Неравноценный обмен

- Куда ты так спешишь, Гарима, - без вопросительной интонации ворчала Мадхумати, с кряхтением залезая в специализированный автомобиль, стоявший возле их дома. Она была последней из членов их уменьшившейся с уходом девочек семьи, покинувшей их домик в Лакшми-Нагар. Брата уже погрузили в инвалидное, на порядок более удобное, кресло, а само кресло вместе с ним – в автомобиль, и сейчас улыбчивая медсестра, сопровождавшая его, объясняла все функции современного чуда техники Шаши. Гарима же, даже не воспользовавшись услугами водителя, быстро перетаскала чемоданы, и при этом успевала постоянно торопить сестру мужа, неизвестно зачем беспрестанно оглядываясь. Впрочем, это вошло у неё в привычку за последние несколько месяцев, как давно приметила Мадхумати, но не стала расспрашивать нервную женщину и махнула рукой на странности, списав их на беспокойство за их стрекозу. - Ох-охо, - покачала она головой, украдкой вытирая краем паллы предательски повлажневшие глаза. Она переживала за сумасбродную племянницу едва ли не больше всех, остро прочувствовав, как осиротел их дом после её пропажи. Странное дело – когда Лунатичка была рядом, то основное испытываемое ею чувство было раздражение на мельтешащий, яркий и сумасбродный огонёк, угрожавший спалить всё, к чему бы ни притрагивался. А стоило ей исчезнуть – и становилось понятно, что этот огонёк согревал дом, придавал ему жизнь, и без её шальной оптимистичности в Лакшми-Нагар остро чувствовалась пустота. Но сейчас думать об их пропавшей птичке ей было не с руки. Решение принято, и они все втроём отправлялись в неизвестность. – Нанд Кишор, позаботься о нашей Лунатичке, - прошептала она, сложив руки молитвенным жестом, и, обернувшись на запертую дверь, попросила водителя трогать и переключаясь на предстоящее путешествие. Волнение, да что там – страх перед дальней дорогой отзывался в пояснице тянущей и ноющей болью, и Мадхумати завозилась, кряхтя и пытаясь найти более удобную позу. Мысли, дождавшись, пока она устроится удобнее, тут же вернулись к причине их поездке. Поездке в Англию. Три дня назад их навестил адвокат. И какой адвокат! Таких важных и солидных мужчин Мадхумати не видела за всю свою немаленькую жизнь. Сообщив о том, что является представителем пожелавшего остаться неизвестным спонсора, он предложил им сказку. По крайней мере, так решила Мадхумати сначала, весьма немилостиво предложив убираться из её дома и не грешить, мучая бедных женщин несбыточными надеждами. Но адвокат, мягко улыбнувшись, сумел каким-то непонятным образом доказать, что, действительно, существует некий Фонд, занимающийся благотворительностью, и работающий напрямую с теми, кто нуждается в помощи. Документы по болезни Шаши им переслала больница, где он проходил лечение. Они, в свою очередь, направили его данные в ряд клиник, специализирующихся по болезням сердца, и выбрали одну, где брались поставить на ноги – в буквальном смысле – данного больного. При этом благотворительный фонд оплачивал, кроме лечения, аренду жилья на необходимый срок двум родственникам, пожелавшим его сопровождать. Также они брали на себя все обязательства в кратчайшие сроки оформить необходимые документы и загранпаспорта. Окончательно убедили недоверчивую Мадхумати деньги, которые им выделялись в качестве резерва – огромная для неё сумма. При этом никаких материальных обязательств в документе, который она подписала после того, как посоветовалась со знакомым адвокатом, на неё и её семью не налагалось. Она бы, может, и попыталась узнать что-то ещё об этом фонде, предложив Гариме съездить в Шантиван к зятю, чтобы проконсультироваться на этот счёт, но та, едва поняв, о чём идёт речь, бухнулась на колени, умоляя Мадхумати согласиться на этот данный Богом шанс вылечить её мужа. И наотрез отказалась ехать в Шантиван. Время поджимало, нужно было лично присутствовать во многих инстанциях, и Мадхумати махнула рукой, решив положиться на порядочность этого фонда, ну, и на Нанд Кишора, конечно. Едва покачиваясь в комфортном автомобиле, быстро передвигавшемся по городу в направлении аэропорта, Мадхумати закрыла глаза, отбросив последние сомнения, и принялась молиться о том, чтобы всё получилось, и лечение помогло её брату встать на ноги. *** Арнав выбрался из закутка и остановился, пытаясь осознать случившееся. Он поглубже вдохнул, и ещё раз, чтобы прочистить голову и успокоиться, начиная осознавать, что разговор с Кхуши после всего, что он натворил на эмоциях, будет очень сложным, если в принципе возможным. - Арнав, - требовательное обращение удержало его на месте. Он