Обещание

— Могами-сан — сэмпай лучезарно улыбнулся, смотря на свою кохай. — Знаю, мой подарок проще, чем у Яширо-сана. Но я решил, что он будет вам значим. И вот долгожданный момент, которого она так ждала. Сердце тарабанило в ушах, руки неуверенно сжались, а в глазах ярким пламенем загорелось счастье. Крохотное, но ужасающе сильное. Не важно, что это будет. Одно слово, фраза, улыбка. Главное — что от него. — Закройте глаза.  — З-зачем?.. — удивлённо спрашивает рыжеволосая.  — Уверяю Вас, я не собираюсь делать что-то с вами без вашего разрешения. Просто, чтобы волшебство не пропало, стоит закрыть глаза, — в краешках его губ заметны смешинки. Похоже, её лёгкий испуг от такой просьбы был ярко виден. — Хо-хорошо, — Могами зажмурила глаза и попыталась для пущей магии отвернутся, но руки сэмпая развернули обратно. Почувствовав, как в паре сантиметров от носа чем-то провели, Кёко сильнее зажмурилась. Цуруга отошёл от неё на пару шагов. Тихое шуршание и тяжкий вздох. — Открывайте глаза, Могами-сан. Приоткрыв один глаз на проверку, актриса внимательно посмотрела на фигуру стоящею перед собой и открыла второй глаз. И пожалела. — Не-нет… — ноги онемели, а внутри ещё недавно порхающие бабочки таяли от опаляющего огня, обратившегося из яркой надежды в безнадёжную тьму. — Цуруга-сан… — Это был я. — его лицо не выражало не единой эмоции. — Всё время это был я, Могами-сан. Она не могла поверить глазам. Ну не мог стоять перед ней Корн и сэмпай в одном обличье! Фигура, рост, голос, цвет волос, стиль одежды и манера разговора — всё это было от её блистательного сэмпая, но яркие зелёные глаза и чувства, которые он вкладывал в слова… Они были от её принца Корна. — Нет… — шаг назад. — Вы ведь не могли быть всё это время Корном, это же… «Всё это время он дурачил тебя!» — шептали демоны, учуяв тонкий запах разрушающегося доверия актрисы. «Помнишь, как ты сама ему рассказывала про Корна! Наверняка, он заметил насколько тебе он важен! И решил этот разыграть спектакль!» В глазах всё смазывалось от пелены накатывающих слез. Хочется что-то спросить, сказать, но тугой комок застревает в горле. Как она могла? Как она могла думать, что… Что он не играет с ней? Что всё это возвращение принца на Гуамах могло быть? Он же знал… Знал, что она туда приедет и наверняка готовил весь этот спектакль! «Идиотка…» — шептали демоны. «Дура…» — говорила она себе. — Могами-сан, прошу дай я тебе всё объясню. — шаг. — Я понимаю, это может прозвучать глупо, но я честно хочу-- — Не нужно, Цуруга-сан. — всё внутри рухнуло от принятия данного «подарка». Опустив голову, чтоб не пересечься взглядами, она шаг за шагом, шла назад. — Я всё поняла, не дура. Схватив со стоящей рядом вешалки свою куртку, Кёко направилась к выходу. Подальше отсюда. Ведь если бы… Если бы, он был настоящим Корном — сказал бы раньше, а не… Губы леденеют от воспоминаний того поцелуя. Того самого, из-за которого она ужасно краснела при виде Цуруги. Интересно, что он чувствовал и думал о ней, когда она рассказала? Смеялся? А когда решил, что имеет на это право и без спроса отнял первый поцелуй? — Просто ответьте мне, — актриса, не повернувшись к нему лицом, прекрасно понимала, что он прекрасно видит, как её маска крошится от каждой непрошеной слезы. Такая слабость перед ним опасна. Точно придумает как ещё обмануть её. — Зачем вы тогда поцеловали меня? Чего вы хотели этим добиться? — Я не, — вдох. — Я не знаю, чего хотел. — Не знаете?.. — руки лихорадочно сжимаются от прилившего в сердце отчаянья и боли. — Не знаете?! А я знаю?! Она непозволительно резко оборачивается. — А мне?.. — слезы капля за каплей очерчивают её подбородок и, разбиваются об дорогой ламинат, становятся маленькими осколками. — Что делать с тем, что Вы сделали со мной?.. — Могами-сан, я… — Хватит! — непозволительно резкий и высокий тон оглушил её саму, но не остановил. — Я слишком… Слишком сильно Вам