A bitter taste

      Нейтан был под кайфом и сидел в замкнутом пространстве небольшого фургона Фрэнка, где присутствовала также и Рейчел. Фрэнк, однако, только что вышел на улицу лишь для того, чтобы достать больше пива. Для него и его несовершеннолетних гостей. Он специально это сделал, оставляя зависимых от наркоты двух подростков наедине с плохо спрятанной заначкой травы. Стоило бы спиздить и скрыться, а-ля «Во все тяжкие» и, возможно, если Нейтан не был бы обдолбан так, как сейчас, если бы мог двигаться, то рванул бы отсюда. Украл бы Рейчел и стёр эту дыру, называемую Аркадия Бэй, в порошок. С такими-то условиями Рейчел тоже могла бы это сделать. Но проблема была в том, что Эмбер влюблена в Фрэнка Бауэрса, и Нейтан хорошо это знал. И хорошо, что ненависть Рейчел к их скучному и безжизненному маленькому городку значительно перевешивает её увлечение местным наркоторговцем.       К сожалению для несбыточных фантазий Нейтана, Фрэнк также оставил их двоих с его шавкой из гончих в качестве дополнительной меры безопасности. Помпиду, как он был так ласково назван, шагал туда-сюда через вход в трейлер и обратно в ожидании, довольно нетерпеливом, возвращения его владельца. Пёс часто скрёбся в дверь и завывал так, что шум заставлял выть даже Нейтана. Разговоры с Рейчел не могли уговорить его лечь и заткнуться больше минуты, но она упорно продолжала пытаться.       Нейтану никогда не нравилась эта псина.       — Просто оставь эту тупую шавку в покое, Рейч, — пробубнил Нейтан с пассажирского сиденья, задирая ноги на приборную панель и шаркая по коллекциям Фрэнка, обложкам журналов и нежелательной почте.       — Ты оскорбил мою кровь и плоть, Прескотт, — Рейчел было потянулась, чтобы игриво ударить его по голове, но, прежде чем она смогла ударить, Нейтан схватил её за запястье и потянул вниз, в сиденье с ним.       Если Рейчел и была удивлена смелым шагом Нейтана, то этого она, конечно, не показала. Всё, что она сделала далее, это лишь причудливо приподняла бровь, даруя ему игривую улыбку и дразня его лишь для собственного развлечения.       С другой стороны, Нейтан был не совсем уверен в том, что делал. Смущённый своими же действиями и ощущая туман в голове от принятых наркотиков, инстинкты Нейтана действовали гораздо иначе, чем обычно. Нынешнее полувозбуждение убило любое рациональное мышление в богатеньком сыночке, да так, что он едва мог мыслить в то время трезво.       Рейчел сидела на коленях Прескотта, наблюдая, как ястреб, ожидая, как же далеко он зайдет. Нейтан знал этот взгляд, он флиртовал с Рейчел и раньше, и он, по общему мнению, снова в пролёте.       Он каждый раз позволял ей изводить себя. Снова и снова.       Он наклонился с приоткрытыми губами, ловя рот Рейчел в лихорадочном поцелуе. Она не отступала, играла с ним, целуя его в ответ, целуя Нейтана так, как будто это всё то, что она когда-либо хотела, и в то же время так, как будто этот поцелуй был для неё фарсом. А ведь поцелуй — это только начало смелых и слегка извращённых фантазий Прескотта. У Рейчел были мягкие, сладкие губы, но вся жестокость была в том, как эти же губы пытались от него отстраниться. Он укусил её нижнюю губу и рука Рейчел сжала в кулак переднюю часть рубашки Прескотта, давая понять, что Эмбер обиделась. Но как только Нейтан лизнул укус, как бы извиняясь, сцепление на рубашке стало исчезать, и Нейтан смог переместить ладони на бёдра Эмбер. Только всё стало хорошо, только всё наладилось, как Рейчел вдруг оттолкнула его.       — Фрэнк убил бы нас, — это всё, что она сказала, прежде чем встала, и Нейтан должен... обязан был сделать второй дубль, повторить то прекрасное мгновение и зайти дальше. О, намного дальше. Реальность обрушилась на него, и он снова в захудалом вагончике Фрэнка. С убитым настроением. А всё дело в разлитом пиве и конопле.       И всё же, пока он целовался с Рэйчел, то всё окружавшее его просто-напросто переставало существовать...       Фрэнк убил бы нас. Он не смог понять, как это стало веской причиной, чтобы оттолкнуть его, Прескотта. Как-то даже мысль о том, что Фрэнк поймал бы их двух здесь, грязно трахающихся на пассажирском сиденье его кемпера, дала Нейтану больное чувство удовлетворения.       Он видел, как Фрэнк косился на Рейчел, что делало Прескотта отчасти отвратительным и жутко ревнивым одновременно.       — Фрэнк может пойти нахуй, — пробормотал Нейтан, пинаясь в витражное ковровое покрытие, словно угрюмый ребёнок.       Всё, что далее сделала Рейчел, так это лишь взглянула на него. Только взглянула. Сказано было достаточно. Он мог проклинать Фрэнка, всё, что он хотел, но Прескотт знал правду. Любовь Рейчел к Фрэнку была не просто каким-то фальшивым дерьмом, которое она использовала, чтобы получить бесплатную травку. Это было правдой, чувства Эмбер к Фрэнку искренние и чистые, независимо от того, сколько бы Нейтан не пытался делать вид, что всё было гораздо иначе. Поэтому, когда она попыталась отстраниться, Нейтан отпустил её. Его глаза остановились на изгибах её тела, скрытого под одеждой, всего на пару секунд, прежде чем она ушла в другую сторону, к собаке. Она снова встала на колени рядом с Помпиду и погладила его, шепнув что-то милое и нежное. Через некоторое время Нейтан тоже должен был вернуться и поиграть с ним.       Он бы заболел, если бы уже не заболел.       Рейчел Эмбер оставила вкус на его губах и поначалу он был сладким, но теперь быстро стал горьким.       В конце концов этот горький вкус отдавался в кишечнике сжимающим всё нутро чувством, тем, которое возрождалось каждый раз, когда он видел Фрэнка с этим проклятым браслетом вокруг запястья, или те фотографии с Рейчел, которые Фрэнк оставил лежать у трейлера. Чёрт, иногда он просто смотрел, как она с ним разговаривает. Чёртов ублюдок.       Однажды он убьёт Фрэнка. Если Фрэнк не убьёт его первым.