Фортуна Фатум

Преисполненная вдохновением от удачно пройденного испытания, я со всех ног бегу в спальню Гриффиндора, чтобы найти подходящую сумку. Это судьба. Определенно, судьба. Я превосходно продемонстрировала уменьшающие и облегчающие чары, а во время дополнительных вопросов комиссии ко мне пришла идея о немедленном использовании этих чар для своей будущей поездки. Вдобавок мне нужно накормить проклятую змею. Ей явно не хватит двух фунтов мяса, а левитировать крупную тушу слишком неудобно, значит, её нужно где-то спрятать. На дне чемодана я нахожу подходящую емкость. Багровая бисерная сумочка в форме тыквы идеально послужит в качестве магического предмета. — Капациус Экстремис! — вместимость расширяется, а я продолжаю колдовать над чарами легкости и максимального увеличения. *** Дежавю. Пуффендуй, Когтевран, Гриффиндор. У портрета Полной Дамы. Первокурсники. К моему удивлению, возглавляемые Колином Криви. — Гермиона, они хотят с тобой сфотографироваться. Ребятки подходят ко мне, а я сравниваю их взгляды с теми, которые обычно получает Гарри. Глубоко в душе мне приятно слышать благодарности, но в данный момент лишнее внимание ни к чему. — Простите, но я спешу, — поворачиваюсь к Колину, — может в другой раз, — натянуто улыбаюсь и широкими шагами покидаю компанию первокурсников, слыша за спиной разочарованные вздохи. Как вдруг… резко разворачиваюсь, ударяя волосами щеки. Как я могла забыть? Колин! Итак, это снова судьба! Судьба определяет мой выбор ученика. Неспроста Колин часто попадается на глаза. — Хорошо! Припоминаю бедного Гарри в кадре с Локхартом и представляю, как глупо сейчас выгляжу. Меня окружают улыбающиеся первокурсники. Щелк и кадр… улыбайся! Не получается! Тогда просто стой ровно… щёлк и кадр. *** — Гермиона, а в громовещателе правда был голос Сама-Знаешь-Кого? После вымученной фотосессии я неторопливо отправляюсь к хижине Хагрида, а Колин удачно увязывается за мной. Я даже не знаю, как начать разговор. Сложно сопоставить моё обучение у Ксантиппы со своим убогим преподаванием. Что мне ему сказать? — Да, Колин. — Ничего себе! А правда, что ты сражалась с оборотнями? — Да. — Хотел бы я быть таким же храбрым! Буравлю взглядом мысы своих туфель и удовлетворенно улыбаюсь краешком губ. Хорошо, это необходимая база. Мы выходим на тропинку к домику Хагрида. Я замедляю ход, проверяя отсутствие лишних ушей. Поскольку Колин идет рядом со мной и не перестает говорить почести нашему трио, он не сразу замечает мою остановку. — Гермиона? — приподнимая брови, он поворачивается ко мне. — Почему? — всматриваюсь в его глаза и подхожу ближе, спрашивая про причину его озвученного желания. Колин сконфуженно переминается с ноги на ногу и скромно отвечает: — Тогда я бы смог помочь Гарри. Словно тьма и свет, меня оглушают противоречия. Я подвергну его опасности, если накрою бременем древней магии, но Колин участник отряда Дамблдора, к тому же он ответил так, как обычно отвечаю я. Сможет ли он справиться? — Колин, ты можешь помочь, но только если искренне этого захочешь, — отметив его любопытный взгляд, глубоко вздыхаю и продолжаю, — я расскажу тебе про жертвенную магию. *** Интересно, Хагрид заметит пропажу провианта для фестралов? Никогда бы не подумала, что буду воровать сырое мясо из погреба лесничего. Вдвойне корю себя за то, что не написала Хагриду письмо в больницу Святого Мунго. Он бы дал своё разрешение, но времени у меня нет. Сегодня нужно переместить частицу из Нагини в медальон. Заодно выполнить волю её Хозяина и накормить клыкастую тварь. Завтра вечером у меня второй этап СОВ, и я усиленно успокаиваю себя гарантией на своевременное возвращение магии. После крестража-Гарри я потеряла способности на сутки, логично