День Святого Трандуила

Саруман Белый был самым злопамятным и жестоким обитателем Средиземья. А Гэндальф Серый – самым хитрым и коварным. Именно поэтому, сколько Саруман ни преследовал Гэндальфа после истории с ёлочкой, поймать своего обидчика и отомстить ему по полной программе он так и не смог. И тогда глава Белого Совета решил отыграться на более беззащитных участниках этого трагифарса. Вторым в его списке после серого мага значился эльфийский король Трандуил… Однажды утром вместе со свежими газетами и ворохом спама в Эребор принесли два маленьких розовых конвертика. Судя по подписи, один из них был адресован Торину Дубощиту, второй – Смаугу Великолепному. В графе «отправитель» стоял весьма интригующий прочерк. - Любопытно, – пробормотал дракон, тщетно пытаясь расковырять конвертик когтем. – Торин, ты не знаешь, что это такое и от кого? - Понятия не имею, - отозвался гномий король. – Может, очередной лохотрон, вроде участия в беспроигрышной лотерее. Или «письмо счастья», которое придется переписать сто двадцать пять раз и разослать друзьям, чтобы избавиться от проблем. - Скорее наоборот, – Смауг пихнул его крылом. – Давай открывай уже! Торин вскрыл конверт, вынул аккуратно сложенный листок бумаги, пробежал по нему глазами и издал горлом какой-то странный звук. Не то изумленный, не то возмущенный. - Кто?! – зарычал он, краснея от злости. – Кто посмел?! Смауг отобрал у него письмо и начал читать вслух: - «Уважаемый король Эребора, сын… бла-бла-бла… Торин Дубощит! Вынужден информировать вас о том, что после новогоднего праздника я, проявив чудеса ловкости, ухитрился вынести в нижнем белье три золотые монеты из вашей сокровищницы…» Та-а-ак! А это уже интересно! «…о чем ничуть не сожалею, но раскаиваюсь». Что-то я не понял: это извинения или издевка?! - А почему из «моей сокровищницы»?! – сразу вскинулся Торин. – Во-первых, аттракцион устраивал ты, а во-вторых, куча золота тогда была общая! - Что написано пером – не вырубишь топором! – усмехнулся Смауг. – К тому же, это твои гномы облажались, прощупывая гостей на выходе. В нижнее белье тоже надо было заглядывать! - Вот сам бы и заглядывал, если такой умный! – рассердился Торин. – А еще лучше слетал бы в Минас-Тирит и купил металлоискатель. Или рентгеновский аппарат… Гномий король выхватил из драконьей лапы второй конвертик, вскрыл его и через минуту безудержно захохотал. - Что там? – насторожился Смауг. – А ну, покажи! - «Уважаемый Смауг!» - всхлипывая от смеха, продекламировал Торин. – «Вынужден признаться, что на самом деле я никогда тебя не уважал. И, называя в глаза «Великолепным», всегда скрещивал за спиной пальцы. А за глаза…» - И вовсе не смешно! – прорычал задетый за живое дракон. - «…за глаза я называл тебя червяком. Красным, жалким земляным червяком с крыльями, как у летучей мыши-переростка. О чем ничуть не сожалею… и т.д., и т.п.». - Я хочу знать только одно, - Смауг выпустил дым из ноздрей и многозначительно щелкнул когтями. – Кто этот идиот, осмелившийся прислать мне… нам эти гнусные писульки?! Кому пришла в голову мысль так нелепо покончить с собой?! Торин еще раз оглядел конверты и задумчиво изрек: - Ты у нас консультирующий детектив – ты и выясняй! - Судя по оформлению и качеству бумаги, отправитель весьма состоятелен и обладает некоторым подобием вкуса, - уверенно сказала Эванджелина, рассматривая обрывки конверта. – А судя по исходящему от письма тонкому аромату цветов и трав, я бы предположила, что оно послано эльфом. - Какая умница! – умилился Смауг. – Схватывает буквально на лету… Все ясно. Полечу