полуобернулся, явно выказывая своё нежелание дальнейшего общения, но Ансари настойчиво продолжил: - Послушай меня. Не ради тебя или меня, ради Кхуши. – Арнав, который разглядел вдалеке две женские фигуры, одна из которых принадлежала его жене, сумел сдержать порыв броситься к ней, и всё-таки обернулся, стараясь встать так, чтобы удерживать в поле зрения Кхуши. Разговор необходим, он понимал это, поскольку единственным человеком, который был способен объяснить данную ситуацию, был именно Ранбир. И сейчас Арнав разрывался между эмоциями и здравым смыслом. Точнее, между голосом разума и страхом. Страх, что она исчезнет, снова покинет его, или того хуже – окажется миражом, был иррационален, но быть таким спокойным, как Ансари и окончательно взять себя в руки, заглушив голос сердца, он просто не мог. - Говори, - коротко отреагировал он на слова Ранбира. Ансари тоже бросил взгляд на Кхуши и Рашми, которые устроились за отдалённым столиком. Бокал с соком в руке девушки подрагивал, если ему не изменяло зрение, но он верил в свою сестру – она сумеет успокоить Кхуши, поэтому Ранбир полностью сосредоточился на оказавшемся таким взрывным Райзаде. Он помнил его улыбчивым подростком, очень привязанным к маме, открытым, жизнерадостным. Сейчас же перед ним стоял взрослый мужчина, в котором кипели страсти, но основу этих страстей он пока понять не мог. Соответственно, не мог и выработать оптимальную линию поведения. Несмотря на то, что Ансари знал обо всех значимых событиях в семье Райзада после разыгравшейся трагедии, заменить личное общение в понимании характера уже не подростка, а мужчины, не могло ничто. Поэтому сейчас ему нужно было быть вдвойне осторожным и аккуратным в словах, чтобы не вызвать нового всплеска агрессии по отношению к Кхуши. За себя он постоять сумеет, но психика девушки была ещё слишком неустойчива. А саму реакцию Арнава он не мог трактовать однозначно – чувство собственности или чувство любви? Он проанализирует его поведение позже, а сейчас нужно максимально объяснить Райзаде возможные последствия его вспыльчивости. - Во-первых, - начал он, сделав пару шагов к Арнаву и встав рядом с ним, не глядя на застывшее лицо мужчины, - Кхуши сейчас как ребёнок. Ребёнок, которому отроду три месяца. У неё есть семья: мама, сестра и… друг. Эти трое – те, кому она доверяет, кто не причинял ей боли, кто заботиться о ней. Это моя тётя, сестра и я. Ты же… что бы ты ни сказал ей после того, что сделал сегодня, она не поверит тебе. А я не хочу, чтобы у неё появился новый источник стресса в твоём лице. Поэтому в любом случае нам нужно договариваться. Согласен? - Согласен, - отрывисто бросил Арнав, потому что возразить на данный момент ему было нечего. Он не знал, говорил ли Ансари правду, но Кхуши искала его защиты и сейчас сидела вместе с его сестрой. Ансари, приятно удивлённый сдержанностью Арнава, продолжил: - Во-вторых, ты сказал, что Кхуши – твоя жена. - Именно, - так же кратко и сухо, как до этого, отреагировал Арнав, но дальнейшие слова Ансари заставили его сжать руки в кулаки и мысленно застонать, снова сожалея о том, что упустил из виду очень важное, то важное, что сейчас давало Ранбиру огромный козырь. - У меня есть знакомый юрист, - туманно начал Ранбир второй раунд. – Так вот, он сообщил мне, что мой старый знакомый мистер Райзада женился чуть менее года назад. И, женившись, уже через день подал документы на развод. Подал их вместе со своей молодой женой. Судья принял дело к производству и спустя полгода вынес решение о расторжении брака. Решение своевременно обжаловано не было, и к настоящему моменту давно вступило в законную силу. Кхуши – не твоя жена, - холодно резюмировал он, по-прежнему не глядя на Арнава. - К чёрту решение суда, - на удивление спокойно ответил Арнав. Он успел собраться, оценив противника, который каждым своим словом отрезвлял его, заставив включиться в предложенную игру ипостась АСРа. Ему нужно всё его хладнокровие, чтобы победить в этом битве. Слишком много ошибок он совершил с тех пор, как в его жизни появилась Кхуши. Слишком много раз ошибался в том, что составляло его горделивую уверенность – он держит под контролем все важные сферы своей жизни. Как же пошатнулась эта уверенность с тех пор. Сначала – когда он не смог контролировать собственные чувства по отношению к Кхуши. Потом – когда выяснилось, что умудрился отдать сестру мошеннику и аферисту. И теперь – когда пустил на самотёк самое важное в своей личной жизни – брак с Кхуши. Его ошибка в том, что он не проконтролировал исполнение его поручения по отзыву заявления о