Слабаки остаются слабаками на всю жизнь. Но быть слабым — не значит плохо… Ведь сами по себе люди — существа слабые. А в одиночку мы чувствуем себя ещё ничтожнее. Вот почему мы создаем гильдии, вот почему у нас есть друзья. Мы вместе, и поэтому идем по жизни смело. Макаров Дреер.
Чем старше мы становимся, тем быстрее летит время. Сначала мы этого как-то не замечаем, пока в один прекрасный момент не остановимся и не оглянемся назад на прожитые годы. Мы приходим в этот мир невинными существами с пустой книгой жизни, которую изо дня в день заполняем самыми разными событиями. Сперва мы спешим стать взрослыми, выйти из-под родительского крыла, чтобы почувствовать вкус свободы. Когда это удается, на нас падает ворох проблем, с которыми мы учимся справляться самостоятельно, и только со временем жизнь входит в спокойное русло. Пока в нас много энергии, мы не задумываемся о том, сколько уже пройдено, живя будущим, ставя перед собой новые цели. И вот в один прекрасный момент приходит осознание, что мы уже не так молоды, что теперь то место, которое мы с трепетом берегли, занимают наши дети. Становится одновременно и радостно, и грустно. Я сидела в мягком кресле, теребя в руке маленький аккуратный букет нежно-розовых пионов и нервно отстукивая шпилькой по паркету какую-то придуманную мелодию. Я знала, что если посмотрю на нее, то снова расплачусь… Моя дурацкая сентиментальность. Нужно сделать несколько глубоких вдохов, успокоить сердцебиение и превратиться из глупой нюни в прежнюю Люси. Раз, два, три… Медленно выдохнув, я подняла взгляд… Слабачка. Снова глаза застилали слезы, в горле встал ком, и даже воздух стал неприятно горьким. Сердце больно сжималось от осознания, что сегодня вечером я войду в пустую детскую. Я точно знала, что никогда не изменю эту комнату, даже если Лексус будет настаивать. Сохраню в ней все, как есть, чтобы, изредка уединяясь в ней, отдаваться воспоминаниям. Детскую… Я до сих пор так называла комнату Лили. — Мам, ты опять плачешь? — взволнованно спросил Лешенька, поднимая на меня свои огромные глаза, от которых становилось ещё хуже. Глупая блондинка, из-за тебя волнуется Леша. Надо брать себя в руки. — Уже прекращаю, милый, — улыбнулась я и смахнула рукой слезинку. Мальчик с недоверием смотрел на меня, а я из-за всех сил делала счастливое лицо. — Люси, что ты творишь?! Макияж испортишь! Хорошо, рак ещё не ушел к остальным, — всплеснула руками Эвер и выбежала из комнаты, голося на весь коридор: — Рак! Она снова сопли распустила. Не прошло и минуты, как эксцентричный дух, вооруженный десятком кистей, стал критично рассматривать мое лицо, оценивая масштаб бедствия. Я ухмыльнулась рассматривая встревоженное лицо духа. Сколько бы лет не прошло, рак никогда не изменится. Всё такой же помешанный на прическах, только сейчас его поглотила ещё одна страсть. Макияж. И что неудивительно у него отлично получалось! Его руки делали самое настоящее волшебство, и не только мне, но и всем девушкам гильдии. — Крэви! Вам повезло, что я рядом. Сейчас все исправим, но пообещайте, что вы больше не будете слезить! — Я кивнула уже готовая к новым «пыткам». Со временем рак стал более смелым, и меня порой раздражало с какой легкостью он мне приказывает! Где это видано, отдавать приказы своей хозяйке? Но я не сопротивлялась, понимая что он не со зла. — Слезить… — захихикала Лили, передразнивая духа. Я закатила глаза уже осознавая к чему все идет. Лиля очень любила подшучивать над моими духами, что, разумеется, не нравилась им. Но малышка раз за разом доказывала всем что в ней течет кровь Эвер, горделивой самовлюбленной феи. — Лили! Вы невыносимы! — профырчал он и приступил к работе. Я наслаждалась приятными ощущениями на коже. Полностью расслабившись, я даже уже начала засыпать, если бы не очередной смешок Лили. Рак довольно быстро привел меня в порядок, подвел к зеркалу и гордо продемонстрировал свою работу. — Вы красавица, Крэви! Но прошу вас больше не… не… — Слезить, — закончила за него Лили, снова заливая смехом. — Именно! — гордо ответил дух и, собрав все свои кисти, вышел из комнаты. Глядя на себя в зеркало, я снова задумалась о том, как безжалостно быстро летит время. Вот вроде я почти не изменилась: все те же длинные светлые волосы, блеск в глазах, здоровый румянец, стройная фигура, но сколько всего произошло… — Этот придурковатая ракушка прав, ты красавица! — подошла Лили и взяла меня за руку. Я с улыбкой поправила выбившуюся прядь её волос и, кажется снова была готова расплакаться. Такая взрослая. Трудно поверить что сегодня я войду уже в пустую детскую. Пусть она не часто ночевала у нас в особняке, но её комнатка всегда ждала ее. — Милая, это ты у нас красавица! — Я, в очередной раз, осмотрела ее внешний вид убеждаясь что, сегодня Лиля выглядит идеально. Я не могла оторвать взгляда от моей девочки, такой красивой и такой взрослой. Ее длинные волосы были убраны в высокий пучок, украшенный живыми цветами, длинное белое платье, подчеркивающее осиную талию, колоколом расходилось к низу, прикрывая аккуратные серебристые туфельки. Я до сих пор не могла поверить, что моя Лиличка выходит замуж, что всего через пару часов она станет законной супругой. — Лили, что за выражения?! Ракушка… Рак лучший! — возмутилась Эвергрин, подойдя к нам. С упреком она посмотрела на дочку. Я заметила как в её глазах вспыхнула еле заметная злость, — Между прочим, Люси его специально для тебя вызвала. Ты ведь знаешь, что после того случая… — Прости, мам. Но он такой смешной со своими «Крэви» «чик-чик», — снова засмеялась Лиля, но уже без былого веселья. Она знала что духи одна из моих больных тем, поэтому предпочла не акцентировать на этом внимание. Эвер опять возразила, и между матерью и дочкой завязался весьма комичный спор, так что даже Леша рассмеялся. В такие моменты, как сейчас, мне не верилось, что когда-то у меня не было этой семьи. Лиля стала мне как родная дочка, пусть и была дочерью Эвер и Бикслоу. Но зато у меня растут двое замечательных сыновей. Леша и Иван. Столько лет уже прошло, но я всегда буду помнить ту злополучную ночь, когда моя жизнь навсегда изменилась. Трое ублюдков, один из которых был моим другом, изнасиловали меня. Я была раздавлена, унижена, и держалась, по сути только благодаря Эвер. Даже близких друзей не могла подпустить близко. И дело было даже не в страхе, самое страшное это видеть жалость на дорогих лицах. И только спустя месяц, живя под одной крышей с Лексусом Дреером, исключительно в целях защиты, я открылась. По-настоящему. И не только для друзей, но и для любви. Спустя двадцать лет мы всё ещё вместе, все так же любим друг друга, наша страсть не утихла даже сейчас. — Ладно, Лиля, соглашусь, что Рак очень специфический дух. Но он лучший, а с этим не поспоришь! — привела победный аргумент Эва, и Лиле пришлось сдаться, правда, скорее, чтобы успокоить мать. Эвер практически не изменилась за столько лет, лишь морщинки появились у глаз. После их свадьбы с Бикслоу она похорошела, а вернувшись на две недели раньше из медового месяца, огорошила новость о своей беременности. Я полюбила ее ребенка еще будучи в утробе. Лекс иногда шутил что я забочусь о Лили намного больше ее матери. Но для Эвер это была неоценимая помощь. Часто мы забирали ее к нам в особняк, и Бикс мог устроить для своей