Шикарной команде — шикарный фингал

Этим утром Боруссию невозможно было пронять ничем: ни шумом, ни брошенным в ноги мокрым и холодным полотенцем, ни немузыкальным пением, ни даже запахом гари с горячо любимой кухни. Боруссия упорно лежал с закрытыми глазами и даже не прятал голову под подушку, хотя и очень хотелось. Ещё больше ему хотелось, чтобы Реал наконец свалил к себе домой праздновать свою грёбаную победу, но тот, похоже, твёрдо вознамерился извлечь из этой ситуации максимум позитива — для себя, конечно. А Боруссия так же решительно был настроен этого не допустить. Мелочная месть, но хоть как-то. Поэтому Реал усердно шумел, а Боруссия не менее усердно лежал с закрытыми глазами. Поначалу он даже пытался дышать ровно, но потом перестал и пытаться — всё равно Реал в жизни бы не поверил, что он спит. У него даже почти получилось переупрямить Реал — тот уже явно начал выдыхаться, даже шумел с меньшим пылом. Боруссия уже начинал торжествовать про себя, с минуты на минуту ожидая, что Реал вот-вот плюнет, заберёт свою спортивную сумку и уйдёт. Но тут вдруг с кухни донёсся стеклянно-металлический грохот, а за ним — негромкое «ой» и тишина. Боруссию с кровати практически сдуло. На кухне он оказался в мгновение ока, заозирался кругом в поисках катастрофы, которую устроил этот поганец. Поганец сидел у барной стойки и улыбался так широко и радостно, как будто Боруссия был его горячо любимым тяжело больным дедушкой-миллионером. — Кофе! — торжественно провозгласил Реал, поднимая чашку (любимую чашку Боруссии, конечно же). — Яйца! Тосты! — Что ты разбил? — продолжая оглядывать кухню, спросил Боруссия. Реал воздел руки вверх и патетически воскликнул, подняв голову к потолку: — Я! Приготовил ему завтрак! Еле выманил его на кухню, чтобы этим завтраком накормить! А он! В первую очередь спрашивает, что я разбил! Как будто я могу что-то разбить. Боруссия пощупал заплывшую скулу и очень громко хмыкнул. Ничуть не смутившись, Реал продолжал: — А ведь я от всего сердца и с чистой душой! Кто бы ещё обошёлся с ним так ласково! Боруссия наконец удостоверился, что с кухней всё в порядке, и взобрался на другой высокий стул, охая и морщась. — И что я получаю вместо благодарности? — продолжал Реал, обращаясь уже к мультиварке напротив. — Даже крохотного «доброе утро» я не заслужил. — Ну-ка, повернись, — перебил его Боруссия. Реал послушно повернулся к нему левым боком, и Боруссия с удовлетворением разглядел красивый кровоподтёк под глазом Реала. — Тебе идёт, — сообщил Боруссия, забирая свою кружку из-под носа у Реала. — Фиолетовый хорошо сочетается с твоей тщательно продуманной небрежной стрижкой и ухоженной щетиной. — Шикарной команде — шикарный фингал, — ничуть не смутившись, согласился Реал. — Ты сам-то жив? Боруссия фыркнул и тут же зашипел, хлебнув кофе — тот оказался слишком горячим, и ещё не до конца вылеченные зубы мгновенно отозвались острой болью. — Што мне штелаетшя. Реал покивал. — Давай, посмотрю, что там? Боруссия отодвинулся как можно дальше и как можно более грозно посмотрел на Реал. — Держи свои королевские лапы подальше, — мрачно буркнул он. — Я не самоубийца, чтобы доверять тебе свою тушку. — А играешь так, будто самоубийца. Не поняв, комплимент это был или подколка, Боруссия дёрнул плечом и сказал: — А вообще, тебе пора. Давно уже. — Я тебе мешаю? — огорчился Реал. — Очень. Ко мне должны прийти. Бавария придёт, вот. Да. Трахаться будем. А тут ты. Сам понимаешь. — Бавария, говоришь. Боруссия закивал. — Что ж ты сразу не сказал, — проникновенно сказал Реал. Боруссия насторожился. — Что ж ты сразу не сказал, — повторил Реал, глядя на него ясными глазами, — что изобрёл телепорт. Тебе не в футбол надо играть, а бежать за Нобелевкой. Или что там вам, учёным дают. Боруссия смутился, отхлебнул кофе и тут же сообразил. — Я хотел сказать — Шальке придёт, — заявил он. — Трахаться будете? Боруссия замахал руками. — Упаси Якоби, — с почти священным ужасом ответил он. — У нас дела. Мы в мае с Польшей играем. Надо ж готовиться. Реал моргнул. — Вы в мае — что? — осторожно уточнил он. — Играем со сборной Польши, — терпеливо объяснил Боруссия. — Я и Шальке. В честь закрытия последней шахты. — А-а, — протянул Реал и понимающе покивал. Он внезапно засобирался, вскочил со стула, зачем-то пожал Боруссии руку — тот взвыл и попытался пнуть его в бок — и очень быстро ушёл, забыв шорты, которые вчера кинул на кресло. Боруссия в тишине и покое допил кофе, съел тосты, приготовленные Реалом, и неторопливо принялся за уборку. Шорты Реала он кинул в корзину для белья, решив, что придумает позже, в каком виде возвращать их хозяину в декабре. А пока что действительно стоило приготовиться к визиту Шальке.