разводе. Указание об этом затерялось в приёмной юридической службы, где работала молоденькая, путающаяся в документах, секретарша. И в итоге юрист, занимающийся личными делами семьи Райзада, сообщил ему по факту об удовлетворении его заявления на развод. Сообщил опять же поздно – тогда, когда Арнав появился на работе, что он делал нечасто, посвящая всё время поискам Кхуши. И претензий к адвокату быть не могло – он сам поставил ему условие о том, что никто другой не должен знать об этом деле, и вся информация по нему передаётся только при личной встрече. Цепочка случайностей, несущественное, ни на что не влияющее, по сути, событие, ведь они всё равно уже проходили все ритуалы, принимало фатальные формы. – Мы собирались пожениться традиционным браком, после этого расписались бы в мэрии снова, чтобы закрыть возможные юридические пробелы. Мы уже прошли часть ритуалов, Кхуши - моя в любом случае. - Вы не прошли главного ритуала. Помолвки же расторгаются в наше время с невероятной лёгкостью, вам ли этого не знать? – намёк горький, едкий, откровенный, остался без ответа, и он продолжил: - Кхуши дала согласие выйти за меня замуж, и единственным условием поставила благословение родителей. - Забудь об этом. Её семья не пойдёт на разрыв помолвки. - Ты так думаешь? А я в этом не уверен. Статус моей семьи ничуть не ниже, чем твой. Я богат, как и ты. И ещё – они мне очень должны за спасение своей дочери, тебе не кажется? Я сумею убедить их. И потом, если Кхуши, действительно, твоя невеста, и была твоей женой, то твоё отношение к ней оставляет желать лучшего и порождает неудобные вопросы, которые я буду вынужден задать. Потому что с тех пор, как я нашёл её, Кхуши находится под моей защитой. Итак, ты женился на ней шестимесячным браком, а что это значит, знаем мы оба. Далее, ты передумал разводиться, но пустил на самотёк работу официальных инстанций, не забрав заявление. Случайность? Досадная ошибка? Весьма маловероятно для такого бизнесмена, как ты, априори должного уметь просчитывать возможные риски. И последнее: твоя невеста оказалась неизвестно где поздно ночью, в крайне опасной ситуации. Как ты это допустил? Всё это заставляет меня сомневаться, что Кхуши была счастлива с тобой. Поэтому, будь уверен, я не отдам её тебе просто так. Кхуши… - Кхуши, - перебил его Арнав задумчиво, не отвечая на всё сказанное. Что-то мешало ему всё это время, какая-то отрепетированность была в этой речи Ансари. И он вычленил главное. – Почему она помнит своё имя? Ансари чуть улыбнулся, зная, что Арнав не видит этой улыбки. Райзада быстро дошёл до единственной подсказки, и он мысленно поаплодировал ему. - Потому что я дал ей это имя. Оно показалось мне подходящим, - пожав плечами, как можно более непринуждённо ответил он. - Подходящим для девушки в той ситуации, в которой ты её нашёл? – спокойствие давалось всё сложнее. В голове снова и снова звучали слова Ансари: «Её пытались изнасиловать, она потеряла память…». И заходящееся от боли и вины сердце мешало взвесить всё, мешало мыслить рационально. Он усилием воли сосредоточился на беседе, чувствуя её важность, и улавливая наличие пока неясного ему подтекста. Чутьё говорили о том, что всё далеко не так просто, а он доверял ему, но, разрываясь между разумом и сердцем, всё больше и больше убеждался, что сердце брало вверх. Вот только Кхуши его к себе сейчас – прав чёртов Ансари! – не подпустит. Только если сам Ранбир не успокоит её… - Думаю, нам есть о чём поговорить, так? - Именно. Нам есть что обсудить, но не сегодня. Сейчас мне нужно успокоить Кхуши, да и гости скоро удивятся отсутствию хозяина. - Завтра. - Да, завтра. И, кстати, не переживай – Кхуши никуда не денется из моего дома. - Она живёт тут? – ещё один удар под дых, но на лице Арнава не дрогнул ни один мускул. - Конечно. Ей хорошо с моей тётей и сестрой. Идём? - Ещё кое-что. Я хочу поговорить с Кхуши сегодня. Ансари остановился, сделав шаг, и всерьёз обдумывая слова, прозвучавшие просьбой. - Хорошо, - совершенно неожиданно для Арнава согласился он. – Только помни, пожалуйста, о том, что она потеряла память. Ей пришлось очень тяжело. Ты не должен говорить о прошлом, не должен сообщать ей о том, кто она есть, это может ухудшить её состояние. Она должна вспомнить всё сама. Естественно, это не касается информации о родных людях. Я говорю о событиях, отношениях. Ей необходимо самой реагировать на новые обстоятельства, составлять своё мнение, без чужой эмоциональной окраски. Это не мои слова, это совет её лечащего психолога. Ты справишься? Ещё раз повторюсь – не ради меня или тебя, ради