Я не смог выдержать боль, Ведь мне было так жаль тебя, Я не смог защитить тебя Зачем ты это сделала ради меня? taehyung — stigma ©
***
Дешёвый мотель в богом забытом районе, куда ступают ноги лишь бесстрашных идиотов, коими и оказались, нервничающий, Тэхён и - не менее его зажатая спутница - Цзыюй. Среди стольких вариантов, где можно отбросить прочь нрав и разум, он выбрал это место. Почему? Всё просто. Здесь никто его не узнает. Никто из знакомых отчима, на удивление имеющего широкий круг общения. Ведь к таким бессердечным мерзавцам, как он, тянулись ему подобные. От того-то их и много. Тэхён неловко откашлялся, пытаясь привлечь внимание молодого консьержа, сидящего на рабочем месте. Тот поднял на посетителя скучающий взгляд, постепенно переходящий в изучающий и в конец ставший недоуменным. — Тебе сколько лет, малец? — не церемонясь с приветствием, первым делом поинтересовался тот. — Девятнадцать, — Тэхён выглядел на свой возраст, а порой даже взрослее, но, видимо, работнику так не показалось. — А по виду и не скажешь, — работник с сомнением посмотрел на Кима, холодно интересуясь: — Документы хоть есть? — У вас здесь не принято их требовать, я наслышан об этом. Поэтому хватит строить из себя праведника, и дай мне уже чёртов ключ от любого свободного номера, — грубость Тэхёна насторожила, стоящую позади него, Цзыюй, но она не подала виду, всё так же не издавая ни звука и теребя пальцами тканевый ремень от джинсового сарафана. — Хамло, тебе платить-то есть чем? — взъелся оскорбленный консьерж, угрожающе вскочив на ноги, отчего стул неприятно заскрипел, раздражая слух и без того рассердившегося на него Тэхёна. — Есть, не переживай, — злобный взгляд Кима, в упор направленный на работника, подействовал. Тот, нервно сглотнув, потупил взгляд. — Гони уже ключи! Недовольно фыркнув, консьерж достал металлический ключик с выгравированным номерком семь и небрежно кинул на стол. Ким, уже порядком взбешенный грубым отношением к посетителю, что в любом случаи заслуживает уважения, да будь хоть малолетним пацаном, взял ключ, схватив за руку, стоящую позади него, соседку. Девушка всё это время молча наблюдала за непонятной перепалкой между парнем, лет двадцати, и юнцом, выглядевшим юно, однако, имеющего взгляд взрослого мужчины. Раздражённому Киму не понравился похабный взгляд придурка, сидящего напротив них. Он смотрел на его спутницу так, словно та дешёвая проститутка с улицы. Цзыюй не заслуживает подобного взгляда. Она чиста и невинна. Даже слишком, для столь испорченного мира, но, к сожалению, мало кто такое понимает... Поднявшись на второй этаж, где как раз и находилась их комнатка на ночь, Тэхён, быстро справившись с замком, сначала пропустил Цзыюй внутрь, а затем вошёл сам, пред этим настороженно посмотрев по сторонам. На всякий случай. — Можешь первая пойти в ванную, — Ким неловко закашлял, когда после его предложения, Цзыюй резко обернулась к нему, как-то странно глядя. — Ну, знаешь, чтоб умыться, или ещё чего, — уже тише добавил парень, испытывая дикую неловкость, мысленно подозревая, что его соседка тоже. Однако, её спокойный вид вселял некое сомнение. Пару секунд молча поизучав лицо взволнованного Тэхёна, Цзыюй, спокойно кивнув, направилась в ванную, так удобно находящуюся возле входа. А Ким так и остался стоять на месте, пока до него не донёсся звук воды из душевой. Глубоко вздохнув, тот стал незаинтересованно осматривать небольшую комнату, пройдя в центр. Стены в светлых тонах, имеется окно, с видом на улицу, посередине стоит двуспальная кровать, заправленная тёмным постельным бельём. К слову, кровать на вид казалась не особо удобной. По бокам стояли прикроватные тумбы, на которых горят дешёвенькие лампы. В общем, типичный номер в захолустном мотеле. Киму стало аж жаль потраченных денег на такую никчемную комнатушку. Но, что поделать, с его-то средствами он мог позволить себе лишь это. Когда внезапно звуки из ванной поутихли, Тэхён снова напрягся, как вкопанный стоя возле окна и пустым взглядом глядя на ночную улицу, за которой уже шёл мелкий дождь. — Я закончила, — длинные, влажные волосы Цзы падали на спину, смачивая голубой сарафан, надетый поверх белой футболки с короткими рукавами. — Ты можешь пройти по своим делам, — девушка присела на кровать, положив джинсовую куртку рядом. — Я быстро, — Ким не стал зря тратить время на бессмысленные разговоры, и в темпе прошёл в ванную, мысленно же пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Оно начало колотиться как сумасшедшее, когда он увидел Чжоу в таком невинном виде. После душа девчонка выглядела так мило, что внутри у него что-то затрепетало, ещё более смущая. Спустя каких-то десять минут, посвежевший Тэхён вышел из ванной, перед этим, конечно же, пару минут потратив на то, чтобы взять себя в руки и перестать волноваться, как стеснительная девственница. Хотя, кого он обманывает? У него никогда не было близости с девушками! Последний раз когда он хоть как-то контактировал с девушкой, было в седьмом классе. И то, она потом избегала его, как ошпаренная, когда до неё дошли всякие слухи, ходившие о нём. Новенькая и не подозревала, что сидит за одной партой с парнем из неблагополучной семьи, который "числится" среди отбросов общества. Тогда она назвала его жалким лишь потому, что Ким "пытался" с ней подружиться, когда на деле она сама к нему лезла своими нудными попытками завязать общение. После этого Тэхён ещё больше замкнулся в себе и категорически перестал подпускать к себе близко чужих людей. Особенно одноклассников. И тем более, женского