предположить, что с Нагини будет также. Завернув в пленку тушу размером с кабана, я использую уменьшающие чары и отправляю мясо в сумку. С отвращением устанавливаю дополнительные чары устранения запахов и возвращаюсь в замок. *** — Пока вы не найдете новоё жилье, можете остаться у Сириуса, — за обедом мы обсуждаем угрозу Лорда, а Гарри советует всем обитателям Норы остаться на Гриммо. Семьи Уизли и Грейнджеров сдружились ещё на втором курсе, но вряд ли мои родители согласятся прятаться в волшебном мире. У них своё хозяйство, работа и бытовые хлопоты, которые нельзя просто так бросить, поэтому я судорожно ищу варианты их спасения. Как только я пошла на экзамен, профессор Снейп отправил Патронусы Кингсли и мистеру Уизли, предупредив об опасности. Семьи аппарировали на Гриммо, а Кингсли проверил покинутый дом, но нарушения защитных чар не обнаружил. — Спасибо, Гарри, но меня мучает другой вопрос, — Рон понижает голос до шепота и наклоняется ко мне, — как Волдеморт узнал про твоих родителей? Если бы я знала, то смогла бы более спокойно спать по ночам. Пожимаю плечами и отрицательно качаю головой, переводя взгляд на Гарри, но он повторяет мой жест, обреченно тыкая вилкой в котлету. — Возможно, среди приближенных к Кингсли есть шпион, — Гарри смотрит на слизеринский стол и кивает на отсутствующее место Малфоя, — после побега Гермионы авроры ворвались в мэнор, но никого там не обнаружили, однако в ходе обыска был найден аврорский значок в одной из темниц. Значок? На моем плаще он остался в целости и сохранности. Значит, значок принадлежал другому аврору. — Есть предположения, кто это? — с надеждой спрашиваю у Гарри, но он снова качает головой. К концу обеда я сажусь подальше от ребят, уступая место Джинни и Лаванде. Открываю учебник по истории магии, но через несколько минут неосознанно перевожу взгляд на друзей. Больно. Больно и легко. Такая странная смесь обволакивает душу теплом. Я погружаюсь в пучину воспоминаний и в каждом нахожу причинно-следственную связь. Мне по-прежнему больно думать о Лорде, но… я смотрю на нежное объятие Гарри и Джинни, на задорный смех Лаванды от шутки Рона… перевожу взгляд на другие столы и, встретившись глазами с Луной, обмениваюсь приветливым кивком. Со стола Пуффендуя мне машет рукой Сьюзен, и я отвечаю тем же. Под потолком парят тесным полукругом леди Елена, Седрик и Ник. Мой друг-призрак тоже улыбается. Эммелина Вэнс в качестве дополнительного защитника Хогвартса сидит рядом с профессором Снейпом и… явно ищет его внимания, и, к моему тайному счастью, получает ответ или хотя бы несколько фраз. Для профессора это хороший прогресс, и я всей душой желаю им счастья. Остановившись на месте Хагрида, я предполагаю его судьбу в случае своего проигрыша, а затем перевожу взгляд на Рона, вспоминая раненого Билла и мистера Уизли. Каждая жизнь. Каждое моё решение. Всё взаимосвязано. Разве видела бы я эти улыбки, если бы пошла по другому пути? Стараясь забыть встречи с Волдемортом, я пропускаю главное — каждое моё действие тем или иным способом спасало жизни. Приближение слез привлекает внимание Гарри, но я быстро собираю вещи и, кинув короткое прощание, направляюсь к выходу, встречаясь с возгласами довольных первокурсников и задумчиво-воодушевленным взглядом Колина. Мне не хватает воздуха, и я бегу к дверям, чтобы глотнуть свежего, но тяжелые мысли, будто тисками сжимают гортань. Взаимосвязь. Причины. Следствия. Если бы я не спасла друзей, они никогда не были бы счастливы. Если бы я не достала осколок души из Гарри, Джинни не пережила бы потерю. Любой мой поступок непосредственно связан с влиянием Лорда. Я обратилась к Чарли за антидотом против яда Нагини и спасла мистера Уизли. Вступила в дуэль