл собой супругу, придерживая её за талию. — Ахаха, я липкий монстр. Бойтесь меня...       Паркер почувствовал довольно сильный подзатыльник, а через секунду по нему стекала вода, которую вылила на него Кэролайн, держа бутылку с невозмутимым выражением лица. Кай остановился и опустил руки вниз. Когда вода закончилась, Форбс выкинула бутылку в ближайшую помойку и отряхнула руки, улыбаясь самой себе. — Так и быть, понесу твой рюкзак.       Супруги Майклсоны смеялись над ошалевшим видом друга, пока блондинка забирала с его плеча рюкзак. Послав воздушный поцелуй друзьям, Кэролайн положила руку на плечо Паркера и повела его дальше, как заботливая мамочка. Их дома находились не так далеко друг от друга, поэтому Элайджа и Кэтрин были уверены, что всё с ними будет нормально. Притянув жену к себе, Майклсон продолжил путь домой, делясь историями из сегодняшнего дня.       Их квартира располагалась на двадцать пятом этаже, что было не так высоко, но вид открывался обалденный. Видеть маленькие движущиеся точки фар и огни города было захватывающе. Апартаменты состояли из просторной гостиной, совмещённой с прихожей и кухней, спальни родителей и спальни ребёнка, а также ванной комнаты. Входя в квартиру, ты сразу видел длинный диван и несколько кресел-груш, разбросанных вокруг, кофейный столик, постоянно заваленный журналами Кэтрин и документами Элайджи, мягкий пушистый кофейный ковёр, по которому были разбросаны игрушки Джейми. Прихожая состояла из небольшого комода и шкафа-купе с зеркалом в стене, поэтому на всяческих посиделках не возникало толкучки в дверях.       Кухня была в красно-бежевых тонах, металлический холодильник пестрил различными магнитами и записками. От общей зоны кухня отделялась стойкой, идентичной стилю столешниц. Кофемашина, стоящая в углу, каждое утро исправно помогала супругам взбодриться после нескольких часов сна. В шкафчиках, прикреплённых выше, Кэтрин хранила различные продукты или ингредиенты, которые использовала во время готовки. В своё время, когда они только купили эту квартиру, девушка созывала подруг и, пока парни ходили на матчи или в кино, устраивала для них мастер-классы. Позже на общие празднования Дня благодарения и Рождества девушки удивляли всех своими кулинарными изысками.       Кэтрин и Элайджа вошли в квартиру, закрывая дверь на замок. Снимая жилетку, Майклсон услышал быстрый топот маленьких ножек по паркету. — Мама! Папа!       Маленький мальчик с тёмными короткими волосами в костюме Бэтмена бежал к ним с радостной улыбкой на лице. Кэтрин, сняв кроссовки, опустилась на колени. Джейми влетел в её объятия, сбивая её равновесие, отчего они оба упали на пол. Элайджа рассмеялся от этой картины и поспешил прийти на помощь. — А папочку не хочешь обнять? — мальчик обвил шею матери своими ручками и уткнулся в место между шеей и плечом. — Папа! — Джейми оторвался от матери и потянул руки в отцу, который поднял его и прижал к груди.       Протянув руку жене, Майклсон помог ей подняться и приобнял её за плечи. Дыхание на его шее было таким тёплым и родным, что на несколько секунд Элайджа забыл о проблемах на работе. — Я скучал. — сказал Джейми, оторвавшись от отца и смотря на своих родителей. — Мы тоже соскучились, милый. — Кэтрин привстала на носочки и поцеловала сына в щёчку. — Джейми, мы весь день думали о тебе. — подтвердил Элайджа, целуя сына в макушку. — Правда? — получив утвердительные кивки, мальчик нахмурил бровки, отчего стал выглядеть ещё милее. — Но как вы тогда работали? Няня Кейли говорит, что ваша работа очень от... ответ... — Ответственная? — подсказал Майклсон, смотря на попытки сына произнести сложное слово. — Да, ответственная. — Так и есть, но это не значит, что мы забываем о тебе.       Джейми улыбнулся, вызывая ответные улыбки у Кэтрин и Элайджи. — Милый, помнишь, ты хотел поехать в зоопарк? — девушка увидела, как в глазах сына зажёгся огонёк надежды. — На выходных мы поедем туда. Обещаю. — Ура! Спасибо! Спасибо! — начал тараторить мальчик, обнимая маму. — А теперь, герой, пора спать. — Элайджа опустил сына на пол, целуя в щёку. — Так точно, капитан! — шутливо отдал честь Джейми, когда Кэтрин потянула его голову назад и поцеловала в лоб. — Спокойной ночи!       Мальчик быстро побежал к себе в комнату, чтобы забраться в кровать и заснуть. Он всегда был очень послушным и мирным. Никогда не было капризов или ссор, чему супруги были безумно рады. Джейми любили абсолютно все, кто его знал. Тётя Бекка и бабушка заваливали его подарками, а дядя Кай и дядя Стефан всегда разрешали ему присоединиться к игре. Тётя Кэролайн и тётя Елена позволяли ему готовить вместе с ними, при этом тиская и обнимая. — Он явно пошёл в тебя. — Кэтрин посмотрела вслед сыну. — Нет, в тебя. — Майклсон подошёл к жене и поцеловал её в висок. — Сойдёмся на том, что он пошёл в бабушку.       Разогрев пасту с курицей под сливочным соусом, Кэтрин и Элайджа тихо поужинали и, оставив сумки у двери, направились в свою спальню, заглянув в детскую, чтобы убедиться, что Джейми лёг спать. Прикрыв дверь, они зашли в собственную спальню. Включив свет, Элайджа прошёл к двери в ванную, оставляя жену одну.       По всей комнате висели фотографии с Джейми, с друзьями, с праздников и обычных дней, с путешествий в другие страны. Бежевые стены оттенялись кофейными шторами, кроватью и шкафом. Бросив телефон на прикроватную тумбочку, Кэтрин пробежалась рукой по книгам, стоящим на полке, задвигая их глубже, чтобы они стояли в один ряд. Присев в мягкое чёрное кресло на колёсиках, девушка открыла ноутбук, лежащий на столе и проверила почту. Лишь несколько писем от родителей и уведомления о скидках в магазинах.       Через полчаса супруги лежали в кровати. Элайджа прижался к спине Кэтрин и обнял её рукой, утыкаясь носом в макушку девушки. Майклсон подложила руку под щёку и уже почти заснула, когда раздалась вибрация, а потом и звонкий звук трели. Элайджа что-то недовольно проговорил и, оставив поцелуй на её плече, отстранился, пытаясь достать до телефона. — Да, мам... Что?! Какого? Ясно, что это неспроста... что будем делать? Завтра хочешь обсудить со всеми заведующими? Ладно, тогда до завтра... спокойной ночи.       Кэтрин перевернулась на спину, поворачивая голову в сторону мужа. Что-то в его голосе изменилось и пугало. Заглянув в его коньячные глаза, девушка в этом убедилась и спросила: — Что случилось, Элайджа?       Майклсон лёг рядом с ней, кладя руку поверх её живота. — Мама звонила. Одна крупная компания хочет присоединить Мирекл Холл к их холдингу. — Какая компания? — «Michaelcorporation”.       Кэтрин вздрогнула от названия компании, когда в её памяти всплыл один разговор с Элайджей о его семье. — Это... это компания твоего отца? — Да. — Но... ведь можно не согласиться. — Мама что-то сказала о неустойке. Если мы её выплатим, то может быть нас минует эта участь. — А какая может быть неустойка? — Зная моего отца, очень большая. — Элайджа смотрел в одну точку, размышляя о будущем возможном возвращении остальных членов семьи в его жизнь и жизнь его близких. — Спи, Кэтти. Спи.       Пускай, семейные узы невозможно разорвать, нельзя выбирать своих родственников, но никто не говорил, что их нельзя игнорировать.