Толчок к пониманию

- И помните, нужны самые светлые воспоминания! – громко говорил Гарри, ходя между своими «учениками», - У вас все получится, я в вас верю! Гермиона мысленно улыбнулась, ведь заклинание, что они учили было, конечно, сложным, но в то же время самым светлым из всех. Она думала, какое воспоминание выбрать, ведь в ее жизни было много светлых моментов, она росла в полной семье, всеми любимой. Семья… Родители! Гермиона вспомнила свой восьмой День рождения, когда мама и папа сделали девочке сюрприз, объявив что в качестве подарка они в Рождественские каникулы отправятся в Диснейленд во Франции. Как же она была счастлива! Ради такого она была готова потерпеть 4 месяца и жила этим ожиданием, ничто не могло тогда испортить ей настроение все время с сентября по декабрь. - Экспекто патронум! – воскликнула Гермиона, однако из палочки вылетел лишь серебряный дымок, который к тому же почти сразу рассеялся. Гриффиндорка с недоумением посмотрела на то место, где только что стояла мерцающая дымка: «Неужели не то? Но я же была так счастлива!» Хорошо, это не Диснейленд. Тогда что?.. Может быть момент, когда пришло письмо из Хогвартса? Ведь именно тогда она поняла, что действительно обладает особыми способностями и всем странностям, что происходили с ней в те годы, сразу нашлось объяснение. Бесспорно, Гермиона была счастлива, что она настоящая волшебница. - Экспекто патронум! – облачко, вырвавшееся из палочки исчезло почти также быстро, как предыдущее… Девушка была обескуражена. Что ещё могло быть счастливее? Момент, когда она подружилась с Гарри и Роном? Нет, точно нет! Ведь тогда ее чуть было не убил тролль. Тогда был страх, который сменил адреналин, но никак не счастье. А дальнейшие отношения с ребятами развивались довольно плавно, и это счастье от общения было тихим и постоянным. Не то. «Но что тогда?» Гермиона оглянулась по сторонам: Гарри стоял возле Чжоу и что-то шептал ей, ее лицо было сосредоточено. Возле ног Рона бегала серебристая собака. Невилл хмурился. Видно было, что у парня не получалось, но он не оставлял попыток. Да и, если призадуматься, не так уж и много было у Невилла счастливых воспоминаний. Все время, что он сознательно знает родителей, они провели в Госпитале Святого Мунго, а бабушка не то чтобы баловала внука. Джинни любовалась статной светящейся кобылой. Гермиона вздохнула. «Неужто то самое?..» Вспоминая этот момент из своей жизни, ей становилось стыдно и хотелось куда-то бежать, желательно никогда не останавливаться. Но в глубине души она знала, что это лучшее, что с ней происходило, сердце начало биться быстрее, пригоняя кровь к щекам, а губы изгибались в смущенной улыбке. «Отлично, если это окажется именно оно, то ты будешь отпугивать дементоров своим помидорным румянцем, подруга, а заодно и Пожирателей» Гермиона усмехнулась, но тут же сосредоточилась и окунулась в свою память. Она изначально решила, не смотря на стыд и одновременное отрицание происходящего, что будет беречь это воспоминание как драгоценность и никогда не потеряет его.

