После полудня

      Он бежал. Просто бежал. Не мог иначе. Мысль, что он должен бежать как можно скорее — все, что у него оставалось. Мимо с, казалось бы, неистовой скоростью, размазываясь и обрастая полосами света, проносились стены, шкафы и серванты, старый телевизор, прочие привычные составляющие одинокой квартиры. Он бежал.       Закончилось и началось все тем, что он обнаружил себя на балконе. Время словно остановилось на многие часы, которые он сам того не сознавая провёл в странном смятении, в бреду. Ни о чём не подозревая, не надеясь и даже не желая, на мгновение он создал вокруг себя целую вселенную. Обычная квартира спального района была вырвана из привычного течения времени, из обыденности реального мира, чтобы замереть и создать вокруг себя малую, и одновременно необычайно долгую вселенную. Он замер в ней, и время вокруг замерло. Осознание того, что он здесь делает, никак не могло дойти до его разума. Где он? Зачем он бежал? Что такого важного он упускает в окружающей его действительности?       Завеса временной паузы спала внезапно. Иначе не могло быть. Управлять собственноручно созданным миром может лишь тот, кто не сознает своей власти над ним. Кусочка белой материи хватило для того, чтобы он вспомнил, чтобы очнулся и снова сорвался с места, сделал очередной бессмысленный для слепого рока рывок.       Белая ткань промелькнула на ветру и с таинственной тягой устремилась вниз. Он знал, что произошло, знал, что не успел. Оставалось лишь взяться за перила и посмотреть вниз. Машинально, потому как именно машины так четко проделывают свои движения. Резко, с упругой силой и заложенной неизвестно какой программой целью. Он взглянул за балкон. Прямо вниз. Туда, где должен был скрыться таинственный клочок белой материи.       Это была она. Теперь он помнил отчетливо. Помнил все. Как. Зачем. И… кто. Она падала вниз, её белая рубашка была расстегнута и так пленительно, будто стараясь увлечь за собой, развевалась внизу. Всё ниже. Ниже.       Она смотрела вверх так, как смотрела всегда. Даже яркое солнце не могло заставить ее хотя бы прищуриться. Черные, длинные растрепавшиеся локоны её волос витиевато и игриво вздымались вверх, то и дело загораживая ей обзор. Падение не было страшным. Она будто планомерно погружалась в вязкую манную кашу, так странно работал плохо соображающий разум. Если бы ни холод в ногах, возникающий под трепыхающейся юбкой, она, быть может, и вовсе забыла бы что летит вниз.       Но вдруг впереди (или же вверху, не слишком важно) возник он: расплывчатый силуэт. Она узнала его тут же. И тут же вспомнила. Всё. Тоже. Осознание полёта… нет, падения… охватило ее во сто крат сильней. Его лицо, на котором она сосредоточила свой взгляд, вдруг стало для нее невероятно важным. Как только могла она всмотрелась в удаляющийся от неё силуэт. Она ждала кривой гримасы ужаса, крика отчаяния, застывшее выражение скорби — все что угодно, но только не этого…       Он стоял неподвижно. Лишь только невольно, все сильнее и сильнее отдаляясь от нее. Стирая свои очертания, уменьшаясь в размере. Его лицо не испещрил ужас, не растерзало горе. Он просто смотрел на нее широко открытыми глазами. Смотрел и осозновал, что же только что произошло. А она… манная каша под нею вдруг куда-то исчезла. Отчего-то все вокруг понеслось так невероятно быстро. Вместо Него — ужас охватил Её. Ничего не выражающее лицо вдруг преобразилось. Черты его стали резкими. Глаза широко раскрылись. Она не испугалась смерти. Она испугалась, что он всё понял… что сам не испугался, не ринулся следом, что сводящее с ума произошедшее охватило его целиком, захлестнуло, надорвало хрупкое и неустойчивое нечто. Ее лицо обуял неподдельный страх. Всего на мгновение она протянула к нему руку, всего на мгновение страх всё потерять, страх, что она не сможет больше вернуться к нему, исказил её ничего не выражающий взгляд. Лицо изменила гримаса отчаяния и обиды… Но, не успев начаться, всё тут же кончилось. Чернота балкона, чернота асфальта, чернота ее слегка завивающихся локонов, всё друг слилось в одно, единой черное пятно.

***

      Он сделал шаг назад. Первый шаг из многих, что еще предстояло сделать. В тот момент ему не дано было понять, что сделал с ними мир вокруг. Как наделив их разными полюсами вселенная не оставила ей выбора, и как много страданий заставила её вынести в самом конце, когда на прощание все же свела их вместе.