***
Анна Александровна Семенова-Глинка родилась в семье дипломата Александра Евгеньевича Семенова-Глинки в самом конце восемнадцатого века. Рано овдовев, отец ее растил девочку один. Повторно он не женился, даря всю свою любовь и заботу единственной дочери Анне, или Нюшеньке, как ласково он называл ее сызмальства, да так и привык. В 1816 году Александр Евгеньевич по делам службы вынужден был отправиться в Османскую империю, дабы попытаться помочь русскому послу наладить отношения с османами. Надо отметить, что отношения двух империй никогда нельзя было назвать спокойными или дружественными. Но в тот период они осложнялись войнами, разжигаемыми то одной, то другой стороной. В краткий момент временного перемирия Семенов-Глинка и был отправлен в далеко не дружественную страну. От момента окончания одной войны, проигранной османами, до начала другой Российская Империя как могла пыталась поддержать хотя бы видимость мирных отношений со страной, чьи нравы и уклад всегда были непонятны и неприемлемы. В тот период Османской империей правил второй сын Абдул-Хамида I и легендарной француженки Накшидиль – Махмуд II. Человек властный и жестокий, султан все же попытался проявить видимость гостеприимства к русскому дипломату и его дочери, которую тот был вынужден взять с собой. Встретив Анну Александровну на одном из приемов, султан Махмуд был поражен не только красотой, но и образованностью молоденькой девушки. Анне только-только исполнилось тогда двадцать лет, но образование ее отличалось глубиной и обширностью охваченных наук. Султан Махмуд, как и его предки, имел гарем и, как следствие, множество детей различных возрастов. На момент приезда Семеновых-Глинка в Стамбул ему было чуть больше сорока. Надо отметить, что кровь османов в смешении с французской кровью Накшидиль наградила султана весьма и весьма привлекательной внешностью. Надо ли говорить, что на женщин Махмуд производил весьма большое впечатление? Гордый, красивый, властный – султан был воплощением рокового мужчины. Многие красавицы не только Стамбула, но и Европы грезили им. Меж тем, Анна Александровна, или просто Нюша, и сама произвела на Махмуда неизгладимое впечатление. Ему стало интересно познакомиться с ней получше. Видя весьма глубокие познания ее во многих науках, в частности, в математике и истории, султан предложил дочери русского дипломата стать гувернанткой его средним детям. Девушка согласилась, заручившись поддержкой отца, и вскорости стала частой гостьей в семье султана Османской империи. Дети ее полюбили, с радостью старались постигать те науки, что она им преподавала. Время от времени их занятия посещал и сам Махмуд. Все это длилось около полугода. Доподлинно неизвестно, когда именно их отношения приняли несколько иной характер. Однако спустя шесть месяцев гувернантства Нюши, одному из малоизвестных на тот момент художников были заказаны два портрета в миниатюре. На маленьких кулонах были изображены Нюша и Махмуд. Султан был старше девушки в два раза. У него была семья, жены, наложницы. У него была своя устоявшаяся жизнь. Как так произошло, что молоденькая девушка, не отличающаяся легкомысленным характером, влюбилась в такого неподходящего мужчину? Меж тем, факт остается фактом. У султана и дочери дипломата завязался роман. Нужно понимать, что это противоречило не только всем мыслимым и немыслимым правилам и нормам, но и подставляло под удар саму дипломатическую миссию. Когда отец девушки узнал об отношениях правителя Османской империи и его дочери, он тут же подал прошение на перевод. Спустя месяц или около того прошение удовлетворили, и Александр Евгеньевич вместе с Нюшей уехали. Дипломата перевели в посольство в Австрию. Доподлинно неизвестно, что и как там было, но через месяц после их приезда в европейскую страну Семенов-Глинка спешно выдал свою дочь замуж за одного из своих коллег. Муж Анны Александровны был старше ее на без малого сорок лет. Каково же было удивление многих, когда спустя всего лишь семь месяцев после свадьбы молодая жена подарила престарелому мужу здорового сынишку. Было много споров, много слухов. Но муж Нюши мальчика признал. Явное внешнее сходство ребенка с совсем другим мужчиной его не смутило. Был он человеком одиноким, а тут целая семья. И такая отрада под конец жизни – сын.***
Виктор Иванович замолчал, в задумчивости перебирая бумаги в коробке, явно ища что-то. - Вот он, - тихо произнес адвокат Миронов, доставая со дна коробки небольшой кулон и протянул его дочери. Анна Викторовна несколько минут изучала портрет молодой девушки, изображенный на кулончике. - Красивая, - тихо произнесла она. - Да. Знаешь, а ведь ты чем-то на нее похожа. - Откуда у нас это? - После смерти султана кулон вместе с письмами был передан нашей семье. Точнее, его отдали моей матери, которая приходилась двоюродной сестрой Анне Александровне. Эти письма – это то, что Нюша писала Махмуду. Они переписывались вплоть до его смерти. Он знал, что у него растет сын, окруженный заботой и любовью совсем чужого ему человека. Кулон с ее портретом он хранил всю оставшуюся жизнь. А после смерти, дабы не возникало более ненужных сплетен и домыслов, это все передали родственникам Нюши. - А что стало с ней? И с мальчиком? - После смерти мужа ее, Анна Александровна с сыном унаследовали приличное состояние и уехали куда-то. Никто из нашей семьи не знает, в Германию ли они отправились, во Францию, или еще куда. Их никто не видел больше. Кулон с изображением Махмуда, что оставался у Нюши, обнаружен не был. Быть может, где-то в Европе живет сейчас мой троюродный брат, так похожий на османского султана Махмуда II. В любом случае, никто из нашей семьи о том не знает. У нас не принято про это говорить. Но и Нюшами стараются никого не звать. - Ты еще и поэтому всегда злишься на тетю Липу, когда она так меня называет? - Да. Пойми, Аня, ты слишком на нее похожа. И твоя история с Яковом. Мне это все несколько напомнило в самом начале то, что произошло почти восемьдесят лет назад в нашей семье. Я так боялся, что ты повторишь ее судьбу. Штольман, конечно, не султан. Но… - Виктор Иванович не закончил, красноречиво глядя на дочь. - Я понимаю. Но у нас совсем все иначе. У нас с Яковом другая история. - И я этому рад, моя девочка, очень рад. Обняв дочь, адвокат Миронов украдкой сморгнул скупую слезинку и поцеловал Анну в волосы. - Простите, - приоткрылась дверь, пропуская в кабинет Прасковью, - барышня, Яков Платонович вернулись из управления. Вас спрашивают. - Я пойду, - тихо произнесла Анна, целуя отца в щеку. Тот лишь кивнул ей с улыбкой. Молодая женщина поспешила выйти к мужу. - Аня, а я тебя по всему дому ищу. Прихожу, а дома тишина. Прасковья сказала, что Мария Тимофеевна с Софьюшкой гулять пошла, - с улыбкой проговорил Штольман, идя навстречу жене. - Аня, что случилось? – заметив слезинки в глазах ее, встревоженно спросил он. - Ничего, все хорошо. Соскучилась по тебе просто, владыка сердца моего, - обнимая Якова, прошептала Анна, крепко сжимая в руке небольшой кулончик с портретом Анны Александровны. Кулончик, что до самой смерти хранил у себя султан Османской империи Махмуд II.