Почти упущенное счастье

      После тяжелой тренировки команда Аоба Джосай, наконец, имела возможность отдохнуть. Ханамаки и Матсукава валялись на полу, Ойкава сидел на скамье, поглядывая на Иваизуми. Пот, скатывающийся по разгоряченному лицу, закатанные рукава футболки обнажали накачанные руки аса… — Эй, Дерьмокава, хватит витать в облаках, я собираюсь домой, поторапливайся. — Ива-чан, какой ты… — Тоору! — неожиданно по всему залу разнесся женский голос. В зал вошла невысокая девушка с тёмно-каштановыми волосами. — Ойкава, твоя новая фанатка? Миленькая, — прокомментировал Ханамаки. — Брось, это не моя фанатка. Знакомьтесь, Ойкава Юки, моя двоюродная сестра! Девушка смущенно помахала рукой в знак приветствия. — Ива-чан, Юки пойдет с нами, дом нашей тёти по пути, думаю, ты не против. Подождите меня, я заберу сумку, — весело сказал Ойкава и направился в сторону раздевалок.       Возле ворот школы его ждали Юки и Иваизуми, разговаривающие между собой. Юки обладая весёлым и дружелюбным характером, могла заговорить и подружиться с любым человеком, вот и сейчас она что-то радостно щебетала, задавая Иваизуми вопросы. Он негромко и немногословно отвечал, смущенно опустив голову. Идущий им навстречу Ойкава лишь усмехнулся, еще бы, его лучший друг совсем не умеет общаться с девушками. Дождавшись Ойкаву, компания отправилась домой. В дороге царила расслабляющая и весёлая атмосфера, Ойкава и Юки много говорили и спорили, Иваизуми стал вести себя менее напряженно, даже пару раз ударил Ойкаву. Дойдя до дома тёти Ойкавы, они разошлись.       После уроков Иваизуми и Ойкава сидели в зале и ждали, когда соберутся все члены клуба. К большому удивлению Ойкавы, его друг не отрывал глаз от своего телефона. Приходили оповещения о новых сообщениях, Иваизуми увлеченно их читал и также отвечал. Ойкаве надоело такое невнимание и открытое игнорирование в его адрес. -Эй, Ива-чан, неужели у тебя появился новый лучший друг и он лучше меня? — с обидой в голосе произнес Ойкава, — хотя, лучше меня, это поискать надо. — Тупокава, тебе скромности не занимать, — не отрываясь от телефона, сказал Иваизуми. — Ты не ответил на мой вопрос или, может быть, малыш Ива-чан завёл девушку и не рассказал лучшему другу? Услышав слово «девушка», Иваизуми густо покраснел и буркнул что-то похожее на «нет».       Но все же Ойкава решился на крайние меры, он выхватил у друга телефон и выбежал из зала. У него оказалось секунд 30 форы, ведь Иваизуми вовсе не ожидал такого поведения. Ойкава быстро зашёл в «сообщения», и телефон чуть не выпал из его рук. Иваизуми переписывался с ЮКИ!!! Ойкаву это просто ошеломило. Когда они успели обменяться телефонами? Кто из них предложил? О чём они могут общаться? Видимо есть о чем, ведь диалог был довольно-таки большой, не меньше 100 сообщений. Последнее что увидел Ойкава, в основном Юки поддерживала переписку, но Иваизуми доброжелательно отвечал ей и тоже задавал вопросы. — Чёртов Ойкава! Верни мой телефон, засранец! — злой голос Иваизуми вырвал его из раздумий. Он забрал телефон, и тут же Ойкава получил пинок. — Ай, Ива-чан, больно же, — заскулил Ойкава, — тем более что мне оставалось, если ты игнорировал мои вопросы. И так, что у вас с Юки? — Это не твое дело, — сказал Иваизуми, поворачивая в сторону зала, — нам пора идти, команда уже собралась. Ойкава молча поплелся за ним.       Всю эту ночь Ойкава не мог заснуть, вроде бы трехчасовая усиленная тренировка должна была забрать последние силы, и едва коснувшись подушки, волейболист бы заснул. Так было всегда. Но не сегодня. Перед сном Ойкава всегда писал какие-нибудь глупости Иваизуми, сопровождая их смайликами, которые его друг терпеть не мог. Потом желал спокойной ночи и выключал телефон. Так было всегда. Но не сегодня. Сегодня Ойкава почему-то не стал писать Иваизуми. Он догадывался, что стало причиной, но признать это он не мог, а отрицать было бы еще глупее.       