Aut vincere aut mori

Kven skal synge meg i daudsvevna slynge meg når eg helvegen går og dei spora eg trår er kalde så kalde, så kalde © Wardruna — Helvegen

— Я всегда хотел жить на ферме. — Сигурд перебирал волосы Блайи, мечтательно глядя в потолок. — Когда я был маленьким, и отец… — Он сглотнул, явно вспоминая Рагнара. — И отец ещё не был так помешан на своем бизнесе, он рассказывал, что прежде, чем он переехал в Америку, он жил в Норвегии, в небольшом городе. И мой дед иногда будил его ночью и шел с ним в поле, и они валялись там под звездами. Отец говорил, что в Чикаго не видно звезд, потому что небоскребы их заслоняют.  — Легендарный Рагнар Лодброк и звезды… это неожиданно. Почему ты сейчас вспомнил об этом? — Блайя положила руку ему на живот. Они валялись в кровати, сплетаясь в объятиях. Блайя думала, что ей абсолютно плевать, даже если все братья Лодброк развлекались подслушиванием под дверью их спальни последние часа два. Ей просто было хорошо. Сейчас. С её мужем. И почему ей так нравится упоминать об этом, даже мысленно? Ей нравилось разговаривать с ним, узнавать его. Сигурд был целым миром, и в нем было спрятано много сюрпризов и тайн, воспоминаний и сказок, которые он дарил ей порционно, позволяя заглядывать в его сердце, но лишь ненадолго, чтобы всегда сохранять что-то, что можно было бы раскрыть ей в следующий раз. Блайя гадала, является ли она для него таким же миром, полным тайн, или он читает её, как раскрытую книгу?  — Не знаю. Может быть, потому, что когда у нас родится ребенок, — Сигурд улыбнулся, — я бы хотел, чтобы он видел звезды. Чаще, чем я. Упоминание ребенка должно было испугать Блайю, но почему-то не испугало. Рядом с Сигурдом её не пугало ничего… кроме змеи, которая пряталась в траве, чтобы вонзить в него свои зубы. Но ей не хотелось думать об этом сейчас.  — Зная тебя, он будет видеть разве что рок-звезд, — поддразнила Сигурда Блайя и заработала щелчок по носу. — Ай! За что?  — Это не я, — фыркнул он смешливо. — Это боги наказывают тебя за неуважение к собственному мужу! Подумай об этом на досуге, женщина. Думать полезно! Ну, знаешь, развивает мышление, мозги перестают скрипеть, и всё такое… — Он увернулся от удара и едва не свалился с кровати, но перехватил руки Блайи и завел их ей за голову, удерживая её под ним. — Замедленная реакция, миссис Лодброк, — хохотнул он, целуя её подбородок, а затем — шею. — Готов предложить тебе спарринг, — промурлыкал Сигурд, и голос его был низким от возбуждения. — Ты оценишь…  — Не… — Блайя рвано выдохнула. — Не… сомневаюсь. Их прервал крайне настойчивый и долгий стук в дверь, и, пожалуй, его производили ногой. Громко.  — Иди нахрен! — закричал Сигурд, быстро закутывая в простыню себя и Блайю.  — Сам туда иди! Просто хотел напомнить… — Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель сунул нос Хвитсерк, — что мы собираемся выдвигаться через полчаса. Конечно, мы и без вас нажремся, но я подумал, что стоит предупредить. Из вежливости, знаешь ли, — он заржал и скрылся в коридоре прежде, чем Сигурд успел скатиться с кровати и выпроводить его хорошим пинком под зад.  — Невыносимые придурки, — пробормотал Сигурд. — Кажется, нам пора одеваться, любовь моя. Но в эти чертовы белые шмотки я больше не влезу!  — Они тебе идут, — пошутила Блайя. — Сразу можно подумать, что ты белый и пушистый, но это обманчиво. На самом деле ты — коварный змей! — Она взвизгнула, увернулась от попытки схватить её и соскочила на пол, прихватив с собой простыню, в которую куталась, как в мантию. — И у кого ещё плохая реакция?  — Я припомню тебе, женщина, — пригрозил Сигурд. Но он смеялся, и смеялся, пока разыскивал в шкафу подходящие джинсы и рубашку, и пока надевал их и пытался причесать растрепанные кудри, но потом плюнул на это. Блайя подумала, что этот день был одним из самых счастливых в её жизни. Она не знала, стоит ли рассказывать Сигурду о посетившей её во сне Аслауг, и решила, что расскажет ему позже. Ей не хотелось портить ему настроение: слишком хорошо она понимала, что упоминание матери может ранить его. Даже если она может рассказать, как жалеет Аслауг о своих действиях и своем отношении к нему. Как жалеет об этом там, где она сейчас. Вниз они спустились вовремя и были встречены одобрительным свистом Хвитсерка. Ивар сидел в своей коляске и задумчиво барабанил пальцем по нижней губе, как всегда делал, когда задумывался.  — Даже успели, — прокомментировал Хвитсерк. — Жаль, нам бы больше еды досталось!  — Пошел ты, — ухмыльнулся Сигурд беззлобно. — Я не доставлю вам такого удовольствия сожрать всё без нас!  — Ведете себя, как идиоты, — буркнул Ивар, выныривая из собственных мыслей. — Поехали уже! Сигурд сжал губы, чтобы не огрызнуться на него. Положение спасла Ида. Она вынырнула откуда-то со стороны кухни, со стаканом воды в руке, и отвлекла внимание на себя каким-то ничего не значащим комментарием. Ивар постарался выехать из гостиной на улицу первее, чем она, и Блайя могла чувствовать напряжение, нарастающее между ними. В очередной раз она задалась вопросом, что произошло между Иваром и Идой — разумеется, кроме очевидного. Кроме того, что она была женой Рагнара и обладала обязательной долей в наследстве.  — Мне кажется, у Ивара с Идой что-то случилось, — прошептала Блайя Сигурду на ухо, когда они сели в машину вместе с Хвитсерком и Торви. Бьерн, Ида, Уббе и Маргрет ехали в другой. Ивар, как обычно, тащился отдельно. — Он странно ведет себя с ней.  — Думаешь, у Бескостного случилось что-то, кроме него самого? — вскинул брови Сигурд. — Любовь моя, всё, что могло случиться с Иваром — приступ дурного настроения, в котором он находится практически постоянно. Не бери в голову. — Он прижался губами к её виску, и жар его дыхания вызвал у Блайи дрожь по телу. — Ивар всегда такой. Блайя чувствовала, что он ошибался, но не могла объяснить, почему. Быть может, Аслауг была права. Быть может, она была вёльвой. Быть может, ей было открыто будущее, но почему только плохое? Помимо всей семьи, включая Иду, на ужине также присутствовали Лагерта и Калф, и это напрягло Блайю ещё больше. Она не понимала, какое отношение к Сигурду или к ней самой имеет чета Ингстад, и их присутствие настораживало, как кусочек паззла, отличающийся по цвету. Будто в тщательно собранную картинку затесалась инородная деталь, но чем ближе ты смотришь на свое творение, тем сложнее её там отыскать. Почувствовав её настроение, Сигурд коснулся ладонью её спины, осторожно поглаживая сквозь ткань платья.  — Всё хорошо? — прошептал он.  — Зачем здесь Лагерта? Блайя изобразила на лице улыбку, которая могла обмануть разве что тупого. Сигурд тупым вовсе не был. Как и вся его семья. Как и сама Лагерта, которую вряд ли можно было так дешево обмануть. Лагерта приподняла свой бокал в сдержанном приветствии.  — Ивар пригласил их. — Сигурд пожал плечами. — Только Один знает, что у него в голове. Может, хочет показать, что не держит зла на неё и не пытается обвинить в смерти Аслауг. — Он отодвинул Блайе стул, чтобы она могла сесть. — Может, что-то ещё задумал, кому же он расскажет? Ты действительно хочешь говорить о Лагерте сейчас? Нет, Блайе не хотелось говорить о Лагерте ни сейчас, ни позже. Никогда. Ей хотелось бы забыть о существовании Лагерты навсегда, а не просто не говорить о ней, но забыть было сложно — Лагерта Ингстад о чем-то тихо переговаривалась с Калфом на другом конце стола, и тот выглядел несколько напряженным, в отличие от спокойной Лагерты. Блайе казалось, что вот-вот должно было что-то произойти, и ей не нравилось это ощущение. Она очень надеялась, что интуиция её обманывает. Маргрет сидела по правую руку Лагерты, и от её взгляда, брошенного на Блайю, последней пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы не схватить Сигурда за руку и не утащить из ресторана. Блайя хорошо понимала, насколько невежливо это будет выглядеть по отношению к другим, но, Боже, как ей хотелось бежать без оглядки! Когда она уже перестанет опасаться? Она глубоко вздохнула, задержала дыхание и выдохнула, прикусывая нижнюю губу. «Всё хорошо, — старалась убедить себя она. — Всё будет хорошо». Одна из официанток принесла ей стакан с элем, Блайя, занятая своими переживаниями, даже не сразу осознала, что от неё чего-то ждут, и беспомощно взглянула на Сигурда. Торви ограничилась объяснением традиций, связанных непосредственно с церемонией, но так и не рассказала, что происходит после. И что ей нужно делать во время свадебного ужина.  — Эй. — Сигурд взял Блайю за подбородок, повернул её лицо к себе, коснулся большим пальцем её нижней губы. — Всё нормально. Сейчас ты должна отдать мне свой эль, сопровождая это пожеланиями здоровья и удачи, — он ободряюще улыбнулся. — Никаких формальностей. Ты сможешь. Это просто. Когда Блайя взяла стакан, руки её дрожали, и не только потому, что стекло холодило ладони. Беспокойство, преследовавшее её последние недели и ставшее почти перманентным, вновь разрослось в её груди, и ей захотелось выплеснуть напиток на пол.  — Я подаю тебе этот эль, как символ твоей силы и моей гордости за тебя, — тихо произнесла она, тщетно пытаясь успокоиться. — С моими пожеланиями удачи и со всей моей любовью. Блайя видела, как следила за ними Маргрет, комкая в руках салфетку и кусая губы. Лагерта тоже не сводила с них обоих внимательного и непроницаемого взгляда. Сигурд сделал глоток ледяного эля и, улыбаясь, протянул стакан Блайе.  — Теперь ты. Пиво было холодным, но обожгло горло не хуже огня. И Блайя не могла понять, откуда взялся этот страх, и почему в её голове на заевшем повторе звучала фраза Аслауг: «Я была убита, подло, хитро, и также умрет Сигурд, если ты не раздавишь змее голову». Едины перед богами, едины перед людьми. Сигурд был рядом, был совсем близко. Блайя чувствовала, как соприкасаются их колени под столом, и ей стало чуть легче. Ничего не случилось ведь, правда? Но змей предупреждающе нагревался и обжигал кожу, и она не могла расслабиться, особенно — в присутствии Лагерты. Пока остальные пили и закусывали, Блайя сидела, как на иголках, и мечтала, чтобы вечер поскорее закончился. Ладонь Сигурда легла на её колено и медленно скользнула по её ноге вверх. Блайя распахнула глаза, глядя на него в шоке: совсем с ума сошел? Сигурд коварно улыбнулся и, склонившись к её уху, произнес:  — Я хочу, чтобы ты не думала ни о чем, кроме этого. Она и не думала — теперь, потому что всё её мысли были заняты тем, как сдержать стоны, рвущиеся с губ, когда Сигурд оглаживал внутреннюю сторону её бедра, рисуя на коже только ему понятные послания, при этом он умудрялся перешучиваться с Хвитсерком, и вообще вел себя так, будто ничего не происходит. Вообще ничего. Совсем. И его прикосновения не посылают вдоль спины Блайи сотни мурашек. «О, Господи…» Ей хотелось сомкнуть ноги, лишь бы это спасло её от желания схватить Сигурда и утащить в укромный уголок, встать перед ним на колени и потянуться к его ширинке. И отомстить за… вот это всё, и пусть его хоть вся семья слышит! Так ему будет и надо. Она потерялась в своих ощущениях настолько, что не заметила, как поднялась со своего места, сжимая в руке бокал шампанского, Лагерта:  — Традиционно мать жениха должна благословить невестку молотом Тора, молитвы которому принесут молодой семье плодородие. К сожалению, Аслауг Лодброк покинула наш мир до того, как смогла увидеть любимого сына женатым, хотя, разумеется, она сейчас смотрит на него из Вальхаллы, где пьет эль вместе с Рагнаром. Разумеется, она гордится тобой, Сигурд, и гордится женой, которую ты выбрал. Я уважала Аслауг, ведь она смогла дать Рагнару то, что когда-то не смогла дать я. Теперь, после её смерти, я осталась самой старшей женщиной в семье Лодброк. И я благословляю