Hipesos (Возлюбленный)

Майло понял, что к оскорблениям можно привыкнуть со временем. Конечно, он не стал злиться меньше, а просто понял, что злость бесполезна. Теперь ему оставалось сжать зубы и надеяться, что кураторы хотя бы отойдут подальше, и он не услышит их слов. – В конце концов, – говорили они, даже после того, как он, чёрт возьми, привёл им все доказательства существования Атлантиды, – вот что случается, когда омеги получают образование. Их головы забиваются бесполезными мечтами. Вот только у Майло всегда были эти мечты. Образование лишь помогло ему выразить их словами. *** – Вы ведь… знаете обо мне, не так ли? – изумлённо глядя, спрашивает Майло. Просто невозможно поверить в происходящее, несмотря на то, что он держит в руках Дневник Пастыря, а модель подлодки для экспедиции стоит перед ним. Мистер Уитмор то ли кашляет, то ли смеётся и хлопает Майло по плечу. – То, что ты Омега? Ха! Это не означает, что у тебя нет мозгов, да? Майло крепко прижимает книгу к груди, растроганный словами старика. Он обещал своему дедушке, что заставит его гордиться собой, и вот скоро у Майло будет шанс осуществить главную мечту деда – найти Атлантиду. *** Майло хотелось бы, чтобы разработка лекарства для подавления течки шла так же быстро, как разработка лекарств от пневмонии или туберкулёза. И хотя современные препараты в качестве побочного эффекта обеспечивают ему две недели лихорадки и рвоты, он всё равно принимает их. Единственное, что может быть хуже, чем пахнуть как омега – пахнуть как омега в течке. (Иногда Майло цинично рассуждает: нашлось бы лекарство быстрее, если бы оно также приносило пользу Альфам. Но он уже давно научился держать такие мысли при себе) И Майло просто смирился с этим. Смирился с тем, что стал различать запахи хуже бет, и смирился с неободрительным взглядом докторов, когда он просит лекарства. Это того стоит, пусть его желудок и не согласен с остальным телом. Теперь ему приходится обращать внимание на мелкие детали: на то, как люди себя ведут, а не на то, как они пахнут. Высокомерные придурки скорее всего будут Альфами, но сказать наверняка он не может. Хуже то, что окружающие всё равно знали о том, что Майло – Омега, достаточно было лишь один раз хорошенько принюхаться. *** В каюте подлодки Майло пытается убежать от странного ругающегося маленького человека, когда сталкивается в дверях с кем-то, настолько интенсивно пахнущим Альфой, что это чуть не сбивает с ног. – Я Миляга, – сказал мужчина. – Джошуа Миляга. Он оказывается главным врачом экспедиции. Майло шепчет «О, боже» и старается не пересекаться с Альфой взглядом, пока тот проводит медицинский осмотр, размахивает какой-то пилой и без умолку болтает о ней. – Не переживай, – добавляет Миляга, когда Майло уходит, и прибавляет чуть громче, чем необходимо. – У меня дома жена, всё в порядке. Когда Майло привыкает находиться рядом с Альфой, то признает, что стало легче. Майло просто не доводилось раньше встречаться с Альфами-докторами. Оказалось, что пациентам даже спокойнее с доктором, с которым невозможно спорить. Миляга просто поддерживал среди них порядок, не давая нервничать, вот и всё. *** Когда подлодка начала крушиться и тонуть после нападения Левиафана, Майло в первую очередь хватается за Дневник Пастыря. За что же ещё? Только спустя недели, спустя множество пройденных миль по подземным туннелям в поисках Атлантиды, он чувствует эти странные покалывания и тяжесть в голове. Тогда он осознает, что забыл множество необходимых вещей на борту, которые вот-вот могут срочно понадобиться. Он мучается размышлениями целый день, но вот Миляга подходит к нему, отводит немного в сторону и вкладывает что-то в ладонь, сказав: – Старый рецепт племени Арапахо. Хлопок по плечу чуть снова не сбивает Майло с ног. Он не сразу понимает, что именно Миляга имеет в виду, а затем становится пунцово-красным. Рассуждая здраво, это, наверно, нормально для доктора заботиться о… таких вещах. Но всё равно очень странно. *** Майло должен признать, что травы оказываются даже лучше, чем таблетки из обычной