В воскресенье семью Ойкавы посетили тётя и Юки. Сидя за столом, Ойкава изредка бросал взгляды на сестру. Она будто светилась изнутри. Когда к ней обращались, Юки мило улыбалась, а веснушки образовывали россыпи на щеках. Родители Ойкавы и тётя ушли в сад, оставив брата и сестру. Юки, не теряя времени, пересела поближе к Ойкаве. — Тоору, ты знаешь, Иваизуми такой замечательный, я так рада, что ты нас познакомил. Как только я увидела его, сразу поняла, он изменит мою жизнь! — восторженно сказала Юки, — Сначала он был очень стеснительным, но я же просто так не сдаюсь! Поэтому я спросила его номер, чтобы и дальше общаться. Оказывается, он очень внимательный и заботливый. А какой он красивый, это же просто незаконно! А его накаченное тело, — хихикнув, сказала сестра, — Не смотри на меня так, правда, его накаченная и сильная спина, за которой можно ничего не бояться. А его потрясающие, мускулистые руки, хотела бы я, чтобы Иваизуми обнимал меня ими. Эх, братец, похоже, я «влюбилась по уши». Сегодня я позову его в кафе и во всем признаюсь. Надеюсь, он ответит взаимностью, — Юки улыбнулась и её щёки слегка покраснели. Ойкаве оставалось лишь улыбаться сестре.       После Ойкава закрылся в своей комнате. Двое самых дорогих людей в его жизни, кажется, обрели своё счастье. Так почему же он не рад за них? Наконец, он решает признаться самому себе. Он несчастлив, потому что его собственное счастье заключено в одном из этих людей. — Я люблю Иваизуми Хаджиме, — еле слышимо, произносит Ойкава, сползая по стене на холодный пол. Он не чувствует холода, он чувствует всепоглощающую боль. Когда он влюбился в лучшего друга? Давно ли это продолжается? Тогда, в детстве, Ойкава, как и Юки, понял, Иваизуми изменит его жизнь. Осознание нахлынуло волной. Его лучший друг и правда заботливый и внимательный, хоть и немного грубый. Ведь именно Ива-чан запрещал Ойкаве много нагружать своё больное колено. А если он всё-таки ослушивался, то Иваизуми раздавал ему пинки и обзывал. Юки верно заметила, Ива-чан и вправду красивый. Особенно Ойкаве нравилась его улыбка и слегка заостренные клыки, выглядывающие из-под верхней губы. А голос лучшего друга уверенный, с лёгкой хрипотой, иногда с нотами нежности, но чаще с насмешкой сводил Ойкаву с ума.       Но это всё никогда не будет принадлежать Ойкаве. Сегодня Юки признается Иваизуми в любви, а он ответит ей. Наверное, проводит сестру до дома, а на прощание смущенно поцелует. И никогда они с Ойкавой не будут вместе. Ойкава никогда не увидит, как Иваизуми готовит утром кофе для него, улыбается и целует. Ужасающая реальность охватывает разум Ойкавы, и он совершает, по его мнению, самый эгоистичный и опрометчивый поступок: — Ива-чан, нам срочно нужно поговорить, приходи в наш парк. Я буду тебя ждать. И отправляет сообщение.       Ойкава сидел на лавочке и ждал Иваизуми в самом конце парка. Он нервно дёргал замок олимпийки, а время всё шло, 20 минут, 40 минут, час. Почему он вообще решил, что Иваизуми придёт? Может, он сейчас с Юки в кафе, или провожает её до дома, или целует, забыв о нём. Ойкава ждал и держался, чтобы не разрыдаться в голос от боли и ненужных Иваизуми чувствах. Он даже не услышал тихие, приближающиеся шаги. — Эй, Ойкава, давно ждешь? Я немного опоздал, — сказал Иваизуми, присаживаясь на лавочку рядом с другом, — И на какой чёрт ты меня позвал? О чём ты хотел поговорить? Ойкава молчит, не зная с чего начать. — С тобой всё в порядке? — спросил Ива-чан и задел друга рукой. Его кожа оказалась очень холодной. — Тупокава, ты же весь продрог, — снимая куртку, сказал Иваизуми и накинул её на плечи Ойкаве. Но тут Ойкава соскочил с лавочки, бросил куртку и со всхлипами и истерикой начал говорить: — Да не нужна мне твоя куртка! Мне нужен ты!! Ива-чан, я люблю тебя, кажется, всегда любил. Я настоящий эгоист, раз говорю тебе это тогда, когда у вас с Юки могут быть нормальные отношения. Я так больше не могу, ты должен знать. Я пойму, если ты уйдешь и отвернёшься от меня. Но я люблю тебя и готов вытерпеть все мучения, — закончив говорить, Ойкава закрыл глаза, боясь увидеть в них презрение и отвращение. Он услышал тяжёлый вздох Ива-чана. — Какой же ты дурак, Ойкава, — сказал Иваизуми.       Ойкава подумал, что он сейчас развернётся и уйдёт. Но Иваизуми зажал его лицо в своих ладонях и поцеловал так нежно, как Ойкава и не смел мечтать. — Я тоже люблю тебя, Ойкава Тоору.