Сыграем в карты?

Шастун никогда не любил физику. Если быть более точным, он ее попросту не понимал и понимать не собирался. Контрольные и самостоятельные он списывал у соседей на тройки и четверки, а больше ему было и не надо. Поэтому и сейчас, на уроке физики он пинал… кхем. Детородные органы он пинал, а потом от его сокамерника-сопартника поступило предложение поиграть в карты. «Да, Шаст, прямо сейчас. На желание. Или зассал? » Но Антон не зассал, поэтому с обещанием придумать этому говнюку, которого обыграл, желание позже, ждал новой раздачи. Один из таких же троечников снимал историю в Инстаграм, как эти двое играют на последней парте, а потом и преподавателя, который говорил что-то о входной контрольной работе и движении. Игра, наверное, так и продолжилась бы, но — Арсений Сергеевич, ну выиграл бы Шастун, ну зачем к ним подходить-то? — физик решил проверить, кто хоть что-то записывает, поэтому проходил меж рядами, когда его взгляд упал на ученика, с которым дома совсем недавно повторял правила поведения на уроках. Напрасно, Арсений Сергеевич, напрасно. Учебники так и не были вытащены из рюкзаков, а у Антона и учебников с собой не было. «Не буду я ничо таскать, у меня тетрадка общая есть!» А эти двое были слишком увлечены игрой, так что о какой физике речь, а? — Шастун, Матвиенко! — возмущение и недовольство придают голосу какого-то металла, поэтому у зеленоглазого расширяются зрачки и он, закусив губу, смотрит на своего мужчину. — Что за хрень вы мне тут устроили на последней парте? Не улыбайся, Шастун, только не улыбайся. Хуже же будет, придурок! — Ладно ты, Сережа, но Антон! Останешься после урока, — забрав у ребят карты и показав всем свою прекрасную задницу, немного наклонившись, уходит к столу, кинув колоду в выдвижной ящик. Урок продолжился, а Шаст понял, что его проблемы только возросли, потому что он точно знал, что теперь Попов бросал на него взгляды, а юноша то уткнулся носом в сложенные руки и беззвучно смеялся над ситуацией, дожидаясь конца последнего урока. И плевать ему, что теперь ему грозит кара. Скорее, даже анальная, чем моральная.

***

Звонок с урока звенит меньше, чем через пятнадцать минут, поэтому мальчишка успевает успокоиться и теперь не спешит вставать. Выжидает, пока дверь за последним учеником закроется, а Арс закроет ее на ключ, оставив его в скважине. — Ну что, Антон, на желание хоть играли? — не успев еще развернуться спрашивает старший и идёт к столу. — Разумеется, Арсений Сергеевич, — светловолосый поправляет браслеты на запястьях и идёт к мужчине, который достает из ящика колоду карт и медленно мешает их в руках. — Раз на желание, то и мы с тобой сыграем на желание, — хмыкнув, Попов ставит себе стул напротив парты и кивает Шасту на место перед собой, начиная раздавать. — Играем в обычного подкидного, проиграешь — останешься на «воспитательную беседу». Выиграешь — прощу и отпущу, — Шастун на секунду задумывается, а потом кивает. В принципе, он ничего не потеряет, потому что в картах он б о г. Наверное, именно по этой причине ему не идёт карта и он проигрывает со своими десяткой крестовой и бубновой семеркой. Когда козырь — пика. В общем, дело — дрянь. — Карточный долг — святое, — с довольной улыбкой произнес Арсений Сергеевич. — Раздевайся, Шастун. Карточные долги — это на самом деле святое для азартного человека, так что, выдохнув, Антон начинает стягивать черный свитшот, скинув его на ближайшую парту, и смотрит на брюнета. — Штаны я снимать не буду, потому что их потом дохрена надевать. С ухмылкой Арсений встаёт и, оперевшись на учительский стол, расстегивает ремень и сами брюки, после опираясь руками на стол. — На колени, Шаст. Придется поработать своим прекрасным ртом, — мягко улыбается Арс, смотря на то, как парень безукоризненно выполняет сказанное. Ему нравилось, как мальчишка сосал, как тот работал языком и помогал себе руками. Особенно это было хорошо, когда на его пальцах были кольца, которые обжигали своим холодом, создавая невероятный контраст, как сейчас. Только парниша входит во вкус, как в его волосы вплетаются мужские пальцы и заставляют взять глубже. Так, как нравится ему больше. Руки держатся за бедра, немного сдерживая натиск, но парень послушно двигается так быстро и так глубоко, как ему и задаёт рука. В очередной раз шумно выдохнув, Арсений тянет парня на свой уровень, с секунду рассматривает припухшие губы, на которых оставляет короткий поцелуй, а потом вжимает податливое тело в край своего стола, спускаясь руками к низким чёрными джинсам, расстегивая их. Ловкие пальцы быстро справляются с преградами и приспускают штаны вместе с бельем. С помощью смазки, прихваченной вместе с колодой карт, пальцы внутри скользят совсем безболезненно. Но стоит им смениться членом, как слышится приглушенное закушенным ребром ладони шипение. Попов давит на поясницу, вынуждая прижаться к поверхности стола и медленно двигается, рвано выдыхая. Пару движений под другим углом и парня гнёт от ярких вспышек удовольствия. Он кусает губы, все еще осознавая где они, и прячет стоны в сгибе локтя, но они все равно через раз звучно разносятся по кабинету. Когда Арсений вытрахивает очередной стон из своего ученика, Антон прогибается еще больше в пояснице, потому что оргазм его накрывает такой яркий, что мальчишка даже не может стонать: из его горла вырывается только сдавленный хрип, а пальцы цепляются за края столешницы. Арсений замирает в нем буквально через несколько секунд, потому что сокращающиеся мышцы очень приятно обволакивают его естество, и целуя мальчишечью шею, оставляет на ней тут же начинающий наливаться засос, заглушая этим собственный стон.

***

После того небольшого «инцидента» Антон Шастун даже немного подтягивает свои знания по физике и сидит на уроках с отдельной тетрадью и учебником. А еще он все еще продолжает смущаться, когда видит этот конкретный стол и вспоминает, как ему пришлось через всю школу идти к машине Арсения Сергеевича, пытаясь удержать в себе его же сперму, поэтому идти было чертовски неудобно, между ног все липко, а тоненькая струйка все равно текла из растраханой дырочки. Благо, что ему выделили футболку и свою кофту он мог повязать вокруг бедер, чтобы не было ничего видно. В общем и целом, сплошное удовольствие для одного вредного Арсения Сергеевича. Да и, знаете, этот Арсений Сергеевич приготовил одну интереснейшую игрушку для своего мальчика, с которой он развлечется, когда Антоша будет делать домашнюю и содрогаться от приятных вибраций внутри него. Их жизнь обещает быть интересной.