верила! Думала, что Вы действительно хотите быть мне близким человеком, хоть кем-нибудь! А теперь… Теперь я понимаю, что Вы оказались не лучше Шо. Поигрались и когда Вам надоел весь этот спектакль вскрыли правду. — Неправда, — глухо ответил Рен. — Я не игрался с Вами. — Тогда что Вы делали?.. — с горькой едкостью спросила кохай, одновременно стирая ладонью слёзы. — Если бы я знала, что Вы! Вы… Вы пользуетесь всем тем, что я говорю — лучше бы я никогда бы ничего вообще в слух не произносила при Вас! Всё тело коченеет, когда кожа ощущает его руки, которые крепко обняли за плечи. Учуяв до ужаса знакомый одеколон, рыжеволосая понимает, что уже сама тянется к нему и хочет простить всю ложь, молчание и неправду. Но душа и мысли верёвками связывают все самые сокровенные воспоминания заставляя тем самым отторгать собственное рвение. — Прекратите! — Кёко извиваясь в руках, она пыталась выбраться из слишком тёплых и нежных объятий, которые с каждой попыткой спастись, становились всё сильнее и сильнее. — Я больше!.. Я больше ни за что не поверю твоим словам! Хватит этого!.. Достаточно! — Кёко, — холодные ладони крепче прижали к себе. Заставляя воссоздать тот жгучий холод ощущений, когда они ещё играли Хиллов. Снова почувствовать под ногами ту рыхлую почву перед падением, вспомнить, чем закончилась её святая вера в любовь. — Мне правда жаль, что я ничего не сказал, когда всё понял. Но тогда. — он аккуратно поднял её лицо, чему она противилась, стараясь убрать его ладонь со своего подбородка. — Но тогда бы ты не поверила мне. — Неправда, — кохай морщиться от жжения, как горит кожа, где прикасались его пальцы. Как он… Как он может пользоваться своими приёмами для манипулирования человеком именно сейчас?! — Я всегда Вам верила, беспрекословно и знала, что Вы не делаете ничего мне в обиду… Но сейчас, я больше не могу верить в это. — Ты думаешь, я тебя разыгрывал? А мог ли он? Зачем? Смысл ему это делать? За поцелуй? Но это так мало для Повелителя Ночи… Тогда что? За что он так с ней поступил?.. Мысли путались от осознания того, что нет ничего такого, что могло побудить на такие поступки мужчину. Его действия, его поведение на её реакцию — всё говорило, что он понимает и не получает никакого удовольствия. Так может же быть? Встретиться через столько лет, где он — великий актёр, а она — жаждущая мести юная девушка. — Отпустите! — Посмотри мне в глаза и ответь на поставленный вопрос, Могами. — Цуруга резко прижал к её щёчкам свои ладони и повернул к себе лицом к лицу. — Ты сейчас думаешь, что я издеваюсь над тобой? «Нет!» — кричало сердце, когда на языке вертелось «да» и такая запинка отразилась на ней. — Ты даже сама понимаешь, что я бы так не… — Я ничего не знаю! — отвернувшись, лишь бы не видеть этих чистых зелёных глаз, девушка чувствует, как обида нарастает. — Вы разрушили все моё понимание о Вас! Именно поэтому я совершенно не знаю, верить Вам или нет… Может Вы сейчас тоже врёте и играете, подстраиваясь под моё поведение… — Зачем мне это делать? В карих глазах проявляется ступор. Страх и дикая обида была выбита из-под ног, видя, как на полном серьёзе задали вопрос. — Что значит «зачем»?! И тем более, что Вы у меня это спрашиваете?! Я будто знаю, чего Вы от меня хотите! — рыпнулась в его руках рыжеволосая бестия, надеясь, что всё-таки получиться уйти из этого проклятого места. — «Зачем?» — «Что значит зачем, хозяйка?! Ему это выгодно!» — затараторили демонята. — «Но чем? Я не богатая, не знаменитая, не красавица с обложек. Во мне нет того, в чём он бы нуждался, чтобы заполучить» — непонимающе ответила на вопли кохай. — «А как же быть на побегушках у него? Вы про это не забыли?» — язвительно ответили они. — «Он мог сделать служанкой любую другую, дать возможность уйти, чтобы я не сделала скандал, заменить другой. Но он… Может он и вправду…» — Сама понимаешь же, нет для меня никакой пользы. — ладони обвили