супруги романтический вечер, о котором я на следующий день, кормя девочку, узнавала во всех подробностях. По-мима Эвер и Бикслоу, многие из нашей гильдии так решили сыграть свадьбу. Нацу и Лисанна, Мира и Фрид, Леви и Гажил, Эльза и Жерар, Грей и Джувия, даже Венди и Ромео два года назад решили узаконить отношения. Сейчас наша маленькая убийца драконов на седьмом месяце беременности. — Лили, ты самая красивая невеста! — воскликнула Эва, разглядывая дочь, — сейчас превращусь в Люси и разрыдаюсь, — её слова вызвали смех у всех кроме меня. Я почувствовала как щеки налились румянцем, и смущенно потупив взгляд присела на кресло обняв подушку. — Только этого не хватало! — закатила глаза Лилька, — мам, думаю, тебе пора идти. Проверь, пожалуйста, чтобы все было готово. Скоро мне выходить. — Ты меня прогоняешь? — обиделась женщина, но тут же растаяла, когда Лиля ее поцеловала. — Нет, просто хочу, чтобы ты помогла бабушке. Она, конечно, та ещё ведьма, но может не управиться сама. Как ни странно, бабушкой Лиля стала называть Полюшку. Они вообще удивительным образом подружились. Двадцать лет назад, при моем похищении темной гильдии ее дом разгромили. Нам конечно удалось его починить и она бы продолжала там жить, если бы не Нацу. Этот дурень напился с Греем от радости, и сжёг его дотла. Ну и сварливая Полюшка переехала жить в гильдию. Как она выразилась для своей безопасности, да и медицинская помощь всегда под рукой. К сожалению, дружба с Лили не смягчила её скверный характер. И если с малышкой она была ангелом, то со всеми остальными могла превращаться в демоницу. Пребывание Полюшки в нашей гильдии становилось все более невыносимым, но съезжать она не собиралась. — В таком случае, лучше ты сходи к ней. Полюшка меня никогда не любила, — с улыбкой произносит Эвер, потеребив дочку по голове. Я улыбалась наблюдая за их милой беседой. — Ну мам, я же в платье. Что если твой будущий зять меня увидит? — с усмешкой отвечает Лиля, но зная характер Эвер, закатывает глаза, — Ладно, оставляю вас наедине. Встретимся у алтаря, Люси? — подмигивает мне и чмокнув в щечку, уходит. Как только дверь за моей малышкой закрылась, лицо Эвер нахмурилась. Сложив руки под грудью, тем самым увеличивая ее, итак, не маленький размер, она с прищуром смотрит мне в глаза. Ненавижу когда она так делает. В такие моменты хочется провалиться сквозь землю, ибо я знаю что Эва читает меня как книгу. — Двадцать лет прошло, а ты как была плаксой такой и осталась, — с усмешкой произносит она, садясь на кресло напротив меня. Я улыбаюсь, сжимая подушку крепче. — Двадцать лет прошло, а ты всё такая же назойливая, — обиженно надув губки, она отвернулась от меня, но на ее лице сияла улыбка. Уверенна, Эва очень счастлива, и подозреваю что во много раз счастливее чем в собственный день свадьбы. — Столько лет прошло, а ты все не можешь забыть, — настроение улетучилось в мгновение ока. Глаза защипало от подступившей влаги. Я и не заметила когда Эва вдруг потеряла свою улыбку, а с ее вопросом мои едва переставшие кровоточить раны открылись. Сердце ноет от боли, когда я думаю о том дне. Она права прошло очень много лет, но я не могу забыть. Хочу, но не могу. — И дня не проходит чтобы не вспоминала тот ужас, — я чувствую влагу на щеках. Эвер сжимает мои ладони, пытаясь, поддержать. Если бы не она я бы уже давно умерла. Эва, Лексус, Нацу, Грей, Эльза и моя малышка Лили, вытащили меня из пучины отчаяния, помогли начать новую жизнь. Но забыть я не смогла. И никогда не смогу. — Люси, я и представить не могу как тебе больно. Но ведь у тебя есть Леша и Ваня, их недостаточно, чтобы залечить раны? — Я снисходительно её улыбаюсь. Такая наивная, добрая Эва, она даже не представляет о чем, говорит. — Мои мальчики самые лучшие. Они и Лили самое ценное что есть в моей жизни. Мои цветы. Радость. Солнце. Но её никто не заменит. Даже спустя пятьдесят лет я не забуду о ней, — заливаясь слезами я уткнулась носом в волосы подруги. Сколько раз мы так сидели, она гладила меня по голове, а я плакала иссушая слезы. Но легче никогда не становилось. Люси Хартфилия никогда не станет той что была. Тот день, 26 декабря 777 года, навсегда изменил мою жизнь.***
Это произошло неожиданно. Всего несколько сантиметров для удара, и Люси навсегда проститься с жизнью. Она видит как, ухмыляется Джек, слышит где-то на периферии сознания голоса друзей, чувствует их боль от её смерти. Перед глазами вихрем пролетели воспоминания, те прекрасные моменты что она прожила вместе с любимой гильдией.— Солдаты? — крикнула Люси не веря глазам. Хотя, после случившегося переполоха что устроил Нацу, это было весьма ожидаемо. Но она не готова сесть в тюрьму за нарушение порядка из-за болвана не умеющего держать магию в узде! Неожиданно её дернули за руку, таща за собой. Вначале она запуталась в ногах, не понимая что вообще происходит. — Дело дрянь, драпаем! — кричит паренек. Его голос так и сочится весельем, что совсем не нравится Хартфилии. — Я та причем?! — еле выдавливает из себя стараясь как можно быстрее передвигать ногами. — Ну ведь ты хотела присоединиться к нашей гильдии? — оглядывает и с улыбкой смотрит за девушкой. Наслаждаясь её ошеломленным лицом. В глазах загорается огонек надежды, — Идем! — губы растягиваются в улыбке. Сзади так же улыбаясь летит Хэппи.
С этого все и началось. Протянутая рука Нацу, которой он сжимал её ладонь, стала её путеводителем. Всегда, сколько Люси себя помнила с момента её вступления в гильдию, он был рядом с ней. Защищал. Оберегал. Любой ценой. Даже ценой своей жизни.— Сначала Макаров, а теперь и Эльза выпала из ваших рядов, — насмехающийся голос мастера гильдии Призрачный Владыка, действовал на нервы волшебников Хвоста Феи. Полу живая Эльза, сжимая кулаки из-за всех сил старалась подняться. Нацу рыча сдерживался дабы не пойти в одиночку громить гильдию посмевшую ранить стольких его товарищей. Но он не могу, Эльза, Люси… Он нужен своей гильдии. Рядом стоит Грей сунув руки в карманы, с покер фейсом наблюдая за ситуацией. Можно было подумать что ему все равно. Но никто не видел и не слышал, с какой силой он сжал челюсть и кулаки, впиваясь ногтями в кожу, — Теперь вам не видать победы! Отдавайте Люси Сердоболию, сейчас же! — Да пошел ты! — выкрикнул Альзак делая шаг вперед, держа наготове свое оружие. — Думаешь гильдия выдаст врагу своих?! — издевательским тоном поддержала Биска. — Люси наш товарищ! — заорал Макао. Волшебники кричали в протесте, некоторые смеялись над бредовой мыслью, что они могут выдать Люси врагам. Смешно! Хвост феи не предаст своих. Но по среди взбунтовавшейся толпы стояла сама Хартфилия. Её плечи сотрясали беззвучные рыдания. Ей было невероятно стыдно перед друзьями за случившееся. — Отдавайте, — прозвучало последнее предупреждение Мастера. Но маги только громче кричали, все больше давая на Люси. Она плакала. — Я… Я… — так страшно идти к ним, но и подставить друзей она не могла. Может действительно лучше сдастся? Тогда никто не пострадает. Но следующие слова Эльзы, развеяли все её сомнения. — Мы скорее умрем, чем предадим товарища! — её голос полный уверенности, вселили в сердце Люси надежду. — Другого ответа от нас не дождетесь! — заорал Нацу скалясь в сторону гильдии. Хартфилия зарыдала в голос. И не понятно от чего: От счастья или страха?