неё. - Справлюсь, - вынужден был принять условия Ансари Арнав, в очередной раз делая пометку в памяти. Ему многое предстоит обдумать в поведении Ансари для того, чтобы подготовиться к завтрашней встрече, и у него будет для этого время. А сейчас ему нужно исправить то, что он натворил. Ему нужно побыть рядом с Кхуши, посмотреть в её глаза, прогнать из них страх. Он помнил о том, как среагировало её тело на его объятия, помнил, как доверчиво прильнула Кхуши к нему, и это воспоминание среди всей боли, обрушившейся на него, грело его сердце. Его девочка помнила его, даже забыв… И он знал, как разбудить её воспоминания, как напомнить ей то, что их связало. А слова ему не потребуются. Их любовь очень долго обходилась без слов, она научилась существовать даже тогда, когда он изо всех сил уничтожал её. Он справится - они справятся, сомнений у него не было. Но сначала… он не был доверчив, поэтому, едва Ранбир, пообещав успокоить Кхуши, направился к девушкам, он отзвонился НК, попросив срочно установить круглосуточное наблюдение за этим домом, ни словом не обмолвившись, что нашёл Кхуши. Об этом он скажет ему после. А сейчас самое главное – Кхуши не должна снова исчезнуть из его жизни. *** - Арнав… - незаметно подошедшая Анви тихонько тронула его за руку. Когда Арнав бросился к той девушке, оказавшейся Кхуши, она впала в ступор, просто глядя на то, как неистово он обнимает свою неверную невесту. Ожидаемо было то, что выяснение отношений случилось не прилюдно – Ранбир неплохо справился с ситуацией. Но вот чего она не ожидала, так это того, что её давний шапочный знакомый, невесть почему решивший пригласить её на празднование дня рождения, окажется новым женихом Кхуши. Положа руку на сердце, она могла понять, почему девушка выбрала его – молод, красив, богат. Но Арнав… их нельзя было сравнивать. Кто-то любит жар, кто-то предпочитает холод. И если глаза Ранбира, несмотря на тёплый карий цвет, отражали его спокойный, размеренный и скучный, по её мнению, характер, то в глазах Арнава таилось то, от чего сладко замирало сердце и подкашивались ноги, обещая вечность обжигающей любви той, кому будет принадлежать его сердце. И, глядя на то, как Арнав обнимает Кхуши, она всей душой мечтала оказаться на её месте… Жаль, что ей не удалось подойти близко и расслышать всё в подробностях – вернулась сестра Ранбира и завязала с ней беседу, настороженно поглядывая туда же, куда раз за разом падал и взгляд самой Анви. А потом она и вовсе проводила её к столику, пообещав, что как только «её кавалер» освободится, она передаст ему, где её искать. Повезло в том, что из-за столика было довольно неплохо видно происходящее невдалеке от беседки, и Анви заметила, как Рашми уводит Кхуши. Видела, увы – не слышала, и разговор двух мужчин, и только когда Арнав остался один, поспешила к нему, гонимая искренним сочувствием. Сложно жалеть таких мужчин, но она попыталась: - Мне очень жаль. Кхуши… - Анви, - перебил её Арнав нетерпеливо. – Прости, к сожалению, я не смогу составить тебе компанию сегодня вечером. Если хочешь, я могу позвонить НК, он подъедет и заменит меня. Либо же – Мохан в твоём распоряжении, при необходимости я воспользуюсь услугами такси. - НК? Такси? – Анви растерялась, не зная, как удержать рядом с собой Арнава. Он не злился, как она увидела с удивлением, да и боли отвергнутого мужчины в нём было не найти. Скорее, он был очень собранным, задумчиво-серьёзным. И снова – она бросила взгляд, чтобы убедиться в этом – не сводил глаз с Кхуши. - Да. Прости ещё раз, но я прошу тебя поторопиться с решением. - Я остаюсь! – выпалила Анви, и тут же добавила: - Не нужно звонить НК, я достаточно неплохо знаю миссис Ансари, и могу присоединиться к ней. - Вот как? – равнодушно уточнил Арнав, и, не дожидаясь ответа, заключил: - Значит, договорились. – После этого, решив все дела со своими обязательствами, он, даже не взглянув на растерянно глядящую ему вслед девушку, направился к выходу из сада. Идея, пришедшая ему в голову, требовала немедленной реализации. Пусть он не романтик, как была убеждена Кхуши, но кое-что для того, чтобы иметь возможность подойти к своей любимой без риска быть немедленно прогнанным, он сделать сможет. Думать же о том, что произошло с его женой – плевать, что думают все остальные, Кхуши была и оставалась для него женой! – он будет потом, после того, как закончится вечер. Думать, анализировать, искать наиболее подходящие варианты. Нужно сделать так много – взять историю болезни Кхуши из клиники, где она проходила лечение; найти лучшего специалиста по подобным случаям, переслать ему всю