талию, осторожно, чтобы не спугнуть. Рен внимательно смотрел, как она реагирует на его действия. Аккуратно вдохнул запах её волос. Кёко молчит. Мужчина расстроено понимает, что сделал только хуже. Зря попытался так рано открыть всю правду, быть… Быть честным с ней? Или же с собой? Выдох застревает где-то в горле, когда Кёко еле заметно ослабила попытку освободиться, и легонько прикоснулась к его спине холодными пальцами. — Я запуталась. —тихо шепчет актриса, стараясь подавить новую волну слёз от некого облегчения. Странного, совершенно незнакомого. — Не знаю, как к тебе относиться. Ты мой друг? Близкий или давний? Тот, кому я подарила первый поцелуй? Кто признался мне в любви, а потом исчез и сейчас стоит передо мной и это запутывает сильнее. Кто подарил мне надежду на что-то хорошее? Всё это… Оно не даёт мне даже подумать лучше, чем прятаться. Семпай поняв, что разговор движется в нужное русло, решил доказать, что он и есть, тот самый Корн: — Ты приходила поплакать к речке, потому что, мать задевала тебя резкими словами. Ты хотела её порадовать, старательно училась, ради того, чтобы она похвалила. Но она ушла. Когда ты увидела меня, ты спросила: «Ты эльф?». У тебя было два хвостика, тёмные волосы и милый сарафан. Бывало, ты очень быстро переключалась от грустных эмоций. Например, один раз ты увидела камень похожий на бургер и захотела мне его показать, хотя пару секунд назад горько плакала. — Под… — И это лишь малая часть, тех дней. Я помню все моменты, которые мы провели вместе, если тебе этого мало, я готов рассказать всё, ради лишь одной вещи — доказать, что я настоящий мальчик из твоего детства. Капельки неподдельного счастья скапливались в краешках глаз. Рыжеволосая красавица теперь осторожно обнимала старого друга, осознав, насколько это новость делает её счастливой. Он… Он всегда был со мной, поддерживал, помогал и успокаивал, когда она в этом так нуждалась. Даже сейчас, он не позволил ей остаться одной, а помог хоть немного распутаться в собственных мыслях. Он… Он… — Я-я… Так рада, что ты мой Корн… На его лице нет ничего, кроме абсолютного спокойствия и благословенного счастья в глазах, от чего Могами немного завидует. «Как он может быть таким спокойным, когда я уже навзрыд готова плакать от эмоций?» Осторожно убрав дорожки слёз, эльф внимательно всматривался в её глаза. — Я могу повторить своё признание? Сердце кульбитами бьётся об грудь. Мысли, страхи, глупые попытки убежать от него — это бесполезно. Пока он так смотрит, еле-заметно дрожащими руками держит её, старается делать вид, что абсолютно спокоен, пока в его глазах есть неподдельное счастье, она не сможет без него. — Только без прыжков с балкона. — Без прыжков. — краешки губ подрагивают от банальной серьёзности, но при этом комичности ответа. Тёплые руки дотрагиваются до мягких щёк девушки. Могами краснеет от этого жеста, неуверенно кладя на руки сэмпая свои ладони. Рен улыбнулся, видя, как краснота перешла со щёк на уши и шею. Кёко была бы не Кёко, если бы так не краснела, стараясь быть мужественной, хотя немного побаивалась. — Я тебя не укушу, не переживай. — сказал Цуруга. Кохай ошарашенно посмотрела на него, пытаясь сформулировать что-то в ответ, но не успела. Сухие губы дотронулись до мягких и слегка влажных губ, даря нежный поцелуй, наполненный наслаждением. Шаг за шагом она медленно шла к нему. Цеплялась за маленькие надежды, обманывая себя, всегда надеялась, что сможет быть с ним рядом. И сейчас, когда он жадно, но очень осторожно целует её, заставляя запертое сердце отпереть все замки, открыть на распашку закрытые двери для светлого будущего — эта надежда приобрела новую силу. Быть с ним рядом, несмотря ни на что. Лихорадочный вдох и всё становится незначимым. Кёко неуверенно ответила на его действия, распаляя маленький огонёк в жаркое пламя. -Я люблю тебя. Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя…