Выпивая счастье
Неоновая вывеска слабо мигает, бросая тусклый фиолетовый свет на темный и мокрый после дождя асфальт. В переулке тихо, темно и по коже невольно бегут мурашки от царящей вокруг атмосферы. Словно в каком-то ужастике, не хватает только звуков пилы на фоне или поскрипывающей калитки. Недалеко от переулка, на освещенной центральной улице, стоит парень и тихо вздыхает. В его глазах размытый отблеск неона и тоска, которую не скрыть за светлой челкой. - Чимин, ты чего застыл? – чужая рука ложится на плечо и слегка его сжимает, заставляя задумавшегося парня обратить на себя внимание. - Ох, Тэхен, прости, - парень улыбается уголками губ, натягивая себе на подбородок ворот теплого свитера. Давняя привычка. - Снова разглядывал «Бар Судьбы»? – Тэхен хмурит брови и слегка склоняет голову на бок из-за чего длинная серьга в его ухе, в очередной раз, задевает кожу шеи холодным металлом. Чимин ничего не отвечает, лишь поджимает слегка губы и кивает, прекрасно понимая, что скрыть от друга такую очевидную информацию не получится. Тэхен на это лишь вздыхает и прячет руки в кармане своего пальто. - Может, попробуешь еще раз? - Что? - Купить «напиток-счастья». - С ума сошел? Хочешь, чтобы мне штраф выписали или я вообще умер? - Чимин-а, но это ведь просто легенды. - И я не собираюсь проверять их на действительность. - Парень дергает рукав друга и кивает ему в сторону. – Пойдем, Хосок уже заждался. Чимин тянет настойчиво и уверенно, уводя себя и Тэхена подальше от злополучного переулка, что манит людей мигающей вывеской будто мотыльков.***
В кафе, где была назначена встреча, уютно и тепло. Стены из кирпичной кладки, осенние искусственные украшения, преображающие интерьер. Хрустальные вазочки с рябиной на каждом столике, высушенные листья в виде венков. Удобные, мягкие кресла и столы из темного дерева. В воздухе витают ароматы булочек с корицей и кофе. Легкий перелив колокольчика на двери оповещает о прибытии новых клиентов. Чимин заходит в помещение вместе с Тэхеном, но не успевает он сделать даже два шага, как чужие крепкие руки сцепляются у него на плечах и в нос ударяет приятный запах печенья. Кажется, на кухне сегодня готовят новое сладкое блюдо. - Хосок, - смеется блондин, стараясь выпутаться из цепкого захвата. – Привет. - Наконец-то объявились, - висящий на Чимине парень улыбается ярко, звучит громко и пестрит в глазах красными волосами. – Хорошо, что я заранее не стал наливать кофе, все бы остыло. - Спасибо, ты как всегда поступил мудро. – Подает голос Тэхен и помогает Чимину стащить с себя липучку в лице Хосока. – Чимин просто в очередной раз подвис. - У «Бара Судьбы»? - У него самого. - Тэхен, ну я же просил… - Чимин неловко поправляет синюю шапку на своей голове, словно желая натянуть ее по самый нос. - Да-да, молчу, - отмахивается парень, снимая пальто. – Хосок-хен, мы займем столик. - Угу, а я принесу поесть. Друзья расходятся по разным углам кафе слишком быстро, но Чимин уже привык к такой спонтанности и даже не удивляется, оставаясь стоять в самом центре заведения. Он пару раз топчется на месте, утыкаясь носом в широкий ворот и, натянув рукава свитера так, чтобы его края почти скрыли пальцы, уходит следом за Тэхеном. Тот уже сидит на диване и смотрит в окно, любуясь красками золотой осени. Многие не любят это время года, а вот Чимин обожает. В холодной, пасмурной погоде он видит настоящий, неподдельный уют. Когда за окном порывы ветра, путающие волосы и длинные шарфы, когда по крышам капли дождя, наигрывая тихие мелодии. Когда дома теплый плед, мягкие носки, кружка чая. Любимые наушники, тихая музыка и тепло. Когда золотые и красные листья смешиваются в вихре разноцветного салюта. Осенью хочется тепла и неподдельного желания стать кому-то ближе. Правда последний пункт очень сильно выбивает Чимина из колеи уже довольно долгое время. - А вот и я! – Хосок оказывается рядом со столиком довольно быстро. Он ставит три тарелки с симпатичными кусочками тортика и три чашки ароматного черного чая. Пустой поднос оказывается на худых коленях, а их обладатель на диване рядом с Тэхеном. - Пахнет невероятно вкусно, хен, - произносит Чимин, отвлекаясь от своих мыслей и рассматривая сделанный из шоколада листик на торте. - Само собой, я ведь учусь у лучшего кондитера. - Да, жаль только, что он сейчас во Франции. - Ну, Чимин-и, не грусти, Джин-хен вернется уже в следующем месяце. Наверняка привезет много новых вкусностей и рецептов. – Хосок пододвигает к Чимину поближе тарелку. – Кушай, не стесняйся. Тэхен, ты тоже. - М, не хочу торт. - Почему? – красноволосый искренне удивлен и даже немного расстроен. - Этот торт хочу. – Он тыкает пальцем в щеку Хосока, заставляя того удивленно похлопать глазами, а после смущенно шлепнуть парня по руке. – Тэхен, я ведь просил, не надо при… - Не надо при мне? – Чимин поднимает взгляд и улыбается уголками губ. – А я просил не вести себя так и чувствовать себя комфортно. - Я не хочу, чтобы ты расстраивался, Чимин-и. - Хен, это была моя ошибка по молодости, причем тут ваше с Тэхеном счастье? Мне правда очень приятно знать, что вы смогли найти друг друга. Зубцы вилки аккуратно проникают в кремовый слой, и Чимин отправляет в рот первый сладкий кусочек угощения. Он знает, что Тэхен с Хосоком переглядываются, не шибко поверив уверенному тону друга, но не обращает на это внимания. - Чимин, знаешь… - начинает было Хосок, но снова колокольчик звенит и отвлекает от спокойной беседы. В помещение проникает холодный ветер и приводит за собой двух молодых парней. Один в кожаной куртке, темных джинсах и черной шапке. Второй в широких штанах, длинной майке со странным рисунком на ней и спортивной куртке сверху. Оба совершенно не вписываются в антураж кафе, но тем самым лишь сильнее привлекают внимание. - Я сказал тебе уже, хен, не хочу. – У парня в кожаной куртке глубокий, приятный голос. Чимин невольно задерживается взглядом на его красивом, словно выточенном лице, но поспешно его отводит, когда незнакомец направляется к столикам. - Да ладно тебе, Чонгук, сколько можно тянуть? Тебе уже двадцать два. Неужели совсем не хочешь попробовать? - Нет. Сейчас мне нет никакого дела до всех этих соулмейтовских штучек. Я просто хочу играть в группе и все, разве не достаточно, хен? Парни занимают столик не далеко от диванчика, на котором расположилась троица, продолжая разговаривать о своем. Тэхен слегка пихает локтем Хосока в бок и тот без слов понимает своего парня, мотая головой. У Хоби перерыв, потому он не спешит обслуживать, а тоже невольно становится любопытным подслушивающим. Чимин смотрит на хитрые мордашки своих лучших друзей и слегка качает головой. Два сапога пара. Ему лично чужие разговоры не интересны, но парни сзади разговаривают слишком громко и невольно сами втаскивают в свои личные дела посторонних людей. - Намджун-хен, ты ведь сам до двадцати пяти не ходил в бар. - У меня совсем другая ситуация, мальчишка. – Фыркает Джун. - Я ждал подходящего момента, хотел чувствовать себя достойно, чтобы не оплошать перед предназначенным мне человеком. - Но тебя нашли быстрее. – Чонгук улыбается, подпирая щеку кулаком. - Цыц. - В любом случае, я в этом не нуждаюсь. Мне кажется это глупостью. - Ты считаешь «Бары Судьбы» глупостью!? Голос раздается настолько неожиданно и громко, что Хосок едва не обжигает себе чаем язык. Низкий тембр раздается не сзади, а совсем-совсем рядом и обладатель его начисто лишен – здравого смысла – чувства такта. У Чимина медленно падает с вилки очередной кусок торта, когда он смотрит на Тэхена, в глазах которого полыхает азарт и любопытство. - Пацан, ты кто? – интересуется Намджун, отойдя от легкого замешательства. - Ким Тэхен, очень приятно. – Совсем не стесняется говорливый товарищ, тыкая пальцем. – Это Хосок, а это Чимин. Чимину хочется повеситься на своем же свитере. - Доброго дня, - отвисает Хосок, вежливо кивая клиентам. Ему отвечают тем же, в воздухе явственно ощущается неловкость, да только не по тэхеновскую это душу. Он хрустит шеей и снова лезет копаться в совершенно не касающихся его делах. - Так что ты говорил о барах? Тебе они не нравятся? Чонгук, до этого молчавший, кидает на парня быстрый взгляд и пожимает плечами. - Ну считаю. И что? - Да как это так? Разве тебе совсем не хочется узнать, кто твой соулмейт? - Намджун-хен, это твои друзья? – в голосе Чонгука чувствуется раздражение. - Ты уже начал людей подговаривать, чтобы они со мной об этом говорили? - Я вообще без понятия, что тут происходит! – тут же отмахивается Джун. – Я их в первый раз вижу. Чонгук косится подозрительно, но после спокойно пожимает плечами, будто отмахиваясь. Сказать поверил он другу или нет трудно, пусть это так в его голове и останется. - Впрочем, знаешь, ты прав, - вновь начинает философствовать Тэхен. – Порой это не такие уж и хорошие места. Наш Чимин-и тому подтверждение. - Тэхен! – блондин больше выдержать не может и резко подается вперед, хватая друга за руку. – Сядь на место уже. - Да что я такого сказал? - Все, все ты сказал. – Чимин отмахивается от непонимающего Тэ, как от назойливого щенка и поворачивается лицом к сидящим позади него. Он краем глаза замечает чужой взгляд карих глаз, и под ним становится как-то неуютно, жарко, поэтому он обращает свое внимание на ближайшего к нему человека. – Простите моего друга, он иногда слишком много болтает. - Я не… - недоеденный кусок торта быстро оказывается во рту Тэхена, умело запиханный туда Хосоком. - Да все в порядке, - Намджун неловко почесывает себе затылок. – Мы, наверное, тоже громко шумели, раз вы в курсе всего нашего разговора. Чимин скрывает улыбку за воротником, собираясь еще раз извиниться и больше не отвлекать посторонних людей, но судьба часто играет с ним злую шутку. - Что у тебя случилось? – совершенно неожиданно, серьезно спрашивает Чонгук, обращаясь прямо к Чимину. - О чем Вы? - То, что говорил твой друг. Что случилось у тебя в баре? - Чонгук, это неприлично! – Намджун возмущенно хлопает ладонью по столу, но это никак не действует на темноволосого, что так пронзительно прожигает своим взглядом. Чимину кажется, что его незримо душат, медленно подбираясь к сердцу, чтобы сжать его в тиски. - Не думаю, что это Вас касается. - Ты не смог его найти? Своего соулмейта. Чимина словно разрядом тока прошибает: яростно, молниеносно, до боли. Его пальцы стискивают края свитера, а Чонгук убеждается в своих словах. - Я прав. – Он отклоняется на спинку стула. – И ты по этому поводу так переживаешь? Чимин одаривает парня холодным взглядом. - А ты бы не стал? - Нет. На Земле множество людей, я точно сам смогу отыскать нужного мне человека. - Да что ты вообще такое говоришь? – Пак ощущает, как в груди неприятно стягивает и покалывает, будто кто-то, издеваясь, слегка протыкает его иголками. – У каждого есть свой соулмейт, эти люди предназначены друг другу судьбой. Ты не можешь просто взять и забрать чужого соулмейта по своему желанию! - Если мне будет нужен этот человек, я его заберу! - Да ты чертов эгоист, - Чимин резко встает со своего места, смотря на парня снизу вверх. – Тебе лучше и правда не искать своего соулмейта. В кафе повисает тишина, поэтому даже тихий звон колокольчика кажется иллюзией. На улице холодный ветер, шуршащие под ногами листья и накрапывающий дождик, передающий внутреннее состояние Чимина. Ему противно, плохо и неприятного от самого себя. От своих грубых слов, сорвавшихся с языка. Чимин уже жалеет, что произнес их, но взявшие над ним верх эмоции выплеснулись словесным ядом. Для него это больная тема, которую уже давным-давно можно было переварить и забыть, но Пак не такой человек. Воспоминания из прошлого продолжают возвращаться, а он поддается им, каждый раз опуская руки без боя. Потому что боится. Боится забыть.***
Очередной осенний день укладывает под ноги золотой ковер, по которому спешно скользят лучи едва греющего солнца, и вызывает улыбку. Чимин наматывает себе на шею длинный красный шарф, сжимая в одной руке телефон, а во второй кленовый лист и хихикает каждый раз, когда на телефон приходит новое смс от друга. Тэхен строчит Паку чуть ли не каждую минуту, искренне пытаясь загладить свою вину за тот раз в кафе, посылая то смайлики, то текстовые сообщения размером с небольшое эссе, а Чимин так-то уже не злится давно, но помучить лучшего друга – это же всегда за милое дело. Телефон оповещает о трех новых смс-ах и Пак со спокойной душой ставит его в режим «не беспокоить», решая просто посидеть на скамейке и отдохнуть. На небе пушистые облака, словно нарисованные, замерли в своих причудливых позах. Кажется, что они тянутся к верхушкам деревьев, желая укрыть их собой. Только облака до них никогда не достанут – слишком далеко. Чимин прикрывает глаза и жмурится от лучей солнца. Его стопы слегка двигаются в ритм музыки, что звучит в его голове. Теплое бежевое пальто согревает, но пальцы все равно мерзнут – рукава не натянешь, а перчатки он носить не любит. Однако, это мелочь. Ощущать легкое покалывание от холода даже приятно. Это его маленькие моменты радости, то состояние полного наслаждения, которое дается ему не так часто. Он хочет впитать это мгновение в себя, но… судьба ведь любит с ним играть, об этом стоит помнить. Скамейка скрипит совсем тихо, а кончика мизинца касается что-то теплое и твердое, заставляя Пака тут же распахнуть глаза и посмотреть в сторону. Карие глаза напротив затягивают моментально, разрушая спокойный отдых Чимина, а трещина в его сердце, которую он старательно «залечивал» напоминает о себе легким покалыванием в груди. - Что ты тут делаешь? – Пак невольно отодвигается чуть подальше. Чонгук сразу же ощущает изменения в чужом поведении, Чимин от него закрывается. - Я учусь здесь неподалеку. Недавно перевелся. – Он небрежно взмахивает рукой, указывая в сторону. – Музыкальное направление. - О-о-о, понятно. А ко мне зачем подошел? - Увидел и подошел. Мне стоило тебя проигнорировать? – Гук фыркает. – Я не так воспитан. Держи, - он в очередной раз прикасается кромкой стаканчика к чужим пальцам. - Что это? – недоверчиво спрашивает Чимин. - Кофе. Мне показалось, ты замерз. - С чего ты вообще это взял, мне очень даже жарко. – Чимин распутывает свой шарф и делает вид, что обмахивает себя ладонью. - У тебя пальцы красные, актерище. Нос и щеки тоже, я не слепой. – Чонгук закатывает глаза. – Берешь? Чимин замирает и косится на стаканчик, честно, если не лукавить, то он бы с удовольствием выпил что-нибудь согревающее. Это намного прибавило бы ощущение уюта и теплоты. Пак поджимает губы, словно борясь внутри со своими противоречиями, но, в конце концов, принимает стакан, тут же довольно выдыхая. Ладони окутывает тепло. Он наклоняется немного ниже и ощущает слабый пар, щекочущий кончик его носа. - Ты ведь туда не плюнул? - Верни назад. - Поздно. Чимин слегка улыбается и делает глоток, согревая себе горло, постепенно расслабляясь. Кажется, Чонгук не настроен снова выпытывать у Пака его личные тайны и просто дерзить. Сейчас он даже милый. - У тебя занятия закончились или просто перерыв? - Перерыв, - он смотрит на свои наручные часы. – Закончится через полчаса. - М, - Чимин кивает, носком своего ботинка вырывая маленькую ямку в земле. – Ты живешь где-то поблизости? - Хочешь сходить в гости? – Чонгук замечает красноречивый взгляд парня и пожимает плечами. – Просто шучу. Да, тут недалеко. - Я тоже живу близко, почему раньше тебя здесь не видел? - Потому что я только в конце лета прилетел из Америки. – Чонгук отклоняется на спинку скамейки и наблюдает за тем, как совсем рядом ходит толстый