пола. — Здесь есть фен? — спокойный голос Цзы вырвал Тэхёна из неприятных размышлений, и не расслышав вопрос, тот вопрошающе посмотрел на неё. — Мои волосы мокрые, — та встала с постели, приближаясь к застывшему парню. — Твои тоже, кстати, — девушка нежно улыбнулась, любуясь забавно торчащими прядями Кима. — Не думаю, — Тэхён неловко почесал затылок, нервно улыбнувшись в ответ. — Тогда, оставим так, — пожав плечами, Цзыюй села обратно на кровать, уставившись на озадаченного соседа, что с минуту отвечая на непонятный ему взгляд, вдруг отошёл к окну и, просунув руки в передние карманы чёрных джинсов, тяжело вздохнул. — Знаешь, меня бросила мать, когда я ещё говорить даже толком не умел, а когда научился, первым словом вместе мама стала сестра, — Ким грустно хмыкнул, прежде чем продолжить: — Но, я не жалею. Сохён заменила мне родителей. Благодаря ей я чувствовал заботу и любовь, которой меня обделили так называемые родители. Ближе неё у меня никого нет. Поэтому, я поклялся себе, что защищу нуну чего бы мне это не стоило, ведь, — Тэхён ненадолго замолчал, словно не решаясь признаваться другому человеку в сокровенном: — я хочу спасти её. Вытащить из этого ада. Цзыюй, что до этого внимательно его слушала, поднялась на ноги, и медленно подойдя к нему, стала сзади, тихо спросив: — Получается? Взглянув в окно, отражающее их фигуры, девушка встретилась с печальными глазами Тэхёна, ожидая его ответ. Решившись ответить спустя долгую паузу и таким тоном, что у девушки внутри словно что-то оборвалось от боли из-за отчаяния в его голосе, Ким продолжил: — Нет. Пока что я её уничтожаю.***
Тэхён, сколько себя помнил, всегда относился к людям предвзято. Они не вызывали у него доверия и уж тем более приятных эмоций. Единственный человек, которого он впустил в свою жизнь, был забавный мальчишка по имени Пак Чимин. Милосердный и добрый мальчуган, что не брезговал дружить со странным Тэхёном, почему-то вызывавший у одноклассников негативное отношение к себе. Но, к сожалению, со средней школы их дороги разошлись. Паку пришлось перевестись в другую школу из-за новой работы отца, который выгодно приобрёл скромный магазинчик в тихом районе. Тогда Ким почувствовал себя настолько опустошенным, что даже ругань и побои отца показались ему незначительными по сравнению с тобой болью, что причинил ему уход единственного, понимающего друга. И всё же он время от времени виделся с ним. А сейчас, работая в магазине отца своего товарища, на время даже забывал обо всех заботах, полностью погружаясь в порученные ему дела. Однако, с тех пор Ким свыкся с мыслью, что рано или поздно все его покинут. Ни друзья, ни семья - не вечны, а потому и нет смысла впускать в свою жизнь новых людей. Так продолжалось до тех пор, пока на его голову не свалилась проблемная соседка, имеющая дурную привычку лезть в его дела. Она его раздражала. Ну, кто она такая, чтобы указывать ему какой он жалкий? Он ведь и сам это знает, а слышать из чужих уст нотации в свой адрес совсем не хотелось. Да и что она о нём вообще знает? А он? Что он знает о странной девчонке по имени Чжоу Цзыюй, переехавшей в их район три года назад? Пожалуй, ничего. Единственное, что он ярко помнил о ней: как однажды, солнечным днём тёплого июня, увидел её во дворе, беззаботно играющую с щенком, напоминающим белоснежный комочек. Её ласковая улыбка, предназначенная маленькому питомцу, показалась печальному Тэхёну ангельской, и такой знакомой. Так на него смотрит Сохён, когда бережно обрабатывает его раны, при этом обеспокоенно отчитывая за очередную драку с соседскими хулиганами. Так, словно любящая мама. И Ким не мог понять, почему тот образ странной соседки так прочно засел в его в голове. И каждый раз, когда после того дня их пути случайно пересекались, перед его глазами стояла та светлая картина, однако, со временем, та беззаботная девушка всё меньше стала напоминать себя. Не улыбалась так нежно, а глаза отражали лишь пустоту. В них отсутствовал блеск и жизнерадостность. Словно её жизненный свет погас. И сейчас, когда она взволнованная лежит под ним, пытаясь унять дрожь, Ким снова не понимает, почему раньше не замечал, насколько она хрупкая. Почему видел лишь обманчивую оболочку холодной личности. Может, всё дело в том, что его жизнь настолько погрязла во тьме, что он разучился смотреть на свет? Вся та боль, что жизнь заставила его испытать, полностью разучили наслаждаться коротким мгновением счастья? — Цзыюй, ты уверена? — Ким сам дико волнуется, когда смотрит в её выразительные глаза, осторожно убирая с лица прядь волос, что после мягко спадают на подушку. Вокруг темно, лишь свет с ночной улицы попадает в номер, слегка освещая комнату. — Ты, — Цзы нервно сглатывает, борясь с желанием отвести смущённый взгляд, но всё же держится, тихо прося: — можешь не задавать вопросов, пожалуйста? Ким понимает, поэтому просто кивает, виновато произнося: — Ладно, но только, прости, будет больно... — Всё нормально, — Цзыюй робко улыбается и тянется рукой к его всё ещё влажным волосам, ласково гладя их. — Я сама на это согласилась, ты не обязан быть нежным, ведь в конце концов, у тебя нет никаких чувств ко мне- — Нет, дело не в этом, — Ким её тут же перебивает, нервно хватая за тонкое запястье. Она не права. Он не хочет причинять ей боли. Он не хочет видеть на её лице слёзы. Он просто... — Не стоит оправдываться, Тэ, — Цзы осторожно освобождает руку из его ослабшей руки и, с пониманием улыбаясь, произносит: — Я всё понимаю. А у Тэхёна странно трепещет сердце от её слов. Хоть Цзыюй видом