В тот миг она поняла что отныне не только Нацу, но и вся гильдия будет её защищать.— Это Люси, я вернулась, отец, — раздался мелодичный голос блондинки, эхом отбиваясь от мраморных стен огромного кабинета смешного с библиотекой. — Входи, развернувшись в пол оборота от окна пробасил суровым голосом мужчина с блондинистыми волосами. Такими же как и у Люси, только разбавленными сединой. Потеребив пушистые усы, он дождался пока его дочь встанет прямо перед ним, виновато склонив голову, — Вот ты и дома, Люси. — Отец, простите что покинула дом и ничего не сказала. Я много над этим думала, — сжав руки в замок она прямо смотрела в глаза отца, боясь опустить в взгляд. Боясь показать слабость. — Это разумное решения с твоей стороны. Если бы ты осталось в той гильдии, мне бы пришлось её разрушить силой своего богатства и влияния. — - Говоря все это, Джуда даже не заметил как, сжала челюсть его дочь, сдерживая эмоции, — Наконец-то ты повзрослела, Люси. Должно быть ты осознала как много вреда окружающим приносят твои эгоистичные действия? — с вопросом в глазах смотрит на девушка, но она лишь склонила голову не в силах ответить на столь мерзкий вопрос, — Ты дочь Сердоболиев. Не равняй себя с другими! Ты живешь в другом мире. Очень удачно что ты это поняла, Люси… А вернуло тебя сюда ещё одно удачное обстоятельство. Я принял предложения наследника Джуринелей. — Да… Я догадывалась что дело в этом, — в ее голосе слышится ирония. Всего на минуту она допустила мысль, что её папочка мог соскучиться по сбежавшей дочке. Но его заботят лишь деньги. — Брак с Джуринелей поможет проложить наши железные дороги дальше на Юг. Это помолвка определит наше будущее и, наше счастья. — Счастья? — сама себе она задала этот вопрос, пробуя его на вкус. — И ты должна родить мальчика. Он станет наследником Сердоболиев! На этом всё. Иди к себе в комнату… — но вопреки его приказу, она продолжила стоять на месте, с горящим взглядом смотря на отца. — Отец, не поймите меня неправильно, — он широко открыл глаза, и обернувшись сжал кулаки, — Я вернулась чтобы сообщить вам о своем решении. Да я поступила не правильно когда без предупреждения ушла из дома. Всё равно что сбежала. Поэтому, в этот раз я выскажу все чувствую, и уйду! Никто не решает судьбу за человека! Мы сами ловим свое счастья! Я пойду своей дорогой! Не смей решать за кого мне выходить, и никогда больше не трогай Хвост Феи! — сжав края своего платья у груди, она разорвала его в клочья. Джуда не верил своим глазам. Он с шоком осматривал тело дочери облаченное в тугой корсет, — Ещё раз такое случится, я и вся гильдия, будем считать тебя за врага! — злость прошла, и она повернулась к нему спиной готовая уйти, но остановилась с грустью в голосе сказав, — Если бы не это, мы смогли бы поговорить по человечески. Но уже поздно. Ты слишком сильно навредил моим друзьям. Мне не нужны ни деньги, ни красивые платья, ни счастья которое предопределяют за меня. Мне нужно место, где я буду не Люси из везучих Сердоболиев, а где я буду просто Люси. Хвост феи стал для меня семьей. Куда более любящей семьей чем эта. Я жила в этом доме с мамой. Пусть и не долго, но мне тяжело его покидать. Тетушка Спетта, тетушка Белла, дядя Рубен, дядя Эд, мне очень тяжело с ними расставаться. Но… Но знаешь… Я думаю, если бы мама была жива, она бы разрешила мне поступать как мне захочется! — Лейла… — с тоской произнес Джудо, с болью вспоминая жену. Всего на секунду ему показалось что она стоит рядом с Люси. Всё такая же прекрасная. — Прощай папа, — это были её последние слова. После чего Хартфилия покинула свой бывший дом.
Сейчас, Люси показалось что прими она тогда приглашения наследника Джуринелей и этого всего бы могло не произойти. Но какой смысл горевать о прошлом? Ведь были и счастливые моменты жизни.Лексус касается её щеки, нежно проводя ладонью до шеи. Она облизывает нижнюю губу, и это напрочь сносит его крышу. Он жадно вторгается в её рот, проводя языком по нижней губе. Приоткрыв ротик, Люси с наслаждением зарывается в его волосы пальчиками, поражаясь их мягкостью. Казалось, отпусти они друг друга, и все раствориться, как будто нечего и не было. Его рука спускается к пояснице. Одним резким движением, переворачивает девушку на спину, возвышаясь над ней. Оторвавшись от губ, смотрит в ее глаза. Её затуманенный взгляд, горит желанием. Она хочет ещё. Надоели все эти маски, притворства, ложь. Хочет просто жить, делать то что говорит сердце, а не разум. А оно кричит в голос, требуя продолжения. И Люси, с охотой выполняет его требования. Она сама целует его. Нежно. Робко. Боясь реакции. Всё же это её первый поцелуй, не считая тех грубых прикосновений. Он улыбается, отвечая на её ласки. С осторожностью, спускает свои дрожащие ручки ему на грудь, наслаждаясь его бешеным сердцебиением. Это значит ему нравится? Лексус посасывает её нижнюю губу, чуть прикусывает и оттягивает. С удовольствием слышит её тихий стон. Вновь зарывается пальчиками в его волосы, чуть оттягивая голову назад. Оторвавшись от губ, Люси спускается поцелуями на его шею. Она не знает нравится ему это или нет. Она вообще не может о чем-либо думать. Просто делает что хочет, то что подсказывает сердце. Он прикусывает губу, ощущая её язычок на своей шеи. Острые зубки прикусывают кожу, оставляя сиреневую отметину. Медленно поднимается руками к её груди, но не спешит её касаться. У них есть время, и его много. Нерадивый разум требует остановиться, но они не слушают, наслаждаясь моментом. Сколько раз мечтали об этом, сколько раз представляли ласки друг друга. И вот, наконец, преграды сломаны. А не сон ли это случайно? Вдруг стоит открыть глаза, и все окажется очередной выдумкой фантазии? Лексус крепко сжимает её плечи, отрывая её губы от своей шеи, сам впивается в них, будто изголодавшийся зверь. — Ммм, — сквозь поцелуй стонет, почувствовав его руку у себя под грудью. Странно, но она не чувствует страха, как было в её первый раз. Все так как и должно быть. Его нежные прикосновения и страстные поцелуи, все именно так как она мечтала. И, о боже, как же она счастлива. Сейчас, чувствуя его силу, ей не хочется думать что же будет после. Эвер права, что им мешает наладить отношения? Сколько можно ссориться, отталкивать друг друга. Жизнь слишком коротка, чтобы так впустую разбрасываться настолько ценными минутами. А из-за чего она вообще его отталкивала? Как же сейчас ей все это кажется глупым. Все эти причины из-за которых она отказывалась от столь прекрасных ласк, теперь не имеет никакого значения. И она поняла это только сейчас, обнимая его за шею. Все это так глупо… Неизвестно сколько у них ещё времени осталось, ведь никогда не знаешь, что ждет тебя в будущем. Может это их последняя минута? Глупая Люси! Столько времени потеряла, из-за своих глупых предрассудков! Даже если он и не любит её, она насладиться его близостью сейчас, хотя бы несколько минут. И плевать что он скажет, узнав о случившемся. Он не узнает. Пускай думает, что её просто избили. Уж лучше пусть она будет для него потаскухой, потерявшая невинность в шестнадцать, нежели не сумевшей сохранить её грязной девкой. А Лексус просто наслаждается её близостью. Ему не важно сколько у неё было до него партнёров. Разве это имеет смысл? Он сам не невинное создание, и много девушек попали в его извращенные объятия. Люси берет инициативу в свои руки, с силой толкает Лексуса в бок, и садится сверху на бедра. От неожиданности он поддается ей. Наклонившись целует его шею, спускаясь руками очерчивает накаченный пресс, который теперь было отлично видно из-за задравшейся футболки. Он, с улыбкой на лице, поглаживает её волосы наслаждаясь нежными поцелуями. Пожалуй, так хорошо ему не было никогда. Правду говорят, самые лучшие наслаждение от ласк получаешь только когда эти ласки доставляет любимая женщина. А Люси он любил всем сердцем. И совсем неважно какая же она стерва бывает, он сам не подарок. — Люси, — со стоном произносит её имя, почувствовав её горячий язык и теплое дыхание на своем пупке. Она улыбается, продолжая целовать его живот, все выше задирая его футболку. В зале значительно похолодало из-за открытого на распашку окно. Но они этого не замечает, погрузившись в свой маленький, горячий уголок. Им тепло друг с другом, этого достаточно. Люси совершенно забыла о просьбе Эвер, забыла о первом походе в гильдию, что с таким трудом выпросила у мастера. А Лекс забыл о предостережениях деда не трогать Люси. Они не помнят ничего, что не касается друг друга.
