Aut vincere aut mori

Ивар знал, что брат приведет к нему Блайю, и для этого ему бы даже не понадобились силы вёльвы, которыми обладала Аслауг — достаточно было вспомнить, как смотрел Сигурд на эту элловскую девчонку, смотрел еще в ту минуту, когда они обнаружили её в доме. Как идиот. Как человек, нашедший что-то, очень ценное для него. И этот его взгляд вызывал зависть, ненависть, гнев, раздражение — всё вместе, потому что Змееглазый в очередной раз обошел его, Ивара. Бескостный понимал, что вся его жизнь — это месть, это возрождение империи Лодброков на трупах врагов, это необходимость строить планы и разрабатывать стратегии там, где его братья терялись. Возможно, каждый из них был хорошим исполнителем, но ни одному не хватало широты мышления, присущей самому Ивару. Они не умели мыслить наперед, продумывать ходы, выстраивать гипотезы, а Ивару доставляло извращенное удовольствие продумывать стратегии за своих недругов. Ставить себя на их место. И находить решения, до которых никто другой бы не додумался. Ни один из его братьев, которые предпочли бы идти напролом. Зато у них было все остальное. Возможность ходить, например. Или, как у Сигурда, — возможность обрести что-то или кого-то, за что не жаль отдать свою жизнь. Глупый, глупый братец, знал бы он, как хотелось швырнуть нож ему в лицо, когда он заслонял собой эту девчонку, когда он был готов пожертвовать ради неё всем, что у него было. Даже жизнью. И теперь Сигурд привел к нему Блайю, но не как пленницу, согласную сотрудничать с семьей Лодброк, а как свою женщину. Не так Ивар планировал использовать девчонку. Он хотел показать ей, что её жизнь — в его руках. Что в любой миг он может оборвать её существование. Он хотел, чтобы Блайя боялась его. И она боялась, разумеется, боялась и дрожала, как кролик перед удавом. Но теперь у неё была защита в лице Сигурда.  — Итак, — Ивар оперся локтями о стол, наклонился вперед, переводя взгляд с брата на Блайю и обратно. — Ты согласна помогать нам, я не ошибся?  — Только если ты будешь обращаться с ней, как с членом семьи, — Сигурд скрестил руки на груди, закрываясь от Ивара. Он с самого детства делал так, словно прятал себя «в домик», наивно считая, будто сквозь его воображаемую броню никто не пробьется. Ивар покатал по столу карандаш.  — Я спросил Блайю, а не тебя, Змей, — от его холодного взгляда Змееглазый стушевался, но лишь на мгновение. Сжал губы, готовый к долгим спорам на повышенных тонах. Бедный, бедный Сигурд, он и понятия не имел, по какому краю он ходит…  — Так что же, Блайя, ты согласна? — Ивар повернулся к ней всем корпусом. Элловская девчонка сидела, сжав руки на коленях, но от цепкого, внимательного взгляда не укрылось, что она дрожит и изо всех сил пытается спрятать эту дрожь.  — Да, — произнесла она тихо. — Я согласна. Да и разве у меня есть выбор? Ивару понравился вопрос. Настолько, что он цокнул языком, откидываясь назад в своем инвалидном кресле, чуть сощурился, оглядывая Блайю. Она была не только красива, но и не была дурой, хотя производила совсем иное впечатление поначалу. Она хорошо понимала, что, по сути, они не оставили ей выбора, и, если бы она отказалась сотрудничать с ними, то её бы убили. И понимала, что вопрос предполагал только один вариант ответа. Дело было лишь во времени, которое ей понадобилось бы на то, чтобы согласиться. Она была неглупа, если поняла, чем ей грозит отказ. И вдвойне неглупа, если осознала, что за спиной Змея будет намного безопаснее. Не то чтобы Ивару что-то мешало убить её, наплевав на Сигурда, но зачем? Зачем уничтожать законную наследницу бизнеса Эллы, если всё выходит… А выходило-то складно. Как ни странно. Ивар подумал, что, в целом, хотя Змееглазый и нарушил его планы, в этом нет ничего страшного — он придумает новый ход. Он сможет выйти «в дамки» быстрее, чем Осберт сумеет произнести собственное имя. И, пока Блайя нервно сминала на коленях край блузки, явно мечтая поскорее выбраться из кабинета, у Бескостного в голове начал созревать новый план. План, в котором Блайе и его глупому брату отводилось не последнее место.  — Значит, ты все же планируешь начать с Осберта? — Бьерн смотрел на Чикаго из окон офиса Lothbrok Inc. — Почему не с Экберта? Полагаю, они с Эллой планировали объединить усилия, чтобы уничтожить нас. Экберт всегда хотел этого, хотя и целовался с Рагнаром в десны на людях. И говорил, что им делить нечего. Ивар закатил глаза, побарабанил пальцами по столу. Всё-то его братьям нужно разъяснить на пальцах, показать, рассказать на примерах. Как в детском саду. И даже Бьерну — самому старшему из них — приходилось разжевывать самые простые умозаключения. Медведь — он и есть медведь, что с него взять. Железнобокий… У него, видимо, не только бок железный, но и мозг.  — Для того чтобы тягаться с империей Экберта, мы должны расширить свое влияние. Семья Экберта уже давно занимается торговлей оружием, тогда как для нас это направление — новое, и мы сможем начать совмещать игорный бизнес и прочую деятельность не раньше, чем заполучим в свои руки бизнес Эллы и бизнес Осберта. Нам нужно чем-то прикрывать свою деятельность, разве нет? Благодаря этому мы станем монополистами игорного бизнеса в Иллинойсе, а уж под прикрытием казино сможем делать всё, что нам угодно. Уббе хмыкнул.  — Пока мы возимся с Осбертом, Экберт может догадаться, куда ветер дует. Ивар повернулся к родному старшему, пока единокровный размышлял над его тирадой — до Железнобокого всегда туго доходило. Все трое (кроме Сигурда, и йотун знает, где он шлялся) сейчас находились в его кабинете, который Ивар занял по праву после того, как Рагнар подарил ему свою долю в компании. Благодаря отцовскому маневру Ивар теперь обладал самым большим пакетом акций компании, а еще — был директором Lothbrok Inc. Со скрипом, с неохотой, но братья подчинялись его решениям. Разумеется, им того не хотелось. Но разве у них был выбор? Бывают моменты, когда выбора просто нет. И Рагнар отлично умел ставить людей в такие патовые ситуации, из которых выход казался страшнее, чем вход. Братьев, которые с трудом ладили друг с другом, — и все одновременно плохо ладили с Иваром, — он подловил царским подарком, сделанным младшему сыну, и собственным завещанием.  — У Экберта не будет причин полагать, что мы в чем-то его подозреваем, Уббе. Труп Рагнара был найден на территории Эллы, что доказывает его вину, — это раз. Два — Рагнару и Экберту формально делить было нечего, Бьерн прав. Никто не знает, что Рагнар собирался составить конкуренцию Экберту в торговле оружием. Три — если Экберт начнет совершать бесполезные телодвижения после выполнения нашего плана с Осбертом, он выдаст себя и выдаст, что о планах Рагнара ему было известно. Он будет метаться, словно петух в задымленном курятнике, и рано или поздно его действия выдадут его намерения. Уббе потер щеку, заросшую темной бородой.  — Мне кажется, что теперь Экберт будет искать способ уничтожить нас и разнести клочки по закоулочкам. Раньше, чем мы сможем составить ему конкуренцию. Или навредить его семье.  — Пусть, — ухмыльнулся Ивар. — Если мы заполучим бизнес Эллы и Осберта, он поймет, что легко ему не будет.  — Постой, — Хвитсерк, молчавший до этого момента, подался вперед, отставил чашку с кофе. — Как ты предполагаешь заполучить бизнес Эллы?  — С помощью Сигурда, конечно, — фыркнул Бескостный. — А ты как думал?