Не принадлежит

jaymes young — I’ll be good       Бетти сидит прямо перед ним. Тот же невинный взгляд больших, как у олененка из того грустного мультика, голубых глаз и завораживающая улыбка, обнажающая ровный ряд белоснежных зубов; те же черты лица и всё тот же тугой хвостик на макушке головы. Руки такие же — длинные и бледные, с красивыми тонкими пальцами. И Арчи любовался бы ей вечность. Но улыбку и взгляд она посылает не ему, а теплые ладони рук касаются холодных Джагхеда, проводят слегка и сжимают, положив поверх его пальцев собственные.       А Вероника жмется к нему, Арчи, и единственное, что ему хочется сделать — отодвинуться, грубо оттолкнуть, на деле — ничего не происходит. Он, как статуя прикован к диванчику в углу кафе Попса, выдавливает почти правдоподобные улыбки и иногда, для вида, кладет руку на плечо Вероники, тут же убирая. И совсем ничего, что ему хочется ударить, да, врезать лучшему другу, потому что он лапает его лучшую подругу. Ему совсем не нравятся свои желания, но ударить хочется так, что костяшки рук буквально чешутся и пальцы в нетерпении царапают столешницу, когда Джагхед ненавязчиво кладет ладонь на талию Бетти.       И Бетти смотрит на него, Арчи: «Эй парень, гляди, что ты упустил». Так ему кажется, но наверняка она смотрит, чтобы увидеть в глазах Арчи поддержку. И он её дает. Арчи улыбается Бетти, но выходит уж как-то слишком не по-настоящему, смазано и натянуто. Слишком горько, Арчи кажется, будто его вот-вот стошнит прямо на стол. Но Бетти верит и улыбается чертовски искренне, за что Арчи становится почти что стыдно.       Она ему ни хрена-то не должна. Вообще ничего. Прости, дружок, твой поезд ушел. У тебя был шанс, ты его профукал — мирись с последствиями. От осознания этого Арчи становится только хуже, он злится, а сделать ничего не может. Но вот оно — последствие. Сидит рядом с Бетти и выглядит, как самое счастливое существо на свете, поправочка — оно и есть самое счастливое существо на свете. Ему принадлежит Бетти Купер.       Горько от этого, Бетти совсем не находит в Арчи свою необходимость, он ей больше просто не зачем. Друг, который когда-то был чем-то большим и через какое-то время станет куда менее значимым, чем просто друг. Арчи начинает тошнить от ощущений, до чертиков хочется что-то сказать или сделать, но он лишь закусывает губу, чувствуя мерзкий металл во рту.       Как там говорят? Не ценишь моменты пока они не станут воспоминаниями? У Арчи Эндрюса целый груз воспоминаний, тянущий за собой на дно. И преданность Бетти, влюбленность (черт, она боготворила его, словно десятилетняя девчонка смазливого парня из боисбенда) остается глупой, но сладкой мечтой, когда-то бывшей реальностью.       Смирись, парень, тебе она больше не принадлежит.       Они расходятся спустя пол часа, когда удушливые мысли продолжают атаковать Арчи. Каждый своей дорогой. Джагхед, джентельмен чертов, провожает её, держит за ручку, а у Арчи на языке так и вертится ехидный вопрос, который он подавляет в себе на корню. «Где ты, Джагги, собираешься ночевать сегодня ночью?». Джагги, кстати, не ночевал у Арчи уже неделю, а на вопрос где он проводит холодные ночи, он тряхнул плечами и улыбнулся. И без слов понятно.       Вероника смотрит «А меня проводить, придурок?» выжидающе и вскидывает брови. Арчи, так уж и быть, подает руку.       Арчи провожает Бетти Купер взглядом преданного пса, не брошенного, но, к сожалению, забытого и улыбается Веронике, дергает уголок рта в сторону, будто улыбка — хрупкий шов на грани болезненного разрыва.       Смирись, парень, Бетти уже не принадлежит тебе и никогда не будет.