с Лестрейндж, ненароком спасая Эммелину, и тем самым повлияла на жизнь профессора Снейпа. Спасла Седрика от одиночества и случайно подарила лишнюю улыбку такой печальной женщине, как леди Елена. Они подружились, поскольку привидение Когтеврана чувствует свою ответственность перед учеником Хогвартса, которому она помогла лично. Долгие годы она была одинока, а сейчас я часто вижу её в компании других призраков. Опять-таки везде присутствует связь с крестражами и Лордом. Возможно, я неудачно заставляю себя простить его жестокость в темнице, но, в любом случае, осознав сколь многим я помогла, неосознанно приходит мысль, что всё пережитое должно было случиться. О чём я думала прежде? О том, что из-за наших отношений страдают родители. Верно! Но… они спаслись — факт, который успокаивает меня. Медленным шагом ступаю по мосту Хогвартса и, остановившись у края, смотрю на серое небо. Если бы я заранее знала, что он со мной сделает, то пожертвовала бы Хагридом, Тонкс и Люпином, ради собственного здравия? Несмотря на недавнюю апатию и злость, я по-прежнему храню светлое чувство ответственности. Ответ — нет! Я бы никогда не пожертвовала бы Орденом. Я бы каждую ночь терпела подобное отвращение в темнице, но обязательно спасла бы их. Тогда к чему твоё равнодушие? Равнодушие? Да, равнодушие, неискреннее и обманчивое равнодушие к Лорду. Он мне безразличен! Это не правда, потому что своими душевными излияниями ты оправдываешь его! Я не его оправдываю, а себя! Зачем? Не знаю! Знаешь! Нет! Всё просто — ты скучаешь по нему! Тело моментально пронзают иголки, я напрягаю плечи, держась за перила, и проклинаю свои аналитические способности. Неведомым образом мысли о влиянии на судьбы друзей пересекаются с мотивом моих рассуждений. Разумом я понимаю, что не могу скучать по Лорду, поскольку по-прежнему ужасаюсь воспоминаниям в темнице, но сердце шепчет про забытые обещания. Разве когда я давала обещание, что справлюсь с Волдемортом, то я не имела в виду — справлюсь со всеми проявлениями его жестокости?! Разве сейчас я не страдаю от потери смысла жизни? Разве я помогла бы Лавгуду и Боунс, если бы не прошла через такое испытание? Возвышая себя к статусу мученицы, я забываю про счастье Луны из-за возвращения отца, про спасение главы министерского ведомства, которая поможет аврорату. Что я потеряла? Литр крови и искалеченную гордость? Это можно пережить! Что я получила? Возможную победу в войне и вдохновение участников отряда Дамблдора. Колин, Сьюзен, Луна — все они готовы следовать моему примеру и защищать тех, кто нуждается в помощи. Тогда к чему депрессия? Я не услышала извинений! От кого, глупая? От Лорда. Ты сумасшедшая, он никогда подобного не скажет, к тому же ему не нужно твоё прощение. Впервые за долгое время я улыбаюсь широко и как-то… мне несвойственно, но… как-то язвительно. Допустим, я перестану жаловаться на его поступок, но… он всегда наслаждался моей реакцией на свои действия. Манипулировал сознанием и удовлетворял собственное эго. Когда я сообщила, что исчезну из его жизни, то он бескомпромиссно заявил о невозможности такого поворота. После экзаменов я хотела уехать в Уэльс и не привлекать особого внимания, а теперь… нужно подальше. Далеко. Если он станет меня искать, то пусть постарается. Я согласна на любую страну — только бы отвлечь его от собраний с Пожирателями. Пусть фортуна сама решает, как и где мне быть, но если Лорд оставит меня в покое, променяв на власть, то… мы не судьба! Сладкий кислород поступает в легкие вместе с давно забытым предвкушением. Я добьюсь его извинений! Даже если для этого нам придется поиграть в догонялки. Территория — весь мир. Маленькая сумочка вмещает всё необходимое, ребенок появится в конце