к эльфам, устрою им кровавый массакр! - А если это провокация? – нахмурилась прекрасная дева. – Тонкий политический ход? Вдруг кто-то в Озерном городе решил натравить дракона на эльфов? - Здравая мысль, - похвалил Смауг. – Ну, тогда полечу в Эсгарот, устрою им там последний день Помпеи! - Три монеты изъять не забудь! – проворчал Торин, поигрывая Оркристом. - Я, конечно, не разбираюсь в политике, - сказала Лориэль, внимательно разглядывая письмо. – Но почерк своего дяди ни с чем не спутаю. У него руна «Ять» похожа на фаллический символ. Эванджелина хихикнула и слегка покраснела. Впрочем, не только она. - Где слов-то таких понахваталась? - пробормотал себе в бороду гномий король. – А еще говорит, что ни с кем ни разу… - А-а-а, так это дело рук Трандуила?! – обрадовался дракон. – Давненько я не ел хорошо прожаренных королей! Дубощит, хочешь поужинать копченой лосятиной? Ответить Торин не успел. Во врата Эребора громко постучали. Бард выглядел хмурым и неприветливым. А его люди – вооруженными и соскучившимися по хорошей драке. - Этта… слышь, - военачальник Эсгарота деликатно сплюнул себе под ноги. – Мы тут собрались до Лихолесья прогуляться… потрындеть кой о чем с эльфийским владыкой. Но боюсь, что у нас того… аргументов маловато. Не желаете составить нам компанию? - А что случилось-то? – полюбопытствовал Торин, уже приблизительно зная ответ. Бард порылся в карманах и вытащил хорошо знакомый розовый конвертик. - Эта эльфийская гнида, - сдержанно проговорил он, - осмелилась кое-что обо мне написать… Бред, конечно же, но обидно. Письмо точно от Трандуила - мы пол-ночи курьера пытали, пока не раскололся. И теперь хотим разобрать подлеца по понятиям. Пусть ответит за базар… если выживет. В это время на равнину из леса со стороны Росгобела вылетела знаменитая кроличья упряжка Радагаста. Она быстро приближалась к Одинокой горе. - Хотите, я угадаю, что привело к нам Бурого мага? – ехидно прищурился Смауг. - Как он мог?! Как он мог, он же эльф! – стенал Радагаст, размахивая конвертиком. – Вытворять такое с животными… А еще Почетный член Общества охраны дикой природы! - Пойдемте уже ему наваляем, - у Барда кончалось терпение. – А то если он разослал еще десяток таких же бумажек, нас могут опередить! - Я вот только не понял, - Торин наморщил лоб. – Все мы знаем, что эльфы думают одно, а в глаза говорят другое. И что любезный с виду Трандуил видал нас всех на смертном одре и в белых тапках… Но с чего вдруг его потянуло на откровения? Может, грибочков не тех за ужином съел? - Пойдемте уже его прикончим! – заныл Бард. – Ну, пойдемте! - Стойте! – раздался вопль откуда-то сверху. Собравшиеся расступились, и на площадку перед воротами опустился огромный орел, на спине которого гордо восседал Гэндальф. Из-за пояса серого мага торчал розовый уголок. - Дураки набитые, - сердито проворчал он. – Повелись как дети, честное слово! Думаете, Трандуилу надоела его вечная жизнь? Разумеется, нет! Это все проделки Сарумана, барук ему в хазад! - Да ну? – не поверил Смауг. – А как же почерк? - Почерк! – передразнил его Гэндальф. – Смотрите глубже! Читайте между строк! Вас не насторожила фраза «вынужден признаться»? А я сразу понял, что здесь что-то нечисто! Хорошо, что еще в прошлом году я сумел прицепить к Саруману жучка… - Жучка?!! – взвизгнул Радагаст. Он-то знал о дурной привычке серого мага почем зря эксплуатировать насекомых. - Магического «жучка», - успокоил его Гэндальф. – Чтобы следить за перемещениями Сарумана и вовремя уносить… эээ… впрочем, не важно. Так вот, жучок сообщил мне, что