Шоковая терапия

Когда Кристина просыпается от кошмара, Алисса и Алекса уже знают, как ей помочь. Кристина смотрит на подруг удивленно. В уголках глаз все еще блестят крохотные слезинки, а на лице написан испуг и шок. Кристина выглядит, если говорить откровенно, паршиво — залегшие под глазами тени, бледная от недосыпа и усталости кожа. Сестрам ее жалко, они бы и врагу не пожелали такое пережить, а уж лучшей подруге — тем более. Поэтому они считают своим долгом ей помочь. — Я называю этот микс «Развратное лето 2013», — говорит Алисса, вставляя диск в проигрыватель. Ей повезло, что сестра согласна на эту небольшую шалость, а потому и настроение у нее слегка приподнятое. От этого Кристина выглядит еще более удивленной, но, тем не менее, ничего не спрашивает. — Давай, — подначивает Алекса, протягивая коробочку от диска Кристине. Та рассматривает ее так, будто все еще не до конца проснулась. Сестры терпеливо ждут, пока она окончательно придет в себя. — Мы тут подумали, — начинают они почти хором, улыбаются друг другу, а после говорит только Алекса, — что тебе нужно развеяться. И у нас есть к тебе заманчивое предложение, от которого, мы надеемся, ты не откажешься. Кристина просто пару раз моргает, смотря на сестер напуганными глазами. — Есть мы тебя не собираемся, — шутит Алисса, но в свете последних новостей шутка звучит ужасно. Кристина вздрагивает, видимо, представив то, что и так не выходит из ее мыслей, и Алисса подсаживается ближе, успокаивающе гладя подругу по колену. — Мы хотим предложить тебе кое-что приятное. — И это станет отличным опытом для твоей творческой жизни. Кристина смотрит на них с подозрением и молчит. Алисса не выдерживает первая: все еще не убирая ладонь с колена, она за секунду приближается к Кристине и целует ее. Кристина напряжена, будто постоянно ожидает чего-то ужасного, какого-то подвоха, и она не расслабляется, даже когда Алекса проводит по ее волосам рукой, поглаживая и лаская. — Нет, так дело не пойдет, — говорит она. Алисса отстраняется, и Алекса за подбородок поворачивает Кристину к себе. — Ты нас слышишь вообще? — Кристина кивает. — Уже неплохо! Тогда другой вопрос — ты против? Спустя долгих пару секунд Кристина мотает головой. Сестры улыбаются еще шире. Алисса гладит Кристину по голове, по плечам, расслабляя и уверяя — прикосновениями, — что все будет хорошо. И боже — Кристина оживает: улыбается, сначала несмело, но потом все ярче и ярче, берет подруг за руки, сплетая с ними пальцы, и выдыхает: — Я не против. Алисса снова целует ее, за что получает легкий тычок под ребра от сестры, мол, отойди, я тоже хочу. И она уступает. Теперь Кристину целует уже Алекса, и та отвечает на поцелуй, вставая на колени. Алисса встает позади нее, проводит по шее кончиками пальцев, повторяет ту же дорожку языком, и Кристина в их руках становится мягкой, как пластилин. Она откидывает голову назад, открывая шею, и сестры ласкают ее с двух сторон, скользят руками по ее телу, забираются под пижамную рубашку. Кристина млеет от их касаний: она еще такая девочка, юная, неискушенная, и сестрам это нравится — открывать ей новые возможности и показывать, как это бывает по-другому. Они целуют ее, прикасаются губами к чувствительным местам и в момент, когда Кристина впервые тихо, едва слышно стонет, улыбаются друг другу. До кровати никто не доходит. Они боятся испугать Кристину своим напором, но та охотно поддается сама: позволяет стянуть с себя пижаму и трусики, развести ноги в стороны и коснуться там, где уже несколько минут с силой пульсирует возбуждение. — А ты с сюрпризом, — тепло смеется Алекса, трогая гладкую кожу. Кристина краснеет от этого ее замечания, и Алисса целует ее в порозовевшие еще больше щеки. Алекса кладет ладонь, нижней ее частью давит туда, где это необходимо, и Кристина стонет громче, раскрывает пересохшие от волнения губы, а Алисса ловит этот стон своими губами, скользит по ним языком и чуть прикусывает, заставляя застонать снова. Они укладывают Кристину головой на колени Алиссы, Алекса садится между ее разведенных ног, проводит по упругим бедрам пальцами, успокаивая, и наклоняется ближе. Кристина почти кричит. Ее громкие стоны едва заглушаются поцелуями Алиссы, и хорошо, что отца нет дома, потому что сестры не представляют, как можно прятать те звуки, которые издает Кристина, — они кажутся им восхитительными. Алекса касается ее языком, удерживая за бедра, Алисса дотягивается пальцами, трогая сверху. И от всего это Кристину выгибает дугой. Она подается вперед, навстречу прикосновениям, стонет, кусая губы, стесняясь быть такой громкой. И Алисса, тронув ее ухо языком, просит отпустить себя. Кристине страшно и горячо одновременно. Ей кажется это неправильным, но отчего-то чертовски необходимым сейчас, и она сдается на милость подруг, открываясь им и позволяя делать то, что они посчитают нужным. Они не злоупотребляют доверием. Они делают только то, отчего будет хорошо самой Кристине, забывая и о себе, и обо всем остальном мире. Сейчас для них самое главное — успокоить Кристину, отвлечь ее от кошмара, в который превратилась ее жизнь из-за этого убийства, и доставить удовольствие. Кристина теряется в ощущениях. Для нее сейчас существуют только прикосновения тонких пальцев и горячего, влажного языка, тихий шепот и ее стоны, которые разлетаются по комнате. И наслаждение нарастает с каждой секундой все быстрее и быстрее, грозясь вылиться за край неожиданно и резко. И в мгновение, когда язык и пальцы сходятся как-то особенно хорошо, Кристина кричит — на самом деле кричит, — и наслаждение фейерверком взрывается под зажмуренными веками. В комнате сразу становится оглушающе тихо — будто что-то перегорело, лопнуло и осколками разлетелось в этой тишине. Но они все сидят рядом. Алисса все еще держит Кристину за плечи, а Алекса умостила свою голову на ее животе. — У вас очень интересные представления о шоковой терапии, — говорит Кристина с улыбкой, приходя в себя первой. Сестры смеются на это замечание: — Зато ты улыбаешься! И это так. Кристина улыбается и переплетает с подругами пальцы. И пусть кошмары никуда так просто не уйдут, теперь она знает, что ей помогут с ними справиться.