«My heart kept aching So I wanted to forget If this is a dream, Please let me wake up» Chanyeol & Punch – Stay With Me
Ветер завывает подобно раненому голодающему зверью, обнажает свои клыки, впивается ими в кроны шатающихся деревьев, накренившимся от рваных порывов, признающих власть стихии. Крупные капли разбиваются на миллионы крошечных частиц и вновь собираются воедино, ручьистыми реками несутся по ледяным бетонным кладям огромного спящего города, отмывая ото всех грехов. Снова и снова падают с небес кристаллы, только не режут мягкую плоть, наоборот же, любовно обводят черты лица, смешиваются с раскалённой влагой из глаз и тёплой кровью, стекающей с подбородка и пачкающей носки потрёпанных кроссовок. Раскаты грома и по-детски громкие рыдания со всхлипами сливаются в одну унылую мелодию. Будто насквозь пропитавшиеся дождём конечности неподъёмные, всё ступают вперёд, рассекают лужи, грозятся вот-вот треснуть под натиском скрипучего ливня и всё-таки ломаются; колени с грохотом рушатся на холодную гладь – быстрые ручьи окрашиваются ярко-алым. Неон от вывесок подсвечивает багряные разводы, отчего цвет становится насыщеннее. Шершавые ладони упираются в твёрдые плиты, рубцами скользят по поверхности в попытке оттолкнуться, подняться. Боль невыносимая, жгучая пронзает молодое тело, словно разряд тока, полосует лезвием по тонким тканям, проходится точно, с нажимом по каждой клетке, прошивает острыми нитями. Из глотки теперь тянутся только протяжные хрипы вперемешку со сгустками крови. В лёгких зудит, колет, кажется лепестки раздражают нежные стенки, но это не болезнь, и мы не в сказке; полости заполняются красным и липким. В голове отчаянно бьётся мысль встать, идти дальше, но сосредоточиться выходит из рук вон плохо: затылок пульсирует, язык собрал весь отвратительный привкус горечи этого мира, а сил только на то, чтобы опустить припухшие веки, перестать дышать и забыться вечным сном. Ночная прохлада ничуть не отрезвляет, как и мороз, стелющийся лёгким шёлком по голой коже. Разум затуманивается с каждой секундой всё больше, горло саднит, раны неприятно стягивает засохшей жидкостью. Воздух, хоть и свежий, с силой сдавливает виски, зажимает их в своих крепких тисках и не даёт расслабиться. Один безболезненный вдох кажется заоблачной мечтой. Подняться получается с трудом, а удержаться в вертикальном положении практически невозможно. Шаг Ещё один Падение Тяжёлый груз асфальта вытягивает по крупице последние остатки кислорода. Отдалённо, будто через толщу воды, слышится шум машин, что несутся по автостраде, пропуская свист ветра через салон. Вероятно, любители скорости, экстрима решили испытать судьбу на прочность. Запах дыма проникает прямо в сознание, въедается под корку, давая последнюю возможность на спасение. Но тело ослабло, да и бежать уже некуда, незачем... Тишину рассвета пронзает оглушительный визг покрышек, хруст костей, столкнувшихся с лобовым стеклом. Его ломает, выворачивает наизнанку, скручивает колючими жгутами. В последний раз перед глазами возникает тень. А дальше тьма. И озаряется яркими бликами тонкая кожа Необъятные языки пламени затмевают первые лучи солнца***
Дорогой спорткар уверенно движется вперёд, лавируя между улиц, преодолевая одну за другой. Людей не видно, разве что одинокие безумцы захотят прогуляться в столь ранний час. Рёв мотора почти заглушает какую-то попсовую песню, орущую из многочисленных колонок. В ней ни грамма хорошего вокала и смысла ровно столько же, но, раз многим нравится, почему бы не послушать? На пассажирском сидении мелькает экран мобильника. Парень бросает быстрый взгляд на него и тянется принять вызов. — Джи, я ведь сказал тебе, что между нами ничего быть не может, - тяжело вздыхает мужчина. Не дослушав, он сбрасывает вызов и откидывает телефон в бардачок. Не время. Сейчас здесь только он, наедине с дорогой. Машина словно парит, стрелка спидометра скоро окажется на пределе. Мужчина не отводит внимательного взгляда от трассы, присматривается, хмурит брови и: — Что за.. Его глаза в ужасе расширяются. Крепкие ноги вдавливают педаль тормоза в пол до упора. Руль выворачивается в сторону за счёт умелых, натренированных рук, в течение нескольких секунд. Но даже этих манёвров не хватило, поэтому водитель слышит скрип шин и звон лобового стекла, о которое приложилось тело. Осколки впиваются глубоко под кожу. Кровь тонкими струями стекает из носа, бежит по пальцам. Сфокусироваться тяжеловато - в ушах стоит жуткий звон, глаза застелены пеленой и слезятся от едкого дыма. Кашель хриплый, сухой, глотка дрожит, внутри всё так болезненно ноет, точно все органы хотят вырваться наружу, плотью и кровью расстелиться на мягком кожаном сидении. От таких мыслей желчь подкатывает к горлу. Мозгу необходим кислород, иначе не выжить. Чудом открыв дверь салона, парень вывалился наружу, на морозный холод. От удушающей прохлады желудок сводит судорогами. Руки трясутся, как у наркомана в ломке, и колени подгибаются. Человек. Надо ему помочь. На негнущихся ногах мужчина обходит мятый автомобиль и молится всем существующим и несуществующим богам, чтобы в скором времени не пришлось справлять похороны. Он сглатывает вязкую слюну вместе с плохим предчувствием и резко выпрямляется. Перед ним мальчишка, совсем ещё молодой юноша, с разодранными джинсами на коленках, но что-то подсказывает, что это отнюдь не задуманные разрезы. Кожа белее снега, а на ней красуются яркие багряные разводы. Все части тела на месте, неестественных изгибов вроде тоже нет, но под головой парня огромная алая лужа и это, чёрт возьми, охренеть как не здорово. — Ну же, Хоупа, возьми себя в руки, - дрожащим голосом произнёс водитель, подходя к распластанному на дороге телу. — Ты мужик, в конце концов, или кто? Хосок панически соображал, что делать, пока не вспомнил о сотовом в машине. Ватные конечности плохо поддавались, но собрав остаток сил в кучу, парень вернулся внутрь авто и пытался открыть бардачок. — Давай, открывайся, - шептал Хо, истерично хихикая. — Ты, грёбанный кусок пластмассы! - замок всё-таки щёлкает, и мобильный уже в дрожащих руках мужчины. Он подсаживается к мальчишке и набирает номер скорой. — Держись, парень, ты не умрёшь на моих руках.