голубь. – Я родился в Корее, но в десять лет пришлось с родителями улететь в Америку. Теперь вот вернулся в родные края. Пару раз я сюда летал и понял, что точно хочу остаться. - Теперь понятно почему у тебя такой нрав. - Какой это «такой»? - Раскрепощенный. - Думаешь, это потому что я был воспитан в американском стиле? – Чонгук не сдерживает смеха и тот оказывается очень приятным, заразительным, таким же теплым, как стаканчик кофе в руках. – Скажи это своему другу. Пак тут же смущается, понимая, что сам же себя загнал в ловушку. - Ох, Тэхен… он просто своеобразный, но не плохой, ты не подумай. - Проехали, - Гук отмахивается и вновь смотрит на время, чтобы не опоздать. Повисает небольшая пауза, которую парни не спешат разбавлять разговором, к удивлению, неловкости они не чувствуют. Чимин отпивает немного кофе и сжимает пальцами хрупкий стаканчик. В его голове снова бьются навязчивые воспоминания, вредным червем проедая мозг. - Послушай… - начинает он, прочищая горло. – Я хотел бы, ну… - Чимин опускает голову, теребя пальцами свой нос. – В общем, я хочу перед тобой извиниться. - За что? - За свои слова в кафе. Я не должен был такого говорить. Правда, прости, вырвалось сгоряча. Чонгук задумчиво поднимает взгляд в небо, рассматривая пролетающих совсем низко птиц, а после протягивает: - Ты про то, что мне не стоит искать своего соулмейта? - Да. – Чимин снова ощущает укол совести, а Гук, кажется, совсем не обеспокоен, по-прежнему сохраняя невозмутимое выражение лица. - Ничего страшного, ты ведь, по сути дела, сказал правду. Так с чего бы мне обижаться? - Правду? - Чимин хмурит брови. – Так ты в кафе был серьезен? - Предельно. Терпеть не могу эту систему. - Но почему? – искренне не понимает юноша. – Мы живем в таком мире… - В котором за человека решает какая-то жидкость в стакане. – Гук фыркает, садясь удобнее и сцепляя пальцы в замок. Чимин видит смену чужого настроения и понимает, что для парня это правда тема не из приятных. – Разве это не странно? – обращается он к Паку. – Ты выпиваешь «напиток-счастья» и он показывает того, кто предназначен тебе судьбой. А если это не так? – Чонгук начинает нервно притопывать ногой. – Если напиток даст сбой? Покажет тебе «предназначенного», а он тот еще мудак. – Чимин хочет улыбнуться и немного сбавить чужой пыл, но Чонгук все продолжает. – Что, если мы будем постоянно ссориться? Как жить с таким человеком? Почему я не могу выбирать сам? - Понятно, ты бунтовщик. – Пак ставит полупустой стакан на край скамейки. – Но знаешь, я тебя отчасти понимаю. - Правда? Чимин кивает, глубоко вдыхая прохладного воздуха. - Наверное, было бы даже интересно жить в мире, в котором никто друг с другом не связан, в котором ты сам решаешь с кем тебе быть. Ты ищешь своего соулмейта без каких-либо подсказок о его существовании. – Он грустно улыбается, поджимая губы. – Но с другой стороны… это печально, тебе не кажется? На свете так много людей, как понять, кому ты на самом деле нужен? С кем и как тебя сведет жизнь? Сколько нужно искать того, с кем будет просто хорошо? – Чимин утыкается носом в свой шарф. – Что, если идя по улице, ты столкнешься со своим предназначенным, но не почувствуешь ничего и пройдешь мимо, и вы больше не встретитесь. - Думаю, это был бы очень веселый мир. Слова Чонгука заставляют Чимина поднять на него удивленный взгляд. - Веселый? - Веселый и отчасти нелепый. С множеством ошибок и попыток найти счастье, иногда болью, разочарованиями, потерями. Без возможности стереть свои воспоминания и начать все заново, зато с полной свободой выбора. – Чонгук беззлобно усмехается. – Думаю, в таком мире, любой человек смог бы стать другому родственной душой. Чимин пробегается взглядом по сосредоточенному профилю юноши, после отводя взгляд и задумываясь. Чонгук говорит странные, но интересные вещи. Они наполнены фантазиями и ребячеством. Чимину нравится. - У меня скоро начнутся занятия, - раздается голос с боку, вырывая Пака из своих мыслей. Чонгук поднимается со скамейки. – Мне нужно возвращаться. - Да, конечно, поторопись, - Чимин невольно пододвигается ближе к краю скамейки, словно тоже собираясь встать, но останавливает себя в последнюю секунду. – Было приятно пообщаться. Чонгук кивает и засовывает руки в карманы своей куртки, разворачиваясь в нужную ему сторону. Над головой кружат золотые листья, словно стараясь слегка коснуться парня, прежде чем упасть ему под ноги. Ветер просыпается в кронах деревьев, а застывшие облака потихоньку начинают плыть по темнеющему небу. - Чонгук! – доносится чиминов голос, заставляя Чона остановиться и слегка повернуть голову в сторону. – У тебя есть завтра занятия? Чимин смотрит на стоящего парня, замечая его легкую улыбку, тот не говорит ничего, но Пак почему-то понимает все без слов.***
Весь последующий месяц у Чимина появилось одно каждодневное занятие – приходить в парк и составлять отдыхающему от занятий Чонгуку компанию. Первое время они просто общались, узнавали друг друга поближе, находили общие интересы, а после их «посиделки» превратились в необходимую обоим обыденность с приятными дополнениями. Чонгук обычно приносил горячие напитки, а Чимин делился с ним едой. Однажды они даже притащили теплый плед и наслаждались острым раменом сидя на скамейке, согреваемые мягкой тканью. Чонгук больше не казался Чимину холодным, вредным и наглым незнакомцем. Он превратился в милого юношу с теплым сердцем, любящего музыку, играющего в местной группе и обожающего рубиться в приставку. Умеющего находить необходимые слова поддержки, несмотря на плохую способность открываться людям. Каждый день Чонгук, в глазах Чимина, преображался, приобретая все более невероятные краски в своей личности. Их связь появилась незаметно, но спутала обоих крепкими узлами, заставляя двигаться все ближе и ближе друг к другу. Даже Тэхен с Хосоком заметили изменения в друге, постоянно пытаясь выпытать, что же такого произошло, но Пак молчал партизаном и лишь сильнее увязал в своих неожиданных даже для него самого чувствах. Так наступил конец сентября, багровый октябрь ступил на землю колючим ветром и стремительно понижающейся температурой. Холодные ливни, затягивающиеся на часы, лишали возможности спокойно посидеть в парке и безумно расстраивали этим Чимина. Ему ужасно не хотелось что-то менять в их с Гуком «традиции», но продолжать видеться под ледяными иглами хмурого октября они больше не могли. Поэтому, в один из удачных дней, когда заскучавшее солнце решило ненадолго выглянуть из-за темных туч, радуя своим появлением, Чимин уверенно позвонил Чонгуку, сообщив, что сегодня придет на их место. Чон, само собой, ответил тем же. Чимин любит осень, все также любит ее, хоть порывы налетающего ветра окутывают все его тело, норовя пробраться под теплую куртку и пушистый свитер. Любит, несмотря на серое небо и едва ощутимые солнечные лучи. Любит, несмотря на лужи и потемневший от грязи и воды асфальт. Чимин накидывает капюшон на голову, слегка приминая помпон на шапке, что забавно покачивается во время ходьбы. Парень старается идти быстро, хоть времени до встречи у него еще целый вагон. Есть одна у Пака очень нехорошая привычка, из-за которой он сам на себя все время ругается – Чимин тот еще опоздун. Он делает это не специально, постоянно пытаясь себя переучить, но все идет наперекосяк вне зависимости от желаний парня. Просто… так получается. Просто он может бросить быстрый взгляд в сторону и это заставит его замереть, переключая мысли в совершенно другое русло. Чимин стоит совсем недалеко от одного из многочисленных «баров-судьбы». На ступеньках у двери сидит молодой человек. Легкая, совсем не по погоде, куртка, грязные джинсы, потертые грубые ботинки. Черные волосы и бледная кожа. У него симпатичное лицо и невероятно