и не показывает, но ей очень страшно. Она доверяет Тэхёну по непонятной ему причине, но страх всё равно сковывает. И ей немалых усилий стоит перебороть стеснение, позволяя парню прикоснуться к себе по собственному согласию. И Ким решается. Он не может сейчас отступить. Он согласился ей помочь. Взял на себя ответственность. Поздно отступать. Осторожно помогая Цзыюй снять с себя длинную футболку, под которой ничего не было, взволнованный Тэхён невесомо проводит прохладной рукой вверх по плоскому животу напряжённой девушки, чувствуя её частое сердцебиение, тогда как собственное сердце давно бешено бьётся в груди, так и норовя выскочить. Кожа Цзы столь нежна и чувствительна, что Тэхён боится смелее косаться её, опасаясь ненароком причинить боль и осквернить тем самым тело невинной девушки. Но её не скрываемое больше ничем смущение и взволнованной взгляд, в упор направленный на него, подвигают Кима к действию. Он решается взять себя в руки, дабы не заставлять её чувствовать дискомфорт. Медленно наклоняясь к лицу покрасневшей девушки, что мысленно благодарит темноту вокруг них, Тэхён осторожно прикасается губами к мягкой щеке, плавно ведя дорожку поцелуев к губам, и когда он уже доходит до них, чуть отстраняется, внимательно глядя в взволнованные глаза Цзыюй и чувствуя сомнение в правильности своих действий. — Ещё не поздно прекратить, — шёпот прямо в губы, и пристальный взгляд, смотрящий будто прямо в душу. Цзыюй не понимает, когда именно впустила этого мрачного парня в своё холодное сердце, и как он смог стать ей настолько родным за столь короткое время, что она без колебаний смогла ему довериться. Но это произошло, и теперь нет пути назад. Она прониклась к нему симпатией. И, кажется, это даже больше, чем просто привязанность. От настигнувшего осознания одинокая слеза катится из девичьих глаз, скатываясь по виску и прячась в пряди тёмных волос. — Я не хочу, чтобы ты останавливался, — Цзыюй вкладывает всю уверенность в дрожащий голос, желая донести до него свои слова. Убедить в их искренности. Когда он нежно вытирает уголки её глаз, которые снова увлажняются, сердце невольно трепещет. — Тогда, я не стану, — и ту ласковую улыбку, что он ей дарит, перед тем как чувственно поцеловать в мягкие губы, Цзыюй решает навсегда оставить в своей памяти. Он прикасается к ней нежно и с трепетом, словно к драгоценному сокровищу. Целует притягательную шею, неосознанно оставляя на ней следы, и гладит хрупкое тело, желая помочь унять дрожь. Первый тихий стон с уст Цзыюй слетает, когда Тэхён чувственно ласкает её упругую грудь, сначала рукой, а затем влажным языком. Она и не думала, что подобная близость с парнем может вызывать столь приятные чувства, особенно разливаясь теплом внизу живота. И когда его рука тянется туда, Цзы шумно вздыхает, непроизвольно сжимая ноги. Ей непонятны новые ощущения. Тело словно жаждет его прикосновений, а разум паникует, окутывая страхом от неизвестности. Видимо, Ким чувствует её растерянность, мгновенно прерываясь. Он приподнимается и, присаживаясь на колени, неспешно стягивает через голову футболку, затем с затруднением снимает джинсы, оставаясь в одних чёрных боксерах. Девушка тоже лишь в нижнем белье, и скорее всего ей было некомфортно, что лишь она оголена перед ним. Теперь, когда эта проблема решена, и они на равных: Тэхён более расковано наклоняется к ней, тут же затягивая в чувственный поцелуй. И когда Цзы забывается от столь головокружительного ощущения, он снова тянется рукой вниз, меж их тел, и осторожно помогает ей снять бельё, не разрывая поцелуя. Их постепенно окутывает страсть. Становится жарко, а температура в номере поднимается, как и жар в их телах. Неохотно разрывая долгий поцелуй, Тэхён поспешно тянется к тумбе, куда заранее положил упаковку с презервативом. Под затуманенный взгляд растрепанной и возбужденной Цзыюй, парень освобождает себя от белья, и, разорвав серебряную упаковку, натягивает на возбужденный орган прозрачный презерватив. Цзыюй чувствует себя очень неловко и смущённо, однако, не может отвести глаз от Тэхёна, что изящными пальцами помогает себе. Дух перехватывает от его возбужденного вида, от этого её страсть разгорается ещё сильнее, заставляя вновь сжимать ноги - становится невыносимо от желания его прикосновений. Тэхён на пределе. Ещё в начале, ему казалось, что он не сможет к ней даже пальцем прикоснуться, а сейчас его одолевает страх, что он не сможет сдержаться и причинит ей боль. Кто же знал, что её невинная чувственность столь возбудит его, пробуждая ранее не присущее ему желание прикоснуться к ней везде, не упуская и миллиметра её податливого тела. А её нежный голос, так мило пытающийся побороть стоны, сносил крышу Киму. Теперь, он совсем не уверен, что сможет вовремя остановиться и побороть свою похоть. Жадно прильнув губами к ключицам тяжело дышащей Цзы, Тэхён кусает их, рукой сжимая мягкую грудь. Услышав её сдавленный стон, парень гортанно рычит, резко убирая руку, чтобы в следующий момент прикоснуться к ней внизу снова, поглаживая чувствительный клитор. Шумный стон слетает с уст возбужденной Цзыюй, когда она уже чувствует его длинные, холодные пальцы внутри себя. Боль и дискомфорт уходит на второй план из-за сильного возбуждения. Тэхён двигает двумя пальцами, большим же поглаживая чувственную точку. Его возбуждение достигает предела, но он хочет сначала ей доставить удовольствие, а потом уже подумать о своём. Когда Цзы не может больше сдерживаться и сама насаживается на его пальцы, соблазнительно кусая губы, Ким окончательно срывается. Её