аптеки. После трав его рвёт всего лишь раз. Остальные, наблюдая за Омегой, возмущаются и винят повара Куки. Куки же, кажется, воспринимает рвоту парня как собственное достижение. *** – Забавно то, – во время стоянки говорит Одри, добивая матрас для сна и укладывая его на место, – что папа всегда хотел двух Альф мальчиков, представляете? Чтобы один управлял его магазином, а второй стал чемпионом по боксу в среднем весе. Люди никогда раньше не доверяли Майло личные истории. Можно сказать, что у него в принципе раньше не было друзей, и новые ощущения от дружеской болтовни очаровывают его. Правда, ему кажется, что остальные стали слишком заботливо к нему относиться, выдавая секреты интимно-сокровенным тоном. – А что насчёт твоей сестры? – спрашивает Майло. – Она пробивает свой путь на ринге, среди других Альф. В следующем месяце будет биться за титул. – Напомни мне никогда не драться с твоей сестрой, – шепчет Майло. – Никто и не вздумает драться с тобой, – на полном серьёзе говорит Миляга. – А мне кажется, что проще быть бетой. Никто не ожидает, когда ты начинаешь их бить, – сказала Одри с усмешкой. – Окей, напомни не драться с тобой тоже, – нервно моргает Майло. – Да, возможно, это хорошая идея, – звонко смеётся Одри. – И не вставай между Винни и его цветами, что бы ни случилось. Он прибьёт тебя за розы неправильного цвета. – Розы – дело тонкое, – говорит Винни, прячась в своей палатке. – Никому не хочется получить розы не того цвета или аромата, а Омеги всегда путают запахи. Надо быть бетой, чтобы иметь нюх на цветы. Майло вылазит из палатки и замечает макушку Крота, исчезнувшую под землёй. Перед тем, как выключить свет, тот издаёт слегка пугающие звуки. – А Крот… – начинает Майло. – Ты не хочешь этого знать, – говорит Миляга. Майло, возможно, согласен с этим. *** (Лично Майло думает, что взрывы и пожар – это худшие вещи, которые могут случиться ночью. Но он не до конца уверен, что остальные с ним согласны) *** Майло приходит в себя на холодных камнях. Он ощущает кровь на плече и пульсирующую боль по всему телу. Но от боли его моментально отвлекает пара горящих синих глаз – прорезей на пугающей маске. Это так странно, что Майло даже не может кричать. Когда он пытается двигаться, боль усиливается, а кровь толчками выходит из груди. В добавок ещё и правая рука отказывается двигаться. Существо сняло маску и оказалось… ну, наверно, самой красивой девушкой, которую Майло когда-либо видел. Странно думать о её красоте, учитывая льющиеся потоки крови по груди, но Майло, как ни удивительно, не напуган ни капли. Не зря люди всю жизнь фыркали ему вслед, говоря, что тот ведёт себя не как должно Омеге. Но сейчас ему плевать и на кровь, и на людей. Часть Майло хочет спросить имя девушки и бессмысленно повторять его снова и снова, пока та не скажет ему заткнуться. Другая же часть хочет просто поцеловать её. Возможно, он ударился головой. Это была бы неплохая отговорка для странных мыслей. Девушка наклоняется ближе, а Майло отодвигается назад, хоть на самом деле совсем не хочет. Затем она прикладывает сияющий кристалл-кулон к его ране, а затем её рука, ох… Её прикосновение болезненно горячее. Тепло распространяется от каждого её пальца, вплетается в его плоть и распространяется по коже. Боль от раны затихает, а сама рана затягивается неприятно, но безболезненно. Посмотрев вниз, Майло обнаруживает, что кожа быстро срастается, а вскоре не остаётся ничего, кроме пятнышка крови, и… И это, естественно, было просто очередное последствие удара головой. Не может быть, чтобы голубой свет в форме отпечатка руки девушки остался на его коже. – Кто… – пытается спросить он, но тут послышались крики вдалеке, и существа вздрогнули, подозрительно озираясь. Девушка в маске неуловимо улыбается, а когда он пытается дотянуться до неё, убегает. Майло карабкается по камням, пытаясь нагнать удивительных существ и спросить, кто они, но вернувшаяся боль останавливает его. Здесь, под остальным миром, есть люди! Последнее место, где можно ожидать их встретить! И загадочная девушка была