красивые, длинные пальцы, которыми он сжимает свой мобильный телефон. В принципе, он выглядит хорошо и Чимину стоило бы пройти мимо, но какое-то внутреннее чутье – а может просто вечное сострадание – не позволяют ему продолжить свой путь. Пак оглядывается по сторонам. Редкие прохожие не обращают никакого внимания на сидящего парня, поэтому Чимин принимает решение подойти. Лучше лишний раз перебороть свое смущение и поинтересоваться не нужна ли человеку помощь, чем потом мучиться угрызениями совести за то, что ничего не сделал. - Простите, - произносит он. – У вас все нормально? Парень на ступеньках шевелится и слегка поднимает взгляд темных глаз. В них немой вопрос – он явно не ожидал, что к нему кто-то подойдет. - Вы просто сидите на холодной лестнице, - продолжает Чимин. – Вы можете простыть. - Я думаю. – Наконец отвечают ему. – А ты кто такой? - Просто прохожий. – Тушуется блондин, ему начинает казаться, что он зря потревожил человека. - Не каждый прохожий будет беспокоиться о незнакомом человеке. – Темноволосый говорит спокойно и по его тону можно понять, что он не раздражен. Немного удивлен, но не более того. – У меня все относительно нормально, спасибо за проявленную человечность. Чимин тут же машет ладонями, а после прячет их обратно в карманы – холодно. - Не благодарите, я ведь ничего не сделал, - он улыбается уголками губ, а после поднимает взгляд на вывеску бара. Любопытство тоже не лучшая его черта, которая проявляется редко, но сегодня явно слишком странный на события день. – Вы хотите зайти? - Да, как раз думаю об этом. - О, хотите найти своего соулмейта? - Нет, хочу «напиток-забвения». У Чимина по спине мурашки. По рукам и ногам. По шее, внизу живота и в самом сердце. Он даже невольно отступает назад. - У вас все так плохо?.. - Нет, - снова Пак слышит спокойный ответ. – Просто хочу забыть своего соулмейта. От чужих слов легче совершенно не становится, холодные нотки в голосе настораживают и навевают тоску одновременно. Забыть своего соулмейта? Разве это не больно? Не грустно? - Он вас сильно обидел? Вы поссорились? - А ты любопытный малый. Подрабатываешь незваным уличным психологом? - Простите. Незнакомец отмахивается и хлопает по месту рядом с собой. - Садись, раз уходить не собираешься. Чимин невольно вздрагивает от неожиданного предложения, но отказаться не может, так как сам навязался. Он подходит ближе и присаживается на самый край ступеньки. - Я Чимин, извините, что побеспокоил. - Вовремя ты об этом заговорил. – Темноволосый усмехается, однако не злится. – Юнги. - Юнги, так вы правда хотите забыть своего соулмейта? Вы не будете об этом сожалеть? Пак чувствует чужой, внимательный взгляд, но в ответ не смотрит. Он невольно сильнее сжимает пальцами ткань своей куртки. Рядом тихо шуршит чужая одежда, а после в руках Юнги оказывается небольшая черная записная книжица. Чимин знает, что это такое, но банальное любопытство все равно просыпается в нем и он слегка поворачивает голову в сторону, наблюдая за тем, как чужие пальцы переворачивают страницы. - Видишь этот крест? – Юнги открывает нужную страницу и поворачивает ее к Чимину. - Его ставят в тот момент, когда ты решаешься на «напиток-счастья». Тогда тебе показывают местоположение твоего соулмейта и ставят этот крест. Как видишь, у меня он есть. – Чимин кивает и парень продолжает. – А теперь смотри сюда. Его пальцы ловко переворачивают страницу, а из груди Чимина вырывается порывистый выдох, словно он захлебывается. - Это… да как же это? Перед его глазами белая страница и десять черных крестов обозначающих «напитки-забвения». - Мой соулмейт не приносит мне никакого спокойствия. – Произносит Юнги, захлопывая записную книжицу. – Я пишу музыку и мне необходимо вдохновение. Необходима муза. Я рассчитывал на это, когда делал свой глоток «напитка-счастья», да вот только напиточек, видимо, был просроченный. Моя «муза» - это моя головная боль. Шумная, суетливая, раздражающая, наполняющая дом гамом. – Парень фыркает. – Не дает мне нормально работать. – Вздыхает. – А еще часто уезжает по работе черт пойми куда. И дома становится пусто. Странно. Вдохновение пропадает совсем. Чимин слушает внимательно, не перебивает. Он понимает чувства Юнги. Сама история для Пака чужда, но вот ощущение одиночества он может понять лучше кого бы то ни было. - И вы скучаете, верно? Скучаете настолько сильно, что пьете «напитки-забвения». - Так я лишаю себя всех чувств к этому недоразумению. Начинаю спокойно работать, не думая ни о чем, кроме музыки. - Но… - Чимин нахмуривается. – Тогда почему вы до сих пор помните своего соулмейта? Как это вообще возможно. - Он постоянно возвращает меня к себе. – Юнги усмехается, Чимин видит в этом какую-то особенную нежность. – Без понятия каким образом, но находит и возвращает. Толдычет свою чушь о том, что мы с ним соулмейты, что он знает меня лучше, чем я сам и никуда меня не отпустит. - Получается что, - Чимин кусает себе губы, пытаясь подобрать слова. – Вы десять раз стирали свои воспоминания, а он вас возвращал и все объяснял заново? - Да. - Вы странный. И он тоже. Это ненормально. - Есть такое, - Юнги почесывает себе затылок. – Но знаешь, что особенно забавно? Я ему почему-то верю. Многое из того, что я рассказал тебе – это его же слова. Возможно, есть правда в том, что когда стираешь здесь, - он указывает себе на голову. – Вот тут не меняется ничего. – Ладонь Юнги ложится ему на грудь в области сердца, и он с иронией качает головой. - Сегодня вы тоже сотрете свои воспоминания? – Чимин смотрит на темноволосого, а внутри него клокочет обида и восхищение за чужие чувства, что проявляются таким странным, но невероятным образом. - Нет, - Юнги качает головой, поднимаясь на ноги и быстро спускаясь вниз. – Обойдусь. Поговорив с тобой, мне стало легче и без напитка. - Тогда, - Чимин подрывается следом. - Если будет нужно, приходите сюда. Мы с вами поговорим. – Он суетливо топчется на месте. - И я вас могу познакомить с хорошими людьми. Так будет легче справиться с одиночеством. – Пак смотрит в глаза Юнги. – Не делайте больше больно ни себе, ни вашему соулмейту. Он любит вас до безумия, вы и сами это знаете. Юнги невольно улыбается и согласно кивает. - Спасибо за советы, маленький психолог. Твоему соулмейту повезло. – Он добродушно хлопает парня по плечу на прощание. – Я пойду. Ответа Юн не дожидается – разворачивается, наступает ногой в лужу, пуская по ней грязные водяные круги и скрывается из виду. Чимин провожает его взглядом и еще некоторое время просто стоит, рассматривая медленно бредущих по улицам прохожих. - Мой соулмейт, да? – шепчет он одними губами. У Чимина тоже есть записная книжица, вот только в ней пустые страницы и пыльная обложка. Заваленные под грудой старых книг давние воспоминания. Блеклый, некогда красный крест, небрежно начирканный на самой первой странице и пустота от осознания того, что он никому не принадлежит. Занятия затягиваются на добрых пятнадцать минут, из-за чего Чонгук постоянно смотрит на часы, нервно постукивая по полу ногой. Его одногруппники тоже не выглядят довольными, но стараются свои эмоции скрыть в отличие от нетерпеливого парня. Лектор лениво записывает на доске задания и периодически шмыгает носом, абсолютно не переживая по поводу чужого времени, которое неумолимо двигается вперед. У Чонгука из груди вырывается тяжелый вздох, а стул в очередной раз скрипит, когда по нему начинают елозить. Как же все-таки хорошо, что у людей в глазах нет лазеров, а то бедная спина профессора уже давно светила бы дырочками. - На сегодня все, - раздается долгожданная фраза, подрывая всех с мест, будто по щелчку. Чонгук, уже заранее скинув все свои вещи в сумку, чуть ли не перепрыгивает через стол, бегом направляясь к двери. Все-таки вежливо прощается, притормозив