Пес и пташка.

Санса, выйдя за дверь его комнаты, не могла прийти в себя. То, что только что случилось, было для неё откровением. Этот мужчина как будто разбудил ее, вызвав такие эмоции, о которых девушка и не подозревала. Кто бы знал, что ласки могут быть так приятны? Вызывать мурашки, заставлять петь сердце и сводить с ума… Она и подумать не могла о том, что это все с ней сделает Он — суровый, дикий злобный телохранитель кронпринца. Как теперь ей смотреть в лицо Джоффри? Как скрыть то, что отныне поселилось в ее душе и сердце? Зачем это все? Пес думал, что может ее напугать или обидеть, но ничего подобного не произошло: она больше не боялась его…в его холодном каменном сердце оказалось столько нерастраченной нежности, столько тепла и жажды любить, даже не надеясь просто на открытый взгляд в ответ, желания дарить ей, Сансе, радость и удовольствие…Его руки, такие сильные, ласкающие ее тело, требовательные и нежные губы, изучающие каждый сантиметр ее лица и шеи, и зарождающийся внизу живота огонь непонятного, неизведанного желания, — все это так приятно ново и так одновременно пугающе для молодой девицы… Санса бежала по коридорам замка, будучи под впечатлением от произошедшего, потрясенная, взволнованная, с горящими глазами и припухшими от поцелуев губами. Ей казалось, что любой человек, что встретится сейчас на пути, сможет, взглянув ей в лицо, понять, что она только что побывала в объятьях мужчины…Пса…Сандора…поэтому ей не хотелось кого-либо видеть сейчас. Ворвавшись в свои покои, она подбежала к зеркалу и внимательно осмотрела себя, пытаясь понять, что изменилось в ней теперь, когда она познала такие чувства. На неё смотрела, сияя глазами, чуть растрепанная раскрасневшаяся милая девчонка, улыбаясь чему-то, скрытому от всех, светясь изнутри. Интересно, это оно и есть? Это и есть любовь? Это то, про что она так любила читать? Что же получается, он — ее рыцарь? Санса нахмурилась… он же не рыцарь! И не ее… Может, он просто выбрал ее случайно, догадавшись, что она восприимчива, захотел подчинить себе и унизить своими действиями, ведь он презирал рыцарские обеты, возможно, и честь дамы была для него пустым звуком? Как это можно было узнать, никому не раскрывая такую деликатную тайну, пока оставалось для неё загадкой. Ведь он не может просить ее руки, она обещана принцу Джоффри… что, кстати, ее больше совсем не радовало, а, наоборот, вносило смятение в девичьи мысли. Сандор в бешенстве разнес в своей комнатушке все, что попадалось под руку и могло быть уничтожено. Как можно быть таким идиотом!!! Боги, он же ее чуть не трахнул!!! На что он надеялся? На чудо? Чудо, правда, почти произошло: Санса открыто смотрела ему в лицо, гладила его обезображенную щеку пальцами, не пыталась вырваться и убежать, стонала и выгибалась под его ласками…но кто знает, может, это страх заставил ее терпеть все, что он с ней делал, а стонала она от отвращения… Псу было настолько гадко и мерзко от этих мыслей, что единственным утешением после учиненного погрома было вино. Он практически залпом осушил бурдюк. А после провалился в тяжелый пьяный сон, совершенно забыв о той миссии, которую сам на себя и возложил — спасении короля Роберта на завтрашней охоте. Эддард Старк не находил себе места, он прекрасно понимал что не сможет больше молчать. Шила все равно в мешке не утаишь… Только как теперь преподнести девочкам — влюбленной в принца Сансе и гоняющейся за кошками Арье — новость о том, что они покидают Королевскую гавань и возвращаются домой? Объяснения будут не из приятных, особенно со старшей… Хотя, в последние дни она ходит сама не своя, даже септа начала беспокоиться. Конечно, здесь гораздо теплее и веселее, чем дома, а там сейчас все уже белым-бело от покрывшего землю раннего снега. Турнир