лета, родители в безопасности. В приподнятом настроении я возвращаюсь в замок, желая побыстрее покончить с крестражем-Нагини. *** — Вы уверены, что справитесь самостоятельно? — профессор Снейп аккуратно передает мне сверток с медальоном. — Да, сэр. Отвечаю чуть дрогнувшим голосом, потому что боюсь повторения на Гриммо взрыва Выручай-комнаты. На этот раз я использую Обряд Жертвы для дополнительного защитного поля. — Мисс Грейнджер, если потеряете магию больше, чем на сутки, пеняйте на себя! Экзаменаторы не будут выяснять причины и завышать оценки! *** — Кто отец нашего будущего внука? Отправляясь на площадь Гриммо, я не готовилась заранее к вопросу папы. После чаепития с Молли родители пригласили меня в свою комнату для разговора. Хороший вопрос, папа! Рассказывая про беременность, я сразу попросила маму не задавать подобный вопрос, однако с отцом говорить труднее. — Он волшебник, — бестолковый ответ дает мне лишние секунды, чтобы собраться с мыслями. — Твой ровесник? Ровесник? Разница в пятьдесят лет явно далека от этого понятия, но учитывая долгое отсутствие Лорда после нападения на Поттеров, я бы с натяжкой предположила лет тридцать. — Почти. Морщины на лбу отца заметно уменьшаются, и менее напряженным голосом он спрашивает: — Это Гарри? Хороший контраст — профессор Снейп предположил подобное с ужасом, а папа, кажется, рад. — Милая, мы поддержим любое твоё решение, — не выдержав моего молчания, мама садится рядом, обнимая за плечи, — но ты должна рассказать нам правду. Папа глубоко вздыхает и садится с другой стороны. Атмосфера меняется с напряженной на теплую, и я понимаю, что они правы. Смотрю на маму, смотрю на папу. Они должны знать правду. — Нет, это не Гарри. Отца моего ребенка зовут Том Риддл, — сложно произносить его имя после наложенного табу, однако я не хочу больше прятаться за стеной лжи, — но последние десятилетия он более известен как Лорд Волдеморт. *** Конечно, родители знают ситуацию в волшебном мире, они слышали про судьбу Гарри и понимают, с кем мы вступили в борьбу. По этой причине я с трудом достигла их понимания. Рассказала о возникнувшем чувстве во время плена и слегка уменьшила степень своих травм. К сожалению, не нашла ответа на вопрос папы о причинах нападения Лорда на их дом, поэтому разговор остается открытым и повторится в следующую встречу. Сжимаю сумку и морально готовлюсь к ритуалу со змеей. Спокойно! Она в клетке и не причинит тебе вреда, а на случай укуса ты всегда можешь отпить несколько капель противоядия. Верно! Открываю дверь. Свернувшись кольцами, Нагини медленно поднимает голову, но не открывает пасть. Я не особо разбираюсь в змеях, но агрессии в ней точно нет. Подхожу к клетке, садясь напротив, и несколько минут рассматриваю блестящие кольца. Хватит ли ей мяса? С чего лучше начать — с ритуала или кормления? Признаться, в голову приходят варварские мысли. Если вдруг во время ритуала со змеей что-то случится, то логично не тратить лишнюю тушу впустую. Как бы отреагировал Волдеморт, если бы узнал о такой печальной голодной кончине Нагини? Скорее всего, Лорд Меланхолик расстроится и пришлет сотню громовещателей, вогнав меня в краску перед факультетами. Нет! Такой поворот событий меня не устраивает. — Петрификус Тоталус! — направляю на змею и слегка удивляюсь странному свечению клетки, однако Нагини не двигается, и я достаю мясо из сумки. Превозмогая страх и надеясь, что она не нападет на ребенка слизеринских кровей, захожу в клетку, левитируя мясо. Боковым зрением замечаю движение и резко разворачиваюсь в сторону змеи, изумляясь, почему парализующее проклятие не работает. — Коллопортус! — выкрикиваю заклинание, блокирующее замок клетки, и только затем с ужасом осознаю, что