у порога, и получив вялый ответ, срывается на всех парах. Никогда еще его путь от колледжа до парка не был таким быстрым. Конечно, Чимин его поймет, он ведь не специально опаздывает, но Гук все равно ощущает вину за то, что тот дожидается его на холоде уже двадцать минут. И какое же счастье, что сегодня хорошая погода, а у Чон Чонгука способность пробегать длинные дистанции за короткий промежуток времени. - Чимини-хен! – разносится по всему парку, спугивая с ветки толстого воробья. Пак сидит на скамейке, держа в руках два стаканчика с кофе, и задумчиво рассматривает отражение облаков в луже, что осталась после недавно прошедшего дождя. Услышав чоновский голос, Чимин тут же смотрит в сторону и встает с места. Если уж на то пошло, то именно Пак думал о том, что ужасно опоздал и спешил со всех ног, по дороге купив напитки, чтобы загладить вину, но все обернулось иначе. - Чонгук-а, все в порядке? – произносит Чимин, когда Гук подбегает ближе и наклоняется, чтобы отдышаться. - Да, я… ох, прости, лекция затянулась. - Айгу, зачем же ты так несся? Это ведь опасно, садись, отдохни. – Парень заботливо помогает младшему сесть на скамейку и отдает ему стаканчик. Тот сразу же подносит крышку к губам и отпивает немного остывшего кофе. Чимин, убедившись, что Гук отдышался, отводит взгляд в сторону и неспешно водит пальцами по кромке своего стаканчика. В голове витают мысли и не дают расслабиться. После встречи с Юнги старые раны вновь закровоточили, вызывая массу вопросов и воспоминаний в голове. Он слишком близко принимает все к сердцу и не может отмахнуться от своих чувств, будто их и вовсе нет. - Чимин, - зовет Чонгук, но не добивается никакого результата. Пак продолжает смотреть перед собой, совершенно не слыша оклика. – Чимин-а, Чимини-хен. – Снова безрезультатно. – Чимин-ши! Чону приходится повысить голос, но это дает свои плоды. Блондин вздрагивает и пару раз хлопает глазами, обращая внимания на зовущего. - Что такое, Чонгук-и? - Это я у тебя хочу узнать. Ты где витаешь? - Прости, задумался. - О чем? Чимин тихо вздыхает и поджимает губы. Делиться своими проблемами ему совершенно не хочется, тем более он знает отношение Чонгука ко всей этой соулмейтовской теме. - Все нормально, - натягивает улыбку Пак. – Как прошли занятия? Чонгук прищуривается, рассматривая лицо сидящего рядом парня. Он его неуверенному тону не поверил, но тему решил не продолжать, раз сам Чимин от нее старается отойти. - Как обычно. Хотелось есть, спать и домой. – Он разминает ладонью шею и поднимает взгляд на небо. – Кстати, хен, ты хотел поговорить со мной о чем-то? - Да, - Чимин прикасается губами к кромке стакана, но убирает его прежде, чем сделать глоток. – Погода портится, думаю, нам стоит сменить место встречи. Не хорошо мерзнуть на улице, ты можешь простыть. - Я тоже об этом думал, - соглашается Гук. – Здесь, в принципе, есть поблизости кафе, но… - Но? - Я был бы не против, если бы ты приходил ко мне домой. Чонгук произносит фразу и моментально поднимает взгляд на Чимина. От нервного сглатывания его кадык дергается. Пак это замечает и отчего-то ощущает внутри себя волнительный трепет. - Ты не против? - Нет, конечно нет. – Чон мотает головой. – Я не стал бы предлагать, если бы был против. - Тогда… - Чимин задумывается на несколько секунд, и они кажутся младшему вечностью, изрядно заставляя понервничать. – Я не против. Пак ласково улыбается, кивая, а Чонгук лишь кое-как умудряется сдержать радостные вопли. Несмотря на то, что их встреча была крайне неудачной, да и сближаться они начали лишь месяц назад, Гук ощущал необъяснимое притяжение к хену, отчего хотелось быть рядом как можно чаще. Возможно, это не правильно и все развивается крайне быстро, но Чонгуку не хочется ничего менять. Ему нравится это ощущение. Однако, парень не уверен насчет того, что чувствует Чимин, ибо тот хоть и кажется довольно открытым, но стоит только попытаться перевернуть страницу его книги, как он моментально захлопывается на замок, не позволяя заглянуть в свое красочное содержание. Вот например, как сейчас. Вновь опущенный взгляд, вновь неизвестные никому мысли, вновь тайны, скрытые под толстой обложкой. Чонгук смотрит на хена и понимает, что такое опустошенное выражение на его лице видит впервые. Он хочет помочь. В чоновской голове всегда какие-то идеи, мысли и творческие порывы, он не так часто проявляет их, но когда берется за что-то, обязательно делает хорошо. Парень поднимает голову вверх и удивленно охает – его осеняет. Чонгук подскакивает со скамейки и произносит игривым, полным азарта, тоном: - Чимини-хен, встань, пожалуйста. - Зачем? – отвлекается от мыслей старший. - Не спрашивай, просто вставай и иди сюда. Чонгук подзывает друга к себе ладонью и тот подчиняется, хоть и не знает чего ожидать от неугомонного выдумщика. Гук тянет Чимина к большому дереву, находящему недалеко от скамейки. Его широкая крона отбрасывает длинную тень, а листья слабо шелестят от ветра. - Вот, стой тут. – Произносит Гук, оставляя Чимина под деревом. Тот выглядит удивленным, но заинтересованным. Он склоняет голову на бок, а руки скрещивает на груди. Чонгук доволен результатом, ибо смог вытащить Пака на время из его мыслей, а именно этого он и добивался. - Йа, Гук-а, ты куда? – громко зовет блондин, замечая, как парень отходит все дальше и дальше от него. - Стой там! – отзывается Чонгук. – И не пугайся! - Что-то мне не нравится твоя затея… - Чимин поджимает губы, но не успевает толком даже возмутиться. Он видит, как Чонгук набирает издалека скорость, разгоняясь все сильнее и направляясь прямиком к Паку. Все настолько спонтанно и неожиданно, что остается только хлопать глазами, да рот раскрывать. – Чон Чонгук! А у младшего факел в заднице, глаза горят и кровь бурлит, поэтому он, не замедляясь, бежит по мокрой земле, пачкая себе грязью джинсы и новые кроссовки, улыбается во все тридцать два и со всей дури врезается боком в крепкий ствол дерева. - Чонгук! – взволнованно повышает голос Чимин, которого горе-выдумщик умело не задел. – Ты сдурел!? Он подбегает к Гуку, что тихо кряхтит, потирая ушибленный бок, и спешит подать руку помощи. - Хен, я в порядке, - продолжает улыбаться парень, уверенно кивая. - Зачем ты вообще это сделал, а? – тарахтит обеспокоенный Чимин. – Захотел мозги на дереве оставить? Давай, я помогу. Всю дурь из тебя выбью! - Ну-ну, - фыркает младший. – Лучше поблагодари. - За что? Испорченные нервы? - Не-а. – Он вытягивает руку и указывает наверх. – Смотри. Чимин непонимающе хлопает глазами, но Чонгук слишком настойчиво указывает и выбора не остается вновь. Пак переводит взгляд в сторону, поднимая голову вверх, и замирает. С кроны дерева осыпаются золотые листья. Прекрасным каскадом кружат в воздухе, подгоняемые ветром в медленном танце. Потревоженные чужим вмешательством они ложатся под ноги, украшая землю, невесомо задевают чужую одежду и даже умудряются запутаться в волосах. - Ты сказал, что любишь листопад. – Тихо произносит Чонгук. – Но погода портится и ощущения уже не те. Я хотел, чтобы ты насладился осенью во всей ее красе. – Он смущенно почесывает кончик носа. – Может, перестарался слегка, но никто же от синяков не умирал. - Ты такой дурашка… - Буду считать это за «спасибо». - Я серьезно. – В чиминовых глазах отражается осень. В сердце у него она же, но теплая и пушистая, солнечная, созданная благодаря другому человеку. Пак тихо выдыхает, а после разворачивается к Чонгуку и позволяет себе маленькую слабость – обнимает его за талию, прижимаясь ближе и утыкаясь носом в плечо. – Спасибо. У Чонгука легкое замешательство всего мгновение, а после наполняющая все тело радость и умиротворенность. Он касается Чимина в ответ, поглаживая его ладонью по спине. Приятно просто так стоять в объятиях друг друга, согреваясь осенним днем, утопая в собственных чувствах под нежные краски осени. Чонгук чувствует, как Чимин прижимается ближе - обхватывает его сильнее, словно пытаясь скрыться от чего-то. Под ладонью ощущается чужая дрожь. Не от холода. - Чимини-хен, что с тобой происходит? – шепчет Чонгук, стараясь не напугать. – Ты сам не свой сегодня, что-то случилось? Расскажи мне, пожалуйста. – Он слегка отстраняется, пытаясь увидеть чужое лицо, но Пак жмется слишком сильно. – Ты доверишься мне? Чонгук не хочет настаивать, не хочет навязываться и лезть в личные дела чужого для него человека, но… но всегда есть это вот «но». Желание стать ближе непреодолимо разрастается внутри парня и лопается, словно мыльный пузырь, заполняя каждую клеточку тела, когда Чимин кивает и тихо произносит «да».***