документацию и выслушать независимое мнение; получить рекомендации психологов и психотерапевтов. Кхуши должна стать прежней, он сделает для этого всё. Но каждый его шаг должен быть продуманным и осмысленным, под девизом «не причини вред», а для этого требуется время. Сейчас же… самым важным казалось стереть страх из её глаз, потому что даже воспоминания об этом причиняли боль. Она не должна бояться, только не его. - Только не меня, Кхуши, - прошептал он, не отводя взгляда от своей жены. Она притягивала его магнитом; невыносимое желание подойти, снова заглянуть в её глаза всё нарастало, и он с трудом дождался доставленного заказа, который передал ему курьер, примчавшийся, едва услышав о щедрых чаевых, так быстро, словно город Дели не знал слово «пробки». Удерживая в руках роскошный букет алых роз, Арнав торопливо шёл по дорожке, пытаясь унять страх, что Кхуши снова исчезнет. И облегчённо выдохнул, увидев, что девушки так и сидят вдвоём. Ансари, по всей видимости, только что покинул их общество, так как шёл как раз от этого столика. Остановившись поодаль, полускрытый клумбой, в которой садовник неизвестно зачем разместил большую, не вписывающую в композицию статую какого-то мифического существа, он не мог отвести взгляда от Кхуши. Судя по всему, ей стало лучше, по крайней мере, девушка – Рашми, кажется, - изо всех старавшаяся развеселить её, явно облегчённо улыбнулась, добившись, должно быть, ответной улыбки от своей подруги. Арнав невольно подумал о том, что ему есть за что благодарить Ансари. Если Кхуши сумела достаточно оправиться после случившегося с ней, то в этом была только заслуга его и его семьи. И он обязательно его отблагодарит. Потом, когда вернёт себе Кхуши, и когда убедится в том, что намерения того, кто когда-то отказался от его сестры, были чистыми. Слишком многое знал Ансари о его жизни: знал о свадьбе, знал и о разводе, да и имя, которое он, по его словам, дал Кхуши, прямо-таки кричало о том, что всё не так просто с произошедшим, и Ранбир прекрасно представлял, кто на самом деле Кхуши. И почему-то не счёл нужным сообщить об этом самой девушке и её семье, не говоря уже о нём. Арнав мысленно чертыхнулся, поняв, что всеми этими размышлениями, которыми он собирался заняться ночью, он просто оттягивает момент встречи с Кхуши. Ему – ему! - было страшно увидеть собственную жену. «Точнее, не так», - оборвал он сам себя, предпочитая говорить себе правду. Он боялся увидеть страх в её глазах, тот страх, который ножами изрезал его сердце, когда своими действиями заставил Кхуши вспомнить насильника. Этот страх и сейчас стоял перед его глазами, всё глубже врезаясь в сердце. Внутри бесновался и рычал зверь, любимой которого сделали так больно, как только можно сделать невинной девушке. - Найду, - яростно выдавил он, с трудом сдерживаясь, чтобы не смять букет, сменив боль душевную болью физической от острых шипов, усеявших стебли роз. – Найду и убью. Понадобилось время, чтобы загнать эту кипучую ярость обратно, вглубь души. Он уже понял, кто был тем несостоявшимся насильником, кто виноват в том, что в глазах его любимой поселился ужас. Этот человек не уйдёт от наказания, но это подождёт. Уже завтра он вытрясет из соседки место его работы, и найдёт либо его самого, либо его след. А уж что он научился за это время – это прорабатывать даже самые безнадёжные следы. Он не отступит, пока не получит результат. Поглубже вдохнув, Арнав решительно направился к столику Кхуши. Букет он держал наперевес, словно готовился к защите. *** - Кхуши, ты точно в порядке? – наверное, в сотый раз спросила наседка, в которую превратилась Рашми, едва увидев, в каком состоянии находится её подопечная. - В порядке, - слабо улыбнулась Кхуши, подумав о том, что ещё через пару десятков вопросов и ответов она и сама в это поверит. В ней попеременно боролись два чувства, одно из которых вполне ожидаемо было страхом, но вот второе… Кхуши сама не ожидала, что способна чувствовать такую злость. Злость на саму себя, что позволила какому-то мужчине так испугать себя. В нём не было ничего похожего на того насильника, внешность и повадки которого врезались ей в память, абсолютно ничего, и его ярость – непонятная, необъяснимая, - тем не менее, как ей совершенно алогично казалось сейчас, совсем ей не угрожала. Куда больше её интересовала собственная реакция на объятия мужчины. Откуда это чувство узнавания? Кто он и почему так отреагировал на известие о её помолвке? Неужели этот человек оттуда, из прошлой её жизни? Но тогда почему он назвал её Кхуши – именем, которое дал ей Ансари, и которое не вызывало