потратила лишнюю секунду на предотвращение побега Нагини, а не на её оглушение. Змея набрасывается на меня, сбивая с ног. Обвивает колени, и сжимает руки по бокам от туловища. Странно, но надавливает кольцом не на живот, а ниже. Скованным червяком я лежу на спине, пытаясь пальцами нащупать упавшую рядом палочку, а Нагини поднимает морду, нависая над моим лицом, и грозно шипит. Я чувствую холодную чешую и импульсивно кручусь в кольцах. Эмоции бьют через край, сбивая дыхание, но… тело каменеет от неожиданной смены температуры. На лбу появляется капля пота, потому что кожа змеи становится теплее. Я нахожусь в состоянии шока от внезапного осознания. Медальон действует так же. Лорд использовал связующие чары на всех крестражах, но я не думала, что такое возможно проделать со змеёй. Отдаленная рациональность разума подкидывает вопрос — не для того ли Лорд просил покормить Нагини, чтобы умное чешуйчатое сбежало?! Если Лорд чувствует состояние Нагини, так же как и медальона, то… нужно успокоиться! Помни свой план и игнорируй, ведь он ощущает твои эмоции. Змея издает громкое шипение и ударяет хвостом по замку клетки, но снова получает болезненный импульс и обращает всё своё внимание на жертву… которая закрывает глаза и использует окклюменцию. Белочки, котики, природа, никаких змей. Полное равнодушие. Безразличие и холодное сердце. Кольца Нагини обжигают теплом, а щеку щекочет движение змеиного языка. Медленно поднимаю веки, отстраненно смотря на темно-зеленые глаза, и отворачиваюсь в сторону. Вспоминаю свои эмоции во время его прикосновений в темнице и испытываю прежнее отвращение. Однако даже это подавляю пустым равнодушием. Нагини вновь бьет по клетке и затягивает кольцо на ногах, а я сохраняю позицию каменного изваяния, повторяя про себя одни и те же слова: «ты мне безразличен». Внезапно змея придавливает моё горло хвостом и открывает пасть, оглушая барабанные перепонки самым громким шипением. По-моему, она в ярости! Или не она? Ладно. Пока змея выражает крайнюю степень гнева, я вожу ладонью по полу и кончиком пальца ощущаю древко палочки, но не могу подвинуть её к себе из-за сильной хватки. Устало вздыхаю и ясным, спокойным голосом, будто подчеркивая отстраненность, произношу: — Оставь меня в покое, — без ненависти, без вызова, холодно и безучастно. Получилось. Внезапным, грубым рывком змея сдвигает меня в сторону, готовясь ударить о клетку, но этого движения мне хватает, чтобы захватить палочку и выкрикнуть: — Конфундус! — Нагини разжимает кольца и случайно касается защитного поля, получая электрический ток, а я выскакиваю из клетки, закрывая замок. Долгое время я не могу успокоиться и сижу на диване, гипнотизируя взглядом змею. Проверочные чары выявляют заклинания, которые устанавливал Гарри. Он перестарался. Защитный купол блокировал «Петрификус» и едва не стоил мне жизни. Хотя, кого я обманываю? Нагини не стала бы меня убивать. Не уверена в своих догадках, но ярость змеи явно исходила извне и что-то подсказывает мне — Лорд знает про наш с ней контакт. Нагини неприязненно приступает к трапезе, а я разворачиваю ткань, кладя рядом с собой медальон. Тянусь к нему и почти дотрагиваюсь пальцем, но, преодолевая искушение, убираю руку и мысленно ставлю себе «отлично» за удачно сказанную ложь. Как бы я ни старалась, как бы ни злилась, как бы ни пряталась за самовнушением, но с каждым днём моя ненависть тускнеет. Словно целительное средство, время возвращает мои прежние чувства, и я по нечаянности понимаю, как тяжело мне демонстрировать равнодушие. Нагини заглатывает пищу, и спустя час я наконец встаю с дивана, приступая к ритуалу по извлечению частицы души. *** Утро следующего дня ожидаемо встречает меня филином. Ему не