Она закрывает глаза, уже готовая принять смерть. «Как странно, я всегда думала что умру от старости, в кругу друзей. Рядом будет сидеть любимый муж и много детей. Неужели, все так и кончится? Мне и двадцати нет, я не успела толком побыть с Лексусом, и мой ребенок… Он ведь не в чем не виноват. Не хочу чтобы он умер. Не хочу умирать! Я не хочу! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!» Она ждет удара, но его не последовало. Слышит шум, стрекот молний, и грубый, но такой родной голос. — Кто кого ещё в порошок сотрёт, скотина! — рычит Лексус, становясь перед Люси стеной. Она распахивает глаза с недоверием смотря на мага. Он пришел, он спас ее. Улыбается зная что теперь все будешь хорошо. Уж Лексус не проиграет. Она слышит странный шум за дверьми, похожий на драку. Голоса друзей, и крики магов. Опираясь об стену, пытается подняться на ноги, но резкая боль в животе заставляет упасть на ноги. Неожиданно, на ее колени приземляется синий рыдающий комочек. Люси измученно улыбается, пытаясь не обращать внимание на колющую боль внизу живота. — Люси, как я рад, — Хэппи уже был готов зарыдать в голос, но Люси закрыла его ротик ладошками. — Потом поплачем Хэппи. Где Нацу? — сейчас в голове Хартфилии была лишь одна мысль, — Скажи что его здесь нет?! — но видя как потупился глазки котенок, недовольно закатила глаза, — О боже, у него ведь нет силы! — Люси, Нацу твой друг. Он не мог оставить тебя одну. — Знаю, но все равно… — Не бойся, — он ободряюще улыбнулся, — это ведь Нацу! Ага! — Ага, — Люси улыбается сжимая лапки котика. Но сердце сжимается от тревоги, и не только за Нацу, но и Лексус волновал ее. Она смотрит на него и не узнает. Сейчас, когда он чуть повернулся в бок, она могла рассмотреть его лицо. Суровое, без капли эмоций, с полным безразличием смотрел на своего соперника. Но вздувшаяся венка на его шее явно говорила о ярости что плескался у него внутри. Невольно Хартфилия вздрогнула, шумно сглотнув. Первый с места сорвался Джек, замахнувшись кулаком, но не успел он приблизиться, как отлетел в стену пробив ее насквозь. Дреер ударил лишь раз, сделав один шаг, окружённый молниями, он зарычал. — Сдохни, сука, — с этими словами блондин сорвался с места. Люси не успевала следить за его ударами, замечала лишь мельтешившее блондинистые волосы и кровавые кулаки. Она восхищалась своим возлюбленным, но страх за него был сильнее. Настолько, что нарастающая боль в животе отходила на второй план. — Лексус! Прекрати, ты убьешь его! — крикнула она, пытаясь подняться на ноги. Как бы сильна не была ее ненависть к Джеку, но смерти ему не желала никогда. Да и Лексус не смириться с убийством. Нельзя чтобы он допустил настолько большую ошибку. Но Дреер не слышал ее, разбивая лицо до крови. Гнев затуманил разум, — Лексус! — что есть сил закричала она, и на этот раз рука блондина зависла в воздухе, — Пожалуйста, Лексус, ты нужен мне, — ее голос сорвался на шепот, по щекам потекли слезы. И даже Хэппи что продолжал сжимать ее руку с заплаканными глазами, не мог утешить. Он видел как больно Люси, но помочь ничем не мог. — Люси? — будто очнувшись ото сна, Дреер осматривается вокруг, с ужасом видя во что превратилось лицо Джека. Кровавое месиво вместо лица. Он видит как, рыдает блондинка сжимая живот, и не раздумывая бросается к ней, принимал к своей груди. Она рыдает, от страха и боли, с облегчением прижимаясь лицом к его груди. А он, обнимая ее за плечи, старается осознать что только что чуть не совершил. Пусть Дреер и жесток, но он не убийца.***
— Какое милое приветствие, — ухмыльнулся Макаров оглядывая толпу, — Хвост феи, мочи козлов! — проорал мастер, и гильдия пошла в атаку. Маги, будто обезумевшие, нападали друг на друга. Некоторые хвостатые уединились со своими врагами, такие как Эльза схватила Се, и буквально вышвырнула из окна. Нацу напал на Дерека, и пусть без магии, он не уступал ему по силе. Да и Мира нашла ему замечательное оружие что «плюется» огнём, но он им и не думал пользоваться. Голыми руками разберется. Но, стоило им отдалиться от общей потасовки, как к Дереку присоединился Рик. Нацу лишь ухмыльнулся, разминая кулаки. — Погнали, черти. В порошок сотру! — с боевым кличем, он бросился в драку, с остервенением нанося удары. Тем временем на улице, на заднем дворе гильдии «Глаз Одина», столкнулись бывшие друзья. Свирепая и могущественная Эльзы, и Сё один из сильнейших магов гильдии. Их мощь разительно отличалась. Эльза была в сто крат могущественнее Сё, и он это прекрасно понимал. Тем не менее он продолжал стоять напротив, с ненавистью смотря на бывшую подругу. Её руки плотно сжимали его цепочку, не в силах отпустить. Признаться честно, Эльза до последнего надеялась что это ошибка. Молилась богу чтобы её друг, тот с кем она пережила самый сложный момент ее жизни, остался тем самым добрым, нежным, чутким мальчиком. Но замечая с какой яростью он на нее смотрит, надежды рушатся. Она видит как он, сжимает челюсть; видит как его глаза горят огнем. И это приносит боль. — Сё, — её дрожащий голос, полные слез глаза, он не замечает этого. Скарлетт не может понять что с ним случилось? Как человек может измениться до такой степени? Она плачет, не возможно сдерживать слезы, особенно видя с каким безразличием за этим наблюдает парень. Будь на его месте кто-либо другой, она бы, не мешкая, расправилась с ним. — Что с тобо… — она не успевает ответить, как блондин, сорвавшись с места наносит ей удар в живот. От неожиданности, девушка отлетает к дереву. — Сё мертв, мое имя Грег, — безэмоционально произносит Грег, вставая напротив нее. — Что ты несешь?! Какой еще Грег?! Ты Сё! Мой друг! — срывается на крик. Сменив доспехи, она подлетает в воздух мечом атакуя парня. Но магия, едва приблизившись к нему, развивается, — Что за? — ошеломленно смотрит на свои руки, стараясь снова сменить доспехи, но они рассеваются. Смотрит на парня. Он улыбается улыбкой до ушей, — Что ты сделал? Что с моей магией?! — Ох, это не я, — ехидная ухмылка расползается на его лице, вызывая в ней приступ тошноты. Мерзко от его усмешки. Эва была права, ее Сё больше нет. Её Сё никогда так не улыбался, он никогда бы не напал на ее друзей, и тем более на безоружного. — Это я, — мурлычет мужской голос позади нее. Вздрогнув, девушка поворачивается и застывает он увиденного. Прямо перед ней, в нескольких шагах, стоял брюнет на плечах которого висит бесчувственное тело Нацу. Что она чувствовала в этом момент? Шок? Смятение? Страх? Гнев? да все сразу. Множество разных чувств сковали ее, не давая возможности здраво мыслить. Но думать нужно. Всего несколько минут назад она сражалась против своего друга, а теперь их двое. Нет, она не боится. Но тот факт, что этот парень смог победить Нацу, её мягко говоря настораживал. Ведь он та без магии. А судя по всему все что обладает магией ему безвредно. Значит нужно сразиться с ним в рукопашку, а потом и Сё. — Эльзачка, твои