The shine of your little star

Я расслабленно грустил. Не было уже в той вечерней грусти тягости или боли. Просто эта грусть была. А я заедал ее игрой. Джойстик мягко поддавался пальцам. Я решил переиграть в любимую игру. Джош оставил перед уходом один код для нее: — Если тебе будет одиноко, пока меня нет, — он положил бумажку на стол, — эта штука поможет. И теперь, его персонаж внутри игры соревнуется со мной. Так забавно. Пару месяцев назад. Нет тройку. Три месяца и одиннадцать дней, да, Джош прибежал домой и кинул на стол какие-то бумаги: — Ты не поверишь, Тайлер! Я тогда и не знал, во что не верить. — Меня приняли в ту экспедицию в Альпы! Чутким взглядом оглядев желтые кудри, я кивнул. — Ты совсем не рад за меня? — парень опустился на кресло рядом со мной. — Нет, я просто немного торможу. — Тормознутый мой, — и он потрепал меня по плечу, — Я же тебе рассказывал, что… Зря он поехал. Эх, Джоши-Джоши. Мне так плохо без тебя. Без твоих заумных рассказов про исследования, горы, звезды… Звезды. Помню как ты, когда мы еще маленькие играли в космонавтов, нашел в своей книжке, как готовят настоящих звездных путешественников. Там еще было про то, что еда там такая безвкусная, как песок. А ты такой: — Вообще-то песок имеет вкус! — и засунул себе в рот песка. А потом и мне. Хулиган. А потом, где-то во время средней школы, когда мы кое-как узнали о физике, мы пытались построить ракету. Точнее ты пытался, а я же настаивал прекратить это. И не зря. Мы спалили гараж твоего отца. Причем я еще кричал, мол: — ДЖОШ, БЛЯТЬ, МЫ ГОРИМ! А ты такой на серьезе: — Ты просто слишком горячий для этого мира. Только с тобой Джош. Без тебя я стал таким бесчувственным. Холодным, да. Все поменялось с тех пор, как два месяца и шестнадцать дней назад ты погиб. И теперь я играю с твоим персонажем и разговариваю сам с…нет все же тобой. Кто-то постучал. Так глухо и сердито этот стук прошелся сначала по холлу, потом гостиной и моей комнате. Я бы сейчас сказал: — Джош, пожалуйста. И ты бы понял, что мне очень лень вставать и пошел бы вместо меня. Ты всегда это делал и никогда не выражал возмущений по этому поводу. Я и до сих пор поражаюсь твоим нервам, хоть ты всегда и говорил: — Единственное, что дает мне сил остаться адекватным, так это ты. Особенно это мило, когда эта фраза звучала после безумной вечеринки или чего-то такого. Когда я открыл дверь, меня встретили хмурые карие глаза. Опять этот почтальон. — Вам тут пришло. Только сейчас его к нам доставили. Я бы положил в ящик, но ваш друг его… — Дада, я знаю эту историю с ящиком. Спасибо. Джош был такой бедокур. А ящик тот почтовый он швырнул в нашего друга, точнее сначала выкопал эту железяку по пьяни. Это было на новый год, и наверно он был самым лучшим. А избавился этот кудрявый ураган от ящика со словами: — Засунь его себе в жопу, бородатый извращенец! Брендон же просто хотел зайти в гости и подарить что-то, но он выбрал не очень подходящий костюм Санты. Я бы сказал, что этот наряд был из секс-шопа. Тогда было весело. А сейчас я прижался к креслицу на веранде, но оно не обняло меня, будто это ты. Я читаю письмо и плачу, как тогда, два месяца и шестнадцать дней назад. «Мой Дорогой Тайлер Джозеф.» Хах, он всегда любил так категорично заканчивать предложение… «Май это не зима, так что тут немного жарко. Немножечко. (Ой, да я просто забрал фотоальбом с твоими фото, на самом деле тут совершенно не тепло)» Я прикусил губу и почувствовал соль. «Надеюсь у вас там тоже нормас погодка. Нормас, это не как у нас. Йоу, я бы мог быть певцом, смотри как в рифму. На днях один пацан, неудачно уронил котелок и он покатился вниз. А там, в котелке, были наши каракули. Мы в виселицу играли вчера вечером. Представь как народ охренеет если найдет этот котелок через сотку-две лет. Может я еще и в историю попаду!» Интересно, ты опять, как всегда, с меня стебаешься или нет? Жаль, я не успел сказать, что мне это так нравится. «Та шучу, никуда я не попаду. Только в проблемы, хех» Кто бы сомневался. «Например, на днях я отравился. Не сильно, но сумел. И это ужасно, когда таблеток нужных около ни одной. Как так можно было собираться. Но как видишь, я жив :)» Мои глаза отказываются что-либо видеть. Жив… «Кст, пишу я тебе в обед, хотя, в это время у тебя уже вечер. Это так странно. Но все же, если ты выйдешь где-то в полночь на улицу, то мы сможем смотреть на почти те же звезды. Люблю тебя» Какой же ты романтик, Джош, это ж невозможно. Но это чертовски ахуенно. И больно сейчас читать. Тогда ты письмо писал еще живым, а дошло оно только сейчас. Ты даже и не думал что можешь умереть. Или думал?.. Тогда, два месяца, двадцать четыре дня назад ты стоял у этого проклятого автобуса, который отвезет тебя в те самые горы. Хах, и тогда, ты на прощанье меня обнимал и сказал такую фразу. Ночь еще была, ты показал на небо и сказал: — Помни, что звезды которые мы видим, они уже не такие. Некоторые из них уже мертвы, но мы все еще видим их свет и жизнь. Но только позже. Может даже вон та, — твои глаза горели так же ярко, как и звезда на которую ты указал, — Смотри, как она сильно светит, но уже, возможно, сама не существует… Но ты не узнаешь это — сейчас она светит. И этот свет может быть на небе всю твою жизнь и ты не увидишь правды… Я долго думал, к чему ты это сказал. И сейчас звезды, как будто такие же яркие, как и тогда. Твои мысли, которые я держу в руках. Мне кажется, только сейчас этот свет, твой свет, который ты имел в виду до меня дошел. Ведь, в конце письма ты подписал:

«Твоя маленькая звезда»