блаженное лицо, прикрытые веки, покрасневшие щеки и сердце, что под его рукой стучит словно ненормальное, доводит Тэхёна до экстаза. Вытащив из неё пальцы под хлюпающий звук, Ким осторожно раздвигает стройные ноги и устраивается между ними. Взяв в руку возбужденный до предела орган, тяжело дышит, глядя на Цзыюй, не сводящую с него блестящих глаз. Да, им сейчас обоим страшно. Оба очень возбуждены, хоть и волнуются. Однако, желание оказаться ближе к друг друга настолько сильнее: буквально чтоб не осталось и миллиметра между ними. Ким, не раздумывая, наклоняется и затягивает девушку в тягучий поцелуй, попутно входя в неё. Цзыюй больно. Это новое ощущение пугает. Она никогда бы не подумала, что может кого-то захотеть настолько, что будет согласна терпеть эту давящую боль. Лишь бы тот, кто её дарит, не прекращал свои ласкающие прикосновения. В её жизни было достаточно парней, так и норовивших всеми путями залезть к ней в трусы, но они всегда оставались в дураках, будучи жёстко посланными ею. Да тот же самый брат, что заставил её дойти до того состояния, когда девушка сама предложила себя парню. Никто из них никогда не пробуждал в ней плотское желание, как Ким. Только к нему она сама тянулась. С ним хотелось сблизиться, поговорить по душам. Да, она не показывала ему свою заинтересованность, скрывая всё за маской безразличия, однако, на деле всё обстояло иначе. Он ей понравился с первого взгляда. Это она осознала лишь недавно, до этого упрямо переубеждая себя в обратном. Думая, в том духе, что "он просто странный, вот меня к нему и тянет". Однако, сердце подсказывало, что всё совсем не так просто. Это не мимолётная заинтересованность, а самая настоящая симпатия. Переждав, пока Цзыюй свыкнется со странными ощущениями, Тэхён начал медленно двигаться, попутно зацеловывая уголки глаз Цзы, из которых стекали слёзы. Ему неприятно видеть их. Становиться причиной их возникновения тоже не хотелось, но выйти иначе не могло. Эта сладостная боль была частью того блаженства, что возникало от близости с ней. Постепенно ускорив темп, Ким чувствовал, как они близятся к самому пику соития, прерывисто дыша. Цзыюй жмурилась, сжимая пальцами простыню и кусая губы до крови, лишь бы не стонать от боли, перемешанной с непонятным удовольствием. Когда она ощутила на лице влажную ладонь Тэхёна, то распахнула глаза, встречаясь с потемневшими глазами своего любовника. — Смотри на меня и не сдерживай голос, Цзыюй, — его глубокий голос словно сорвал с цепи сдержанность девушки, и когда Ким ещё настойчивее начал проникать в её тело, крепче прижимая к себе, она не выдержала, блаженно застонав от глубоких ощущений. Тэхён также, не сдерживая своего голоса, кончил вместе с ней. Ким осторожно вышел из партнерши и, упав на соседнее место, тяжело задышал, как и сама Цзыюй. Их груди в унисон друг другу часто подымались и падали. Ким повернул голову в её сторону и невольно начал любоваться девушкой, только потерявшую невинность благодаря ему. Её утонченный профиль, вспотевшие виски и упругая грудь по-новому заводили Тэхёна. Такое чувство, что парень не насытился ею. Еле как успокоив дыхание, он резко поднялся на локти, вновь нависнув над удивлённой Цзыюй, и расставил руки по обе стороны от её головы. — Ты, — часто задышал Ким, рефлекторно облизывая высохшие губы. — Почему ты так притягательна? — Что? — Цзыюй чувствовала дикое смущение от случившегося. Ей всё настолько сильно понравилось, что было стыдно. Она думала, что идёт на мучение ради избавления от домогательств больного братца, а оказалось, что она впервые в жизни испытала такое удовольствие от близости с парнем. — Я, — Тэхён послал подальше своё смущение и, чертыхнувшись, продолжил. — Я, блин, снова тебя хочу! У Цзыюй сердце вновь забилось, как ненормальное, а то тягучее ощущение внизу живота возникло вновь. Но боль от интимной близости была куда более ощутимой. — Тэхён, мне... мне всё ещё больно, — и эти слова подействовали на парня куда сильнее, чем она предполагала. Словно пелена возбуждения, что накрыла потемневшие глаза, сошла, уступив место ясности разума. — П-прости, — тот быстро перекатился обратно на своё место, приняв сидячее положения. — Тебе очень больно? Я- — Всё нормально, Тэхён, — смущенная Цзыюй полностью накрыла себя тонким одеялом. Поборов дискомфорт между ног, она легла на бок, лицом к обеспокоенному Тэхёну. — Ты бы хоть прикрылся, — Цзы хихикнула, когда парень, смущенно ойкнув, быстро начал поднимать с пола свои трусы, поспешно натягивая на себя. Обратно забравшись на кровать, Ким полез под одеяло к не ожидавшей этого Цзы. Хитро улыбаясь, он заключил её в свои объятия. — Ладно, давай, сегодня позабудем обо всём плохом, и заснём, словно мы с тобой свободны от всех проблем на этом свете, — Тэхён нежно привлек смущённую Цзыюй к себе, прижимаясь к ней и обнимая за талию, аккуратно накрывая их обоих одеялом. Положив голову на подушку, он внимательно смотрел в её растерянные глаза, уверенно заявляя: — Я не позволю больше никому причинить тебе боль, Цзыюй. Не сомневайся, — Тэхён прижал её к себе сильнее, оставив нежный поцелуй на девичьем лбу и уместив свой подбородок на макушке. А Цзыюй затаила дыхание, прислушиваясь к его частому сердцебиению, которое она отчётливо слышала, будучи прижатой к тёплой груди. И она ему верит. Полностью.***