мысли написаны у тебя на лице, — улыбается Сё, — не выйдет. Нас двое, а ты одна, да еще и без магии. Твои шансы равны нулю. — Я не сдамся. Нападайте, всем скопом, — встав в стойку, девушка приготовилась отбиваться. — Кто сказал что она одна? — с веселыми нотками в голосе спросил Нацу, вставая на ноги. Дерек, что скинул его на землю и отошёл к товарищу, нахмурился. Этот настырный парень, его порядком достал уже. Непрошибаемый малый. Он с таким трудом одолел его, да и то без помощи Рика это у него вряд ли бы получилось. Мда, не до оценил он розоволосого, — Эльза, у этого косоглазого нет магии. Но он лишает ее всех, кто поблизости. Его я возьму на себя. А ты одолей предателя. — Да, поняла, — кивнула девушка, сосредоточенно наблюдая за двумя парнями что продолжали с улыбкой наблюдать за феями полностью уверенные в своей победе. Хах, наивные. Хвост феи не позволит обидчикам своей семьи спокойно дышать на земле. — Эльза, — настойчиво позвал Драгнил, беря девушку за руку. Она вздрогнула, переводя не понимающий взгляд на него, — его имя Грег, и он чуть не убил Люси. Помни об этом, когда будешь сражаться, — медленно кивнула, обдумывая его слова. Волшебница видела на его лице тень страха, и знала что это отнюдь не от предстоящей битвы. Он боится за нее, и её задача сделать все чтобы его страхи не оправдались. Хвост феи всегда побеждал своих врагов, и этот раз не станет исключением.***
— Как она, Полюшка? — взволнованно спрашивает Дреер сжимая холодную ладошку заклинательницы, наблюдая за встревоженной женщиной. Вокруг собрались напуганные согильдийцы. Они все в том же зале гильдии. На полу лежит скорчившееся блондинка, с куском кожи в зубах, дабы не прокусить себе язык. Она плачет, кричит, сжимает живот, стараясь, убрать боль. Мертвой хваткой вцепилась в руку Лексуса, боясь отпустить его хоть на шаг. Мозг отказывался соображать, уступая место эмоциям. Она не понимала что происходит, но острая, режущая боль в низу живота, кровь на ногах и бесконечное сожаление во взгляде розоволосой женщины, заставляли делать ужасные выводы. Так же, рядом сидели покалеченный Нацу, с ужасом смотря на кровь что горячей лужей скопилась вокруг, и Эльза с чувством вины поглаживая ее по волосам. Они стараются её успокоить, отвлечь, но ничего не получается. Её страшно, больно. И как назло никто ничего не говорит. В глазах мутнеет, и последнее что она помнит туповатую боль в шее и тьму что так заботливо приняла в свои объятия, избавляя от боли. — Плохо, ребенка она уже потеряла, и если в ближайший час не сделать ей операцию, то может попрощаться с детьми навсегда, или в худшем случае с жизнью, — её слова немало напугали ребят. Никто не хотел терять подругу, поэтому воспользовавшись магией Венди чтобы хоть немного помочь с ее здоровьем, блондинку доставили в дом целительницы. Эта была тяжелая ночь. Несмотря на все запреты, возражения и крики женщины, никто из хвостатых не ушел домой, оставаясь поблизости. Войти в дом не позволили, но вот переночевать в палатке или на дереве, никто не запрещал.***
Когда я проснулась рядом со мной сидел Лексус. То как, бережно он сжимал мою руку, давала надежду что все обошлось. Я тогда даже не подозревала, какие новости меня будут ждать как только выпишут. две недели я провалялась в кровати, не в силах даже подняться. При каждой попытке, живот скручивало невыносимой болью. на все мои вопросы, Полюшка, Лексус, Нацу, Эльза, Эвер, Леви и даже Мастер с Бикслоу, всегда отнекивались. Переводили тему. Я как-то не очень обращала на это внимания, пока одной ночью, сидя у открытого окна, не услышала разговор. — Сколько мы еще будем скрывать это от нее?! — в тишине, голос Эвергрин звучал как крик среди дня. Я притаилась, надеясь что меня не увидят. Было любопытно о чем они говорят. Никто ничего не хотел мне объяснять, и это был единственный шанс хоть что-то узнать. Пускай и не очень честный. — Столько, сколько нужно, — ох уж этот безразличный голос. Его я узнала бы где угодно. Лексус. Он всегда говорит с показушным безразличием когда старается скрыть боль, это я отлично усвоила за месяц что жила с ним бок о бок. Их странный разговор заставил мое сердце бешено биться. Какое-то чувство внутри подсказывало что если я и дальше буду сидеть и слушать, это добром не кончится. Но вопреки своему сердцу, я молчала. И сейчас, двадцать лет спустя, я помню её слова, интонацию, сожаления проскользнувшие в голосе. Я не забуду это, потому что, именно эти слова заставили меня стать той, кем я сейчас являюсь. — Люси имеет право знать, что больше не сможет стать матерью… Эти слова убили меня, я была морально сломлена. То что я желала больше всего, отняли в одну ночь. Это несправедливо. Мою дочь, почему-то я была уверена что должна была родиться именно девочка… Но моей девочки, моей дочери больше нет. И никогда не будет. Ужасно осознавать что, то крохотное чудо, которое ты должна была качать на руках, петь колыбельные… Её просто больше нет. Слезы подступили к глазам. Я не помню когда в последний раз так кричала. Хотелось оглохнуть, исчезнуть, испарится вместе с моей девочкой. Ведь, она не виновата! Что, черт возьми она сделала?! Моя девочка… Ещё будучи нерожденной, её никто не любил. Друзья не говорили, но я знала — они хотели от нее избавиться. Но ведь это всего лишь ребенок. Невинный, маленький, крохотный младенец. Сердце обливалось кровью. Я щупала живот, надеясь почувствовать её. Я молилась что они ошиблись! Пусть этот миг станет сном! Я рыдала в голос, не в силах сдерживать эмоций. Знаю, Эвер и Лексус наверняка услышали меня, и уже бегут. Вместе с ними и Полюшка. Но мне плевать. Не хочу никого видеть! Они лгали мне. Столько недель лгали! Говорили что всё будет хорошо… Как… Как черт возьми может быть всё хорошо?! Ничего хорошего… Я не слушала мольбы успокоится, не слышала плачь Эвер, и даже не реагировала на пощечины что дала мне Полюшка дабы привести в чувства. Единственное что могло привести меня в чувств, это моя девочка… Моя малышка. Я хорошо помню, как проводила дни в постели, без чувств, без движений. Я была словно бесчувственная оболочка. Через десять дней, Лексус забрал меня к себе в особняк. Но и там не стало лучше. Сейчас, спустя столько лет, я осознаю какую боль причина друзьям. Даже Эльза… Ей было сложнее всего. Сгораемая от чувства вины, она продолжала приходить ко мне каждый день. Она говорила, рассказывала о себе, о жизни, просила вернуться в гильдию. Но я молчала, не в силах произнести хоть слово. Всё на что у меня хватило сил, молча сидеть и смотреть в окно, мечтая о своей дочери. Тогда, я осознала для себя ещё одну ужасную действительность. Я больше никогда не буду мамой. Из-за моей ошибки… Одна ночь… Та ночь лишила меня всего. Даже Лексус, приходя ко мне в комнату, лишь молча ложился рядом, обнимал позволяя уткнуться в плечо… Я плакала. Плакала у него на плече, выплескивая всю боль, все разбитые мечты. Ему