у неё никакого отторжения? Вопросы, вопросы… и ни одного ответа! Это тоже добавляло ей нервозности, заставляя стискивать руки и искать глазами того, кто может помочь ей в этой разгадке. Нет, не Ансари. Его, того мужчину. Пусть она сумасшедшая, если собирается поговорить с ним после того, как он себя с ней вёл, но самое главное, что она вынесла из занятий с психологом – это то, что нельзя бояться своих страхов. Нужно смотреть им в лицо, иметь смелость задавать вопросы и узнавать на них ответы. И потом… сейчас, вспоминая всё в деталях, она помнила и реакцию Ранбира на этого мужчину, реакцию, которая также породила вопросы. Почему он отпустил её с этим человеком там, возле беседки? А он именно отпустил, не сделав попытки сразу остановить его. И уже в той западне – Ранбир явно знал этого человека, и опять же не удивился его поведению, будучи скорее раздосадованным, чем разозлённым. И если вопросы к Ансари могли подождать до завтра – совсем ни к чему портить ему праздник, в программе которого ещё много приятных событий, с любовью подготовленных Рашми, тётей Рией и ею, Кхуши, то тот мужчина… Кхуши снова огляделась, не вслушиваясь в успокаивающую болтовню Рашми, которая, пытаясь отвлечь подругу, рассказывала ей о присутствующих гостях. Её истории всегда были интересны, но сейчас Кхуши хотела только двух вещей – увидеть того мужчину, и набраться смелости на разговор с ним. - Арнав Сингх Райзада, - неожиданно сменив тон с лёгкого на злобный, шипящий, Рашми обратила на себя внимание Кхуши, и та отозвалась, с недоумением глядя на злюку, в которую превратилась её добрая подруга. - А? - Арнав Сингх Райзада, - раздался совсем рядом, за её спиной, низкий мужской голос, и Кхуши резко повернулась, хлестнув себя косой, но не обратив на это внимания. Во взгляде мужчины, о котором она только что думала, не осталось ни следа ярости. Напротив, он снова был наполнен невыразимой теплотой, в которую хотелось окунуться, в которой хотелось нежиться. Покаянное выражение его лица, явно не присущее этим волевым чертам, заставило Кхуши окончательно растеряться, и она напрочь забыла продуманные ранее слова, которыми планировала начать возможный разговор с ним, сумев выдавить из себя только одно: - Вы?! - Я, - склонил голову он, и Кхуши разом стало неловко. Этот жест… он не был данью вежливости мужчины перед женщиной. Слишком глубокий наклон головы, слишком долго он задержал её в таком положении. Скорее, жест нёс в себе смирение, и был адресован только ей. Что происходит? Почему этот важный гость так ведёт себя с ней? И только с ней… Потому что приветствие, адресованное им Рашми, вышло очень официальным и сухим. - Здравствуйте, мисс Ансари. Позвольте переговорить с вашей подругой? - Не позволю! – моментально ощетинилась иголками добродушная обычно девушка. Впрочем, её добродушие кончалось ровно там, где начинались интересы близких ей людей. Особенно если они, по её мнению, не могли за себя постоять. – Ваше поведение было отвратительным! - И я хочу попросить за это прощения у Кхуши, - перебил он её, и та удивлённо замолчала, не успев набрать обороты обличительной речи. Кхуши же совершенно некстати сдавленно хихикнула, сообразив прикрыться рукой, – так уморительно выглядела Рашми, у которой выбили из-под ног опору праведного гнева. Слава Богине, Рашми не услышала. А вот этот… Арнав Сингх Райзада услышал. Его взгляд тёплым прикосновением прошёлся по её макушке, и Кхуши почувствовала, что покрывается мурашками, когда он склонился к ней, и перед её глазами возник чудесный букет с её любимыми алыми розами. Любимыми?.. Она не успела обдумать, откуда у неё появилось это чувство уверенности в том, что именно этот цветок она предпочитает всем остальным, потому что, положив букет на стол возле неё, он протянул ей руку. - И для нашего окончательно примирения я прошу вас потанцевать со мной. Кхуши вскинула взгляд к его глазам, снова потерявшись в совершенно особой мужской ауре, которая осторожными, бархатными касаниями, которым совершенно невозможно было противиться, заставляла сумасшедше биться сердце. Впору было помотать головой – ей чудилось, что там, под пиджаком чёрного и рубашкой белого цветов, точно также стучало его сердце. Кхуши невольно перевела взгляд на его грудь. Он задержал дыхание, ожидая её ответа – она это видела, но никак не могла решиться на что-то определённое. Согласиться или отказаться? Отказаться или согласиться? - Пожалуйста, Кхуши. Я не обижу тебя, - в его голосе была такая мольба, что её рука невольно выпустила лепестки розы, которую она неизвестно когда начала перебирать, и