На утро Цзыюй просыпается от неприятных ощущений внизу живота, и от тёплого прикосновения на лице. Когда она разлепляет сонные глаза, то видит перед собой Тэхёна, с растрёпанными волосами и ласковой улыбкой на губах, так приятно гладящего её по щеке. — Ты так мило сопишь, — сначала Цзы не понимает, о чём он, пока не моргает пару раз, и мозг не показывает отчётливые картины прошедшей ночи. — Не правда! — Цзы резко натягивает одеяло до самой макушки и зажмуривает глаза, сгорая от смущения. — Если не хочешь верить, то и не надо, — толика обиды в голосе парня неприятно сжимает сердце, отчего Цзы быстро оставляет сомнительные попытки защититься и виновато смотрит на него, сложившего губы в тонкую линию и отводящего взгляд куда-то влево. — Я-я не это имела ввиду, — Цзы смущена и растеряна, но то чувство счастья, что вчера подарил ей Тэхён, всё ещё греется в сердце. Опечалить подарившего ей эти ощущения совсем не хотелось. — Тэхён, я не- — Ты обеспокоилась? — Что? Резкая смена его тона и настроения сбило Цзы с толку. — Тебе ведь не плевать на меня? Игривая улыбка возникла на лице Кима, когда он начал внезапно щекотать растерянную Цзыюй, вызывая у девушки искренний смех. — Не надо, — еле как просила Цзы, через смех. — Тэхён, да перестань! А Ким и не думал, наслаждаясь её милым смехом и таким уютным видом с утра. Он проснулся пораньше и любовался мирно спящей девушкой, что нежилась в его объятиях. Её притягательный вид снова пробуждал в нём желание: эти тёмные волосы, спадающие на оголенные плечи, слегка приоткрытые пухлые губы, длинные чуть подрагивающие ресницы и кожа, вызывающая желание прикоснуться к ней. Ким терялся от переизбытка чувств. Ещё недавно он смотрел на неё как на странную девчонку, что кроме желания проучить за дерзость ничего в нём не пробуждала. А сейчас он ясно осознал, что чувствует к ней нечто большее, чем просто симпатию. И подсознательно понимает, что в тот момент, когда она предложила переспать с ней, в глубине души он ликовал, хоть и сам не знал почему. А ответ так прост. Она ему нравилась... всей своей чудаковатостью.***
Тэхён провожает Цзыюй до дома, хоть в принципе, они живут в одном жилом комплексе. По дороге домой он нежно держит её за руку, и переплетает их пальцы, умиляясь от покрасневших щёк смущённой Цзы, что не подаёт виду. И когда они доходят до лестницы, ведущей в их район, Ким неожиданно останавливается, и прижимая удивлённую девушку к стене, ставит руки по обе стороны от её головы, наклоняясь к ней ближе. — Прежде, чем ты пойдёшь к себе, не хочешь сказать мне кое-что? Чжоу ничего не понимает, а от его близости разум ещё сильнее одурманен, и сердце ускоряет свой темп. — О чём ты? — тихо спрашивает та, словно их кто-то может услышать в пять часов утра, в безлюдном переулке спального района. — Ты знаешь, — хитро шепчет Ким, сокращая расстояние между их губами. — Всё ты знаешь, — и смотрит, так, будто хочет проникнуть в её разум и ещё больше свести с ума. Девушка нервно сглатывает ком в горле и облизывает губы, что не остаётся незамеченным для Кима, ухмыляющегося от вида озадаченной подруги. — Ты меня соблазняешь? — Ч-что? — Цзы растерянно запинается. — Нет, я- И слова остаются недосказанными, когда тёплые губы встречаются с её, влажными, затягивая в жадный поцелуй. Когда язык изучает нёбо, и переплетается с другим, засасывая, словно самую сладкую конфету. Тэхён сходит с ума от желания. Он изголодался по ней за ночь и, чёрт подери, не понимает: что на него нашло? Куда делось стеснение? И почему ему так сложно устоять перед ней? Теперь он даже отчасти понимает этого больного ублюдка, зовущего себя братом Цзыюй. Если он испытывает по отношению к ней хоть долю того, что горит в нём самом, то Ким готов позволить сломать себе все конечности, но не даст братцу даже пальцем прикоснуться к Цзы. Его Цзыюй. — Т-тэхён, мне трудно дышать, — прижимаясь к друг другу лбом, молодые люди прерывисто дышат после долгого и глубоко поцелуя. У Чжоу ноги подкашливают, а та ноющая тягость между ног снова появилась. — Я не могу от тебя оторваться, Цзыюй, — между вздохами признаётся Ким прямо той в ушко, щекоча своим тёплым дыханием. — И, чёрт возьми, не будь в мотеле лимит до полпятого, я бы не выпустил тебя из постели ещё до самого обеда. Цзыюй по новой вспыхивает от его признания, сжимая ноги. Стыдно сознаться, что она и сама бы была не прочь вновь оказаться в его крепких объятиях. Но, тем не менее, Ким неохотно отходит назад и заботливо поправляет волосы Цзы, растрепавшиеся во время их жаркого поцелуя. Он улыбается ей, снова беря за руку. Теперь, дойдя до дома, они весело обговаривают время следующей их встречи в потаённом уголке.***
Тэхён за все последние года своей жизни впервые чувствует себя неподдельно радостным. На душе не скребут кошки, совесть не мучает, и сердце не ноет от тоскливой боли. Ему хорошо. Действительно хорошо. И улыбка, что играет на губах – радостная. Как так вышло? Ещё вчера он думал, что после близости с Цзыюй ему будет неловко! Что он не сможет смотреть ей в глаза, и общение, которое за последний месяц они наладили, полностью прекратится. Но вместо этого он осознал свои потаённые чувства и увидел истинную натуру хрупкой и застенчивой Цзыюй. Первоначальная оболочка ёжика, дерзящего на каждое его слово - была защитной реакцией. Постепенно она стала ему доверять и даже проявлять положительные эмоции, улыбаясь между делом. Холодная сторона Цзы растаяла, уступив место ласковой. Тэхён не ожидал, что после близости с ней ему не захочется больше никогда её отпускать. А мысль, что кто-то её обидит или прикоснется к ней грязными руками, вызывала ярость. Нет, он совсем не ожидал, что потаённые чувства внутри так внезапно выйдут наружу. Он ведь так привык прятать их, а она взяла и так легко