было сложно видеть меня такой, это я могла понять по засохшим мокрым дорожкам на его щеках утром. Он говорил что понимает меня, обещал что у нас ещё будут дети. Обязательно будут. И если я не смогу родить, то мы усыновим. Но он не понимал. в будущем, у нас может быть хоть десять приемных детей, или даже родных, если бы не мой диагноз. Но дочки, моей девочки уже не будет никогда. Я почти не спала. Каждый раз, стоило лишь прикрыть глаза, как я видела её личико. Я представляла её смех, ее голос, первые шаги, первые «мама». Мечтала как буду обучать магии, а после она вступит в нашу гильдию. И эти сны были по-настоящему прекрасны. Но когда я просыпалась вся в слезах, мне хотелось умереть, от осознания что этого никогда не будет. И так бы и дальше продолжалась, если бы одним пасмурным вечером, ко мне не явилась радостно улыбающаяся Эвергрин. Пока я была в тяжёлой депрессии, много чего пропустила. Например, свадьбу Эвер и Бикслоу. Я знала об их союзе, и была счастлива за подругу. В тот день, когда она мне сообщила я впервые, смогла сказать «спасибо». И пусть мой голос был охрипшим из-за длительного молчания, но Эва была счастлива. После свадьбы, с моего благословения, парочка уехала на медовый месяц. А спустя несколько недель, и произошел тот день. Обычный пасмурный день, за окном огромными хлопьями валил снег с дождем. Я смотрела в окно, когда в комнату ввалилась счастливая подруга. Вздрогнув я осмотрела ее, замечая сияющие глаза. — Люси! У меня такие новости, — она, словно кузнечик, запрыгнула ко мне на кровать, хватая за руки. Я опешила от ее действий, и честно даже немного испугалась. Мало ли что могла она повредить в своей голове. Я задала немой вопрос, так как говорить всё еще не хотела. Могла, но не хотела. Я видела как её, распирало от новостей. Но так же невозможно было не заметить влажные глаза. Она взяла мои руки и опустила их к себе на живот, — Люси, я, — от хорошего настроения не осталось и следа. Наверное она поняла как сложно мне будет услышать её следующую фразу. Но её объяснения мне не требовались. Я чувствовала чуть выпирающий животик, совсем как, и у меня два месяца назад, только чуть больше. Я всхлипнула, ощущая как дрожат мои руки. Эва плакала с улыбкой на лице, — Прости меня, Люси, — Я не слышала ее слов, полностью погрузившись в свои ощущения. Старалась осознать что же я чувствую. Обидно мне, или наоборот, радостно. Но все что могла, плакать. От радости или обиды, так и не поняла. Спустя некоторое время, когда слезы высохли, я вдруг увидела то что не поняла тогда, но осознала в день рождения этого ребенка. Я увидела то чего лишили меня. Такое же крохотное, маленькое, невинное дитя. И пусть оно не мое. Моя дочка мертва. Я дам все что у меня есть этому ребенку. Я дам ту любовь, которую у меня отняли. В тот день я впервые плакала от счастья. В той малышке, что носила под сердцем моя подруга, я видела свою девочку. Удивительно, но с того момента я очень быстро пошла на поправку. С утра и самой ночи я была с Эвой. Наблюдала за ее беременностью, в тайне мечтая и о своей. Я следила за ее рационом, здоровье, сне. Некоторые называли меня одержимой. Так по сути и было. Я была одержима мыслью что смогу увидеть ребенка, которого у меня отняли. Я видела как все волнуются, но так же не могла не заметить как атмосфера в гильдии разительно поменялась. Я смеялась, улыбалась. Но в тот момент, я совсем не думала о, также, немаловажной детали. И заметила её увы слишком поздно. Из-за сильного стресса, плюс ко всему повреждения эмоционального и психического состояния, я больше не смогла заниматься магией. Нет, я по-прежнему была заклинательницей, но вот духов вызывала с огромным трудом. Даже вызов самого слабого духа оставлял меня почти без сил. У счастью многие, такие как Лев, Дева или Козерог, мог проходить и по своей воле, не используя моих сил. Это новость выбила меня из колеи. Но особо сильно не переживала, так как вызывать их я все равно буду, хоть и гораздо реже. Да и в тот момент, было совсем не до переживаний. Первые несколько месяцев после рождения Лили, имя, кстати, выбрала я, было тяжело. Я скучала по девочке, и часто брала к себе. Я по прежнему жила в особняке Лексуса, что было намного удобнее нежели в своей старой квартирке. Пока возилась с девочкой, Эва могла ходить на задания вместе с Лексусом и остальными громовержцами. Я была самая счастливая девушка. И привязалась к девочке, не меньше чем её родная мама. Но как бы сильно я её не любила и как бы сильно не привязалась, Лиля всегда была дочерью Эвы и Бикслоу. Что я и говорила ей ежедневно. Спустя несколько лет Фрид тоже женился, и команда Громовержцев распалась. Жизнь по тихонько вставала в свое русло. В гильдию прибыло много народу, многие девочки обзавелись собственными детишками, что несомненно меня обрадовало. Нянчась с детьми я всегда чувствовала себя в своей тарелке. Так и стала я нянькой Хвоста Феи. Да ещё и Полюшка переехала к нам в гильдию, и что странно, очень быстро подружилась с Лилей, и остальными детьми. С Нацу мы все еще были лучшими друзьями. Я не злилась на него за те слова что произнес о моей дочери, да и разве я могу сердиться на брата? Хоть и не родного. Грей и Эльза так же всегда были со мной. Грей все-таки сделал предложение Джувии и сейчас у них растет замечательная девочка София. Эльза таки сошлась с Жераром. На очередном задании, они встретились и провели вместе ночь, что и стало первым толчком к их теперешним отношениям. И пусть они не женаты, и детей нет, но видя как сияет лицо моей аловолосой подруги, мне самой хочется петь. Но так или иначе, я чувствовала что чего не хватает. Наши с Лексом отношения не были идеальны. Частые ссоры, с периодическим биением посуды. Я кричала, он злился. В один день, наши ссоры достигли своего предела. Я собрала свои вещи и ушла к Эве, так как моя квартира уже давно была продана. Она ничуть не удивилась, и пустила к себе переночевать, зная что на следующий день я вернусь домой. Лиля была уже взрослая, едва исполнилось двенадцать лет, так что особого присмотра она не нуждалась. Я помню с какой надеждой ожидала его лежа в кровати, почему-то именно в тот момент я больше всего ждала его прихода. Хотелось чтобы он поскорее пришел и забрал домой, где бы провели очередную страстную ночь. Но он не пришел… Не на следующий день. Не через два. Не через пять. Как раз в тот момент я узнала новость что до сих пор вызывает во мне дрожь. Со слезами на глазах я бросилась к особняку, надеясь что бы мой возлюбленный был дома. Но стоило мне открыть дверь, как в нос ударил ужасный запах спиртного, вызвав приступ тошноты. Пройдя в гостиную моим глазам предстала весьма странная картина. По всей гостиной были разбросаны полупустые бутылки спиртного, недоеденная еда, окурки недокуренных сигарет и по всей этой свалки, попивая виски восседал он — мой возлюбленный, который в тот момент был похож на