одной из них. *** – Знаешь, – задумчиво говорит Рурк, – кто-то должен поговорить с этой девчонкой. Пока командир раздаёт поручения, Майло пытается найти в дневнике страницы, посвящённые королевской семье. Он помнит, что они прятались где-то здесь, и там было описание встречи Пастыря с Королём и Принцессой. Майло всё ещё не может смириться с фактом, что здесь есть люди. Живые, разговаривающие… люди. Он не может дождаться шанса усесться с записной книжкой и описать всё вокруг: дома, удивительные растения и животные, приветливых мужчин и женщин, ненадменных Альф, весёлых Бет и смелых Омег… Кто знает, по крайней мере, он напишет второй Дневник для потомков. Атлантида. Настоящая. Майло тысячи раз перечитывал в дороге Дневник Пастыря, и теперь… Он даже не мог подобрать слова. – Боже правый, Тэтч, – возмутился Рурк. Майло хотелось бы, чтобы люди перестали бить его по плечу, особенно с таким превосходством, как это делал Альфа Рурк. Его выпихнули вперёд, и оказалось, что он вроде как для чего-то выдвинулся. – Иди к ней, тигр, – слова Одри окончательно разбудили его. Ох. Так вот для чего он выдвинулся. *** – У меня есть к тебе несколько вопросов, – тихо говорит Майло, стоя перед входом во дворец и подготавливаясь к тому, чтобы сказать эти слова Принцессе прямо в лицо, – и я не покину город, пока не получу на них ответы. Да, да, так пойдёт… Решительно выходя из-за колонны, Майло обнаруживает, что девушка исчезла. Он озирается по сторонам, когда внезапно рука зажимает ему рот, и Майло оказывается прижат к девушке. Заглушённый протест срывается с его губ, но ничего не меняется. – У меня есть к тебе несколько вопросов, – шепчет голос возле его уха, – и ты не покинешь город, пока я не получу на них ответы. Каким-то образом ответ вылетает сам собой: – Ну, тогда… хорошо. *** Атлантида невероятна. Она превыше слов, причём слов любого языка. И каждый раз, когда Майло думает, что видел лучшую её часть, ему показывают нечто более невероятное. И корабли, и люди, и горшки, и ткани, и животные и… всё. И часто он ловит Киду (её полное имя Кидагакаш, но он, пытаясь произнести его до конца, покраснел и споткнулся, и девушка хихикнула, сжалившись над ним и сказав короткую форму) смотрящей на него с нежной улыбкой, и чувствует, как что-то горячее просыпается в нём глубоко под кожей. А затем она показывает ему летающие машины, и они уж точно кажутся самым невероятным, что есть в Атлантиде. До тех пор, пока Кида с Майло чуть не расшибаются насмерть, попытавшись разобраться с хитроумным устройством машины. Майло падает на землю, а летающая штука проносится над его головой и врезается в каменную стену, взрываясь. Майло собирается извиниться, надеясь, что машину можно починить, но вдруг осознаёт, что Кида прижимает его к земле своим телом, а её дыхание жаром полыхает возле его шеи. Он охает, извивается, и Кида поднимается настолько, чтобы он мог перевернуться и встретиться с ней лицом к лицу, а её руки и колени продолжают удерживать Майло. Волосы покрывают лицо девушки, но Майло может видеть, как затемнились её глаза, а губы приоткрылись. Он ощущает, как жар под его кожей усиливается, когда она просто касается рукой его шеи. Её пальцы медленно спускаются по коже, и Майло осознаёт, что он ни разу не вздохнул с момента прикосновения. И когда он делает глубокий вдох, то ощущает сильнейший запах Альфы. Раньше Майло сравнивал запах Альфы с ударом по животу, но в этот раз всё иначе. Аромат Киды сильный и глубокий, он проникает в его мозг, окутывает всё тело, закручивается в груди и сжимается глубоко внизу. Без противной горечи, как он привык. «Приятный» – вот подходящее слово для запаха, вдруг понял Майло. Кида опускается ближе к нему, но не касается кожи, а делает вдох и глубоко дышит. Дышит им. Кажется, способность распознавать запахи возвращается к Майло с каждым глотком воздуха, хотя он и знает, что так быть не должно. Однако течка накрывает его плотными волнами, вызывающими приятный зуд по всему телу. Течка. Проходит несколько мгновений, прежде чем он осознаёт это и широко распахивает