вытащила всё наружу. Улыбаясь от мыслей о так мило вчера краснеющей Цзыюй, Ким не сразу услышал звук своего старенького самсунга, проходя мимо моста, ведущего к его работе. Остановившись на месте, он полез в передний карман чёрных джинсов, доставая трезвонящий мобильный, и, когда увидел незнакомый номер на дисплее, удивлённого принял вызов. — Кто это? — Тэхён-а? Мгновение - вокруг Кима словно замирает время. Он смутно помнил её голос. Лишь пару раз услышав из динамика телефона отчима, оравшего в трубку и затыкавшего грубым басом спокойный женский голос. Мужчина не желал слышать её, а одиннадцатилетний Тэхён не понимал, почему незнакомый голос кажется ему таким... родным? И только спустя пару лет Сохён как-то призналась ему, что поначалу их мать звонила бывшему мужу, спрашивая о детях. Но, само собой, слышала в ответ лишь нелестные слова. Он даже не позволял ей слово вставить. Специально отвечал на звонок, дабы облегчить душу, обозвав когда-то любимую женщину самыми грязными эпитетами. И та, спустя некоторое время устав слышать в свой адрес горькую правду, перестала звонить. Но Тэхён всё равно припоминал её голос. Такой нежный и спокойный, словно убаюкивающий. В те моменты ему так хотелось услышать колыбельную исполненную этим голосом, что обычно пели другие матери своим детям, которые не могли заснуть. Но реальность больно ударяла по сознанию мальчика, повзрослевшего не по годам рано, и Тэхён печально вздыхал, обратно возвращаясь в свою никчёмную жизнь. — Сынок, ты меня слышишь? Тот голос из прошлого ждал ответа, а Киму вдруг захотелось потерять слух и больше никогда его не слышать. — Почему ты мне звонишь? — голос так предательски дрожит, а глаза щиплет. Да что на него нашло? Почему эта женщина из прошлого вызывает у меня такие эмоции? Глупец! Неужели он ещё не повзрослел? — Тэхён-а, н-наша С-Сохён, о-она, — голос женщины дрожал сильнее его, и она еле выдавливала из себя слова, пытаясь связать их в целое предложение. А у Тэхёна сердце заколотилось быстрее лишь от одного упоминания имени сестры. — Сохён?! Что с нуной?! — обеспокоенный крик Кима разошёлся по безлюдному мосту, распугав птиц, резко взмахнувших чёрными крыльями и взмывших в серое небо. — О-она в б-больнице... в тяжелом с-состоянии. Вчера ночью Н-Намсун совсем разошёлся, и..., — у Тэхёна весь мир рушится от её слов. «Нет! Быть не может! Это неправда», — Ким быстро качает головой, словно его отрицание что-то изменит. — Ты врёшь! — крик слишком отчаянный. До боли в груди и в голосовых связках, но ему плевать. Сейчас не это важно. — Тэхён-а, пожалуйста, сынок, ты м-можешь поскорее приехать? Мы в центральной б-больнице... Он не верит. Зачем? Зачем ему приезжать туда? Да и быстрее? Это не правда. Она врёт! Почему он должен верить этой лживой женщине, что кинула их с Сохён на попечительство монстру? — Заткнись! Ты врёшь! С нуной всё в порядке! — Тэхён! Она умирает! Ты меня слышишь?! И только её отчаянный крик в ответ приводит в себя. Ноги, что не слушаются хозяина, отчаянно бегут в направлении к месту, где они с Сохён ни раз лежали после побоев жестокого отца. Но, кто же мог подумать, что однажды его жестокость всё-таки приведет к летальному исходу?***
Маленькая Сохён не понимала, что происходит, когда одним зимним вечером родители вернулись в их небольшой дом с крошечным комочком в руках, укутанным в белое одеяло с голубенькими мишками. Девочка во все глаза смотрела на радостную мать, что, аккуратно присев на старенький диван, подозвала к себе ничего непонимающую дочь. Маленькие, босые ножки тут же потопали по линолеуму, с любопытством приближаясь к заботливо прижимаемому к груди неизвестному объекту в руках матери. И, стоя уже рядом с родительницей, двухлетняя малышка зачарованно смотрела на маленькое существо, мирно сопящее в одеяльце. Невольно потянувшись маленькой ручонкой к лицу младенца, девочка нечаянно его разбудила. Детский плач прошёлся по комнате, пугая Сохён. — Глупая девчонка! Ты напугала брата! — малышка испуганно зажмурилась от мгновенной ругани отца, надвинувшегося на неё, но мать быстро свободной рукой прижала дочь к себе, успокаивая. — Всё в порядке, малышка. Братик просто проснулся. Не бойся, можешь с ним поиграть, если хочешь, — испуганная Сохён неуверенно открыла глаза, глядя в любящие глаза матери, что улыбаясь, начала ласково успокаивать младенца. Намсун недовольно фыркнул, покинув комнату и оставив их одних. Малышка осторожно потянулась к лицу мальчика, поглаживая по щеке, отчего тот мило сморщил маленький носик. Девочка улыбнулась. Этот комочек ей понравился. Он напоминал её любимые мочи, что мама покупала по выходным. Такие же мягкие, и сладенькие. — Сохён-а, это твой младший братик, Тэхён-и, — девочка перестала ласкать малыша, внимательно посмотрев на мать. — Впредь, ты должна любить его и заботиться, хороша, моя малышка? — Сохён часто закивала головой, отчего длинная чёлка, убранная заколкой за ухо, спала на глаза, мешая ясно видеть. Ласково засмеявшись, женщина обняла одной рукой дочь, целуя в висок, а другой же крепко держала сына, что маленькими глазками смотрел на двух разных людей, в будущем ставших ему самой близкой и самой чужой одновременно. — Сохён? Ким не узнавал свой голос. Он перестал ощущать реальность. Нет. Это всё не правда. Это не его нуна сейчас лежит вся окровавленная и в бессознательном состоянии на койке. Не его мать стоит над её телом и содрогается от плача, крепко держа холодную руку дочери, в то время как по ту сторону от неё стоит пожилой мужчина в белом халате и очках. — Госпожа, нам