Никогда не влюбляйся в него

Я до сих пор совершенно точно помню тот проклятый день, когда впервые встретила Кристиана. Хотя мы уже два года учились в одной школе, я еще никогда не сталкивалась с ним. Я всего лишь мельком слышала слухи о нем и рассказы от моих подруг, которые все были его поклонницами. Он походил на фантом, который приходил в школу только тогда, когда это действительно было необходимо, ну, или просто, чтобы покрасоваться и ловить влюбленные взгляды. Кристиан Костов, рок-звезда, которому обучение в школе было не так уж и важно. И нет, я бы ни в коем случае не назвала его этим глупым псевдонимом Асид! В этот фатальный день мне исполнилось шестнадцать — святой возраст, по словам трех моих лучших подруг: Натали, Виолет и Василисы. Наконец-то я могла легально пить пиво и вино и всю ночь зависать в клубе, наполненном пьяными трупами. К сожалению, меня совершенно не интересовали все эти новые права. Я почти никогда не пила и не проводила ночи в подобных клубах. Вопиющая противоположность для почти восьмидесяти процентов моих одногодок, на которых я бросала только негативные взгляды. Нет, я также не была замкнутой и занудной девицей, которые предпочитают зубрить математику, вместо того, чтобы проводить свободное время в клубе... Ну, хорошо, возможно, на одну или две вечеринки я не пошла как раз с такой отговоркой, но с моими родителями ничего другого ждать не приходится: мой папа работает адвокатом и следит, чтобы ни один из его трех детей ни на миллиметр не свернул с правильного пути. Уже только один бросающийся в глаза стиль одежды или посещение подозрительного клуба означают для него шаг в сторону с правильного пути. С моей старшей сестрой Леной эта программа работала жестко, но уже с моим братом Яном, все пошло не так гладко. На мой шестнадцатый день рождение я, в виде исключения, решила выйти куда-нибудь. Поскольку мои родители терпеть не могут ни маму Виолет, ни ее отчима, они не стали бы звонить ей, и именно поэтому они думали, что я праздную у Виолет дома. Собственно, я ничего не хотела делать в этот день, кроме как наслаждаться моим заслуженным спокойствием после тяжелой недели экзаменов. Но мои подруги объединили силы, чтобы затащить меня на концерт местной группы, потому что солист — Крис — якобы сексуальность в чистом виде. Конечно, едва ли можно назвать концертом выступление на сцене захолустного клуба на краю Питера, точно так же, как такого типа, как Крис, нельзя назвать сексуальностью в чистом виде. Конечно, я вообще не хотела туда. В общем и музыка меня не очень-то интересовала. Ну, хорошо, да, я не могла знать наперед, какая музыка будет играть, но у моих сумасшедших подруг просто не может быть в списке простой поп-музыки. Парни меня так же не интересовали. Иногда я спрашивала себя, почему Бог сотворил этих похотливых существ? ...Так как не получала ответа, то исходила из того, что Бога нет, а парни просто ошибка эволюции. Но снова вернемся к моей первой встречи с Крисом. Мои подруги, конечно же, своими похожим на гипноз уговорами, смогли затащить меня в этот клуб, хотя я и уверяла их, что совершенно не получу там удовольствия. Его я действительно не получила. Слегка подвыпив, и в поисках свежего мяса, то есть горячих парней, мои подруги шатались по темному помещению, которое не слишком хорошо освещалось несколькими синими и фиолетовыми прожекторами. Пока, тем временем, я небольшими глотками пила свою колу и ждала, чтобы вечер, наконец, закончился. С опозданием в полчаса группа Криса YourDarkestDesire — очевидно жесткое название для рок-группы — вышли на сцену. Уже когда самонареченная "Кислота" сделал первый шаг на сцену, я приняла решение, что он мне не нравится. Он быстро отщелкнул пальцами окурок в толпу. Действительно, очень очаровательным был этот господин, любимая всеми рок-звезда! Ему, между прочим, очень подходит его псевдоним: темные, густые, не расчесанные волосы падали на лицо. Я рассмотрела на его бледных руках татуировки, которые выглядели, как браслеты. Кроме того, он был весь одет в черное: черная майка, черные джинсы и черные как смоль ботинки. Неосознанно я протиснулась через окружающую толпу ближе к сцене. Под темными волосами Крис виднелись шоколадные глаза, но они выглядели водянистыми, и какими-то болезненными. Вероятно, он закидывается кучей наркотиков, чтобы успокоить нервы. Возможно, он и выглядел поистине симпатичным, благодаря своему худому высокому телу — даже сексуальным, с чем я неохотно согласилась — но я не сходила с ума по типам, которых джинсы обтягивают необычно узко. Когда он повернул голову к своему второму гитаристу, я разглядела у него на шее жирный засос, который уже стал темно-фиолетовым. "Отвратительно!", подумала я и пообещала не существующему Богу, никогда в жизни не получать чего-либо подобного. Крис прошептал два слова в микрофон, и толпа сорвалась. Они ответили на его приветствие смесью визга и криков. Большинство даже вскинули руки вверх. Ничего больше не сказав, Крис кивнул парню с белыми волосами, который быстро пробежал пальцами по струнам черной электрогитары, и так началась первая песня. Я стояла тогда в первом ряду, прямо рядом с колонками, поэтому песня долбила мне прямо в барабанные перепонки. Я бы сразу, после того как мой интерес к фантому утих, вернулась назад — если бы он не начал петь. В одном надо отдать Крису должное: он умеет петь, даже если для моих нежных ушей это было слишком громко. Только на одно мгновение меня заворожил его удивительно мягкий, но при этом сильный голос, и заставил задрожать мое тело. Это короткое очарование проникло в меня. Когда я вернулась домой после концерта, не могла спать из-за этого временного звона в ушах. Кроме того, я снова и снова слышала в голове его сильный голос. Последствиям было не просто сонное воскресение, как у моих подруг. Во время свадьбы моей старшей сестры Лены, в день после концерта, от сильной усталости я прямо-таки упала в руки священника. Я спала, смешно вывернувшись, на неудобном коврике в церкви, пока мой старший брат Ян, не вытащил меня, беспомощно чертыхающуюся, из дома господа. Это было все, что связывало меня с Кристианом: вонючий клуб с пьяными людьми, душераздирающая, громкая музыка и невероятное унижение. И, это я должна признать со стыдом, невероятно мелодичный голос, который врезался мне в память.