Квартира Чонгука небольшая, но уютная. Он живет всего в пяти минутах ходьбы от своего колледжа в многоэтажке на седьмом этаже. Само здание выглядит прилично и хорошо. Нет обшарпанных стен, полопанной краски или трещин на потолках. Дом не новый, но вызывает лишь приятные ассоциации. Свою квартиру Чон арендует, но гордо оповещает, что почти накопил денег для полной ее покупки. Отделана она в теплых, светлых тонах. Довольно просторная и вместительная. Легкий беспорядок есть, но заметен он только если очень сильно придираться. Для молодого человека Чонгук ведет опрятный образ жизни. В такое место не стыдно приводить гостей. Чимин разувается и сразу же получает мягкие тапочки на ноги, в которых он живо шлепает в указанную Чоном комнату, коей оказывается небольшая гостиная. Диван у стены, стол, кресло заменяет желтый бинбэг. Шкаф заставленный фигурками каких-то супер-героев и книгами. На полу игровая приставка и очки виар. Сразу можно понять, что Чонгук любитель порубиться в игры. Тонкий тюль скрывает за собой большое окно и выход на балкон. В доме Чонгука действительно ощущается комфорт. Чимин решает пока не присаживаться. Он неспешно ходит у шкафа и полок, осматриваясь. С кухни доносится тихий звон – Чонгук явно с чем-то возится. В глаза бросаются фотографии в рамках. Судя по общему виду и людям, находящимся рядом с Чонгуком на снимке – это Америка. На одном кадре парень широко улыбается в камеру и дурачится. На нем легкая одежда, кепка, а в руках скейтборд. На втором он уже с гитарой у костра. Третья дарует ощущение покоя и безмятежности, на ней нет людей, только море и сумеречное небо. Чимин невольно улыбается, касаясь пальцами края одной из рамок, а сзади слышит: - Я люблю фотографировать. – Чонгук проходит в комнату и ставит на стол две кружки с чаем. – Больше, чем самому светиться в кадре. - Но ты очень здорово вышел на фотографиях. Чон отмахивается от чужих слов и зовет старшего сесть рядом с собой на диван. Он протягивает ему кружку, когда тот оказывается рядом и просит быть аккуратнее, чтобы случайно не обжечься. Чонгук не торопит Пака с разговором, позволяя ему привыкнуть к обстановке и расслабиться. В последнем он, в прочем, очень сомневается. - Так ты хочешь услышать это, да? – неожиданно произносит Чимин, будто понимая чужие мысли. - Ну… думаю, тебе самому станет легче, если ты с кем-то поделишься тем, что тебя мучает. - Я не уверен, это ведь не решит проблему. – Чим тихо вздыхает. – Но я согласился сам, поэтому не буду трусить. – Он чуть наклоняет голову вперед. – Только не смейся, ладно? Я знаю, как ты относишься ко всей этой теме соулмейтов, для меня же это важно. - Я понимаю. Рассказывай. Чонгук сейчас серьезен и внимателен, это вызывает на пухлых губах Чимина легкое подобие улыбки. Ради него стараются и желают помочь, это заслуживает доверия. Он прикрывает глаза и начинает: - К счастью, в моей истории нет драмы или трагедии, скорее обычная глупость, совершенная по молодости. – Голос Пака спокойный, но напряжение ощущается все равно. – С малых лет я часто слышал рассказы о том, как прекрасен наш мир, где каждый легко может отыскать предназначенного ему человека. Каждый может обрести свое счастье, просто сделав глоток напитка. Эти рассказы были для меня и сказкой, и волнительным желанием. Я знал, что рано или поздно тоже найду того, кто будет моей судьбой. – Он делает небольшую паузу, но после продолжает. – В восемнадцать лет для меня наконец-то открылась долгожданная возможность, и в этом была моя ошибка. Ровно на следующий день после дня рождения я отправился в «бар-судьбы». – Чимин прикрывает глаза, а Чонгук уже догадывается о том, что последует в рассказе дальше. – Я был глуп, молод, наивен и поступал необдуманно. Напиток я выпил, и оказалось, что мой соулмейт находится за тысячи километров от меня. – Пак ставит нетронутую кружку с чаем обратно на стол. – В восемнадцать у меня не было денег, визы, возможности отправиться на поиски. Да и как бы я вообще успел найти этого человека за такое время? Можно сказать, что судьба сыграла со мной злую шутку. Ты, наверное, сейчас сидишь и думаешь, что я тут говорю абсолютные глупости и слишком на всем этом зациклился, но… просто… - Чимин, я тебя понимаю. – Чонгуковская ладонь ложится на чужое плечо, едва сжимая его. – Так случается. – Он пару секунд думает о том, стоит ли ему озвучить свою мысль, но все-таки решается. – Ты не хотел еще раз выпить «напиток-счастья»? - Хотел конечно, только мне страшно. – Чимин аккуратно касается чужой руки, накрывая пальцы Чонгука ладонью. – Ты ведь слышал эту легенду о том, что если выпьешь второй раз, то умрешь? Я думаю, что это просто глупые сплетни и распустили их, чтобы не создавалось путаницы, но… проверять почему-то не хочется. – Он проводит ладонью себе по волосам. – Если бы мне только показали внешность человека, а не его нахождение, может у меня и был бы какой-то шанс. Пока же получается только то, что я всего боюсь. Чимин поджимает губы и закрывает глаза, Чонгук тоже не спешит что-то говорить. Комната погружается в тишину. В этом безмолвии можно услышать, как тихо воет за окном ветер и где-то вдали сигналит машина. - Чимини-хен, ты помнишь место, которое тебе показали? - Конечно. В тот момент он находился на Оушн-авеню в городе Санта-Моника, в Калифорнии. - Неожиданно пальцы Чона сжимают плечо Пака сильнее, заставляя того поморщиться. – Ты чего? - Чимин… - Чонгук сглатывает, нервно скользнув кончиком языка по своим пересохшим губам. – Ты веришь в то, что соулмейты могут найти друг друга, не смотря ни на что? - М? – Чимин удивленно изгибает брови. – О чем это ты вдруг таком заговорил? Не похоже на тебя. - Ответь мне. Ты веришь в это? - Мне кажется, что это уже сродни фантастики. – Он пожимает плечами. – Слишком сказочно звучит. Чимин задумывается и понимает, что это действительно чересчур. Он может и романтик по натуре, но на такие вещи старается смотреть взглядом реалиста. Мысли снова давят, оседая в голове ноющей болью, но глубоко погрузиться в них не дают чужие руки, уверенно разворачивающие корпус парня. - Чимини-хен, - уверенно произносит Чонгук, смотря в глаза напротив. – Ты ведь знаешь мое отношение ко всей этой соулмейтовской системе? - Наслышан. – Пак улыбается уголками губ. - В таком случае, что если я попрошу тебя остаться рядом со мной? Вопрос Чонгука простой, банальный, но у Чимина дыхание спирает и голос предательски начинает дрожать. - В каком смысле? - Ты не смог найти своего соулмейта, твой, возможно, тебя даже не ищет. – Чон замечает в чужих глазах нарастающую тоску и спешит продолжить. – Как и я. Я даже и не задумывался о поисках своей «родственной души». Мне это было не нужно. – Он аккуратно касается ладонью чужой щеки. – Сейчас мне кажется, что я ее нашел. - Чонгук-и, но так неправильно… - Чимин сглатывает. Под чоновскими пальцами его кожа горит. Давно забытое смущение проявляется заметным румянцем. – Может тебе просто нужно еще подождать? - Не хочу. – Гук хмурится. – Но для тебя это очень важно, да? Чимин неотрывно смотрит на Чонгука и сжимает губы в тонкую линию, борясь с нахлестывающим внутри него желанием. Ему хочется сказать «нет, не важно» и согласиться на это необычное, но такое притягательное предложение младшего. Пусть оно поменяет его мировоззрение, пусть разрушит все сказки, заложенные с детства, пусть поменяет самого Пака, но ему хочется испытать это новое чувство. - Я… - Тогда давай я сделаю это. Чонгук не дает Чимину досказать, прерывая его неожиданной репликой, тем самым заставляя стушеваться и неловко поинтересоваться: - Сделаешь что? - Я выпью «напиток-счастья». У Чимина рушится уверенность и хрупкая решительность, как карточный домик. - Но… ты ведь совсем не веришь в это… - делает он маленькую попытку невольно остановить Чонгука. Незаметную, крошечную, намекающую. - Хочу попробовать. Чимин слышит странный треск. Он громкий и очень неприятный, будто кто-то ведет острым концом ножа по стеклу, царапая его. Вот только в комнате тихо, а в сердце Чимина новые трещины.***