бомжа. Засаленные волосы, испачканная соусом одежда, с синяками под глазами и мертвенно-бледная кожа. — Лексус? — негромко позвала его, боясь что он разозлится на мое присутствие. Но вопреки опасению, он лишь с неверием смотрел на меня, будто только увидел. Пожалуй, его полный счастья и надежды глаза так же можно занести в книгу вещей что я никогда не забуду. Было забавно наблюдать как он старается убрать тот срач что развел за неделю моего отсутствия. В тот момент я поняла как сильно нужна ему. И не только в качестве хозяйки дома, но и как спутницы. Я помню как он обнимал меня, помню поцелуи с острым привкусом алкоголя. Он просил прощения, умолял вернуться, говорил что больше никогда не усомнится в моей верности. А я улыбалась, как дурочка. Но после, Дреер сделал то что вогнало меня в ступор. Весь грязный, пропахший потом и спиртным, он встал на одно колено, вытащил из заднего кармана старое колечко, которое, как я узнала чуть позже, ему досталось от матери, и произнес те долгожданные слова. — Люси Хартфилия, ты выйдешь за меня замуж? — конечно он заикался, глаза бегали из угла в угол, руки тряслись как листики на ветру. Я веря своему счастью я засмеялась. Заливисто. И со слезами на глазах бросилась в его объятия, крича во весь голос от всего сердца. — Да! А после был жаркий поцелуй. И пусть из-за рта у него воняло сушеной рыбой, мне даже нравился этот запах. Дреер уже хотел пойти в спальню как я остановила его за руку, ведь так и не сказала того, что хотела. — Сперва прими душ, — со смешинкой произнесла наблюдая как его щеки заливаются румянцем, — Дреер, я пришла сюда чтобы сказать важную новость, — его лицо вмиг стало серьезным, а с помадой на губах выглядело скорее комично. Я выдержала долгую паузу дабы подействовать на нервы моему дракончику, а после на одном дыхании произнесла два слова, — Я беременна! Видеть его лицо стоило всего на свете. Столько эмоций сменилось на его лицо всего за несколько секунд. От непонимания до счастья. Определенно я сделала Дреера одним из самых счастливых мужчин, как любит он высказываться. в ту ночь он был особенно нежен. Все последующие девять месяцев я чувствовала себя как королева, окруженная вниманием и заботой. Но страх снова потерять ребенка все равно оставался, тяжёлым грузом давя на плечи. Какой бы счастливой я не была воспитывая своих мальчиков, я никогда не забывала о нерожденной дочери. Я видела её личико в близнецах, слышала смех в их голосе. Я любила своих мальчиков больше жизни. Да и люблю до сих пор. С Лексусом мы поженились как только им стукнуло пять, то-есть всего несколько лет назад. Раньше было не возможно, ибо беременность несмотря на оказанную заботу, шла не очень хорошо. Были кое-какие осложнения, и праздник который я так хотела закатить мог повредить детям. А этого я не хотела. Зато день моей свадьбы услышал весь Фиор! Столько гостей, не видел пожалуй никто. От Могнолии камня на камне не осталось, из-за чего нам крупно влетело от совета. Но город успешно восстановили, а праздник все никак не заканчивался. Леша, старше Ивана на пять минут что не переставая пользовался этим называя себя старшим братом. Лешенька очень похож на Лексуса как внешностью так и характером. Иван же, или коротко Ваня, пошел в меня. Такой же милый и добрый, стеснительный мальчик. Тем не менее братья хорошо ладят, поддерживают друг друга, что не может ни радовать. Около года назад Лиля познакомилась с Даниэлем. Молодым волшебником из гильдии Саблезубый Тигр. Они хорошо общались и как-то очень быстро их отношения перекачивали из дружеских в романтические. А два месяца назад Лилия заявила что Даниэль сделал ей предложения! Конечно это было очень рано, так как ей едва исполнилось двадцать, а ему двадцать два с половинкой. Но видя из любовь, никто не стал возражать. Она уже вполне взрослая чтобы решать с кем ей провести жизнь. Да и Даниэль хороший мальчик, хоть и грубоват иногда. Так и началась подготовка к свадьбе.***
Я заняла место в первом ряду рядом с Этой и Лексом. Свадьба Лили, по нашей задумке, проходила в католических традициях: к алтарю ее должен был подвести отец и передать жениху, который уже минут пять не находил себе места. Невеста задерживалась, и я снова начала переживать. Но опасения оказались напрасными… Зазвучала приятная медленная мелодия, и прекрасная молодая невеста вошла в зал под руку с отцом. Бикслоу гордо подвел Лили к алтарю и, чуть замешкавшись, все же передал ее жениху и занял место рядом с Эвой. Женщина-регистратор начала свою речь, а я крепче сжала руку любимого мужа. После банкета и основной части с поздравлениями гостей начались танцы. Молодежь тут же вышла на танцпол, в то время как гости почтенного возраста предпочли остаться за столиками. Дреер галантно протянул руку, и я вложила в нее свою ладонь. Мы закружились в танце, а потом муж подхватил меня на руки, как в старом известном фильме, и я залилась смехом. Когда он снова поставил меня на пол, мы заметили, какими довольными глазами за нами наблюдал Макаров. После свадебного торта и традиционного бросания букета молодоженов ждал большой ледяной автомобиль, украшенный разноцветными лентами и цветами. Утром их ждет поезд что, отвезет на один из самых престижных пляжей Фиора, а пока отправлялись в отель, где и должна была состояться их первая брачная ночь. Мы с Лексом тоже решили не задерживаться и, проводив Лили и Даниэля, а близнецов оставив на Эвер и Бикса, поехали домой. Особняк встретил нас непривычной тишиной. Мы с Дреером решили отпраздновать нашу любовь. Вот только стоя в полумраке посреди пустой гостиной, я не сдержалась и дала волю слезам. Я совершенно не представляла, как теперь буду жить вдали от моей девочки, она слишком быстро повзрослела. Тем не менее моя девочка сейчас очень счастлива, а это главное. А раз она счастлива, то и я должна хорошо провести ночь. Я потянула Лекса к лестнице, и он послушно последовал за мной. Я завела мужа в спальню, помогла ему снять пиджак, развязала бабочку и стала расстегивать пуговицы на рубашке, целуя каждый обнажавшийся участок торса. Лекс тяжело задышал и, когда мои губы коснулись живота под пупком, запустил руку мне в волосы, крепко сжимая их на затылке. — Садись, — шепнула я и подтолкнула его к кровати. Он послушался, и тогда я один за другим сняла его ботинки, — сейчас пойдем в душ… — Дреер потянулся ко мне, чтобы снять платье, но я отстранилась и не дала ему коснуться меня. Не сводя с него глаз, я потянула язычок молнии на спине, и голубое атласное платье соскользнуло вниз, обнажая меня перед мужем. Он громко сглотнул, когда я, откинув в сторону лифчик, провела кончиками пальцев по затвердевшим соскам, и ухмыльнулся, когда скользнула рукой в трусики. — Может быть, тебе помочь? — он поднялся с кровати и с грацией хищника направился ко мне, но я его остановила, уперев ладонь в широкую грудь, чувствуя, как бьется его сердце. — Сегодня