вскружил Сансе голову, она была в восторге от происходящего, а вот он все вспоминал ту повозку с мертвым юношей… Итак, пора решаться. Сегодня ему не удастся избежать еще одного неприятного разговора с королевой. Весьма большая удача, что Роберт отправился на охоту. Эддарду нужно собраться с мыслями, он радеет за правое дело. За короля! Потом поговорит с девочками, проводит их с отрядом верных людей в Винтерфелл, а после и сам под каким-нибудь предлогом сбежит из столицы. Светская жизнь при дворе, полная интриг, подковёрной возни, сплетен, шепотков, подглядывания, — не для него. Роберт тоже страдал, скрывая свое недовольство пьянством и распутством, ссорясь напоказ с женой. Но он король, у него нет выбора. А у Эддарда Старка пока есть. Он встал в предрассветных сумерках и начал одеваться, готовясь к такому сложному для него дню… Пес зашелся в приступе хриплого кашля и очнулся от тяжелого хмельного сна. Из-под двери сквозило, придется накидывать еще и свой плащ поверх пледа. Или не придется? Санса! Если то, что он помнил по отрывкам вчерашнего вечера хоть наполовину правда — он труп. Высокородная пичуга никак не сможет промолчать, она ведь вся такая правильная, честная, воспитанная, а он вел себя уж точно не как рыцарь из ее сказок. И ведь не хотел ее пугать, но оно само так вышло. Чертова девка! Зачем он вчера все здесь изломал? Неужели он до сих пор верил в свой сон настолько, чтобы совершать глупости? Но сегодня, именно сегодня может произойти то, что навсегда изменит жизнь многих в этом мире. И ее тоже. К сожалению, не в лучшую сторону…а может, ничего этого не произойдет…отличный шанс проверить это. Он надеялся, что не опоздал, и королевский кортеж все еще не уехал в леса, где найти их было бы слишком сложным делом. Роберт любил пить, а после этого хорошо высыпаться, значит, рассчитывать на раннее пробуждение не стоило. Но, все равно, пора собираться, не обращая внимания на жестокую головную боль. Сандор начал вытаскивать из-под обломков мебели свои доспехи и одежду, которую вчера в приступе бешенства с себя посрывал, и медленно одеваться. Будь у него слуга, он оделся бы гораздо быстрее, но тогда ничего из того, что случилось вчера в его комнате, не произошло бы. Не было бы ее жарких податливых губ, ее горячего тела, ее тихих нежных стонов… Он зарычал от резкого приступа возбуждения, сел на кровать и спрятал лицо в ладонях, устало потирая глаза. Голову ломило от выпитого, а сердце побаливало при воспоминании о вчерашнем. Он не имел права так расслабляться, так терять контроль. «Превращаюсь в старую развалину», — подумал он, негодуя на свое вчерашнее поведение. Король Роберт со своей свитой и неотступно следующим за ним Ланселем Ланнистером, который чуть ли не лез подтирать ему зад, выехали из замка на рассвете. Пес еле успел заметить их покидающими ворота, когда спустился в конюшни седлать Неведомого. Выматерившись, он решил не следовать за ними открыто, а держаться на расстоянии и только наблюдать за тем, что будет происходить. Он надеялся, что небольшое похмелье и глупое копание в собственной голове не помешают ему вмешаться, случись что. Роберт больше пил, чем слушал рассказы лесничего, вещающего, где в последнее время видели огромного вепря, и где будет лучше устроить на него засаду. Вином его заботливо накачивал родственничек королевы, будь она неладна. Наконец все происходящее надоело порядком набравшемуся королю и он заорал (а он умел), чтобы все катились в пекло со своими рассказами, советами и пустой болтовней. Пусть гонят на него любого зверя и сейчас же убираются с его глаз долой. Пес, скрывающийся в подлеске, усмехнулся про себя: хорошо, что выбрал позицию наблюдателя, на охоту его все равно не брали, да он бы и не поехал. Он — телохранитель принца и