Холодный осенний вечер открыто намекал на приближающуюся зиму, пощипывая кончик носа и заставляя сжимать ладони в кармане теплой куртки. Хотелось зарыться в одеяло и не вылезать оттуда до весны. С самого начала осени это был первый настолько морозный день, пробирающий до костей, и Чимин видел в этом издевательский символизм. Стоя перед дверьми «бара-судьбы», пряча лицо в теплый шарф и хохлясь, словно воробей в мягком пуховике, он ждал Чонгука. Тот немного опаздывал, но Чимин совершенно не злился, втайне надеясь, что младший не придет совсем. Вывеска «бара-судьбы» откровенно раздражала, невольно бросаясь в глаза, поэтому Пак изо всех сил старался не смотреть на нее, стоя спиной. В квартире Чонгука, пару дней назад, они договорились встретиться именно на этом месте, точнее, решил все Чон, а у старшего просто не было другого выбора, кроме как согласиться. Чимин шмыгает носом и прикрывает глаза, смотря себе под ноги. Он совершенно не хочет видеть появление Чонгука. Головой Пак понимает, что младший точно придет, он не станет поступать, как неуверенный герой какого-то сериальчика, заставляя другого человека стоять на морозе в ожидании. Если уж по-честному, то Чимин сам готов проторчать тут хоть сутки, лишь бы Чонгук решил все-таки не изменять своим принципам. - Хен! Чимини-хен. Хренова жестокая судьба. - Чонгук-и, ты пришел. – Губы Пака с трудом растягиваются в некое подобие улыбки, которую он старательно из себя выдавливает. - Прости, что опоздал. – Чонгук резко выдыхает и пар вырывается из его рта, привлекая внимание Чимина к пухлым губам парня. На Чонгуке джинсы, теплая куртка красного цвета, под которой виднеется высокий ворот темной водолазки, черная шапка, кроссовки и торчащие наушники. А еще яркая улыбка и сверкающие глаза, заставляющие Чимина тихо сходить с ума и разрываться внутри. - Все в порядке, я недолго ждал. – Он незаметно сглатывает и вытаскивает руку из кармана пуховика, касаясь ладонью плеча парня. – Ты точно уверен? Чимин снова надеется. Нерешительно надеется на то, что Чонгук поймет его. К сожалению, Гук не видит обходных путей, а Чимин боится сказать напрямую. - Да, идем. – Парень хлопает ладонью ладонь друга и обходит старшего, касаясь ручки входной двери. Когда та открывается, Чимин невольно зажмуривается, ведь понимает – он вновь упустил. Упустил свой шанс на исправление ошибок, повернуть назад нельзя. И винить здесь он должен только самого себя. Чонгук скрывается внутри здания и Чимину ничего не остается, как обреченно последовать туда, куда он больше никогда не хотел возвращаться. В баре тихо, приглушенный свет создает приятную, интимную обстановку, что успокаивает и расслабляет. В воздухе ощущаются нотки цитрусов и Чимин практически уверен, что это специальные аромамасла. Сам «бар-судьбы» с виду напоминает обычный бар: стойка, столы, кресла и стулья. На фоне играет спокойная музыка, сливающаяся с общей тишиной пустых помещений. На стеклянных полках виднеются различные напитки. Виски, ром, шампанское, мартини – никакой магии, все довольно типично на первый взгляд. Идущий впереди Чонгук удивительно расслаблен, а Чимин напряжен и жмется в своем пуховике, будто пытаясь врасти в него. Ему холодно. Холоднее, чем на морозе. Он помнит свой единственный раз в таком баре. Все практически такое же, воспоминания яркие и красочные, вот только в сердце, вместо трепещущего волнения, колючая боль, разливающаяся по его телу с каждым шагом. - Чимин, тут? – тихо спрашивает Чонгук, когда они подходят к барной стойке. - Угу. - Что мне делать? - Тебе… «Не нужно делать ничего». «Давай вернемся». «Я буду с тобой». - Тебе нужно позвонить в звонок. – Чимин указывает на нужный предмет на столе. – Просто нажми на него и все. Чонгук благодарно улыбается и протягивает руку. Пак наблюдает за этим, словно невинно осужденный за молотком судьи, что решит его дальнейшую жизнь. Звон разносит по всему помещению, наполняя каждый его угол. Чимин закрывает глаза. Это окончательный приговор. Он знает, что будет дальше, ему даже не нужно смотреть. Воспоминания захлестывают его, унося на волнах времени. Чужие шаги – бармен, он же «решатель судеб». Дальше обычный вопрос «напиток-счастья» или «напиток-забвения»? В голосе Чонгука ни капли сомнения. Он удивительно уверен для человека, который так часто осуждал всю систему «соулмейтов». Почему-то невольно хочется улыбнуться. У Чона вечный максимализм. Он прыгает с «белого» на «черное» и делает это решительно, без колебаний. Чимин бы хотел такому научиться, но чтобы двигаться вперед нужно уметь иногда быть эгоистом, а он не может. Чужой бокал наполняется зеленоватой, чем-то напоминающей абсент жидкостью. Чимин открывает глаза. Он смотрит на человека за барной стойкой, убирающего бутылку обратно на место, а затем на Чонгука. Тот сосредоточенно разглядывает налитое ему «счастье» и пытается осмыслить, как это вообще может сработать. Все-таки не до конца убеждения покинули молодую голову. - Эй, ты чего? – Чимин подходит ближе, касаясь ладонью чужого плеча. – Передумал? - Да нет, просто ощущения какие-то странные. – Гук по привычке хрустит шеей, разминая ее. – У меня же третий глаз не вырастет? - Ты фильмов насмотрелся? - Похоже на то, - Чонгук неловко смеется. – Какие у тебя были ощущения, когда ты выпил это? - Ммм… я не помню ничего, что происходило вокруг. Я выпил все залпом и мне в голову сразу стали поступать картинки, забивая все мысли. Ты видишь перед собой совершенно другое место, будто внимательно смотришь кино, не отвлекаясь ни на что. Своего соулмейта ты не увидишь, только место, в котором он находится в данный момент. – Чимин старательно вспоминает то, что происходило с ним несколько лет назад. - Кажется, длится все минут пять. Не переживай, это не больно. - Да ну, я вовсе не трушу. - Правда? - Не улыбайся. Чимин тихо смеется, а после позволяет себе прижаться к плечу Чонгука щекой. Он не может увидеть сейчас выражение на чужом лице, но младший не отстраняется и это уже хорошо. В голове Пака витают не радужные мысли, заставляющие его прижиматься все сильнее будто в последний раз. - Я готов. - Хорошо, - Чимин прикрывает глаза, медленно отстраняясь, чтобы не мешать. Он наблюдает за тем, как чужие пальцы сжимают тонкую ножку бокала, и ощущает болезненное биение своего сердца. – Давай. Все будет хорошо. Чонгук бросает быстрый взгляд на стоящего рядом блондина и, кивнув, уверенно прижимается губами к кромке бокала, делая сразу несколько глотков. Надежда Чимина исчезает также быстро, как изумрудная жидкость – опустошая его полностью. Чонгук погружается в свои видения, а на Пака наваливается тяжесть осознания его очередной потери. Сердце раненой птицей бьется в груди, пронзая