в данный момент глава Белого совета находится в Лихолесье, в королевском дворце, откуда по всему Средиземью разлетаются эти милые покаянные… хм… трандуилки. Не иначе Белый Сенсей всерьез озаботился перевоспитанием эльфийского владыки. - И мы ему в этом поможем! – с готовностью отозвался Бард. - Одним идиотом меньше, а генофонд – чище! Гэндальф поморщился так, словно обнаружил прилипшую к сапогу постороннюю субстанцию. - Нет же, дурень! – с досадой проговорил он. – Саруману только этого и надо! Если мы все вместе ломанемся туда, устроим заварушку и покажем Трандуилу, где орки зимуют, нас в лучшем случае обвинят в геноциде, а в худшем – перевоспитают там же, за компанию. В особо извращенной форме. - Что же делать? – задумался Торин. – Руки чешутся отомстить… но, с другой стороны, он там, небось, и без нас страшно мучается. О жестокости Сарумана ходят легенды… - А мы ему и отомстим, - захихикал Гэндальф. Не зря же в Средиземье он слыл самым хитрым и коварным. – Пусть и дальше мучается. Морально. Ближе к вечеру уже оклемавшийся курьер отправился в Лихолесье с целой дюжиной розовых конвертиков. На которых в графе «отправитель» стоял загадочный прочерк, а адресат был один и тот же – владыка эльфов Трандуил. - Как это они не придут?! – повысил голос Саруман. Курьер испуганно втянул голову и попятился. – Да я их гоблинами затравлю, элефантами затопчу, в Валинор без телепорта отправлю! Мерзавцы… Ох, чую не обошлось здесь без Гэндальфа, Балрог его подери! Он встал с трона и отпихнул ногой хнычущего Трандуила. Взял горсть принесенных конвертиков и ради любопытства вскрыл несколько штук. - Ты посмотри, что они пишут, - ухмыльнулся маг. – Я опущу банальные откровения о том, что в своем балахоне ты похож на бабу, и что вместо пророщенной пшеницы тебе к столу частенько поставляли коноплю. Тут кое-что гораздо интереснее. Я бы даже сказал, интимнее… Вот, послушай. «Эльфийский король провел тонкими пальцами по гладкому лосиному крупу, почувствовал всю силу упругих мышц и внезапно ощутил, как у него внутри разгорается неукротимое желание…» - Нет, нет, не надо! – бледная физиономия короля отчего-то стала пунцовой. – Я больше не буду!!! - «Привыкший угадывать мысли хозяина лось обернулся, и в его темных глазах вспыхнуло ответное пламя всепоглощающей страсти…» - с садистской усмешкой продолжал читать Саруман. Похоже, сочинение Фили и Кили действовало гораздо эффективнее всех известных пыточных средств. Трандуил всхлипнул и тихо забился в истерике… - А мне его даже жалко, - признался Смауг. – Пострадал ни за что. Все из-за Гэндальфа, Балрог его подери… - А нас тебе не жалко? – гномий король вытряхнул перед ним целый мешок розовых конвертиков. – Дурной пример заразителен: теперь все вокруг пишут друг другу гадости, которые не решаются высказать вслух. Плагиаторы хреновы! И что прикажешь делать со всем этим добром? Вместо ответа дракон небрежно плюнул огнем, и в воздухе закружились маленькие серые ошметки пепла. - Тоже вариант! – согласился Торин. ЭПИЛОГ Поскольку волна анонимной откровенности не утихала, главы государств при поддержке Белого Совета были вынуждены издать указ, ограничивающий рассылку подобных писем одним днем в году. В память о страданиях, выпавших на долю владыки Лихолесья, этот день был внесен в ежегодный календарь как День Святого Трандуила. Сами письма с легкой руки Гэндальфа стали называть трандуилками, а официальным символом праздника после долгих дискуссий выбрали торчащие из короны лосиные рога. Саруман Белый сколотил целое состояние на продаже розовых конвертиков.