начала подниматься, словно решив всё за свою хозяйку. - Она не будет с вами танцевать! – Рашми, очнувшись, снова принялась за своё, «разбудив» и Кхуши. Но Арнав с великолепной небрежностью проигнорировавший мнение девушки, всё так же не отнимал руки, ожидая её решения. Кхуши бросила взгляд на Рашми, но та, растерявшись, крутила головой, высматривая брата, явно не зная, что предпринять. Эта её растерянность и решила дело. В конце концов, Кхуши не собиралась всю жизнь прятаться за спиной Рашми и Ансари, и пришла пора ей самой принимать решения и нести за них ответственность. Возле беседки играла приятная, медленная мелодия, и несколько пар уже кружились во вполне обычном танце, в котором она могла быть уверена хотя бы в том, что не отдавит ноги своему кавалеру – традиционные индийские танцы они с тётей Ансари ещё не изучали, хотя те и были в планах на будущее. Убедившись, что не выбьется из общей картины празднования, приняв приглашение, Кхуши смело подняла взгляд к ждущим глазам. - Если вы обещает меня больше не хватать и не трясти, я потанцую с вами! – она хорохорилось, следует это признать, и вовсе не была так уверена в своём поступке, как это выглядело, да и голос дрогнул, сойдя к концу фразы на писк, но Арнав не рассмеялся, как она боялась. - Я обещаю, Кхуши. Я буду очень бережен с тобой, - в его глазах было обещание, и сами интонации простой фразы несли в себе куда большую смысловую нагрузку, чем требовалось. Она почувствовала это, вновь удивлённо взглянув в его глаза, но он молчал, не желая расшифровывать своё обещание, и Кхуши встала, вложив в широкую ладонь свои пальцы, которые он очень осторожно, словно ему доверили небывалое сокровище, сжал. Огненные змейки рванули от их соприкоснувшихся рук, моментальным жаром охватывая обоих, и они замерли, впитывая это обжигающее тепло, проникающее в каждую клеточку души. Взгляды встретились, и не спешили разлучаться, смущённый и вопросительный – девушки, и полный затаённой боли и недоверчивой радости – мужской. Мелодия, которую наигрывали музыканты, взвилась последней нотой ввысь плачущими звуками ситара, и словно фейерверк осыпалась вниз затихающим звучанием табла. И тут же, без перехода, полилась новая песня, новая мелодия, и Арнав с первым же её тактом сделал шаг вперёд, всё так же не отводя взгляда от Кхуши, которая, зачарованная, шла за тем, кого не знала её память, но чувствовало сердце. Они вошли на террасу, присоединяясь к танцующим парам, и Кхуши сделала шаг вперёд одновременно с ним. Навстречу друг другу. Мужская рука легла на талию так, как это уже было в прошлой жизни для обоих. Для неё – забытой, для него – потерянной, и все вопросы растворились с первым же их движением, слитным, синхронным, красивым… Музыка звала за собой, маня волшебством, которым напитался вдруг совершенно обычный вечер. Кхуши снова ощутила непонятную близость к этому странному мужчине, взгляд которого ласкал её так невинно и нежно, что никакого девичьего смущения она не ощущала. Только тепло от его ладони, не тревожащее, а ласковое, согревающее душу. Арнав плавно и уверенно вёл её в такт медленной мелодии, которая словно была создана для влюблённых пар. Их тела удивительно чувствовали друг друга, начиная, подхватывая и заканчивая движения так, словно танец был не спонтанным, рождавшимся каждую секунду, а хорошо отрепетированным. А ещё удивляло то, что эта гармония, казалось, удивляла только её. Музыка и танец звали за собой, предлагая оставить все сложности и вопросы на потом, отдаться этой чарующей магии, этому притяжению, удовольствию, которое она против желания испытывала, наслаждаясь их единением. И всё же она не позволяла себе расслабиться – пережитый благодаря этому мужчине страх не исчез, лишь притаился, подавленный её волей. Кхуши отвела глаза, чувствуя, как теряется в этом обволакивающем взгляде, побуждающем довериться, и кашлянула, собираясь с духом. Нужно спросить его о… - Кхуши, ты хочешь спросить меня о чём-то? – его голос прозвучал ответом на её мысли, и она снова взглянула на него, удивлённо вскинув брови. - Откуда вы?.. - Знаю? Вижу. Спрашивай. Не могу обещать, что отвечу тебе на все твои вопросы сегодня, но, возможно, смогу чем-то помочь. - Кто я? – покусав губы, невольно привлекая к ним взгляд Арнава, жадно впитывающего эту новую Кхуши всеми своими чувствами. Новую, так похожую на ту, прежнюю, и в то же время другую. Очень красивую, неожиданно повзрослевшую, сдержанную и державшуюся настороженно. Такой он не видел её никогда. Девочка с душой нараспашку исчезла, уступив место незнакомке. Вина и стыд снова подняли