очень жаль, но мы уже ничего не можем поделать, — доктор медленно накрывает бездыханное тело искалеченной девушки до самой макушки. Белая простыня в некоторых местах пропитывается кровью, ярко бросаясь в глаза. А запыхавшийся от сумасшедшего бега Тэхён, еле стоит на ватных ногах. Рвущаяся наружу тошнота находит выход, когда он, корчась, блюёт на чистый пол, буквально чувствуя как умирает. А чужие руки, так называемой матери, словно колют своими прикосновениями, и он спешит избавиться от них, резко отползая назад. Слёзы, появившиеся непонятно когда, застилают глаза. Нет, это не его реальность. Она не может быть настолько жестокой. Жестокой по отношению к его любимой сестре. — С-сынок, посмотри на меня, — дрожащая женщина сидит на коленях возле него, наплевав на людей, что с любопытством наблюдают за разворачивающийся сценой, и на ту блевотину, которую отставил шокированный сын. — Тэхён-а! А Ким молчит. Слёзы давят, горло жжёт. Он хочет зарыдать в голос, но не может. Пустым взглядом парень смотрит на место, где лежит тело его сестры, и не понимает - что происходит? Как за одну ночь его жизнь перевернулась с ног на голову? — Тэхён! Да приди ты в себя! — женщина бьёт его по груди, захлёбываясь в горестных слезах. Она пытается вызвать хоть какие-то эмоции или слёзы, но безуспешно. Тэхён со второго раза поднимается на ватных ногах и, еле сделав пару шагов, падает прямо рядом с сестрой. Дрожащей рукой убирая простынь с лица сестры под печальный взгляд, стоящего всё там же, врача и отчаянный плач матери, Ким стеклянными глазами смотрит на умиротворенную и мертвецки бледную сестру. Сохён. Его Сохён, ради которой он на протяжении этих долгих, мучительных лет всё терпел и соглашался с жестокой волей судьбы... его покинула? Раньше него? Почему? Почему его жизнь так безжалостна к нему? Чем он заслужил всё это? Чем его несчастная сестра заслужила подобную смерть? Почему?! Почему они?! Перед глазами Кима внезапно бегут разнообразные сцены, где они веселятся с любимой сестрой, играясь в камень-ножницы-бумага. Или вдвоем поедают сладкую вату, которую семилетняя Сохён тайно от строгого отца купила брату после школы. Или когда она весело смеётся над упрямым братом, пытающимся достать с высокой ветви яблони сочный плод, как он потом, плюхаясь на пятую точку, жалобно ноет старшей сестре. А та в свою очередь, ласково потрепав его по каштановым волосам, с лёгкостью достаёт красный плод и, победно хихикнув, кладёт в руку, разинувшего от восхищения рот, пятилетнего Тэ. Но радостные сцены быстро сменяются печальными, сжимая, казалось бы, уже разорвавшееся от боли сердце при мысли о ненавистном человеке. Намсуне. Каждое их светлое воспоминание омрачалось из-за него. Он специально портил их жизнь. Намеренно. Его нескончаемая ненависть причиняла боль чувствительной Сохён. Он никогда не заботился о её чувствах. Тэхён свыкся с мыслью, что отчим его ненавидит, но подобное отношение к его доброй сестре он не желал принимать как должное. И сейчас, когда он опоздал в попытке помочь ей выбраться из его жестоких оков, Тэхён болезненно воет в голос, прижимая её холодную руку к губам и горько рыдая. Он опоздал. Он не смог её спасти, а позволил... уничтожить.***
Три часа дня. Заброшенная парковка всё так же пуста и нелюдна. Убитый горем Тэхён сидит на грязном полу, опершись спиной о холодную стену, и стеклянными глазами смотрит куда-то в пустоту. Его чёрная толстовка спереди запачкана кровью, как и длинные рукава. На холодных пальцах также остались следы совершенного преступления. Ким вялыми руками вытаскивает из кармана потрёпанный телефон и пустыми глазами набирает номер единственного человека, с которым сейчас готов говорить. — Цзыюй? Девушка не сразу берёт трубку, а голос её звучит так, словно она до этого долго бегала. — Тэхён? Что случилось? Что с твоим голосом? Ким пару секунд молчит, пока в голове крутятся события последних часов, а когда он с трудом сглатывает горький ком, то убитым голосов признаётся: — Я убил его. Наступает молчание, нарушаемое лишь частым дыханием девушки и всхлипом Кима. — О чём ты, Тэ?... Кого убил? — Отчима... Парень уже не сдерживает слёз. Ему слишком больно, и лишь перед Цзыюй он может обнажить свои чувства. — Тэхён-а, где ты сейчас? — она волнуется и не скрывает этого, отчаянно желая узнать о его местонахождении. — Я убил... Цзы... Я не хотел, правда, — но Ким словно не слышит её, бездумно повторяя горькую правду. — Тэхён, да где ты? — у Цзыюй дрожит голос. Ей страшно за него, и неизвестность ещё сильнее пугает. — На... нашей парковке, — еле выдаёт парень, грязной рукой вытирая ненавистные слёзы. — Я сейчас приду, подожди меня, слышишь? И та отключается. Из ослабленной руки Тэхёна выпадает старенький мобильный, приземляясь на пыльный пол. Отчаянно прижав к себе согнутые колени, тот уже рыдает в голос, срывая его. Он не хотел его убивать. Да, он искренне ненавидел отчима за жестокость, с которой тот избивал их с Сохён, удручая их и без того печальную жизнь, но ему никогда в голову не приходила мысль о его убийстве. Всё, что он от него хотел, это лишь родительской любви и понимания. Да, он ему чужой, но ведь это не мешало Тэхёну его любить. Так почему же он не мог так же? Почему он не принимал его? А Сохён? Отчего так бесчеловечно к ней относился? Чем они заслужили такое отношение к себе? И сейчас, осознавая, что любимая сестра мертва, а холоднокровного отчима он сам прирезал от всплеска ярости, сердце Тэхёна болезненно разрывалось. Что ему теперь делать? Как быть? Что с ним станет дальше, ведь