надоело? Неторопливо поднимаюсь с постели и подхожу к окну. На этот раз я усиливаю древней магией защитное заклинание профессора Флитвика и конкретизирую чары, скрываясь от громовещателей. Филин улетает, вызывая чувство дежавю. Магия со мной, осколок Нагини в медальоне, сегодня предпоследний этап СОВ. Вечером урок с Колином. Всё не так уж плохо! Яркое свечение на потолке! Резко оборачиваюсь за светом и облегченно хватаюсь за сердце, наблюдая за серебристым оленем, начинающим говорить голосом Гарри: — Дамблдор вернулся! Отлично! Хвала Мерлину! Быть может, я смогу покинуть Хогвартс, удачно завершив свою миссию! Направляясь к кабинету директора, я одолеваю подступающее волнение и несколько раз осматриваю свой внешний вид, боясь зоркого взгляда голубых глаз. Переступив через порог, встречаю профессора Снейпа, осматривающего руку директора. — Доброе утро, мисс Грейнджер, — затруднительно узнать в голосе директора прежнюю силу, но заметный волевой блеск глаз заглушает мою грусть. — Здравствуйте, профессор! — смущенно сажусь в кресло, не зная, разрешено ли мне смотреть на целительные чары. Зельевар мельком кидает на меня взгляд и опускает палочку, скорбно произнося: — Заклинание Тёмного Лорда не спасает от проклятия, а проверяет его наличие. Обреченно закрываю лицо рукой, едва контролируя эмоциональный всплеск. — Северус, оставь нас наедине. До этого момента я жила надеждой, что смогу ему помочь, но, по-видимому, проклятие нельзя побороть. Обменявшись с профессором Снейпом печальными взглядами, я остаюсь с директором один на один. Облокачиваясь на стол, он поднимается с кресла и прихрамывая подходит к фениксу Фоуксу. — Гермиона, вы давно хотели поговорить со мной, — поглаживает красные перья и переводит свой взгляд на меня, — но прежде я хочу поблагодарить вас за помощь и содействие. Моя помощь не принесла вам спасения, сэр, но всё же я не теряю надежды и в пылу решимости говорю: — Профессор, я могу попробовать использовать жертвенную магию, чтобы помочь вам. Он ласково улыбается и отвечает: — Срок моей долгой жизни подошел к концу. Я не смею играть со смертью, поэтому не нужно пробовать, Гермиона, — профессор возвращается к столу и, открыв ящик, достает кольцо Мраксов, — думаю, вы хотите узнать причину, почему я сразу не уничтожил полученные крестражи. — Да, сэр, — если бы мой взгляд обжигал, то кольцо давно бы превратилось в прах. Презрительно смотрю на золотой ободок с черным камнем и сжимаю до треска подлокотники. — Том наделил крестражи определенными защитными чарами, которые отличаются между собой, — на имени Лорда я невольно вздрагиваю, но не отвожу глаз от кольца, — я предполагал, что изучив их все, можно выявить заклинание обратного действия и снять проклятие. Едва сдерживаясь от удивленного выражения лица, я смотрю на профессора и виню себя в отсутствии смекалки. Как я раньше об этом не додумалась? Теперь мне понятна мотивация директора, он хотел спастись от проклятия кольца путем исследования других крестражей. — Но у меня не хватило времени, Гермиона, — он указывает на кольцо. — Когда я умру, Минерва защитит Хогвартс, а Северус возглавит Орден, — что ж, во время отсутствия директора всё было именно так. — Я надеюсь, вы поможете Гарри в борьбе против Тома. Слушая профессора Дамблдора, сердце начинает траурно насыщаться горькими слезами, ведь его слова напоминают прощальные наставления. Погрузившись в душевную скорбь, я откидываюсь на спинку стула, стирая слезы под глазами, а затем замечаю кроткий, снисходительный взгляд профессора, и что-то заставляет меня стыдливо согнуть плечи, скрестив руки на груди. Не знаю, почему испытываю подобное ощущение, но меня мучает чувство, что профессор знает о моём положении. — Гермиона, мне