клювом свои же хрупкие трещины и осыпая осколками похороненную надежду. Невыносимо. Он хватается пальцами за ткань пуховика, сжимая его до тихого треска, и ударяет второй рукой по звонку. В голове лишь одна мысль. Может глупая, может непростительная и трусливая, но единственно верная сейчас для Чимина. Картинки сменяют друг друга, словно кадры из старого кино, только они цветные, яркие и четкие. Чонгук словно рассматривает чьи-то красивые фотографии, сделанные умелыми руками профессионального фотографа. Они вытесняют все ненужные сейчас мысли, невольно заставляя чувствовать себя неким участником чужой жизни, за которой решил подсмотреть. Чонгук видит и запоминает все, хочет протянуть руку, чтобы ощутить реальность показанного ему места, но не успевает. Яркие картинки постепенно смазываются, превращаясь в одно цельное, нечеткое пятно, а после пропадают совсем, оставляя после себя приятное послевкусие. Чонгук пару раз хлопает глазами, приходя в себя. Голова не болит, зрение тоже в норме, в теле легкость. Он все в том же баре, но его ощущения совершенно разнятся с первоначальными, когда он только сделал шаг за порог этого судьбоносного места. Теперь он ощущает себя завершенным, цельным и, кажется, наконец понимает то, от чего так старательно отворачивался долгое время. На лице брюнета счастливая улыбка, слова так и рвутся из груди, желая, чтобы их услышали. Молчать Чонгук просто не может. Он быстро оборачивается, желая найти того, с кем так хочет поделиться этим вот всем, но Чимина рядом нет. Бар пустует. - Простите, - обращается Чон к бармену, до сих пор находящемуся за стойкой. – Вы не подскажите, куда ушел молодой человек, что был со мной? - Несколько минут назад он ушел, взяв с собой «напиток-забвения». - Что? – Гуку кажется, что он ослышался. Его взгляд моментально меняется. Огненное счастье затухает. Ему больше ничего не отвечают, да парню и не надо. Чонгук срывается к выходу из бара, распахивая дверь и выскакивая на улицу. Темное небо. Темная, пустынная дорога, освещенная тусклыми фонарями. Высотные здания, припаркованные машины. Уснувший город. Недалеко от проезжей части силуэт. Призрачный, одинокий, иллюзорный. Будто жестокий мираж, созданный в столь нужный момент. На земле поблескивает разбитое стекло, заставляя судорожно вдохнуть. - Чимин! – голос Чонгука срывается, и он перескакивает несколько ступенек сразу. – Хен! От неудачного прыжка колени пронизывает мимолетная боль, которая все равно не останавливает рвущегося вперед парня. Ему плевать на себя, он просто не может поверить, что счастье так легко удавить жестоким недопониманием. Чимин в руках разворачивается легко – его глаза удивленно распахнуты, а губы приоткрыты, словно на них застыл немой вопрос. - Зачем!? – дрожью проходит по сознанию хриплый чонгуковский голос. – Зачем ты это сделал!? Какого черта, хен! Ты же обещал быть со мной всегда рядом? Ты сошел с ума? Ты совсем дурак!? – поток фраз вырывается резко и даже грубо, не позволяя опешившему Паку вставить хоть слово. – Ты хоть понимаешь, что натворил? Думал, что сможешь забыть меня? Я тебе не позволю, ни за что! Если твоя маленькая, дурная голова совершает глупости, я… ай! Не сильный, но ощутимый удар по лбу неожиданный, но нужный, тут же останавливающий весь красноречивый поток. - Надо было тебя и раньше наказывать, совсем стыд потерял, на хена тут голос повышает, да дураком называет. – Чимин потирает ладонь, которой хлопнул парня. – Еще тогда в кафе надо было тебе по жопе надавать. Гук смотрит на стоящего перед ним человека с широко распахнутыми глазами. Шок постепенно уходит, сменяясь возрастающей радостью. - Чимин… ты помнишь меня? - Конечно помню, как такого наглеца забыть-то можно. Ишь ты, языкастый какой. – Он мотает головой. – А если бы я тебя и вправду забыл, а ты вот так на меня налетел? Маньяком бы себя выставил. - Чимин-и! – Чонгук, кажется, совершенно не слышит чужого бурчания, подаваясь вперед и заключая старшего в объятия. – Ты меня безумно напугал. Я думал, ты решил выпить «напиток-забвения». - Я хотел, - Чимин прикрывает глаза. – Но просто не смог. – Он тихо вздыхает и поворачивает голову так, чтобы видеть свет в окнах чужих домов. – Хотел, но остановил себя в последний момент. – Парень молчит пару секунд, а после берет себя в руки и надавливает на грудь Чонгука, отстраняясь от него. – А как ты? Смог узнать, где твой соулмейт? - Да, смог. – Чонгук кивает. Он неловко проводит ладонью себе по волосам, взгляд его осматривает красивое лицо Пака, освещенное слабым светом одиноко стоящего фонаря. – Хен, знаешь, я решился на это из-за тебя. Я хотел проверить, может ты и есть мой соулмейт. Чимин невольно улыбается, он эмоционально устал и не рассчитывает ни на что. - И что же ты увидел? - Ты… - Чонгук опускает взгляд. – Ты не он, Чимин. Ты не мой соулмейт. - Вот как. – Опустошенный взгляд карих глаз медленно ускользает от чужого. – Я ведь говорил тебе, что это не сказка, Гуки. Чудеса случаются очень редко. – Чимин касается пальцами кончика своего шарфа. – Что будешь теперь делать? У тебя всего двадцать четыре часа на поиски, тебе стоит поспешить. - Нет. Я никуда не пойду. Чимин заметно вздрагивает и вновь Чонгук получает нужное ему внимание. - В каком смысле? - Я не пойду никого искать, Чимин. Я ведь говорил тебе, что для меня все это не важно. – Он делает шаг ближе. – Я по-прежнему хочу быть с тобой, а ты? Ты все еще хочешь остаться рядом, даже после услышанного? Чимин не знает, что сказать. Не может. Не верит. Но Чонгук дает ему тот шанс, за который он не успел схватиться. - Ты сейчас серьезно? - Да. - Я… хочу с тобой остаться. – Чимин глубоко вдыхает морозного воздуха. Мурашки бегут по телу. – Если для тебя это действительно не важно, если ты уверен в своем решении, если я нужен тебе – я хочу быть рядом. – Он цепляется пальцами за чужую куртку. – Я тоже захотел поверить в сказку. Начал надеяться на то, что шанс оказаться твоим избранным есть. – Он качает головой. – Но когда я увидел твой напиток, то понял, что нужно смотреть на вещи реальнее. - И поэтому ты решил забыть меня? - Прости, - искренне извиняется Чимин. - Я решил, что так будет лучше, потому что испугался. Чонгук касается ладонью чужой щеки, поглаживая ее большим пальцем. - Чего? - Что ты решишь найти предназначенного тебе человека. Я буду тебе больше не нужен. Это осознание такое отвратительное, - он морщится. – Такое эгоистичное и неприятное. Я никогда не смогу забыть того, кого никогда не видел, поэтому ошибки моей молодости останутся со мной, но тебя… - он замолкает, кусая себе губу. – Тебя я решил забыть, чтобы эта боль не мучила меня. – Чонгук слушает внимательно, а Чимин успокаивается и вновь смотрит в глаза парня. – Но я не смог. Вылил свое «забвение», чтобы справиться самому. - Ты поступил правильно, - Чонгук притягивает Чимина ближе, крепко обнимая его. – Не отказывайся от меня. - Ни за что, – Чимин сжимает ткань на чужой спине. – Обещаю. Чонгук слегка отстраняется, чтобы видеть лицо парня и аккуратно поправляет его челку. - Тебе все равно на то, что у меня есть соулмейт? - Все равно. - Ты будешь со мной рядом? - Буду. - Я тебе нравлюсь? - Нравишься. Чонгук хихикает от такого прямого откровения своего хена и шепчет: - В таком случае, не обижайся, пожалуйста. Чимин пару раз удивленно хлопает глазами, рассматривая лукавую улыбку и знакомый азартный блеск в чоновских глазах. - На что? - Я пошутил. Очень плохо пошутил. Сначала Чимин ничего не понимает. Он просто смотрит на Чонгука и пытается понять, о чем он таком толкует. А потом до него доходит. Чимину от всей души хочется треснуть Чонгука и разрыдаться в голос, но вместо этого он просто его целует. В специальной книжице Чонгука появляется красный крест, а Чимин наконец может достать свою.