Габриэлла Поттер

Я просматривал каждый момент её жизни: мелкие радости, огорчения, страхи, самые счастливые и самые печальные события, разочарования и приобретение веры. Это было по своему интересно и меня увлекало неспешное исследование чужой и весьма трудной жизни. Наблюдая её глазами, я изучал и сравнивал людей из её мира и из моего, проводил параллели между событиями, ища схожие, и по крупицам строил новое впечатление об этом ребёнке. Мне было интересно наблюдать за самим собой из того прошлого, за Дамблдором и даже за Тёмным Лордом, ведь его жизнь, на первом году обучения Гарри, едва ли была полноценной, а это грело мою мстительную душу. Эйфория от первых воспоминаний, как и интерес, испарились на событиях второго года обучения мальчишки. Я начал понимать, что его жизнь напоминает шахматную партию, иначе сложно было объяснить многое из того, что происходило в школе в тот период. Вид Василиска, пробудил во мне ярость, заставляя сделать пометку на умственном пергаменте наказаний для особо провинившихся учеников. Эта девочка прекрасно понимала, что делала в Тайной комнате, повторяя слова Реддла, но чего она пыталась добиться? Массовых смертей? Так она стала бы первой жертвой. Или хотела погеройствовать? Ага, выпустить монстра, чтобы потом поиграть с ним в догонялки со смертельным исходом в виде приза. Умно! Второй год сменился третьем и вот на «сцене» появился дорогой «друг» Сириус. О, как я был рад, узнав о его другой судьбе. Предать своих, убить двенадцать человек и попасть в Азкабан, — достойно мародёра, который любил издеваться над теми, кто слабей! Однако, и здесь ждало разочарование, ведь он оказался несправедливо осужденным, а в последствии и спасённым тринадцатилетними детьми с помощью артефакта, который должен находится в министерстве! Чем дальше я смотрел её воспоминания, тем больше портилось настроение. Эта девчонка ненавидела меня в прошлом и подозревала во всём плохом, что происходило в её жизни. Так почему же в настоящем, она вдруг решила довериться мне? Это глупо! Незаметно подобрался пятый год, и я увидел смерть Сириуса. Странно, но это не подарило ощущения радости, скорей наоборот — я ощутил некое чувство несправедливости. Не должен был он умереть вот так… Но тогда как? Или мне стало жалко заносчивого мальчишку, потерявшего последнего родственника? Возможно. Он показывал слишком многие воспоминания, те вещи, о которых Северус его мира даже не подозревал. Моя злость утихла, и я вновь наблюдал и анализировал, поражаясь тому, что приходилось видеть. Некоторые хорошо знакомые мне люди, в том мире были совершенно иными, и эта разница заставляла задуматься. Что такого произошло с ними в том прошлом, что они так изменились? Небольшое сравнение, проведённое раньше, давало понять, что люди в двух мирах имели те же характеры, привычки и ценности, поэтому яркие различия выделялись чернильным пятном на моём сознании. Шестой год омрачился смертью Дамблдора и, хуже того, убийцей был я. Зачем? Что мы не поделили? Да и разве мог я, забыв обо всём, убить старика, и при этом не избавиться от мальчишки-свидетеля? Тем более, почему Дамблдор даже не пытался ответить? Он никогда не был глуп, скорее наоборот — слишком умён и расчётлив. Ощущение, что вся жизнь ребёнка — умелая шахматная партия, усилилось, но переросло в уверенность только на седьмом году обучения. Конечно, эти дети, воспитанные Дамблдором, почти всё время провели в странствиях, нарушая одно правило за другим и губя по дороге жизни, однако, учитывая иного Волдеморта, они и вправду были спасителями, вот только не слишком умелыми. Они вернулись в Хогвартс достаточно поздно, подняли всех людей и начали битву на смерть, в которой полегло много волшебников, среди которых был и зельевар. Все близкие друзья мальчика погибли, оставив его нести крест спасителя и доживать свои дни в полном одиночестве и безысходности. Я наблюдал за его жизнью и за изменением мира после прихода к власти Лорда, с особым волнением. Мне не нравились те совпадения реальностей, которые я видел ранее, и мне пришлось допустить, что Лорд может пойти и по тому пути, по которому шёл в другом мире, — чего допускать нельзя. Однако, не стоит забывать, что там его судьба сложилась иначе. В этом мире он едва ли создал больше пяти крестражей, да и ум сохранил. На моменте смерти мальчика, в том прошлом, я покинул чужое сознание и ещё раз осмотрел Габриэллу. Маленькая, хрупкая с виду, но с взрослыми глазами, которые, впрочем, не всегда выглядят так. Я не раз наблюдал за этой девочкой на занятиях и, чаще всего, её было трудно отличить от остальных детей, разве что выделялись её знания, которые выходили за программу второго года обучения.  — Жива? — спросил первое, что пришло в голову, говорить о чём-либо не хотелось, но и молчать не стоило. Кивнула и стала ждать, что же я скажу дальше.  — И что ты от меня хочешь? Она усмехнулась.  — Ответов.  — На что? Детское тело вздрогнуло, а губы выпустили на волю совсем не детскую фразу:  — Как мне жить дальше? Хороший вопрос, вот только я не тот, кто может дать ответ. Мне необходимо всё обдумать, однако и отпускать её сейчас нельзя.  — Почему ты пришла именно ко мне? Девочка пожала плечами.  — Вы всё видели, сэр.  — То, что я увидел, объясняет лишь возможное доверие, но не говорит о том, что ты ожидала услышать.  — А разве я должна что-то ожидать? — она поболтала в воздухе ногами, лишний раз напомнив, что ей всего двенадцать. Откинулся на спинку и магией позвал домового эльфа. Он появился через несколько секунд. Я попросил принести чай и что-нибудь сладкое.  — Мисс Поттер, мне сейчас сложно говорить о чём-то конкретном, так как предпочитаю вначале всю полученную информацию обдумать в тишине, а потом делать какие-либо выводы, но, всё же, я хочу узнать: Вы ожидаете от меня совета, помощи, или того, что я стану Вам другом и буду поддерживать и выслушивать Вас? Она замерла и внимательно, словно оценивающе, оглядела меня, а после, с хитрой улыбкой, спросила:  — Сэр, я, конечно, раньше не думала об этом, но можно последний вариант? Подскочил с места, намереваясь поговорить с этой девчонкой, как подобает преподавателю, но появился эльф и испортил момент. Она протянула руку к вазочке с печеньем и, совсем по-детски, начала макать его в мой горячий чай и откусывать по кусочку, зажмуривая глаза и блаженно улыбаясь. Я опустился в кресло и устало спросил:  — Мисс Поттер, Вас такой наглости научила Лили? Девочка, не открывая глаз, мотнула головой, потом вновь намочила надкушенное печенье в моей чашке и толком не прожевав, проговорила:  — Фефтра нафучила.  — А говорить с набитым ртом, учил мистер Уизли?  — Уфу. Она откусила новый кусочек, аккуратно постучав печеньем по ободку чашки и стряхнув в неё лишние крошки. Злиться уже не выходило, слишком устал за день.  — Мисс Поттер, я совершенно не понимаю Вашего поведения. В какой-то момент Вы ведёте себя, как взрослая, в другой, совершаете то, что заставляет кровь застывать в жилах, в третий — напоминаете маленького наглого ребёнка, в четвёртый — умоляете о помощи. Я не понимаю Вас, мисс Поттер, не понимаю, что из этого всего есть Вы. Она аккуратно переставила чашку на стол и на освободившееся блюдце положила недоеденное печенье, а после посмотрела на меня взрослым и каким-то грустным взглядом.  — В этом-то и проблема, профессор Снейп. Я не знаю, кто я. Находясь в Хогвартсе, я словно живу двумя жизнями: жизнью Гарри в своих снах и воспоминаниях и жизнью Габриэллы в такие моменты, как сейчас. У меня не было хороших воспоминаний о детстве, возможно, поэтому и смогла прожить первые одиннадцать лет, как обычный ребёнок, но тут… Вы видели моё прошлое. Кивнул, ожидая продолжения речи.  — Здесь всё пропитано Гарри, событиями которые не произойдут, друзьями, которые мои враги, ошибками прошлого и настоящего… Даже учёба не может отвлечь, ведь я прекрасно помню теорию, хоть и не всегда могу использовать на практике, — она немного помолчала. — Мне сложно, профессор. В том мире, с одиннадцати лет, у меня была цель жизни — я была рождена, чтобы победить Волдеморта. Теперь же это бремя лежит на другом волшебнике, войны нет, а я не знаю, как существовать в мире без опасных для жизни приключений.  — Вы поэтому решили впустить в Хогвартс монстра? — голос прозвучал грубо. Она слабо и как-то болезненно улыбнулась.  — Нет, сэр. Мне было очень плохо из-за собственных мыслей и вопросов на которые не удавалось найти ответ, и я… Не знаю. Возможно, хотела увидеть что-то из своей прошлой жизни.  — И о последствиях Вы не думали?  — Нет, — она мотнула головой и потянулась за недоеденным печеньем, а мне подумалось, что это её способ защиты.  — Знаете, мисс, сейчас я вижу перед собой маленького глупого ребёнка, ведь ни один взрослый человек никогда бы не сделал того, что чуть не совершили Вы. Она слабо улыбнулась и запила сладкое печенье уже остывшим чаем.  — Сэр, — тихо проговорила девочка, подняв на меня изумрудные глаза, — У Вас тут так спокойно. Приподнял бровь.  — Мне нравится.  — Не привыкайте.  — Угу, — она взяла новое печенье, — Сэр, позанимаетесь со мной зельями? Я всегда была слаба в этой науке.  — Вам… — хотел возразить, но, учитывая всё, язык не повернулся. Возможно, я об этом пожалею, — Хорошо. Девочка одарила меня предвкушающим взглядом, и я поспешил добавить:  — Занятия будут проводиться в удобные для меня дни, по тому материалу, который я выберу и до тех пор, пока Вы будете меня слушаться. Всё ясно?  — Да, — она встала с кресла, допила чай и, прихватив три овсяных печенья, направилась к двери.  — Мисс Поттер, — девочка обернулась, и я увидел у неё в зубах новое печенье.  — Фа?  — Насколько понимаю, Вам необходима практика в заклинаниях?  — Фа, — она кивнула, и несколько крошек упали на недавно подметённый пол. Сделал глубокий вдох и проговорил:  — Ходите в дуэльный клуб на тренировочные занятия, там сможете отработать многие заклинания, начиная со второго года обучения.  — Фофофо. Я фофу ифи?  — Идите.  — Хафифо, фрофеффор! Как скоро пожалею об этом? После того, как дверь закрылась, я передвинул кресло к камину и удобно расположился в нём, откинув голову на мягкую спинку и прикрыв глаза. Тепло огня согревало, успокаивало и снимало дневную усталость. Мне нужно было подумать.