обязан был находиться подле него. Ланнистер, видимо обидевшись на такое обращение короля, передал ему мех с вином и удалился, как и остальные. Долгое время ничего не происходило, король сначала ругался себе под нос, потом что-то пел, постоянно прихлебывая из меха. Потом спешился, шатаясь, с трудом поднял полы дублета и пустил струю прямо в тот момент, когда на поляну вылетел огромный кабан и понесся прямо на него. Роберт даже не видел приближающейся опасности и поэтому не мог ничего сделать, в его затуманенном вином мозгу сейчас мелькали красочные картинки того непотребства, которое он сотворит с первой же попавшейся ему на обратном пути девкой. Пес первым увидел разъяренное животное, поднятое людьми со своего лежбища. Кабан был действительно огромный…судя по размерам, это был тот самый кабан, которого он видел во сне, зажаренным на столе в Красном замке, после охоты… Значит, это все ему не привиделось!!! Он резко направил Неведомого наперерез бегущему зверю. Конь доверял своему хозяину и никогда не показывал страха. В отличие от развернувшегося навстречу своей смерти короля. Он попытался вынуть короткий клинок, но, как назло, запутался в складках дублета… Сандор успел в последний момент: почти на скаку спрыгнув с коня, он оттолкнул пьяного Роберта в сторону, заставив того повалиться у обмоченного только что дерева. Зверь был действительно огромным и сильным, Сандор рубанул его мечом, но только рассек мощную, покрытую жесткой щетиной шкуру; кабан, озверев от боли, отбежал, развернулся и снова пошел в атаку, надеясь, видимо, на свою звериную удачу. Крохотные мозги и максимум злобы — вот что он из себя представлял, отличная аналогия с Григором, в пекло обоих! Кабан метил Сандору в пах и его размеры вполне позволяли ему поддеть человека на клыки. Проклиная, в который раз за это утро, свое похмелье, Пес встал в боевую стойку, намереваясь уложить животное со второго удара. Роберт, немного придя в себя, ошалело смотрел на все происходящее в тупом оцепенении, не понимая, откуда здесь взялся телохранитель его сына. Пес отражал все новые наскоки раненого кабана. Зверь решил заменить бесперспективную тактику набегов на открытые атаки, на длинном рыле с выпирающими вперед желтыми клыками клочьями висела кровавая пена. Но, видимо, вся удача Сандора Клигана закончилась вчера, когда Санса не привела с собой стражников, после всего, что он позволил себе с ней сделать… Кабан в один из заходов зацепил клыком его ногу и Пес грузно рухнул рядом с лежащим королем, правда, выставив перед собой меч — в бою он всегда рассчитывал только на себя, не ожидая ни от кого помощи, поэтому привык сражаться до последнего…последним, как правило, всегда оставался он. Вот и сейчас Сандор не собирался сдаваться просто так. Из рваной раны на ноге хлестала кровь, заливая траву и мох вокруг, но Пес не чувствовал боли, он должен был убить кабана. Ради нее, ради его пташки… Он попытался встать, глядя прямо на приближающегося зверя, но у него не вышло, и он принял кабана на острие меча, стоя на коленях, — не слишком удобная позиция для убийства. Взбесившийся огромный зверь всей массой напоролся на выставленный меч, но в предсмертной агонии успел ударить Пса клыками в область живота и рухнул на него сверху, почти придавив к земле. Роберт потрясенно смотрел на развернувшееся перед ним кровавое побоище…Вдалеке слышался лай гончих, но Пес, этот уродливый, злобный телохранитель его сына пришел раньше других. На поляну выскочили всадники из свиты короля на взмыленных лошадях…Картина, представшая перед их взорами, поражала — мертвый, залитый кровью Пес, почти раздавленный убитым им огромным кабаном, и потрясенный, протрезвевший, обмочившийся, с расшнурованной ширинкой на бриджах король Роберт, первый своего имени…