мать поймёт, кто стоит за его смертью. Ким ведь выбежал из палаты, как бешеный, даже не думая останавливаться на её отчаянный оклик «Тэхён-а, не натвори глупостей под эмоциями!» А полиция? Они его арестуют? Он ведь теперь настоящий преступник. А что станет с Цзыюй? Он не может оставить её одну. Бесконечные мрачные вопросы душили парня, вызывая истерику и сводя с ума. От беспрерывного рыдания Тэхён потерял счёт времени, когда отдалённо услышал знакомый голос, обессиленно поднял голову и покрасневшими глазами увидел, бежавшую к нему, Цзыюй. — Тэ, что с тобой? Обеспокоенная Чжоу, с трудом восстанавливая дыхание от быстрого бега, не задумавшись о своей боли, резко упала на колени возле Тэхёна, живо обнимая дрожащего парня за поникшие плечи. Кима мелко потряхивало, от захлебывания в собственных слезах. — Не плачь, Тэхён-а, всё нормально! Я с тобой, любимый. Я здесь, — Цзы ласково гладила его по спине, прижимая к себе. — Она мертва, Цзы... моя несчастная Сохён-а, и... и отчим... я убил его... собственными руками убил! Истерика Кима набирала обороты. За один день с ним произошло слишком много плохого. Как он может всё это выдержать? — Тише, успокойся, Тэ, — Цзы сама не заметила, как начала плакать от той боли, что испытывал человек, который крепко засел в её сердце. — Наверняка, у тебя была причина так поступить. — Ты не понимаешь... он убил её! — Тэхён резко выбрался из ласковых объятий, глядя дикими глазами на напуганную Цзы. — Родную дочь! В чём она была виновата, а? В том, что любила меня?! Бездушная тварь! Но я... я не желал ему смерти, Цзыюй, просто ярость взяла вверх, и тогда я... я... — Понимаю, Тэ. Я всё понимаю, — девушка плакала вместе с ним. Нежно обхватив его мокрое лицо ладонями, она, смотря прямо в глаза, пыталась как-нибудь его успокоить: — Ты главное успокойся, пожалуйста. Мне больно видеть тебя таким. — Цзы, — Тэхён крепче обнял девушку, сильно прижимая к себе, желая унять дрожь в теле. Он рыдал в голос, не сдерживая эмоций. Ему было невыносимо больно, однако, присутствие рядом любимой хоть немного уменьшало боль. — Всё в порядке, Тэхён-а, — девушка горестно плакала от его состояния. — Всё в порядке. Я здесь. С тобой. Спустя полчаса, Ким с трудом пришёл в себя и, наконец, посмотрев на девушку немного прояснившимся взглядом, растерянно заметил свежие ссадины у той на бледном лице, а опустив непонимающий взгляд чуть пониже - разошедшиеся швы по бокам тонкой, домашней кофты. — Ч-что с твоим лицом, Цзы? И почему одежда порвана? Что случилось? Та, быстро вытерев мокрые щёки тыльной стороной руки, тихо начала рассказ: — Тэун... он... пытался меня изнасиловать, но, слава богу, неожиданно мама вернулась с работы, услышав мои отчаянные крики, моментально прибежала в комнату и оторвала мерзкого выродка от меня. Она выгнала его прочь из дома, обзывая на чём свет стоит. Тэхён ошеломленно молчал, глядя в печальные глаза подруги, а потом, словно придя в себя, озлобленно крикнул, резко вскочив на ноги: — Я убью этого сукина сына! — Нет, Тэ, приди в себя! – девушка быстро поднялась вслед за ним, испуганно хватая того за руку. — Он того не стоит! — Как он посмел снова к тебе прикоснуться, а? Я сломаю его грёбанные руки и засуну в его поганый рот! — Тэхён, перестань! — новый поток слёз брызнул из глаз. — Мне неприятно слышать жестокие слова насилия из твоих уст! Пожалуйста! Ким замер. Боль в её глазах была невыносимой. — Прости меня, Цзыюй, — он поднял руку, желая прикоснуться к её щеке, но, когда заметил кровь на ней, резко убрал, растерянно произнося: — Я не хотел тебя пугать. Мне просто тяжело от осознания, что этот сукин сын вновь осмелился покуситься на тебя. — Забудь об этом больном мерзавце! Лучше ответь мне, Тэ, что ты теперь будешь делать? Тэхён молчал, не зная, что ответить. — Я не знаю... что мне делать, Цзы? — Давай, убежим, — та нежно прикоснулась к его щеке, ласково улыбаясь. — Убежим? — Ким мягко накрыл её ладонь своей, растерявшись от внезапного предложения. — Да! Далеко отсюда. Туда, где нас никто не знает. — Ты уверенна? — печаль на лице Кима действовала на девушку слишком болезненно. — Да, — та уверенно кивнула, стараясь искренней улыбкой развеять его сомнения. — Я не знаю, что нас ждёт, Цзы, — вздохнув, Тэхён устало поддался назад, вновь спиной опираясь о холодную стену. — Я в один день потерял любимую сестру, ради которой всё же дожил до сегодняшнего дня. В порыве ярости убил ненавистного отчима, а вернувшаяся, блудная мать, наверняка в курсе творящегося ужаса, — он замолчал, отчаянно глядя на печальную девушку, и, медленно подняв руку, бережно накрыл ладонью влажное лицо, горько вопрошая: — Цзыюй, я теперь преступник. Ты всё ещё хочешь быть со мной? — Кроме тебя, для меня ничего не имеет значение, — Цзы, мягко поцеловав тыльную сторону его окровавленной ладони, щекой прижалась к нему, уверенно продолжая: — С тобой я готова пойди хоть прямиком в обжигающее пламя ада, Ким Тэхён, — девушка ласково улыбнулась, наблюдая, как он свободной рукой вытирает глаза, которые увлажнились от её трогательных слов. — Главное, что ты рядом со мной. Тэхён всхлипнул, небрежно вытирая о грязный рукав лицо. — Нет, глупая, я не позволю тебе снова оказаться в аду, — парень раскрыл свои объятия, прижимая к себе Цзыюй, незамедлительно прильнувшую к нему ещё плотнее, крепко обнимая её за талию. — Больше никогда, поверь мне, — Ким заботливо поцеловал девушку в макушку и, прикрыв глаза, услышал самые успокаивающие слова, в которых так нуждался с детских лет. — Я верю тебе, Тэхён-а, ведь... люблю.