***

Святочный бал подходил к концу, ученики всех трех школ понемногу разбредались по гостиным, каретам, кораблям… Музыка, доносившаяся из большого зала, тонкими нитями пронизывала весь замок Хогвартс: в данную минуту это была инструментальная композиция, в темпе медленного вальса. Гермиона сидела на ступеньках лестницы и украдкой утирала слезы рукавом парадной мантии василькового цвета. Ее сдавшиеся, но непокоренные волосы уже понемногу начали выбиваться из прически. Глаза несколько опухли и покраснели. Она сидела на лестнице, не спеша возвращаться в гостиную факультета. Ей было не важно, если Макгонагалл, Филч, да хоть сам Дамблдор сделает ей выговор, ведь ей было сейчас очень и очень плохо. Рональд, ее лучший друг, верный товарищ и, как она считала, симпатичный ей молодой человек, голубизной глаз похожий на своих старших братьев, назвал ее выход с Виктором Крамом предательством, возможные отношения с ним кощунственными, а саму ее… Никак не назвал, но по искаженному злобой лицу было видно, что очень хотел. «Ну хоть на это ему хватило сдержанности… Рон и сдержанность, о чем я вообще? Ну почему он такой идиот?» Из раздумий ее вырвал присевший рядом на ступеньках человек, но девушка даже не обернулась. Ей не нужны утешения, не нужно сочувствие, вообще уже ничего не нужно. - Малыш Ронни идиот, Грейнджер, ты и сама это знаешь. Он не стоит того, чтобы из-за него лить слезы в такой прекрасный вечер, - голос и манера общения были знакомы, поэтому она решила не оборачиваться и дальше. - Который из двух? – грубо буркнула гриффиндорка. - Фред, - в голосе явно сквозила беззлобная усмешка. - Так вот, Фред, спасибо за сочувствие, но оставь меня одну, пожалуйста, я не хочу говорить о Рональде или ком или чем бы то ни было. - Как грубо, Грейнджер, - наигранно обиделся рыжий, - может ты хотя бы обернешься? Я хочу сказать лишь одну вещь. Недовольно скорчившись, Гермиона обернулась мысленно ужасаясь тому как она сейчас должна выглядеть заплаканная и с растрепанными волосами, но довольно быстро откинула эти переживания. «Это же Фред, какое ему дело как я выгляжу? Ни он, ни его брат, никто кроме Виктора ни разу не видел во мне девушку, так зачем переживать?» - Чего ты хотел сказать, Уизли? Фред вздохнул и посмотрел в пол, вернее, на лестницу, как будто собирался с мыслями. Но вот он взглянул ей в лицо. - Я хотел сказать, Грейнджер, что Ронни идиот, но это я уже сказал. А идиот он оттого, что посмел обидеть столь красивую, умную, добрую и во всех отношениях прекрасную девушку, - с этими словами он взял Гермиону за руку. Шокированная таким началом, она не возражала, - также хотел сказать, что завидую Краму: ему хватило храбрости на то, на что не осмелился я… Но я решил, что тогда осмелюсь на другое. Он медленно потянулся к ее лицу. Гермиона была в смятении и недоумении, эти секунды в ее голове летали миллионы мыслей, она была в ступоре. Из ступора ее вывело прикосновение шершавых губ рыжего, что прикоснулись к ее собственным. Не отдавая себе отчета или же решив отложить разборки с логикой, правилами приличия и принципами, она закрыла глаза и ответила. Ей казалось, что душа, расположенная где-то в районе груди затрепетала и от нее, души, все тело прониклось мелкой дрожью. Сердце пропустило удар и стало биться чаще, одновременно с этим ослабели ноги. Ей хотелось сидеть не шелохнувшись веками и при этом парить в облаках. Мысли куда-то пропали и, казалось, все что окружало ее в эти секунды куда-то исчезло: и замок, и люди, и музыка, и проблемы добра и зла, чертов Турнир Трех Волшебников, Виктор Крам с его болгарской сборной, Рональд со своими придирками, да и вся Вселенная вместе с ними. Есть только она, он и этот короткий, но такой вечный поцелуй. Старший из пары близнецов Уизли отстранился от нее и к ней, все ещё испытывавшей те странные и доселе неизведанные чувства, пришло понимание, что ранее она не была честна с собой, ведь не может все это быть просто так… Но она тут же отмахнулась от этой мысли как от назойливой мухи. Незачем. Ей было хорошо. Она была… Была счастлива. Фред посмотрел ей в глаза, грустно улыбнулся и сказал: - С Рождеством, Грейнджер. После чего встал и ушел, оставив на лестнице странно счастливую Гермиону, которая и думать забыла о Роне и его выходке.

***

- Эксперто Патронум! – из волшебной палочки, которую сжимали тонкие пальцы колдуньи, вырвалась сначала тонкая струйка дыма, но не развеялась как в прошлый раз. Она становилась шире, дымок плотнее, и вот преобразовалась в серебристую выдру, что начала игриво кружить вокруг своей хозяйки, перебирая лапками как будто плывя. Гермиона улыбнулась. «У меня получилось! Получилось! Я вызвала Патронуса!» Она посмотрела в сторону близнецов Уизли и встретилась взглядом с голубыми глазами Фреда. «Нам надо поговорить» - решила девушка. Она искренне улыбнулась Фреду и показала на выдру. Он понял ее без слов и его глаза засияли… любовью? Да, скорее всего.