известно желание Северуса добиться соединения крестражей, но я не уверен, что это сработает, — профессор протягивает мне кольцо, а я рефлекторно беру его в руку, рассматривая черный камень, — однако жизнь показывает, что я тоже могу ошибаться, поэтому попробуйте доказать обратное. Неумышленно вздрагиваю от его слов, поскольку с трудом распознаю подтекст. Я должна доказать, что Лорду можно вернуть душу или доказать, что он может измениться? Первое понятно, но второе меня вгоняет в ступор. Когда профессор вновь дарит мне легкую улыбку и снисходительный взгляд, я бросаюсь оправдываться, будто бы защищаясь: — Волдеморт никогда не поменяет своих взглядов. Даже возвращение души ему не поможет. Протягиваю кольцо профессору, но он качает головой и произносит: — Возьмите его себе, — в ответ на мой испуганный вид он улыбается и садится в кресло. — Сейчас оно безопасно. В нём больше нет проклятия, — я ещё раз осматриваю кольцо и неосознанно сравниваю черный камень с цветом глаз известного тёмного волшебника. — Верните душу на своё положенное место, Гермиона. Заворачиваю кольцо в платок и встаю с кресла. Я рада одобрению директора, но ещё больше меня вдохновляет его доверие. — Я не подведу вас, профессор, — с жалостью смотрю на его почерневшую руку и с блеском в глазах от подступающих слёз направляюсь к двери. — Мисс Грейнджер, — судя по официальному обращению, сейчас он скажет нечто важное, — берегите камень. Непонимающе поворачиваюсь к профессору, но он одаривает меня последним доброжелательным взглядом и склоняется над стопкой пергаментов. Как только горгулья выпускает меня, я дотрагиваюсь до своей цепочки и замечаю, что янтарь слегка выползает из-под края блузки, но этого явно недостаточно, чтобы понять наличие природного материала. Разворачиваю кольцо и вновь осматриваю черный камень. Скорее всего, директор заметил янтарь! Или он имел в виду кольцо? Если бы кольцо, то он бы так и сказал — кольцо! А он произнес — камень. Точно янтарь! Но он же скрыт под одеждой. У профессора зоркие глаза. Через ткань? Нет! Тогда про какой камень он говорил? В конце концов, я прихожу к мнению, что речь шла про мою цепочку, поэтому, не обратив внимания на внутреннюю интуицию, я прячу кольцо и отвлекаю себя посторонними мыслями. *** Пропускаю завтрак, потратив лишние часы на подготовку к экзаменам, и спокойно разминаю плечевые суставы за дальним столом библиотеки. Кладу ладони на стол и опираюсь на них лбом. Это точно судьба. Всё складывается весьма удачно. Профессор разрешил достать осколок из кольца и успокоил словами о доверии. Хочу, чтобы этот день закончился без происшествий, и я смогла бы… — Гермиона! — перепуганный голос Рона вынуждает резко подняться со стула, больно ударившись коленкой. Он подбегает ко мне и несколько секунд опирается ладонями на стол, приводя в порядок хриплое дыхание. — Пожиратели напали на Хогсмид! Встречаемся у выхода! — секунда, и он исчезает за библиотечными полками. Сажусь, больно ударившись другой коленкой о край стола. Зажимаю пострадавшие места, нагло проклиная судьбу и безумного Лорда. Зачем тебе Хогсмид, больной на всю голову ублюдок? Не судьба мы! Не судьба! — Экспекто Патронум! — львица садится на задние лапы, ожидая моих указов. — Рон, прости, я не смогу помочь вам, — делаю паузу, едва сдерживаясь от боли в душе за подобную ложь, — ко мне не до конца вернулась магия после встречи с Нагини, — одинокая слезинка катится по щеке. — Авроры постоянно патрулируют Хогсмид и выдержат оборону! Отпускаю Патронус, заранее зная, что друзья не упрекнут меня в трусости, и с тяжелым сердцем спрашиваю себя — связано ли нападение со мной? Вряд ли. Пора уже перестать связывать действия Лорда со своей персоной…