глаза. Он привык, что течка связана с отвратительными на вкус таблетками, тошнотой и лихорадкой, а не с этим… Не с этим стягивающим кожу чувством, делающим тело более восприимчивым к прикосновениям. Майло вдыхает аромат и не может оторвать взгляд от небесных глаз Киды. Так случается в только в книжках, знает Майло. А он здесь, в настоящем мире, в Атлантиде. Да, он здесь, а Кида сидит на нём, её волосы ласкают его шею, а её грудь прижимается к его груди с каждым вздохом. Она аккуратно раздвигает коленом его ноги, а он, не думая, подаётся вниз и прижимается к её бедру. Кровь Майло пульсирует в венах, собираясь в паху, пока Кида кончиком носа чертит линии на его горле. Девушка встречается глазами с глазами Майло, и он не понимает, куда исчезло смущение. Но это и не важно, потому что Кида приоткрывает губы и уже почти касается языком его кожи, но снова отдаляется. Майло издаёт непроизвольный стон, который, судя по лицу Киды, говорит намного больше, чем слова на любом языке. – Ты хочешь этого? – шепчет она. Хочешь – слишком мягко сказано. Майло тянется к ней, но его руку ловят, плотно прижимая к земле. Теперь, без волос Киды на своём лице, он ловит ртом больше воздуха. Дымка первой волны жгучего желания испаряется, и он может смотреть на неё спокойнее. – Хочу?.. – он замолкает, не успев закончить вопрос. – У тебя нет пары, – говорит Кида. Нужно больше опыта, чем у Майло, чтобы уловить столь тонкие детали аромата. – Ты даже никогда… Она отстраняется и, взглянув на его прижатое запястье, легко проводит большим пальцем по внутренней стороне руки. Даже легчайшее прикосновение заставляет тело Майло дрожать, и он снова отчаянно пытается дотянуться до Киды. – Я хочу этого, – говорит он быстро. Возможно, слишком быстро, потому что Кида хмурится. Другой рукой он медленно тянется к ней, касаясь бедра девушки. – Я хочу тебя. – Ты осознаёшь, что говоришь? – У меня течка, но это не означает, что у меня нет мозгов. – возражает Майло. Она смеётся низким и знойным голосом, а затем разворачивает его запястье, чтобы запечатлеть поцелуй на внутренней стороне. Майло поднимается на один локоть, стараясь дотянуться до девушки, и их губы наконец-то встречаются. Сначала медленно, а затем быстрее, сильнее. Кида накрывает его рот, и Майло чувствует, как трещит по швам всё, в чём он был так уверен раньше. Он ощущает, как его заполняет изнутри его Кида, его Альфа… его пара. *** Кажется, что всё случается вспышками: её ногти впиваются в его бёдра, её губы скользят по его шее, и шёпот на многих языках буквально передаётся из уст в уста. Разорванная одежда, хаос волос Киды, и затем – ох, затем – чувство, что её узел набухает внутри. Он бессильно падает, оказавшись в её объятьях. Её губы скользят по его шее, и Майло чувствует, как зубы впиваются в кожу, но не кусают, не оставляют метку. – Ты в порядке? – первой шепчет она. Он не ожидает вопроса. Глаза Киды всё ещё затемнены и полуприкрыты. Она сдвигает бёдра так, чтобы им было удобнее лежать, пока они сцеплены. Майло тянется за спавшими очками и привыкает к тому, что предметы снова имеют очертания. Кристалл на шее девушки ярко сияет, озаряя её лицо. – Я… – слова всё ещё не хотят говориться. Майло одновременно чувствует напряжение, жар и блаженство. – Да, весьма хорошо. Хорошо. Весьма хорошо. Он тянется к своей шее, проверяя её. Там остались лишь следы от поцелуев, которые, возможно, обернутся синяками, но кожа не повреждена. Майло сказал: – Ты не пометила меня. – Я бы не сделала это без твоего согласия, – говорит Кида с ноткой расстройства в голосе. Её рука сжимает его волосы, а в глазах появляется опасный огонь. – Так вот чего ты ожидал от меня? – Так всегда… – он не боится её, как ни странно, даже будучи прижатым к земле и неспособным двигаться. – Так всегда бывает. Альфы метят Омег. Кида отводит взгляд на мгновенье, а затем вновь смотрит на Майло с нежностью и касается его щеки кончиками пальцев. Она говорит: – Почему ты считаешь, что только Альфы имеют власть над Омегами? Метка Омеги значит не меньше. Майло не может найти