Маленький и больной президент

По комнате мистера Мэдисона разнеслись резкие, громкие звуки — кое-кто, страстно жаждущий поддержать своего дорогого друга, ввалился в его крепость без всяческих предупреждений и позволений. «Предупреждения — для слабаков» — думал он. Пускай их пишут всякие там министры финансов, развлекаются с ними, да делают что хотят, но если ему — Томасу Джефферсону, — надо куда-то прийти, ещё и с благими намерениями, никакая формальность его не задержит. — Здравствуйте, сэр! — довольным голосом президент поприветствовал больного, хотя тому были крайне неприятны любые звуки. Любые, кроме этого чудного, тихого и ласкового голоса, несмотря на темперамент его обладателя. Джеймс едва заметно улыбнулся и повернул голову в сторону гостя. Президент знал, что друг будет рад его визиту, и всячески пытался его подбодрить. — Я вам тут принёс, эм, лекарство — выдал Томас, ловко достав тару с манящей запахом розоватой жидкостью. Несомненно, это было вино. Джефферсон любил вино, а Мэдисон уважал и любил Джефферсона, а значит, без распития обойтись было нельзя. Горло болело, и Джеймсу было до невозможности больно говорить, но Мэдисон готов терпеть. Любые неприятные ощущения подождут, пока он перекинется парой слов и бокалов с близким человеком. Джеймс аккуратно, медленно присел. Томас молча налил ему, а тот тихонько выпил. Да, глотать тоже больно. Но ничего. Главное — чтоб не было больно мистеру президе… Томасу. — Поправляйся, ты нам ещё нужен — шутливо сказал рыжий и более серьёзно добавил, — ты ведь такие мысли высказываешь иногда, да без тебя конгресс — пустышка… Да какой конгресс? Зачем ограничиваться, дружище? Только представьте: Джеймс Мэдисон — четвёртый президент Америки! Как это звучит! Но Джеймсу Мэдисону было не особо до президентства. Он не хотел этой гонки, он вообще сейчас ничего не хотел, кроме, разве что, нормального здоровья. Какая всё-таки ирония, что его лучший друг — огромный, сильный и красивый мужчина. А главное — иммунитет у него, как у быка. Джеймс медленно, тихонько опустил голову Тому на плечо. Оно было холодным, но больного ничего не остановило — отнюдь, ему просто хотелось чувствовать себя нужным и понять, каково это, когда ты прижимаешься к кому-то. А он к тебе. И вам хорошо. Долли явно была не из таких. Ей нужно лидерство, и Джеймс его любезно предоставлял супруге, но её забота о нем больше казалась материнской, и это иногда расстраивало мужчину. Ему все ещё не хватало поддержки и опоры. Джефферсон тихонько приобнял его и дождался, пока тот уснёт, и ближе к утру побрел к себе, предворительно спустившись вниз. Устало, спокойно, как Мэдисон двигается, он вошёл и плюхнулся на кровать, задумываясь о том, как ему все-таки повезло. Нет, не быть таким здоровым, а иметь такого человека рядом.