ты будешь подчиняться мне, — проговорила я на ушко, расстегивая ремень его брюк. — Как скажешь, любимая… — Я помогла Лексу раздеться, а потом села в кресло и поманила мужа к себе. — Помоги, — поднимая ногу вверх, я указала на кружево чулок, и Лексус, опустившись на колени, поочередно стянул их, — с трусиками я справлюсь сама. Выскальзывая из рук любовника, когда тот попытался меня обнять, я направилась к ванной. Я не успела включить воду, как Дреер меня нагнал. Мои игры ему надоели, он грубо потянул меня на себя и порвал трусики, тут же накрывая своей широкой ладонью до предела возбужденную плоть. Я была готова капитулировать от его умелых ласк, но все же дала победный бой, оттолкнув мужа, зашла под теплые струи душа. Лексус так и остался стоять рядом, наблюдая, как я разливала душистый гель себе на грудь. Я мыла свое тело так, словно это были его ласки: прикрывая глаза, закусывая губу, негромко постанывая. — Твоя очередь, — улыбнулась я, и Дреер зашел под душ, — но только тебя буду мыть я. Мои ладони растирали лавандовый гель по его широкой груди, опускались к животу и на ягодицы. Он уперся руками в стену, когда я опустилась перед ним на колени. Мои руки омывали бедра мужчины, его икры… Он шумно выдохнул, когда я провела кончиком языка по его возбужденному органу. Дреер ждал продолжения, но в мои планы пока это не входило. Я выскользнула из душа и кинула мужу полотенце, а сама, не вытираясь, убежала в спальню. — Чертовка, ты доиграешься! — прорычал мне вслед любовник. Я ждала его на кровати. Когда он вышел из ванной в одном полотенце, я встала в позу кошечки и грациозно прогнулась в пояснице, демонстрируя всю себя мужу. Он любил, когда я давала наслаждение не только телу, но и глазам. — Иди сюда, — перевернувшись на спину, я поманила его пальчиком. Стоило Лексу подойти, как я потянула его на постель. Он опустился рядом, но я оседлала его, властно устроившись сверху. Мои губы взяли в плен его правый сосок, в то время, как одна рука скользнула вниз, начиная ласкать мужчину. — Люсь… Я тебя хочу… — тяжело дыша, проговорил он. — Подними руки, — приказала я, укусив Дреера за подбородок. — Что? — Подними руки. Заведи их за голову. Дреер усмехнулся, но все же подчинился. Он даже не сразу понял, как на запястьях щелкнули заранее приготовленные наручники. Мой муж, огромный, властный мужчина, сильнейший маг гильдии, командир одной из сильнейших команд всего Фиора, лежал пристегнутый к деревянному изголовью. — Теперь ты полностью в моей власти, — прошептала я и стала спускаться поцелуями от его груди к животу и ниже. — Ты же понимаешь, что потом я отыграюсь? — прорычал он, но тут же замолчал, когда я выпустила зубки, прикусывая самую важную мужскую часть тела, показывая, что сейчас лучше мне не перечить. — Это будет потом. За столько лет вместе я изучила своего любовника, знала, где провести языком, как взять губами и когда помочь рукой. Дреер был на пределе, и мне это нравилось. — Подожди… Остановись… Но я не слушала, желая довести дело до конца. Лексус дернулся и замер, громко простонав. Его тело обмякло, а на лице появилась глупая улыбка. — Скоро вернусь, — спрыгивая с кровати и демонстративно облизываясь, проговорила я. — Ты куда? А как же я? Хартфилия, отстегни! — Дреер дернулся с такой силой, что кровать громко ударилась о стену, но меня это только раззадорило. Накинув халат, я выскользнула из спальни, оставляя пристегнутого наручниками моего дракончика одного. Я не задержалась надолго, потому что заранее все приготовила, осталось только взять лед и подогреть массажное масло. — Милая, расстегни меня, — взмолился Дреер, когда я вернулась, — Люся, ну давай… Но я не поддалась. Шелковый халат упал на пол, а я забралась в постель к мужу. Несколько минут передышки пошли на пользу моему любовнику, и стоило мне провести рукой по его напряженному животу, как он был снова готов на подвиги. Лекс больше не просил его отстегнуть, полностью отдаваясь мне во власть, а я взяла кусочек льда и медленно провела им по груди моего мужчины. Он выгнулся мне навстречу, его кожа покрылась мурашками, а я стала слизывать влажный след растаявшей льдинки. — Знаешь, как-то холодно. Может, согреешь? — изогнув бровь, ухмыльнулся Дреер, а потом демонстративно опустил взгляд, указывая на свое возбужденное достоинство. — Согрею… Но не так… — я села на Лекса и взяла бокал с подогретым маслом. И плевать, что им я испорчу постельное белье… Несколько капель жирной теплой жидкости упали на грудь и живот супруга. Мои руки плавно скользили по накаченному и все еще молодому телу любимого мужчины. Он был прекрасен, как и двадцать лет назад, и пусть блондинистые волосы разбавляла благородная седина, а на лбу залегла глубокая морщина, Лексус был идеален. Мужественный, сильный, непреклонный и никогда не сдающийся, даже сейчас: — Хватит, женщина, власть переменилась, — грозно прорычал он, с треском выламывая деревянный прут из подголовника кровати. — Лекс… Он опустил скованные наручниками руки мне за спину так, что теперь я была в его ловушке. Шансов на спасение не было… Лекс перевернул меня на спину, а сам навалился сверху. — Думаю, любовь моя, ты наигралась. Пора тебя как следует наказать за твои проказы, — кровожадно проговорил он, припадая к моей шее, словно оголодавший вампир. Дреер со мной не церемонился, оставляя на светлой коже красные следы, грозящие утром превратиться в синяки, но мне нравилось. Он так ловко со мной управлялся, словно его руки были свободными. Перевернув меня на живот, Лексус грубо и резко вошел и не сбавлял темп, пока я не почувствовала приближение оргазма. — Нет, детка… Ты наказана, — довольно заявил мучитель и вышел из меня, — расстегни. Лекс протянул мне руки, и я взяла с тумбочки маленький ключик. Как только оковы спали, муж подхватил меня на руки и понес к окну. Я не знала, что взбрело в его дурную голову, пока не почувствовала ягодицами ледяной подоконник, а Лекс, широко разведя в сторону мои ноги, опустился вниз. *** Окно сохранило отпечаток моей спины, а я, измотанная любовью и такая счастливая, лежала в объятьях мужа и размышляла, чем его лучше оттереть. Лексус уже спал, опаляя горячим дыханием мою шею с той стороны, где красовались сиренево-красные отметины. Ночь плавно переходила в утренние сумерки, и когда первые солнечные лучи пробрались в спальню. Я повернулась в объятьях мужа и, прижавшись к его горячей груди, уснула с улыбкой на лице, слушая, как в унисон бьются наши сердца. Столько всего произошло, столько испытаний взвалила на нас проказница-судьба. Странное дело, если бы меня тогда не изнасиловали, я ба так и не призналась бы ему. И возможно сейчас бы я не лежала в объятиях мужа. Я даже благодарна тем отморозкам, если бы не они я бы никогда не познала бы истинное счастья. Счастье от которого все вокруг замирает. Хочется петь, кричать, плясать, так громко и долго, чтобы все знали насколько я счастлива.