ответа, он даже никогда не слышал, что Омеги могут оставлять метки на Альфах. Вместо ответа он поднимается и снова целует её. *** – Неподалёку есть место, где мы можем умыться, – говорит она позже. – К тому же я хочу тебе там кое-что показать. Так что возьми мозги с собой, – она игриво улыбается и щёлкает его по носу. Майло смотрит на неё глупо-счастливым взглядом, когда натягивает майку обратно. Всё его тело стало липким от пота и… понятно чего, но это не мешает чувству глубокой эйфории. – Наконец-то, придётся их использовать, – говорит он. *** – Это удивительно! – задыхается Майло, когда они с Кидой всплывают в воздушную подушку в куполе затонувшего здания. И, кажется, причина нехватки воздуха в лёгких Майло не в том, что они плавали чёрти сколько под водой, а в том, что он видел там, на глубине. – Полная история Атлантиды! Это… это в точности то, что описывал Платон. Ну, он, конечно, упустил некоторые детали… – Свет, что я видела… – прерывает его Кида. Их глаза встречаются над поверхностью воды, и девушка ладонью сжимает его руку. Майло как будто спотыкается в воде. – Звезда посреди города. Есть что-нибудь о ней? – Пока не знаю, – отвечает он и расстраивается, когда Кида убирает руку. *** Они вот-вот получат все ответы! Так надеется Майло, всплывая на поверхность и наблюдая, как ловко Кида рассекает воду. Всё меняется на суше, когда Майло выскакивает из воды и врезается в ботинок Рурка. – Хорошо… поплавали? – ухмыляется мужчина. *** Его одежда мятая и потная, но он гордо поднимает голову и делает вид, что так и было с начала их путешествия в Атлантиду. Однако глаза Рурка блестят, как блестят глаза Альфы, учуявшей Омегу с вот-вот начавшейся течкой. Майло научился никогда не попадаться на глаза Альфам с таким блеском. Майло даже рад, что единственное, что Рурк направляет на него – это пистолет. – Тэтч, Тэтч, Тэтч, – смеётся Рурк, пока ведёт их с Кидой к трону Короля. – Когда же ты поймёшь? Слова никогда не изменят мир. Только чёртовы Омеги верят в это. Майло не упоминает о том, что именно слова привели их в Атлантиду. Сложно саркастично шутить, когда к твоему плечу прижато ружьё. *** Кида падает на колени перед кристаллом, и Майло понимает её, благоговейно умолкая перед неведомой силой. *** Конечно же, Рурк берёт кристалл. Так же, как он пытается взять всё в жизни. *** В итоге ледяной огонь кристалла сам поглощает Рурка. И последнее, что напоминает Майло о настоящем Рурке – это его дикий взгляд, который не исчезает даже в ужасающей кристаллической форме. – Это сделали слова! – кричит Майло вслед падающему воздушному шару. Опалённые клочки материи наполняют воздух, словно дождь из стекла. – Это сделали знания! Майло убедился, что знания могут уничтожать и спасать, а оружие способно лишь на одно из двух. *** – Ты знаешь, – говорит Кида нарочито небрежно, но всё-таки не может спрятать широкую тёплую улыбку, – что ты можешь остаться здесь. Майло улыбается и берёт её руку. – У меня, кажется, как раз есть вакансия для Альфы, – говорит Майло и видит, как хмурится Кида. Тогда он понимает, что понятие «вакансии» может быть экзотичным в этом мире, и чувствует, что здесь, наконец-то, сможет стать свободным. – Я имею в виду… Кида наклоняется, прикладывает палец к его губам и говорит: – Я уловила. Он снова улыбается и чувствует, как тепло распространяется по телу. Не тепло от течки, её время всё ещё не настало. Кажется, это тепло распространяется от руки Киды на его груди. Девушка наклоняется ближе и прислоняется лбом к его лбу. – Так что ты думаешь… – её волосы ласкают его щёку, а рука легко ложится на шею, – о моём предложении? – Оно мне очень нравится, – он чувствует лёгкий поцелуй на своих губах. – Очень нравится. *** – Миру всегда нужны герои, – говорит Миляга, намекая, что Майло пора возвращаться на поверхность вместе с остальной командой. – Неа, – Майло пожимает плечами. Кида приближается к нему и обнимает за талию. – К тому же я слышал, что здесь нужен эксперт по абракадабре. Друзья не верят ни единому его слову, но Майло наплевать. Он наконец-то дома.