голову, вонзаясь в сердце пониманием того, что его хрупкой и сильной девочке пришлось столкнуться с этим миром одной, без него. Из-за него… - Ты – Кхуши, - глухо ответил он и, следуя ритму музыки, раскрутил свою любимую, заставив взвиться колоколом юбку анаркали, и тут же нетерпеливо притянул её обратно в свои объятия. Чувствовать её было жизненно необходимо. Казалось, что с ощущением её тепла в него самого вливается жизнь, замершая в тот день, когда она ушла. И сейчас он ценил каждое мгновение, проведённое с ней рядом, несмотря на то, что в её глазах не было той особенной нежности, которой она дарила его, полюбив. – Это твоё настоящее имя, - не выдержал он, раскрывая перед ней то, что говорить пока не следовало. - Что? – Кхуши сбилась с шага, но Арнав подхватил её, не позволяя упасть и приподнимая так, что ноги оторвались от земли. Позволив себе ненадолго прижать её к себе, осторожно поставил на ноги, снова начиная движение, которое она, в растерянности, подхватила. – Что вы сказали? Как? - Давай я скажу тебе то, что могу сказать сегодня? Это очень мало, но обещаю, что уже завтра, в крайнем случае, послезавтра, я расскажу тебе намного больше. Хорошо? Кхуши только кивнула, оставив на потом множащиеся вопросы. Почему он не может сказать ей всё? Почему не сегодня? Но Арнав начал говорить, и она затихла даже мысленно, впитывая хоть что-то о себе, и о… нём? - Тебя зовут Кхуши, и мы… знакомы, - слово далось с трудом, его пришлось проталкивать через стянутое спазмом горло. Это было совсем не то слово, которое могло описать их историю с самой первой встречи. – Очень хорошо знакомы. Я потерял тебя, не знал – где ты, что с тобой случилось. Искал тебя. Все эти месяцы искал тебя, - он говорил тихо, глухо, не отводя взгляда от её наивно-распахнутых глаз, пытаясь увидеть в них хотя бы искру воспоминаний. Тщетно... – Ещё раз прости за то, что напугал тебя своей реакцией, просто я… - дьявол, как же сложно было удержать в себе слова любви! Слова, которые раньше было так сложно произнести, и невыносимо хотелось сказать сейчас. И даже не просьба Ансари держала его на грани данного им обещания. Он ни черта не понимал в болезни Кхуши, и боялся навредить, хорошо понимая, что неосторожным словом может принести намного больше вреда, чем он может себе позволить. И он молчал – ради Кхуши. – Просто для меня было шоком увидеть тебя, и услышать о… Неважно. Важно то, что ты больше не одна, Кхуши. Пожалуйста, не спрашивай меня о большем. Один-два дня, это недолго. Ты ждала дольше, ведь так? Кхуши с трудом удержала в себе вопросы, совсем по-другому взглянув на Арнава. Он очень старался не проговориться, не дать ей хоть какой-нибудь информации, но она чувствовала – видела между его слов, а больше того – в его глазах, что её и этого мужчину связывало очень многое. Любовь? Неужели она любила его? Или он любил её? Он искал её… В сердце поселилось тёплое солнышко, изгоняя затаённые страхи, что она совсем одна в этом мире, и никому не нужна. - Вы обещаете мне, что не пропадёте? Что расскажете мне всё-всё? – нетерпеливо спросила она, и он горько улыбнулся. - Мы пропадаем по очереди, Кхуши. Я не исчезну, но и ты пообещай не исчезать. - Обещаю, - серьёзно кивнула Кхуши, и, снова раскрученная Арнавом на завершающей ноте музыки, влетела в его объятия. Отстранилась на шаг, смущённо улыбнувшись, и замерла с этой улыбкой на губах – взгляд Арнава был прикован к её груди. Перевела взгляд и увидела, что цепочка с кольцом, которая было спрятана под анаркали, выскользнула из декольте, и теперь, чуть покачиваясь, не отпускала повлажневший взгляд Арнава. Арнав медленно, чтобы не испугать Кхуши прикосновением, протянул руку и взял кольцо. Тоненькая цепочка неожиданно расстегнулась, и с тихим шелестом упала в своевременно подставленную девушкой ладонь, с готовностью освобождая то, что принадлежало им двоим. - Кольцо, Кхуши… - Арнав смотрел на неё, чувствуя себя так, словно ему подарили весь мир. Кольцо, простое кольцо… которое осталось с его женой. - Кольцо? – одними губами спросила Кхуши, чувствуя себя на пороге чего-то важного, невероятно нужного, и он продолжил, наплевав на все условности и беря её левую руку в свою. Гладкий ободок, украшенный сверкающим бриллиантом, скользнул по безымянному пальцу, занимая своё законное место. Кхуши, зачарованная искренним счастьем, сиявшем в его глазах, не протестовала, позволяя надеть на палец свой талисман. Сердце ухнуло от нежности в его голосе, и она не сразу поняла сказанные им слова: - Оно должно быть тут. Потому что именно от этого пальца вена ведёт прямо в сердце.