Блайю именем Тора и Фригг. Я желаю ей и моему почти что сыну Сигурду столько детей, сколько они сами захотят иметь. — Лагерта улыбалась, и её улыбка могла даже казаться искренней, но не затрагивала её взгляда. — Skål! Смысл её речи доходил до Блайи с трудом. Чтобы вернуться в реальность, ей пришлось прикусить изнутри щеку, и боль немного её отрезвила. И новую порцию эля им принесли как раз очень вовремя. Холодное пиво помогло бы ей потушить жар, полыхающий внутри от прикосновений Сигурда. Судьба не ошиблась, даря ему змеиный зрачок: в Сигурде скрывалось коварство, которого никто не мог ожидать от него, если не знал его так хорошо, как знала его она. Его пальцы вычерчивали узоры совсем рядом с шелком её нижнего белья, не заходя дальше, и Блайя чувствовала себя очень странно: ей было и стыдно, и жарко, и мысли в её голове по-прежнему не имели ничего общего с семейным праздничным ужином. Зато ему удалось отвлечь её от беспокойства, из-за которого Блайя не находила себе места. О, да, ему удалось…  — Махнемся, не глядя? — шепнул Сигурд, наконец-то убирая руку с её бедра. — Можешь взять мой эль, тебе понравится. Хотя он покрепче твоего. Почему он прекратил? Блайе захотелось немедленно вернуть его ладонь обратно, и она ухватила его за запястье. Ухмылка на лице Сигурда сказала ей всё, и даже больше, и ей захотелось убивать его, медленно и мучительно.  — Потом, любовь моя, — подмигнул он, беря в руки её стакан. — Давайте лучше выпьем за мою жену, — громко произнес Сигурд, и его губы тронула улыбка. — За моё всё, и даже больше. Skål! Однако сделать глоток он не успел. Маргрет отодвинула свой стул, отвлекая внимание на себя, и подошла к Сигурду. Блайя напряглась, не понимая, зачем Маргрет понадобилось приближаться к нему, и жгучее чувство ревности впервые всадило в её сердце тонкую, но ядовитую иглу. Сигурд презирал Маргрет, но ревность и разум всегда имели мало общего, и Блайя поняла, что хочет вцепиться Маргрет в волосы и оттащить её от него. Только этого не хватало. Блайя глубоко вздохнула, мысленно посчитала до десяти, пытаясь успокоиться. Она знала, что Сигурду плевать на Маргрет — что ещё нужно?  — Я бы тоже хотела кое-что сказать, — произнесла Маргрет, нагло и крепко обнимая Сигурда со спины. Тот дернулся, пытаясь вывернуться из явно неприятных ему объятий и не показаться при этом грубым. — Меньше всего я предполагала, что однажды мой любимый братец, — произнеся эти слова чуть издевательским тоном, она звонко поцеловала Сигурда в макушку, — захочет жениться, да ещё и так быстро. Всю жизнь он был тем ещё бабником. Уверена, что для десятков девушек сегодняшний день стал черным, и остается надеяться, что ни одна из них не окажется сегодня в больнице. Они все завидуют тебе, Блайя. — Маргрет выпустила Сигурда из объятий, обошла его сбоку. Едва сдерживающая гнев Блайя не могла не отметить, что она была уже навеселе, и оставалось только гадать, как Маргрет умудрилась так набраться с простого эля. — Не будь я замужем за Уббе, я бы сама завидовала тебе по-черному. Я никогда не могла понять, почему Сигурд выбрал тебя: дочку врага, глупую, перепуганную олениху, — Маргрет фыркнула. Сигурд начал подниматься, чтобы утихомирить её. Уббе тоже встал. — Но, несмотря на это, я желаю вам обоим счастья. Посмотрим, сколько оно продлится. — И она, забрав эль, удалилась на своё место, с невероятно прямой спиной, держа стакан обеими руками. Блайя почувствовала, как её распирает изнутри от гнева. Маргрет не могла не вставить в происходящее свои «пять центов» и не испортить всем праздник. И только желание поскорее оставить этот инцидент позади не давало Блайе ответить Маргрет так, как она заслуживала.  — Маргрет, — предупреждающе начал Сигурд. — Что ты несешь? Если ты не перестанешь оскорблять мою жену, я выброшу тебя отсюда!  — Она просто пьяна, — запротестовал Уббе. — И не понимает, что говорит.  — Уббе, — хмыкнул Ивар, до сих пор молчавший и будто пребывавший в своих мыслях, далеких от происходящего. — Кажется, Сигурд едва ли не впервые в жизни прав, и Маргрет уже достаточно выпила, чтобы позволять ей пить ещё?  — Вовсе нет, — ухмыльнулась Маргрет. — Я трезва, Ивар. И я хочу выпить за молодоженов, которые отныне и всегда будут жить долго и счастливо, пока не разбегутся. Что в этом такого? — И она, глубоко вздохнув, сделала долгий глоток под внимательным взглядом Лагерты. А затем ещё один. И ещё. Блайя глубоко вздохнула и прикрыла глаза, считая до десяти. Она понимала, что нельзя позволять гневу взять верх, ведь Маргрет только и ждала, что Блайя или Сигурд сорвутся, и осторожно сжала руку Сигурда в своей ладони. Тот кивнул, соглашаясь, что некоторые эпизоды лучше спустить на тормозах. Несмотря на то, что Маргрет явно пыталась испортить им свадебный ужин.  — Skål, — спокойно закончила тост Лагерта и легонько чокнулась своим бокалом с пузатым бокалом Калфа. Тот весь вечер медленно потягивал коньяк, наблюдая за происходящим, но в семейные разговоры не вмешивался, очевидно, хорошо понимая, что отношение к Лодброкам он имеет весьма опосредованное.  — После стольких пожеланий, Блайя должна подарить тебе наследника, братец. — Ивар со стуком поставил перед собой пустой стакан, из которого весь вечер пил бренди. — Иначе это будет слишком смешно: сын Рагнара Лодброка не может оплодотворить собственную жену, — язык Ивара слегка заплетался, и он искоса взглянул на Сигурда и Блайю. В уголках его губ притаилась злая усмешка. Он явно возвращал Сигурду какой-то должок и наслаждался своей местью, упивался производимым впечатлением. Особенно впечатлением, которое он производил на Иду, сжавшую в руке вилку. Змей на шее Блайи стал похож на кусок раскаленной стали, и она схватилась за него рукой. От боли у неё помутилось в голове, и она слишком поздно осознала, что Сигурд поднялся на ноги, гневно глядя на Ивара.  — Как интересно слышать упреки о невозможности зачать ребенка именно от тебя, брат, — тихо, но яростно начал он. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но это не я здесь парализован ниже пояса. Удивительно, что ты в туалет способен ещё ходить сам. Ивар побагровел. Рука его сжалась в кулак, прихватывая кусок скатерти. Сигурд смотрел ему в глаза прямо и смело. Блайя вцепилась в него. «Нет, нет, нет, пожалуйста, только не сейчас», — думала она. Неужели Аслауг ошиблась? Неужели змея — это все-таки Ивар? Свары между братьями становились все более жесткими, сильными и частыми, и всё чаще они выносили свои разногласия на публику. Это не могло кончиться хорошо.  — Ивар, — предупреждающе начал Бьерн, однако закончить не успел. Раздался грохот падения, отвлекая всех от разгорающейся ссоры. Уббе упал на колени около Маргрет, чье тело распростерлось на полу, и всем стало не до ругани, потому что изо рта у Маргрет, хватавшейся за горло тонкой рукой, пошла пена. Она несколько раз дернулась, выгнулась всем телом и затихла. Хвитсерк тоже оказался рядом с ней, и опустился рядом с ошарашенным Уббе на пол, прощупал пульс у Маргрет на шее. Когда он поднял взгляд на остальных, лицо его было белым, как полотно, и он отрицательно покачал головой, сжимая губы. Ида ахнула, прикрыла рот ладонью. Бьерн бросился искать администратора ресторана. Казалось, даже Ивар был поражен и растерян, и он откатился от стола, чтобы лучше видеть происходящее. — Маргрет! — звал жену Уббе, и в голосе его звучали слезы. Он подхватил её, прижал к груди, зарываясь лицом в её волосы. Плечи его вздрагивали. — Маргрет, Маргрет, Маргрет, — твердил он, затем принялся трясти её тело, бормотать что-то неясное. Хвитсерк попытался оттащить его в сторону, и чуть не заработал удар по зубам. Уббе плакал. Блайя закричала. Она кричала и кричала, пока Сигурд не прижал её к себе, и она уткнулась лицом в его рубашку, но ей казалось: она продолжала кричать.